Мой милый Глоксиния

      Еле слышный, совсем чужой поток мыслей прошёлся где-то в глубине сознания. Темнота вокруг начала расплываться, а душераздирающие крики начали утихать. Неприятное давление на грудную клетку приводило в чувства. Закашлявшись, белобрысая наконец-то поняла, что все это время не могла дышать. Небесные глаза Саэдри распахнулись и зрение начало по-тихоньку собирать четкую картинку перед глазами. Над голубоглазой нависала молодая, а скорее совсем юная фея. Её крылышки тревожно содрагались, в глазах читались те же эмоции. — Ты меня слышишь? — точно в пустых стенах замка слышался голос юной леди, отдавая звоном по барабанным перепонкам. — Чуть тише, — хриплый голосок еле слышно выдохнул всего два слова, после чего всё вокруг снова пришло во тьму.       Кто знает, сколько прошло времени. Может, это был сон, а может и нет. Тёмная пелена перед глазами начала растворяться, а вместо неё начала вырисовываться родная картина: зелёные заросли и сладкий аромат цветов на каждом углу. С трудом усевшись на край древесного корня, Саэдри потёрла глаза и осмотрелась. Вокруг был все тот же, привычный для неё лес фей. Словно убедившись, что ранее её посетил кошмар, девушка уже было махнула крыльями, чтобы оттолкнуться от земли, как поняла, что она словно не может выдержать свой вес. Заметавшись взглядом по себе, дабы найти, в чём же дело, та обнаружила: её крылья… Они были расправлены как страница книги после тяжёлой битвы с ребёнком. Множество изломов и вмятин, потёртости и крошечные дыры: вот, что увидела фея. Тонкие ножки Саэдри подкосились. Она закрыла лицо руками и уселась назад, тихо плача от своего недуга. Её золотистые волосы свисали на лицо, а плечи подрагивали от напряжения.       Прошло какое-то время, как её пришла навестить та самая фея, что мерещилась, а может и нет, в её глазах ранее. — Саэдри? Ты очнулась. — Госпожа Герхард, что с моими крыльями? — приподняв свои блестящие от слёз глаза, захнылкала бедолажка. — Видишь ли, — нежно начала та, подлетая к Саэдри и присаживаясь рядом, — ты и твои друзья наткнулись на кучку синих демонов, что рыскали недалеко от леса. — Где сейчас Баэльтас и Файерин? — тревожно ахнув, та прижала руки к груди. Она чуть не забыла о своих друзьях-феях. — Получилось так, что тебя оглушили. Ты потеряла сознание, но кто-то спас твою жизнь, скинув тебя в реку раньше, чем ты поняла что-либо, — всячески уходила от ответа сестра короля фей, — Твои крылья пострадали, но не волнуйся. Мы все исправим. Главное, что ты в порядке.       Понимая, что на поставленный чуть ранее вопрос ответа не будет, белобрысая вновь закрыла своё личико руками и начала ронять на свои ладони тихие слёзы, закрывая худое лицо светлыми локонами.       Герхард совсем немного посмотрела на бледнокожую фею, после чего исчезла из виду на несколько минут. Шум нарастал, как и чья-то магическая аура. Сердце затрепетало от тревожности, Саэдри вытерла слёзы со своих щёк белый рукавом платья и подняла голову по направлению к аурам. Из-за широких веток появилась крошка Герхард, а за ней обладатель той сильной ауры – сам король фей Глоксиния. — Ваше величество, — плечи той содрогнулись, а голова сама собой опустилась вниз. Она ловко поднялась на ноги, чтобы показать своё уважение. Короля она видела крайне редко, её не интересовало таскаться за ним как свита, всячески поддакивая и хвастаясь, что каждый свой шаг делает с королём Глоксинией. Тем не менее, она была гордилась им. — Не стоит формальностей. Герхард, пожалуйста, обеспечь тишину на какое-то время, — с тёплой улыбкой обращался король к своей сестре. В его глазах сразу можно было увидеть ту нежность, которую он ей дарил.       Герхард и все, кто притащился с Глоксинией пропали. На своих огромных расписных крыльях он подлетел ближе к Саэдри, затем уселся чуть попоодаль. Его спина выгнулась, он потягивался, задрав руки над головой. Всем своим видом тот показывал, что в данный момент он готов на неформальный разговор. — Я вижу, твои крылья плохо себя чувствуют, — издалека начал фея, — Я хочу помочь тебе с твоим недугом. Но, мне бы хотелось получить от тебя помощь. — Что Вы имеете ввиду, Ваше величество? — робко спросила голубоглазая, приподнимая взгляд своих сверкающих глаз на лицо красноволосого. — Мне нужна помощь с охраной источника. Твоя магическая аура довольно сильная, но не сильнее ауры Герхард. Тем не менее, она нужна мне для других дел, чтобы сопровождать меня, — умеренным темпом говорил Глоксиния, дав девушке вслушаться в каждое его слово. Взгляд короля был направлен в голубые глаза феи. Его длинные передние пряди волос словно текли по щекам, не полностью скрывая глаза и его намерения в них. — Я буду служить Вам и лесу, какая бы просьба не была, — девушка положила свою маленькую ладонь на грудь, туда, где находится сердце. Её глаза засияли решительностью и преданностью, несмотря на нотку тоски где-то за самым тёмными облачком на этом небе. — Даже если я попрошу тебя умереть за меня? — он положил руку на бледную щёку белобрысой. Она невольно повернула голову по направлению к ладони. — Даже если вы попросите меня умереть ради леса, — без какой-либо лжи или одержимости сказала Саэдри. Душа той была чиста и наивна, но её воля была твёрже самого крепкого камня Дорола. — Ты глупая, — расплылся в чистой улыбке Глоксиния. Его явно повеселила и обрадовала та честность, что была на сердце у феи, — Хорошо, сиди ровно, — король фей чуть отдалился и поднял над головой свою тонкую руку, призвав Духовное Копьё. — Духовное копьё Баскиаз, форма седьмая: Лунная Роза, — взмах, как на полянке появился огромный цветок, чей бутон был склонён к земле. — Капля Жизни, — опустил руку Глоксиния по направлению к худощавой. На неё с еле слышным звоном упала капля, заставившая ту встрепетнуться от окутавшего её чувства.       Как только всё вернулось в норму, фея осознала: у неё за спиной вновь красовались милые ей золотистые крылья.