Патфайндер и его кошмарный друг

— Эй, железяка, тебя кто-то перепрограммировал? — Ревенант постучал пальцем по «голове» марвина, который с верхушки Терраформера пытался разглядеть отряды врагов. — Нелогично, друг, — нейтральным голосом ответил Патфайндер, которому явно не нравились такие постукивания. Его экран сделался красным! — Прошу воздержаться от механического воздействия! — Неужели какой-то марвин с заводскими настройками обиделся на меня? — в механическом голосе слышалась наигранная досада. — Сколько раз повторять, друг? Я — необычный. — Да? И кто тебе это сказал?       Ревенант уперся подбородком в тупой край лезвия косы, установив ее на землю в вертикальном положении и придерживая при этом рукоять обеими руками. Патфайндер продолжал осматриваться и попеременно прогнозировал дальнейшую траекторию движения. Но двигаться особо было некуда — вновь кольцо смыкалось в зоне этой симметричной постройки. — Мы уже в кольце! — Возрадовался марвин, стоило ему только посмотреть на карту. — Женская интуиция не подвела меня, — Лоба самоуверенной походкой приблизилась к паре. — Кого-нибудь заметил? — Нет, — ответил Патфайндер тем же нейтральным голосом. — Что ж, значить есть время забрать парочку сокровищ. Торопиться нам, в любом случае, некуда.       Женская фигура с тростью развернулась на высоких каблуках и неспешно удалилась, чтобы осуществить задуманное. Патфайндер же вновь остался наедине с Ревенантом, но это было не столько радостно, сколько неприятно. Даже машины иногда чувствуют, какого это, когда «стоят над душой» — особенно когда речь идет о таком аккуратном и тонком деле. В идеале, Патфайндер бы просто улетел на тросе на какую-нибудь скалу, но и эта позиция, пусть и в компании симулякра, была ему по душе. — Здорово быть необычным, да? — Продолжал глумиться Ревенант. — Не то, что мы, кожаные мешки. — Да, здорово, — ответил Марвин, как отрезал, потому что не понимал сарказма. — Эй, разве в таком тоне принято говорить с друзьями? — Симулякр оставался в своем саркастичном репертуаре. — Если тебе не нравится, поговори со своей подружкой.       Ревенант вдруг поднял голову, отрывая ее от своей излюбленной косы. Патфайндер заметил это телодвижение краем оптики и на всякий случай перевел взгляд на симулякра, в чьих глазах читалось не то изумление, не то готовность рассмеяться. — Ты кого имеешь в виду, ведро с болтами? — Ревенант едва подавлял накатывающие на него приступы смеха, продолжая пялить ошарашенным взглядом. — У нас не такой уж большой выбор! — Патфайндер резким движением отвел от «лица» винтовку, убирая ее за спину. — Ты про Лобу? — неподдельно удивился рукотворный кошмар. — Железяка, ты даже не представляешь, как глубоко заблуждаешься… — Я видел достаточно, у вас больше совпадающих параметров, чем у меня и Эш. — Патфайндер, — Ревенант все же не сдержал едкого смешка, который постепенно перерос в непрекращающийся хохот. Марвин проигнорировал симулякра, обходя центр постройки. Хотелось посмотреть другие локации с новой позиции. — Патфайндер! — продолжал звать Ревенант, все еще «задыхающийся» от смеха. Казалось, что симулякр вроде и хочет что-то сказать, но ему так весело, что он не может этого сделать чисто физически.       А что Патфайндер? Да можно подумать, что это первый раз, когда его высмеивают непонятно за что! И ежу понятно, что этот симулякр все это время лишь строил из себя недотрогу, а стоило увидеть ее, как сразу человеческая натура дала о себе знать. Вечно плетется за ней хвостом, еще и зовет ежесекундно: «Лоба, Лоба!». Даже марвин так не приударял за Эш, как этот лжец, которому еще и не нравится ничего. Патфайндер правда чувствовал, что где-то внутри него заложены высокие чувства любви — к природе, к людям и самому миру, даже к своему убийственному делу. Он верил, что это все было передано ему от создателей, и не ради какой-то цели. Вот только кое-кто другой все никак не мог принять к сведению эту интересную и важную для жизни Патфайндера теорию.       Ревенант, тем временем, плелся следом, удерживая в отведенных за спину руках косу. — Я занят, — нейтрально отозвался марвин, стоило только симулякру приблизиться. И действительно, Патфайндер принялся и дальше изучать местность через оптический прицел с особым, внимательным видом. — Машины чувствуют ревность? — Спокойно поинтересовался Ревенант, заходя за спину марвина. — Что такое ревность? — Искренне поинтересовался Патфайндер. — Сейчас я посмотрю сам по базе.       И вновь пришлось на время отложить винтовку. Марвин нажал пару кнопок на своей груди, которые располагались непосредственно перед экраном. Затем зачитал вслух: — Негативно окрашенное чувство в межличностных отношениях, которое возникает при недостатке внимания, любви, уважения или симпатии от любимого или очень уважаемого человека в то время, как кто-то другой якобы или действительно получает их от него. — Патфайндер задумался на мгновение. — Да, я чувствую это! — Да ладно тебе, ведро с болтами, что за стокгольмский синдром? Шпионам не положено заботиться о тех, за кем принято наблюдать. Смажешь всю объективную картину обо мне. — Я не шпион, — терпеливо ответил марвин.       И Ревенант действительно задумался, прокручивая косу, которую увел за спину. А что плохого ему сделал этот безобидный, на вид, робот? Даже если предположить, что он втерся в доверие — разве он уже не знает достаточно? Да и кто возьмет в Синдикат этого олуха? Если честно, этот «игровой автомат» скрасил мрачные деньки симулякра, который только сейчас это и осознал. Ревенант сначала увидел в Патфайндере какую-то детскую наивность, особенно когда скидывал его с корабля или помогал ему собраться с силами перед первым боем. Он видел в нем неприкрытое очарование и дружелюбие, скрытое за тяжелым и пуленепробиваемым металлом. И еще этот странный оптимизм… Патфайндер был таким же приторно-сладким, как и все льстивые люди. Но он же не был человеком! И своей лестью он не преследовал никакие цели. Пора бы уже просто признать, что даже само понятие «лесть» — это не про Патфайндера. Ревенант, скорее, назвал бы его «милым» — да только несуществующий язык не поворачивается выдать такой бред без сарказма.       Тем временем, внешне спокойный Патфайндер пробил кому-то голову с винтовки, отчего вражеский щит мгновенно раскололся. — Друзья, я сломал щит тому противнику, — сказал марвин в рацию, тут же устанавливая метку. Но вряд ли Ревенант или Лоба заметят врага с такого расстояния без специальной оптики. Патфайндер, кажется, и не переживал об этом. Увидят, не увидят — он разберется со всем сам. В настоящий момент, его самые близкие друзья и верные союзники — это «длинный лук» и спитфайр.       Патфайндер сделал еще пару выстрелов. Меньше половины из них попали в цель. Этой целью являлся отряд, который усердно пытался сбежать от надвигающейся на них зоны. Не позавидуешь им, это точно! Спустя время, враги все же скрылись, и Патфайндер заметил лишь край теплового щита, так удачно выступающий из-за холма. Какая скука… Затем он слышал приглушенные звуки стрельбы, которая велась где-то там, очень отдаленно. Звуки то прекращались, то возникали вновь, до тех пор, пока на всей арене не осталось два отряда — один из которых сидел на верхушке Терраформера. Это могло бы быть увлекательное противостояние, но последний член второго отряда не смог пережить зону. Может, после перестрелки у него кончились аптечки, что и привело Патфайндера и его команду к такой нелепой победе. — Не может быть, — марвин был явно разочарован. — Ну же, друг, поднимайся, это нечестная победа! Это скучная победа!       Но никто никуда не поднялся. Патфайндер, Ревенант и Лоба стали чемпионами Apex. Можно представить, какой счастливой была местная законодательница моды, которая не только прибрала к своим рукам пару редких вещей, но еще и вышла победительницей. Ревенант выглядел таким же равнодушным и пугающим, как и всегда. А Патфайндер… Был подавлен. Он так хотел отвлечься в бою, а сражаться уже и смысла нет. Хорошо, что он хотя бы добился своей основной цели.       И все равно этого было мало! Марвин занял очередь на новую игру. Ревенант же все это время был рядом, разве что теперь он сложил и убрал свою косу за спину. — Эй, олух, — симулякр пытался привлечь внимание роботизированного напарника. — Давай сыграем вдвоем. — С чего бы вдруг? — Нейтрально отозвался Патфайндер. — Мне нужен трос, — сказал Ревенант весь уклончиво, что ему было не свойственно. — Ладно, — все так же нейтрально подтвердил марвин. В конце концов, кто откажется от союзника, способного даровать кратковременное бессмертие?       Перед матчем представили чемпионов прошлой игры. Патфайндер с наилучшей статистикой помахал рукой в камеру, за счет которой велась трансляция игр. Марвин даже не заметил руки симулякра на своем плече. Ревенант как будто бы приобнял союзника и сам заглянул в объектив, пока Патфайндер распинался: — Запомните меня, друзья! Возможно, что я вас сегодня убью!       И вот, пропуская всю рутину, фигуры вновь устремились в небо. Патфайндер осмотрелся и случайно заметил среди множества других фигур Лобу, которая летела под руку с какой-то девушкой. Их костюмы так идеально сочетались! — Сестры? — задумчиво осмотрел их Патфайндер. — Нет, наивный, — вмешался Ревенант. — Нечто большее. К слову, что за…       Симулякр опешил, стоило ему увидеть разбросанные по карте розовые маяки, подобные маяку возрождения. Патфайндер тоже немного удивился и спросил: — Что это? — Ничего, — ответил рукотворный кошмар с очевидным раздражением. — Нет, там точно что-то есть! — Марвин, будучи выпускающим, устремился к одному из таких маяков. Он находился поблизости от ядра, где и приземлился парный отряд. Патфайндер даже не успел рассмотреть, что за предмет подсвечивался лучом, как Ревенант уже рассек его одним вертикальным ударом косы. Из обломков поднялось облако из розовых частиц в виде сердца. — Аргх, — симулякр брезгливо прижал к себе косу. — Дурацкий праздник для мешков с костями. И когда только арена для кровавой бойни могла превратиться в это убожество. — А мне нравится! — Патфайндер поднял с земли модифицированный лук «боцек». Он был розового цвета и на нем держался симпатичный брелок-динозаврик с цветами. Казалось, что марвина сейчас разорвет от милоты — на его экране буквально вспыхнули сердечки. — Я не удивлен, что тебе такое по нраву, — Ревенант подавлял в себе приступы тошноты, пока Патфайндер смотрел на него с особой задумчивостью. — Ты хотел разделить это свидание с Лобой, но она уже обещала подружке? — Наивно поинтересовался марвин, вспоминая летящую в небе пару. Симулякр лишь отмахнулся рукой. — Я же говорю, ты заблуждаешься. Я таскался за ней только потому, что у нее чуйка на редкие предметы. Какого черта я вообще оправдываюсь… Перед олухом, вроде тебя, — Ревенант от неловкости отвел взгляд в сторону. — Наверное, олуху все же положено это знать, — радостно подметил Патфайндер, чувствуя облегчение. Все-таки симулякр и правда преследовал только корыстные цели! Осталось выяснить еще одну деталь. — И зачем ты все же обращался к ней по имени? — Потому что она этого терпеть не может, — усмехнулся Ревенант. — Она презирает меня всей своей душой, и на то есть причины, у кого их нет? — Я для тебя такой же противный? — Снова поинтересовался Патфайндер, заглядывая в янтарную оптику. Ревенант украдкой посмотрел на марвина, скрещивая руки на груди. — Нет, — честно ответил симулякр, хотя и не так громко, как он обычно любил произносить всякие провокации. — Ты правду говоришь, есть в тебе что-то особенное, и ты единственный можешь убивать так же беззаботно, как и я. — Вау! — роботизированный напарник аж подпрыгнул от радости. — Друг мой, ты сегодня такой щедрый на комплименты!       Все сомнения Патфайндера снялись, как рукой. Действительно, а зачем гадать, что о тебе думает симулякр, если можно его просто спросить об этом! Да, марвин убивал не так изощренно, как Ревенант — вместо кошмарной тени у Патфайндера было только его пугающе-оптимистичное «дай пять» перед самой казнью и невинный вид даже в самой гуще кровавых событий. Две фигуры, совершенно противоположные друг другу и вместе с тем — мастера одного и того же дела, случайно оказались в одной команде. И теперь Патфайндер не представляет, что он будет делать вне этой группы. Ревенант тоже чувствовал несвойственную ему привязанность, но может от того ему было легче принять это чувство, что марвин был не мешком с костями, а стабильной консервной банкой, у которой нет выгоды дурить бывшего наемника. Две легенды чувствовали, что дополняют друг друга, и что рано или поздно их противники столкнутся с дуэтом обезоруживающей наивности и жуткой кровожадности. Подобно самой жизни, Патфайндер пребывает в вечном движении, оптимистичен и порой глуп, иногда и вовсе кажется, что от его существования нет смысла. И понять этот смысл можно, разве что, в пугающей тени Ревенанта, что был подобен самой безмолвной, холодной и жестокой смерти.       Впервые за все это время две легенды одновременно почувствовали это странное родство. Но сейчас не было времени погружаться в чувства. Патфайндер лишь приобнял симулякра за талию, держа при этом наготове крюк-кошку. Ревенант вцепился в марвина, готовясь к короткому, но самому запоминающемуся полету за все его три столетия бездумной резни. — Ты готов ко встречи с друзьями? — Оптимистично поинтересовался роботизированный напарник, когда зацепился крюком за стену, которая огораживала Ядро и, судя по всему, большое число сражающихся отрядов. — Да, ведро с болтами, — Ревенант покрепче ухватился за чужое механическое плечо. — Пришло наше время.       После этих слов, Патфайндер и Ревенант оторвались от земли, дуговой траекторией перелетая высокую стену. Они оказались по другую ее сторону, и тогда марвин вооружился раздобытым луком. Пока он натягивал тетиву, целясь в толпу врагов, Ревенант уже держал в руках сложенную пополам косу, которую тут же расправил одним нажатием кнопки. — Покажем этим мешкам с костями, почему им стоило остаться на десантном корабле.