Патфайндер и его кошмарный друг

      Интересно, если бы кто-нибудь наблюдал за «дуэлью» симулякра и марвина, мог бы зритель назвать такое сражение нечестным? А если бы он еще и знал, что эти двое, в какой-то степени, дружны, всплыли ли в голове противоречивые мысли? Ревенант не постеснялся обмануть даже и без того наивного Патфайндера, и это, почему-то, не кажется странным. Интересно, задумался ли бы случайный зритель о характере симулякра, или, быть может, о его мотивах? Может быть, люди готовы обмануть кого угодно ради своей цели — но, судя по всему, рукотворный кошмар таковой не имеет. Он хаотичен, беспорядочен и крайне жесток. Возможно, случайный зритель сказал бы: «ничего не бывает просто так!»       Может быть, в какой-нибудь мере, это окажется правдой. Но сейчас Ревенант бродил внутри очередного здания, подобно тени. Его плавные и скользящие движения легко узнаются среди прочих. Янтарная оптика, как и всегда, ясна и пытается зацепиться взглядом за очередную жертву. В руках угрожающе поблескивает механическая коса.       Глядя на Ревенанта, у любой легенды возникнет лишь один очевидный вопрос — как можно любить убийства? Не просто заниматься ими из выгоды, а намеренно мучать живых людей самыми изощренными способами. Конечно, у симулякра не все дома — но ведь еще задолго до всех манипуляций Синдиката, что окончательно сломили его, он уже был превосходным наемником. А быть превосходным в каком-либо деле без энтузиазма, без желания этим делом заниматься — невозможно. Будучи еще самым обычным человеком из крови и плоти, Ревенант уже прочувствовал всю сладость убийства.       И хочется снова списать все на его нездоровую от природы психику. И все же, трудно сказать, что же именно пошло не так в ментальном здоровье симулякра. Конечно, не хотелось бы оправдывать его садистические наклонности, но, быть может, в его голове устоялась своя философия?       Никто, кроме самого Ревенанта, не поймет это стремление к убийствам. Очевидно лишь то, что симулякр получает массу удовольствия, когда прерывает дыхание очередной жертвы. Наемник Синдиката больше других ненавидит людей. Даже вне работы, он всегда ищет слабые места у прочих легенд. И многие слова Ревенанта ранят намного больнее, чем заточенное лезвие механической косы.       Это феноменальная ненависть к людям. Даже сейчас, бродя по случайному зданию, симулякр нашел себе очередную жертву. Стены задрожали от шума, вновь началась перестрелка, в которую Ревенант вступил с R-99. Это его излюбленное оружие, которое не так уж и трудно найти.       Стоит отметить, что симулякр не просто так стал излюбленным наемником синдиката. Ему удается не только в совершенстве владеть практически любым оружием, но и хорошо чувствовать слабые места противников. Стоило промедлить всего лишь секунду, растеряться, броситься к дверям за помощью союзника — как Ревенант уже успел бросить одну из сфер в единственный для отступления путь. Обезмовленная жертва могла бы успеть открыть дверь, но она и так тратила слишком много времени на то, чтобы до нее добраться. Ревенант сменил свое излюбленное оружие, и в его руках вновь засверкала уже знакомая коса. Да, симулякр любил так делать — наносить последний удар кулаком или косой. Есть в этом что-то свое, деркзое и унизительное для того, кто этот удар принимает.       Этот бой не станет исключением. Реаенант сделал взмах, и коса очертила полукруг, как бы подсекая и разрезая отчаявшегося оппонента. Тот вскоре оказался на земле, но не оставил попыток все же пролезть в дверной проем. Тогда симулякр возвысился над жертвой, то и дело собираясь ее казнить, и тут же словно отказываясь от этой затеи. Ревенант то подходил, то вновь удалялся, чем заметно нервировал и без того раненного врага.       Вскоре к нему на помощь должен подоспеть союзник. И кошмарный симулякр с нетерпением ждет его, любовно стряхивая багровеющие капли с лезвия. Ревенант буквально сверлил взглядом дверь, предвкушая новую бойню, новую жертву, новое кровопролитие.       Взгляд его янтарной оптики оставался прежним: высокомерным, маниакальным, пронизывающим до самых костей. Симулякр, что недавно спокойно читал книгу в своем доме, словно все это время лишь притворялся хорошеньким. Глядя на одну только его возвышающуюся над недо-трупом фигуру можно понять, что Ревенант готов с радостью разорвать в клочья абсолютно любое существо, разодрать его тело когтями, вытащить все его нутро напоказ, чтобы все окружение пребывало в ужасе и испытывало чувство первородного страха.       Однажды, Ревенант бросил одну фразу, касаемо деятельности Синдиката. «Они сделали из меня машину для убийств — кто я такой, чтобы идти против программы?». Возможно, эта фраза проливает свет на весь кошмар, что творится на аренах Apex в минуты, когда Ревенант вступает в игру.       В этой кровавой бойне, среди тысячи трупов и рек крови, Ревенант кажется всесильным существом, злым Богом. И зритель, зная все грехи симуляра, еще успеет усомниться: действительно ли тот поступил подло по отношению к Патфайндеру? Должно быть, то, что Патфайндера хотя бы не казнили — это уже огромная удача, если не само благословение от рукотворного кошмара.       Примечательно, что Ревенант, будучи монстром во плоти, вдруг остепенился. Прошло некоторое время с тех пор, как он добил и вторую жертву тоже, и таким образом, что даже подробностей раскрывать не хочется. Корпус симулякра, весь окрапленный кровью, заметно переливался на свету, сиоило только его обладателю покинуть здание. Ревенант легким движентем кисти стряхнул с себя остатки… Чьего-то тела? После чего — облегченно выдохнул, словно после тяжелой, но плодотворной работы. — Патфайндер, значит, — вдруг заговорил симулякр сам с собой, убирая за спину уже сложенную косу. — Несомненно, талантлив в ближнем бою. Есть мысль подарить ему прекрасный подарок… В ответ на его милые подношения в виде брелков, разумеется. А ты что думаешь?       Ревенант перевел выжидающий взгляд на то, что осталось от трупа. Поблизости от него все еще стоял сильный, металлический запах. Сколько бы симулякр не ждал, мертвецы, как ни странно, не разговаривают. — Приятно иметь с тобой дело, — продолжал говорить Ревенант с бездыханным телом, отчего все больше стал напоминать сумасшедшего. — Мир так прекрасен, когда люди послушно молчат, или же молчат вынужденно под действием сфер…       Рукотворный кошмар оглянулся по сторонам. Кому бы еще сломать жизнь сегодня? Эх, если бы только Патфайндер был бы рядом — поиски прошли бы значительно быстрее благодаря троссам. Погруженный в мысли, Ревенант зачем-то указал самому себе на дверь, что вела в другое здание, как вдруг эта дверь исчезла с громким звуком. Симулякр тут же вернулся в реальность, ошарашенно глядя в ту сторону, где недавно была дверь. Теперь вместо нее показался открытый проход, и какой-то странный предмет лежал на полу. Ревенант чуть было не спутал этот предмет с обломками двери, как вдруг он понял, что это лежит мозамбик — но какой-то необычный. — Мозам-бум? — Удивленно спросил симулякр самого себя, рассматривая аналогичную гравировку на дуле пистолета. Ревенант сделал пробный выстрел — и он оказался невероятно мощным! Симулякр был поражен, и удивился еще больше, когда осознал, что магазин оружия вмещает всего лишь один патрон. Окончательный предел удивления был достигнут тогда, когда модифицированный мозамбик смог принять лишь снайперские боеприпасы. — Происходит нечто странное, но какое мне дело, кого и чем убивать? — Озадачился симулякр, то и дело прокручивая в руке мозам-бум.       Рукотворный кошмар вооружился до зубов. После небольшой передышки, где он словно переводил дух, пока выдыхал воздух и стряхивал с себя некоторую грязь, в нем словно вновь заиграла жажда совершить убийство. Слегка подсохшая на корпусе кровь уже не казалось такой яркой. На поясе покоился модифицированный мозамбик. За спиной — сложенная коса. Карманы, что располагались на груди, были до отказа набиты боеприпасами. Ревенант уверенным шагом побрел дальше, оставляя после себя лишь хаос, боль и растерзанные до неузнаваемости тела. С каждым его убийством кажется, словно в его сердце так много тьмы, что ее хватило бы для того, чтобы навсегда омрачить мир и навеки погрузить его в беспокойные, бессонные ночи.