Каждый имеет право на заботу и понимание. Что бы он ни сделал в прошлом. (К/ф «Дом Солнца»)
◉
— А ты чего не со стаей? У вас же сегодня вроде тренировка была назначена? — Стайлз подозрительно косится на друга, неожиданно предложившего побросать мяч после школы. — Да знаешь, — будто нехотя, — Дерек вдруг взял и всё отменил. Говорит, ему нужно уладить какие-то проблемы с нашим любимым зомби-дядюшкой. Вроде как у того возникли сложности с самоконтролем. — МакКолл безразлично пожимает плечами. — У Питера? Сложности с самоконтролем? Бро, на твоем месте я не был бы так спокоен. Когда подобное произошло впервые, он превратился в безумно-кровожадного убийцу! Правда… кроме Лоры невиновных он не трогал, но хочу напомнить, что это он сделал из моего лучшего друга-астматика чудовище из сказок! — мальчишка не то чтобы верит, что старший Хейл снова станет бесконтрольным зверем. Но Питеру, тому Питеру, которого Стайлз узнал уже после всей истории с воскрешением, потеря этого самого контроля не свойственна. Он из той редкой породы людей, что всегда, в любой ситуации, держат руку на пульсе. — Не парься, бро, — отмахивается Скотт. — Если бы дело было настолько серьёзное, Дерек бы нам сказал. Реально, забей.◉
— Кажется, Питер не совсем в порядке, — бросает как-то Айзек, прислушиваясь к звукам, недоступным человеческому уху, пока Стайлз пятый раз подряд обыгрывает его в Mortal Kombat. «Круто, что сила оборотней не повышает заодно и геймерские скиллы». Стилински не реагирует на фразу, сказанную вскользь. Старший Хейл где-то там, в глубине дома. И Стайлзу совсем не хочется, чтобы оборотень услышал его ответ. Точнее эмоции, заключенные в нём. Оттого молчит.◉
Через несколько дней Стайлз мельком слышит разговор между Бойдом и Эрикой: — Видела, как за обедом он выпустил когти? — Поверь, все видели. Питер совсем слетел с катушек, псих чёртов! Стайлз убеждает себя, что это его не касается. Он и так слишком глубоко погряз в дела оборотней. Приходится каждый раз напоминать себе: «ты всего лишь хрупкий человеческий подросток. Никакой тебе ускоренной регенерации, чуткого сверхслуха и зрения. Ни острых когтей, ни волчьих клыков. Просто держись подальше».◉
И какое-то время он держится. Только от самого себя не убежишь. Нельзя просто взять и выкинуть из головы навязчивые мысли. Особенно когда каждый божий день в разгорающуюся внутри тревогу кто-то заботливо подкидывает дров. Сначала Скотт, потом Айзек, затем Эрика и Бойд. Сегодня наступил черед обычно молчаливого и отстранённого Дерека. Выходя после уроков из школы в одиночестве (Скотт привычно скрылся с Эллисон в неизвестном направлении), Стилински замечает на парковке знакомую Шевроле Камаро. Она выглядит неуместно на фоне его старенького, едва живого джипа. Место, выбранное Дереком для стоянки, не оставляет сомнений, по чью душу приехал их хмурый альфа. «День обещает быть насыщенным…» — обреченно замечает про себя Стайлз. Остается лишь надеяться, что в их городок не нагрянула очередная стая кровожадных альф или группировка охотников, плевать хотевших на какие-то там кодексы и принципы гуманизма. От судьбы не убежишь, как и от Дерека Хейла, которому от тебя вдруг что-то понадобилось. «Хорошо бы только информация о местоположении Скотта или обещание держаться подальше от неприятностей в приближающееся полнолуние». Ещё метров за сто от шикарной машины, Стилински отчётливо понимает, что его надеждам не суждено сбыться. Слишком уж напряженное у оборотня выражение лица. Даже по меркам Дерека, кажется, и не подозревавшего о существовании улыбки. А это говорит о многом. — Садись, — бросает Хейл, стоит только парню приблизиться. Тяжелый обреченный вздох, нелепое пожатие плечами, и вот Стилински уже мчит по улицам родного города, сидя на пассажирском сидении шикарного авто, на который ему не накопить и за девять жизней. А у него в распоряжении всего одна. И та, если судить по насыщенности сверхъестественными событиями, вряд ли продлится достаточно долго. На пенсию можно не рассчитывать. Они едут в напряженной тишине минут двадцать. Стайлз грызет нитку на рукаве потрепанной красной толстовки и старательно не отрывает глаз от размытого скоростью пейзажа за окном. Так ему проще оставаться спокойным. Дерек не в лучшем расположении духа, а запахи тревоги разозлят его ещё больше. Это Стилински отлично усвоил на собственном прошлом опыте. Его лицо ещё помнит знакомство с приборной панелью. Повторная встреча ни к чему. Он молчит, что обычно подростку с СДВГ не свойственно. Держит себя в руках. Старательно перебирает в голове возможные варианты дальнейшего развития событий. Наконец Дерек останавливает машину на обочине, недалеко от границы леса, и начинает разговор. Сразу, без ненужных деталей, переходя к сути: — Питер теряет контроль над своим волком. Даже я, как его альфа, не могу помочь. И сдержать его не смогу. Он стал бетой, но не утратил прежней силы. Лишь влияние. Стайлз, не ожидавший такого поворота, резко оборачивается и пару секунд растерянно хлопает глазами, не в силах сложить два и два: — А при чем здесь я? — задается он вполне уместным вопросом. Дерек отводит взгляд, трет шею, барабанит пальцами по коже руля, но отвечать не торопится. «Что это с ним? Так, стоп… быть не может! Это что, румянец? Дерек, мать его, Хейл смущен? Вот теперь Стайлз, ты видел всё, теперь и умирать не страшно!» В конце концов размышления парня прерывает оборотень, первый не выдержавший напряженной тишины и этой странной, неопознаваемой смеси запахов эмоций парня. — Дитон сказал, что ты можешь помочь. И опережая твой следующий вопрос: нет, я не знаю, как именно, — торопится добавить Дерек, пока сын шерифа не завалил его бесконечным потоком вопросов и домыслов. — Знаю только, что это как-то связанно с Искрой и твоим отказом от укуса. Остальное можешь спросить у Алана сам. Подбросить до ветклиники? — Ага, — вот и всё, что смог выдавить в ответ непривычно тихий Стайлз. День не переставал удивлять его, становясь всё страньше и страньше с каждой минутой.◉
Разговор с ветеринаром прошел для Стайлза будто в тумане. Множество новых слов и непонятных подробностей, исторические факты и выдержки из мифов разных народов. Информации было слишком много, но она лишь сильнее запутывала Стайлза. Казалось, что Дитон упорно чего-то не договаривает, скрывая суть за ширмой слов, не давая парню задавать уточняющих вопросов или передышки на осмысление полученных данных. Ветеринар всё говорил и говорил. Пускался в пространные объяснения сути Искры и её значения для стаи оборотней. Что-то про то, что Искра способна сдерживать их порывы и укрощать жажду крови. Наиболее отчётливо он запомнил только одну фразу Дитона: — Стайлз, ты не просто член стаи и Искра, ты человек, связанный с Питером, но связь не укрепивший. Твоё присутствие рядом успокоит зверя и сможет примирить человеческую и животную сущности. Каким образом и что это за упомянутая связь, он не объяснил. А спросить не дал возможности.◉
Стайлз и заметить не успел, как оказался на пороге лофта, где его ожидал «слетевший с катушек» оборотень. Он перебирает в голове все данные хранителем стаи рекомендации: не заходи сразу, постарайся создать как можно больше шума и ОБЯЗАТЕЛЬНО постой у двери минут пять, чтобы Питер успел почувствовать твой запах, узнать. Посторонних он сейчас воспринимает, как потенциальную угрозу. Будь терпелив и спокоен, уверен в своих действиях. Связь подскажет, что нужно делать. И главное — не бойся. Питер не способен причинить тебе вред. Но твой страх может навредить ему. Соблюдай эти простые правила, и всё будет хорошо. «Пффф… Как же, простые! Не бойся, говорили они, он не сможет тебе навредить, Стайлз…» С такими мыслями он топтался на пороге уже минут десять, не в силах протянуть руку к двери и постучать. Изнутри не доносилось ни звука. «Может, его и дома то нет, ушел по своим, известным только ему, волчьим делам. Или бизнес-делам. И как только ему удается сочетать в себе кровожадного монстра и хладнокровного бизнесмена? А вот об этом, Стайлз, думать точно время не самое подходящее! Да и какой бизнес, когда он не может совладать со зверем внутри? Соберись!» Наконец-то собрался, постучал. В ответ всё та же угнетающая тишина. Парень аккуратно приоткрыл дверь и заглянул в проём. Питера нигде не было видно. И он решился войти. Медленно, как советовал Дитон, но шумно. Робко позвал с порога: — Эй, зомби-волк? Есть кто дома? Со стороны кухни донёсся ответ. Голос однозначно принадлежал Питеру, но звучал как-то сдавленно, хрипло и без привычной ироничной игривости, свойственной Хейлу: — Красная Шапочка сама пожаловала на обед к Серому Волку? Невиданное дело! Ну заходи, раз пришел. Стайлз наконец смог немного расслабиться. Если Питер даже в таком состоянии не утратил язвительного чувства юмора — не всё потеряно. С этим можно работать. Оборотень обнаружился сидящим за барной стойкой с кружкой кофе в руках. Той самой кружкой, спонтанно купленной Стайлзом в маленьком магазинчике, торгующем исключительно хэллоуиновской атрибутикой. Стилински отчётливо помнит тот день. Они со Скоттом дотянули до последнего с поиском костюмов. И наивно надеялись отыскать их за несколько часов до вечеринки. Так они и попали в тот магазин в старой части города. Пока друг примерял, кажется, десятый по счету наряд, надеясь найти подходящую пару наряду Эллисон, Стайлз скучающе изучал витрину с сувенирами. Его внимание привлекла кружка с черным силуэтом нелепо-мультяшного зомби на фоне полной луны. Внизу значился крошечный логотип магазина: «Лекантроуин». Мальчишка тогда смеялся, как полный псих, представляя выражение лица одного конкретного оборотня, когда тот получит столь неожиданный подарок. И сейчас та самая кружка исходила паром и ароматом дорогого сорта кофе в руках Питера. Сам Хейл казался расслабленным и лишь слабо пылающая радужка глаз и слегка выступающие когти на обхватывающих подарок пальцах, выдавали его внутреннее состояние. «Нужно что-то сказать, что-то нормальное. Давай, Стайлз!» — Ммм… Кофе? Угостишь Красную Шапочку? — «Стайлз, ты идиот! И это лучшее, что ты смог придумать?» — Даже Серому Волку не чуждо гостеприимство. Было бы грубо с моей стороны перед нападением не предложить гостю напиток, — посмеиваясь, Питер встал и потянулся за чистой кружкой, безошибочно выбирая излюбленную мальчишкой. Белый керамический бок, как клеймом, щеголял изображением диснеевского Пиноккио. И служил напоминанием членам стаи: Стайлз человек, а люди — существа хрупкие. Питер всегда считал это довольно ироничным, учитывая, что как и деревянная кукла из сказки, Стилински не был обычным мальчиком. И также легко влиял на судьбы окружающих. И не мог соврать, не выдав себя. Пусть только в окружении оборотней. Стайлзу нравилась эта забавная метафора, а Питеру нравился Стайлз. Но говорить этого точно не следовало. Он и так натворил глупостей, напугав мальчишку там, на подземной парковке, ни с того ни с сего предложив ему укус. Глупая была идея, необдуманная. Совершенно не свойственная Питеру. Как и все его решения, каким-либо образом связанные с неугомонным сыном шерифа. Но что поделать, если Хейл не мог не отдать должное уму, хитрости и дотошному стремлению во что бы ни стало разобраться в любом заинтересовавшем парня вопросе. Стайлз нравился Питеру, как нравились интеллектуальные комедии Вуди Аллена и произведения Дугласа Адамса. Бесконечно забавлял и одновременно вызывал уважение. Стайлз напряженно размышляет, как сгладить вдруг повисшую напряженную тишину между ними, пока допивает остатки остывающего кофе. О чем обычно они говорили с Питером? Спорили. Вечно спорили. Буквально по любому поводу. Но чаще всего — по стайным вопросам. Сейчас в Бейкон Хиллс на удивление тихо. «Нужно придумать другую тему. Что-то отвлеченное, спокойное. Что-то такое, что точно не спровоцирует нежелательной вспышки агрессии. Погода, природа, котятки… Может, деньги? Деньги Питер любит, но что я могу о них знать, сын шерифа провинциального городка?» — Говорят, ты снова свихнулся? — Стилински сам не понимает, что заставило его это произнести. Самый неудачный выбор фразы для успокоения буйного волка. «Блять-блять-блять, какой же ты дебил! Погода-природа, блять!» Тишина взрывается рычанием и звоном битой керамики. Оседает вокруг осколками некогда забавной чашки. Питер выглядит дико в своей промежуточной форме. Глаза пылают яростным огнём, дыхание вырывается надрывными хрипами, а по руке стекают ручейки алой крови. Стайлзу бы не на шутку испугаться в этот момент, но ему почему-то не страшно, а скорее обидно за судьбу несчастной кружки. И когда он осознает свои чувства, Стайлзу становится нестерпимо иррационально смешно. Сдавленное хихиканье стремительно перерастает в настоящий хохот. Питер, растерявшись от реакции мальчишки, теряет весь свой яростный запал и с недоумением взирает на странную картину. — И кто тут из нас свихнулся? — сам слегка посмеиваясь, обращается к Стилински. Когда уборка последствий погрома на кухне подходит к концу, они еще пару часов проводят вместе, но почти не разговаривая. Питер, сидя в любимом кресле, читает какую-то очередную заумную книгу, пока Стайлз на соседнем диване бесцельно переключает каналы и изредка бросает забавные комментарии. Хейл чувствует себя удивительно умиротворенным в компании обычно раздражающего, непоседливого подростка. И хмыкает в ответ на особо забавные фразочки, периодически ловя себя на слабой улыбке, непривычно растягивающей губы. Питер давно не улыбался вот так - не глумливо, а тепло и искренне. Уходя, Стайлз обещает вернуться завтра.◉
И обещание своё выполняет. Уже не мнётся у двери, влетая вихрем в лофт. Бросает рюкзак в угол и бредет на кухню заваривать чай. — Эй, зомби-дядюшка, может посмотрим какой-нибудь фильм, а? Ночь живых мертвецов, например? — кричит он Питеру. — А не рано тебе смотреть подобное? Может лучше мультики? — Хейла забавляет раздражение, тут же разлившееся в воздухе. Стайлз терпеть не может, когда к нему относятся, как к ребенку. Питер никогда не считал его маленьким и глупым, но не может отказать себе в удовольствии подразнить парня. — Хм… почему бы и нет? Как насчет Балто? — парирует Стилински, появляясь из кухни с двумя кружками, в окружении пряного аромата успокоительного травяного настоя, выпрошенного у Дитона специально для одного нервного оборотня. Питер искренне смеется, не в силах сдержаться. «Надо же, Балто, полуволк с добрым сердцем. Забавно». А потом опускает взгляд на протянутую ему кружку и не может скрыть удивления. Та самая, с нелепым зомби на фоне луны и дурацкой надписью под ним. Выглядит, как новенькая. Только царапины от когтей на поверхности рисунка указывают — нет, не новая. Та самая. Стайлз, в ответ на немой вопрос, отводит глаза и тихо бурчит что-то о ветеринаре, выпрошенной книге и тренировках. Они смотрят Балто. Все три части. И много смеются. Когда титры оповещают об окончании последней, Стайлз смущенно прощается и просит разрешения прийти снова. Питер не против, он даже рад, но лишь сдержанно кивает, скрывая свои истинные чувства. Ему давно не было так хорошо, легко и весело с кем-то.◉
Незаметно наступает лето, освобождая Стайлза от необходимости ежедневно посещать занятия и тратить время на домашнюю работу. Он приходит в лофт утром и уходит с наступлением ночи, пропуская лишь дни перед и после полнолуния. Хейл сам попросил об этом. Дистанция между ними сокращается с каждым проведенным вместе днём. Как ментальная, так и физическая. Разговоры становятся всё откровеннее, а расстояние на диване между телами постепенно уменьшается, пока однажды не сходит на нет. Они смотрят исключительно фильмы и мультики о собаках. Это становится их странной традицией. Балто, Хатико, Леди и Бродяга, 101 далматинец, Все псы попадают в рай. Бесконечная череда трогательных историй включает в себя Короля воздуха, Марли и я, и все части Бетховена, даже самые отвратительные из них. Питер постоянно закатывает глаза, критикует игру актёров и сюжет, пока Стайлз с наслаждением высмеивает особо трогательные, слезовыжимательные моменты. Разве что на сцене прощания Чарли с девочкой даёт слабину и тихонько шмыгает носом, стараясь делать это как можно незаметнее. Питер, удивляясь самому себе, деликатно делает вид, что ничего не произошло. Иногда к просмотру присоединяются другие члены стаи, недоумевая, почему это всегда произведения о псах. Лишь Лидия загадочно улыбается, бросая многозначительные взгляды на в очередной раз пикирующую остротами парочку, никого не допускающую на их диван. Но в основном стая старается держаться подальше от лофта, по совету Дитона. Дерек и остальные не могут не заметить разительной перемены в поведении Питера. Таким расслабленным его не видели и в лучшие дни, не говоря о последних месяцах, когда его приводили в бешенство даже случайные взгляды или звуки. А теперь сидит себе, раскинувшись на диване, смеется и закидывает в рот горсти попкорна. Сегодня в лофте нет посторонних. Лишь они вдвоем. Стайлз привычно гремит на кухне, заваривая свои омерзительные, как отзывается о них Хейл, настойки. Пока Питер готовит помещение к очередному киномарафону: ставит на загрузку мультфильм, задёргивает шторы и заказывает любимую пиццу мальчишки — сырную. Без мяса, без оливок, никаких анчоусов, упаси Боже. Только тесто, соус и сыр. Очень много сыра и ничего лишнего. Когда всё готово, они с упоением погружаются в странную историю дружбы лиса и охотничьего пса. Стайлз много раз смотрел этот мультфильм. Это — один из его любимых. Зная события наизусть, он позволяет себе отвлекаться краем глаза на профиль Питера, увлеченного историей, разворачивающейся на экране. «Красивый,» — думает Стайлз. «И почему я не замечал этого раньше? Или замечал? И домашние штаны с растянутой толстовкой ему идут не меньше всех этих пафосных костюмов». Не задумываясь, что делает, он протягивает руку к пульту и ставит фильм на паузу, привлекая внимание Хейла. — Почему мы никогда не общались так раньше? Питер выглядит растерянным. Он некоторое время обдумывает вопрос, прежде чем ответить. — Если честно, то не имею ни малейшего понятия, — спокойно пожимает плечами. — Но мне определенно по вкусу новый стиль нашего взаимодействия. А тебе? — улыбается он. — Я думаю, нам необходимо вывести отношения на новый уровень, — загадочно ухмыляется Стайлз, в ответ на удивленно приподнятую оборотнем бровь. — Пошли завтра на пикник, а? На дворе лето, а мы все дни проводим в душном, пыльном лофте. Так и правда недолго превратиться в зомби. Оборотень прислушивается к себе и не находит причин для отказа. А почему бы, собственно, и нет?◉
Золотистые солнечные лучи пробиваются сквозь густую крону деревьев. Лёгкий ветерок треплет волосы и края клетчатого пледа, заваленного подушками и едой. Стайлз забавно щурится от яркого света, запрокинув лицо к небу. Рассказывает какую-то бесконечную историю из детства. Что-то про одержимость комиксами о Бэтмене. А Питер не может отвести от него глаз. «Красивый,» — думает он. «Светлый. Словно солнечный зайчик». И фыркает, ловя себя на глупо-сентиментальной мысли, не сразу замечая, что парнишка замолчал и разглядывает оборотня в ответ, задумчиво склонив голову к плечу. — Знаешь, Питер, — голос звучит уверенно, но от Стайлза так и разит волнением ,— может, мне только показалось, но… Могу я, могу кое-что сделать? — в концу предложения голос становится тише, а сам Стайлз опускает глаза, не в силах, кажется, вынести испытующий взгляд Хейла. Сердце в груди Питера ускоряет свой бег. Нелепое, необъяснимое волнение охватывает и его, а сил не хватает выдавить слова. Он лишь кивает, когда мальчишка робко переводит взгляд с пледа обратно к лицу оборотня, не дождавшись ответа. Стайлз заметно дрожит, судорожно сглатывает, а затем протягивает руку и кладет поверх покоящейся на шерстяной ткани мужской ладони. Незнакомое тепло затапливает Питера изнутри, переполняет невиданной прежде радостью и трепетом. Он переворачивает руку и переплетает их пальцы. Они больше не произносят ни слова за весь затянувшийся до сумерек пикник. Не разнимают рук до порога лофта. В тишине садятся на любимый диван и смотрят всё подряд, пока на плечо Питера не опускается голова спящего Стайлза. Хейл рассматривает его забавное выражение лица и не может перестать улыбаться. Внутри него словно включили свет, а он до этого и не подозревал, что блуждает во мраке. — Сладких снов, волчара, — сонно бормочет парень. — Спокойной ночи, Красная Шапочка, — шепчет Питер, нежно гладя того по волосам. Стайлз впервые остается ночевать в лофте.◉
За следующую неделю жилище Хейла обрастает вещами Стилински. Повсюду, куда ни посмотри, признаки его присутствия в доме. В ванной — зубная щётка с Железным человеком. У входа — нелепо-огромные тапки с Йодой, на журнальном столике в творческом беспорядке разбросаны комиксы и научно-фантастические книги, а на полке у телевизора ждёт своего часа Xbox с двумя геймпадами. В аптечке — аддералл, к которому сам Стайлз прибегает всё реже. И его любимая подушка в гостевой комнате, куда Питер уже привычно относит парня, когда тот в очередной раз засыпает на его плече. Оставаясь наедине, они постоянно держатся за руки, будто боясь, что стоит только им разомкнуть ладони, и их странные отношения окажутся лишь сном, навеянным воспаленным мозгом. Но дальше не заходят, опасаясь переступить черту, оказаться отвергнутыми, неверно оценив ситуацию и чужие намерения. Вместе они ходят на пикник и в кино, иногда заглядывают на ужин к шерифу. Стайлзу нравится смотреть, как Питер с отцом находят всё больше общих тем для разговора, постепенно проникаясь друг к другу дружескими чувствами. Как ожесточенно спорят о политике или увлечено ругают футболистов, смотря очередной матч по телевизору в крохотной гостиной Стилински. Стайлз знает, что Питер подкупает шерифа тайно пронесёнными стейками из любимого ресторана отца. Но молчит, радуясь, что мужчины нашли общий язык и даже завели, как им кажется, совместную от него тайну. Всё это кажется парню крайне умилительным зрелищем. Стайлз часто просит Хейла читать ему вслух свои заумные книжки. И пересказывать тому события недавно приобретенных комиксов. Ему нравится вместе готовить ужин и желать друг другу «спокойной ночи» перед сном. Нравится спорить по утрам, кто первый идёт в душ, и вместе поглощать завтрак. Он понимает, что их отношения слишком далеко ушли от понятия «дружеские» и тянуть дальше нет никакого смысла. Но он уже сделал первый шаг, взяв Питера за руку. Теперь он ждёт ответного шага навстречу.◉
Питер Хейл ничего не боится. Это его обходит стороной сама смерть. Так отчего предательское сердце сбивается с привычного ритма, стоит лишь взглянуть на мальчишку рядом? Почему ладони потеют, как у влюбленного подростка? Куда подевалось его хваленное бесстрашие и наглость? Он знает, чего от него ждёт Стайлз, когда подолгу не отводит взгляда с его губ. И сам желает этого с такой силой, с какой не желал ничего в этом мире. Даже мести. Так почему же он медлит, продолжая ходить по кругу? Такие вопросы задает себе Хейл каждую ночь, ворочаясь без сна, слишком отчётливо ощущая присутствие парня за стеной. И в очередной раз не находя ответов. Два летних месяца пролетели незаметно. Осталось не так много времени до начала учебного года. Всё может измениться с его наступлением. Стайлз может встретить девушку или парня, что не станут тянуть, боясь всё испортить. Сегодня сразу после завтрака Стилински уехал проведать отца и закупиться всем необходимым для выпускного года старшей школы. Питеру непривычно находиться в лофте в одиночестве. Его съедает смутная тревога и гонит из дома вслед за Стайлзом. Хейл видит знакомый лохматый затылок в супермаркете, куда заехал пополнить запасы продуктов. Уже устремляется к нему, но замирает, не дойдя метров пяти. Рядом со Стайлзом, сияя улыбкой в 1000 вт, стоит незнакомая прехорошенькая блондинка. Хэйл не сразу замечает, что она что-то пишет маркером на ладони у парня. «Наверняка свой грёбанный номер телефона». Ярость на мгновение ослепляет оборотня. Волк внутри воет и рвётся с цепи, желая одного — вцепиться клыками в горло девице, посмевшей подойти к его человеку! Питер сдерживается из последних сил, чтобы не прибить нерадивую красотку на месте. Вместо этого он спокойно подходит к Стайлзу и опускает ладонь на плечо, посылая кровожадную улыбку девушке. — Не познакомишь со своей новой… подругой, Стайлз? — парень вздрагивает от звучащих в голосе Питера интонаций. Будь блондинка хоть немного умнее — бежала бы прочь без оглядки, почувствовав неприкрытую угрозу, направленную в её адрес. Но, к несчастью, интеллектом она обделена. — Мэри, — блондинка дружелюбно протягивает Хейлу ладонь, представляясь. Питер пожимает руку и с пробирающим до костей холодом добавляет: — Прощу прощения, Мэрррии, но нам со Стайлзом уже пора. Попрощайся с девушкой, Стайлз. От ужаса, охватившего Стилински, тот не запоминает, как прощался с новой знакомой, как шел через магазин к парковке и оказался в машине наедине с разгневанным оборотнем. Он собирается всё объяснить, даже поворачивается к водителю и открывает рот, но его грубо прерывают. — Заткнись! Я серьезно, хоть одно слово и я не отвечаю за свои действия, — рычит Питер, полыхая ярко-голубой радужкой глаз. Стайлз не издает ни звука, но это не уберегает его от совершения ошибки. Он задумчиво переворачивает ладонь и смотрит на неровные цифры, чернеющие на бледной коже. Питер прослеживает направление его взгляда и ярость новой волной прошивает тело насквозь. Только одна мысль сиреной орёт в темнеющем сознании: «Мой-мой-мой, только мой!». А дальше всё происходит настолько стремительно, что оба не успевают ничего осознать. Ладонь Хейла ложится на тонкую юношескую шею и рывком притягивает к себе, прижимаясь грубо, почти больно, губами к губам. Мир вокруг перестает существовать. Лишь гул в ушах, вздохи, отчаянные движения губ и сплетающийся языков. Когда они останавливаются, пытаясь отдышаться, Стайлз обнаруживает себя сидящим на коленях Питера, хотя совсем не помнит, как это произошло. Но не это удивляет его больше всего. Вокруг них, словно закутывая влюбленных в светящийся кокон, сплетаются магические нити, голубые и насыщенно-изумрудные. Воздух слегка потрескивает от магии. Стайлз любуется ими, пропуская сквозь пальцы, как минуту назад пропускал чужие волосы. Он не видел ничего прекраснее этой картины. Парень обращает глаза к оборотню, задавая немой вопрос и слышит тихий шепот, наполненный восхищением: — Мы истинные, закрепившие связь, Стайлз. Стайлзу достаточно этого объяснения. Он как в омут, бросается в новый поцелуй. Теперь все слова Дитона обретают смысл. Связь, невозможность Питера навредить именно ему. Его влияние на оборотня. Безграничное, незамутнённое счастье затапливает его целиком. Больше нет места сомнениям и тревогам. Теперь Стайлз знает, что всё будет хорошо, что они всегда будут вместе. Будут счастливы. Раньше он не верил в хеппи энды, пока не обрел свой собственный.◉ THE ЕND ◉