Уou have secrets from me?

      — Да чёрт возьми, где этот кот?! — громко выругался Драко и продолжил искать старого рыжего кота своей жены или же Гермионы Малфой. Из-за огромной любви к этому старику, Гермиона решила сделать все усилия, чтобы он прожил дольше, чем ему предназначено, поэтому ест теперь он только по расписанию. И вот наступило время обеда, именно поэтому Драко обыскивает весь дом, чтобы накормить Живоглота. Ему уже надоели эти прятки, поэтому он, с сильно сжатыми кулаками от злости, двинулся к своей жене.       Гермиона Малфой, протирая пыль на одной из полок гостиной, заметила старый альбом в толстом красном переплёте, от которого сразу появилась улыбка на лице. Сев в кресло и открыв первую страницу, она ещё шире улыбнулась. Гермиона стоит около входа в Хогвартс вместе со своими лучшими друзьями: Гарри и Роном. Следующая фотография была с другим её другом, который никогда не переносил Уизли и Поттера, поэтому на фотографии Гермиона с закатанными глазами вверх, а Драко презрительно смотрит на Гарри, который что-то кричит. Увиденное рассмешило миссис Малфой, её короткий смешок раздался эхом по гостиной.       С первых дней Хогвартса Гермиона подружилась с Драко Малфоем, который, к сожалению Гермионы, попал в Слизерин, у которых всегда была неприязнь с Гриффиндором. Они никогда не прекращали общаться, невзирая на все упрёки друзей как от стороны Драко, так и от стороны Гермионы. Никто не понимал, как такие противоположные личности могли разговаривать. Позже Драко рассказал, что ему нельзя общаться с маглорождёнными, потому что его отец сильно озабочен чистой кровью. Но слизеринец никогда не понимал этого, именно поэтому он и продолжил поддерживать отношения с Гермионой.       — Миссис Малфой, — послышался голос с коридора, затем силуэт мужа показался в гостиной, — я понятия не имею, где твой старик. Я устал, — сделав ребяческую гримасу усталости, он упал на кресло рядом с Гермионой.       Не отрывая глаз от фотографий и всё ещё с улыбкой на лице, она ответила:       — Посмотри в моём кабинете, обычно он спит на кресле.       Драко фыркнул и, снова встав, отправился на второй этаж в кабинет жены, что-то говоря себе под нос. Если бы Гермиона не освободила всех домовиков от работы, он бы сейчас не бегал по всему замку в поисках несчастного кота.       Тихо открыв дверь, он вошёл внутрь. Гермиона сказала правду: Живоглот лежит на кресле, сладко сопя. Чтобы кот не убежал, Драко тихо подошёл к креслу, но половица (будь она проклята) громко скрипнула, и старик проснулся, резко подбежав до стола. Запрыгнув туда, этот толстяк сбросил все бумаги на пол Гермионы.       — Ах ты, старый рыжий идиот! — крикнул Драко и принялся собирать бумаги, но тут в руки попал ежедневник в толстом переплёте, где было написано: «7 курс».       Да, этот курс был самым ужасным, Малфою не хотелось вспоминать то, что там было. Скорее, он даже боялся, что о нём тогда думала Гермиона. Но интерес пересилил страх, ведь именно тогда у них завязались романтические отношения, поэтому он решил рискнуть, открыв дневник.       Гермиона всё ещё листала старый альбом, также вытирая фотографии от пыли. Дошла она уже до седьмого курса, самого страшного. Бывшая Грейнджер помнит одну сделанную фотографию, когда Рон, Гарри и она натянули фальшивые улыбки в гостиной Гриффиндора, смотря замученными глазами в камеру. И в тот же день ребята запретили ей общаться с Драко.       — Гермиона, я слышал, он Пожиратель Смерти и ему Волдеморт дал какое-то очень важное задание.       — Гарри, о чём ты говоришь? Он бы никогда не стал… — даже улыбнулась Гермиона, но её перебили.       — Гермиона, — начал Рон, — мы волнуемся, ведь его отец подонок, а я уверен, он такой же. Даю гарантию, что Люциус повёл своего сынка к этому змею.       Гермиона лишь фыркнула и с душераздирающим взглядом вышла из гостиной. Громко захлопнув дверь, она впала в свои мысли, идя по коридорам Хогвартса. Мысли её были спутаны, ужасно спутаны. С одной стороны, ребята бы не стали врать Гермионе, с другой стороны, разве Драко способен на такое, стать Пожирателем Смерти. Однако гипотеза, что Люциус действительно мог заставить Драко, казалась правдоподобной. Сейчас она бежала. Бежала к Драко, чтобы убедиться на все сто процентов и не ломать себе голову.       Она нашла Драко в школьном дворе, сидевшего около озера совсем одного. Первый раз Грейнджер видела, чтобы он сидел закрыв лицо руками, ведь он всегда задирал нос. Не разбирая дороги, Гермиона двинулась к нему и присела рядом.       — Драко, ты можешь мне довериться?       Малфой немного поднял голову вверх, смотря на давнюю подругу сверху вниз, рассматривая так, будто он видит её в последний раз.       — Это правда, Гермиона. Ты ведь это хотела узнать, — спокойным голосом, несмотря на дрожащую от нервов ногу, ответил слизеринец.       — Но ты даже не дослушал.       Драко снова закрыл глаза, не отвечая, и немного завернул рукав мантии, где была видна некая татуировка, стало понятно, кто её создатель. Он быстро опустил руку и открыл глаза, смотря на Гермиону, наблюдая за реакцией, которая очень пугала Драко. Она же просто не понимала, как на такое реагировать. В глубине души Грейнджер была в ужасе, ведь понимала как нелегко придётся Драко. Эмоции бушевали в глазах гриффиндорки, а Малфой смотрел прямо в них, он всё прочитал по этим самым, полным ужаса, глазам. Гермиона быстро сменила состояние шока на сострадание и, когда одна слеза потекла по щеке девушки, обняла Драко, зарывшись в его плечо. Он обнял её в ответ, сдерживая такую же истерику. — Вот твой кот! — появился неожиданно Малфой на кухне и поднёс кота к миске с едой, — а теперь объясни мне это. Он кинул на стол ежедневник, а в руке держал помятый лист. По его состоянию было видно, что он был когда-то мокрым. Гермиона сразу же вспомнила эту записку. Если приглядеться, то можно заметить, что лист именно из дневника. Сердце бешено заколотилось и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Молча смотря то на мужа, то на бумагу в его руке, она не понимала, что говорить. Он подал ей этот лист с прожигающим взглядом. — Ты что-то от меня скрываешь?       Она молча дрожащими руками развернула этот чёртов лист, молясь, чтобы это была не та самая записка. На нём было аккуратным почерком выведено: Он убил его. Драко убил его. Я не сдержала обещание. Вспоминать тот самый день ей не хотелось. День, который перевернул бы мир Драко, если б он это помнил. Сколько раз после этого случая она просыпалась ночью от своего же крика.       — Гермиона, чёрт возьми! Что это такое?!       Первый раз он настолько повысил на неё голос. Мигом Гермиона начала отвечать, задыхаясь от собственной истерики внутри себя.       — Это… это… ты не должен был…       — Тогда какого чёрта я этого не помню?! Что это?! Кого я убил?!       Гермиона отвернулась, сдерживая слёзы. Драко же эта неизвестность просто бесила, ведь это действительно правда, раз у Гермионы такая реакция.       — Прости, давай поговорим, я хочу знать. Я имею право знать, — выдохнув, тем самым успокоившись, сказал Драко, смотря на отвёрнутую от него Гермиону.       — Ты не должен этого помнить, но… — повернула она голову в сторону мужа       Она немного замолчала, смотря мокрыми глазами на волнующегося Драко, который был чертовски напуган.       — Твоя мама, она тебя сильно любила…

Примерно за неделю перед боем в Хогвартсе.

      Гермиону, Гарри и Рона схватили и посадили в темницу Малфой-мэнора. Рона первого повели пытать, а Гарри и Гермиона остались в темнице с охраной.       Повисло молчание, говорящее о безысходности в ситуации. Снова пришли Пожиратели. Сначала, помешкая около решётки и поговаривая с Хвостом, они сняли маски. Люциус Малфой и Рудольфус Лестрейндж - самый ненавистный дуэт Золотого Трио. Открыв решётку, они сразу же подошли к Гарри и взяли за плечи, ведя в гостиную, где происходило всё «веселье». Гермиона мигом очнулась и схватила Малфоя за край плаща. Это оказалось напрасной попыткой, ведь сил совсем не было.       — Отпустите его! — кричала Грейнджер, будто это должно было помочь.       — Не смей меня трогать, мерзкая грязнокровка! — выплюнул он и оттолкнул девушку, что та упала и сильно ударилась головой о каменный пол.       Немного крикнув от боли, она снова встала, подбежав к выходу, но Пожиратели уже успели закрыть дверь на ключ. Громко крикнув им вслед, Гермиона стала колотить кулаками решётку, привлекая внимание охраны. Они же были неразговорчивы. Один из них выкрикнул заклинание, от чего Гермиона упала, крича от боли. Последнее, что ей удалось расслышать, это безумный смех Лестрейндж, который раздавался эхом по всему поместью.       Прошло немного времени, боль прошла. Снова шаги, они стремительно приближаются. Сейчас они не были такими тяжёлыми, а тихими и мягкими. Гермиона понимала, что теперь её очередь пришла к пытке, поэтому, молясь про себя, она отвернулась от решётки.       — Гермиона, — послышался женский голос, — Гермиона.       Девушка обернулась. Нарциссу Малфой она не ожидала здесь увидеть. Встав из последних сил, Гермиона с ужасом посмотрела на хозяйку поместья. Миссис Малфой быстро подбежала до девушки и начала шептать.       — У нас мало времени, помогите моему сыну, не бросьте его одного. Вы ему нужны, Гермиона. Он в большой опасности. У него задание — убить Дамблдора. Бегите, Ваши друзья в гостиной одни, заперты. Держите палочки, — протянула она заветный предмет, — это Ваши и Ваших друзей. Обещайте, что мой сын не совершит это преступление.       Гермиона не смогла ничего сказать, а молча взяла палочки и пулей выбежала из темницы. По памяти найдя гостиную, она застала друзей, заклинанием висевших на стене. Сказав контрзаклинание, она вернула их на землю и отдала им палочки.       — Но, — начал Рон, но был перебит.       — У нас мало времени, — быстро сказала Гермиона и взяла за руки своих друзей, убегая из замка.       Предыстория о смерти матери поразила Драко. Кажется, он был бы зол на Гермиону, но сейчас он думал о маме, которая пожертвовала жизнью ради него, хотя и нелепым способом.       Малфой опустил глаза вниз, вспоминая, как быстро Волдеморт убил его мать, перед этим, пытая её. С какими хладнокровными глазами он делал это, заставив смотреть всех членов её семьи. Даже Беллатриса была в ужасе от увиденного. Он вспомнил, как его отец, муж матери, держал его, чтоб тот не бросился на защиту. Вспомнил, как Люциус стоял и просто смотрел на это спокойным взглядом, держа сына за плечи мёртвой хваткой. Именно тогда Драко возненавидел своего отца, именно тогда он перестал ему верить, перестал слушать.       — Мама… — тихо сказал он, чтоб Гермиона не слышала.       — Драко…       Малфой поднял глаза на Гермиону, истерично листающую ежедневник, яро желая там что-то найти.       — Ты хочешь знать что это? — с истерикой в голосе спросила бывшая Грейнджер.       — Именно.       — Драко, ты ведь не убийца, я знаю, я понимаю, — говорил Дамблдор на Астрономической Башне Драко.       — Да что Вы понимаете?! — крикнул Драко, держа дрожащими руками перед ним палочку. — Я должен это сделать. Я должен убить Вас, — немного помолчав продолжил, — или он убьёт меня.       — ДРАКО! — вскрикнула Белла, стоящая почти рядом с ним. — Убей же его, живо.       С глаз Малфоя покатилась слеза, которая быстро и стремительно упала на чёрный пиджак слизеринца.       Всего два слова и чьей-то жизни нет.       — Авада Кедавра! —слишком быстро он сказал эти слова. Но даже этого хватило, чтобы Дамблдор упал с Башни уже мёртвым.       Тут он резко услышал чей-то резкий писк и топот стоп. Повернувшись, он увидел внизу, через щель, знакомую копну кудрявых волос. Она беглым взглядом посмотрела на него и с плачем убежала. Драко растерялся, он не понял, что он только что отнял чью-то жизнь. Так и стоял минуты три, пока его тётушка Лестрейндж не засмеялась диким смехом и не пустила изображение той метки в серое, почти чёрное, небо. Малфой очнулся и его сердце резко сжалось. Кажется, что сейчас его частичка души откололась, будто сердце вырвали. Он отнял жизнь. Он не хотел этого. Сейчас он понял, он хотел поменяться местами с Дамблдором, хотел умереть вместо него, осознавая всё происходящее.       Он побежал, сам не зная куда. Куда-нибудь, подальше от лишних глаз, подальше от этого места, подальше от этого безумия. Хотелось убежать даже от самого себя. Первое, что пришло в голову, пойти в заброшенный туалет. Быстро завернув туда, он подбежал до зеркала и взялся обеими руками за раковину.       Смотря на своё отражение, Малфой скривился, показывая тем самым отвращение. Как же было больно, будто всё внутри него раскололось на две половины. Он смог, он уберёг себя, но какой ценой? Разве теперь он достоин жить? Столько вопросов, столько негатива испытывал Драко к себе, что слёзы сами скатились с его глаз, оставляя влажный след на бледных щеках, дав волю чувствам. Посмотрев снова в зеркало, пропуская очередные слёзы, он закричал, что было сил.       Гермиона очутилась в коридоре, просто упав возле одной из разгромленных стен. Грейнджер всегда носила с собой ежедневник, где писала всё, не упуская ни одной детали. Ведь боль можно выплеснуть, даже написав что-то. Сейчас ей не хотелось ничего писать, но кому-то выговориться надо было. Она, вытирая слёзы, достала дневник и вырвала оттуда один пустой лист. Взяв перо, она быстро написала: «Он убил его. Драко убил его. Я не сдержала обещание».       Она около минуты смотрела на этот лист, а слёзы просто текли рекой, стекая на записку, которая стремительно мокрела. Вложив этот неаккуратный листочек обратно в дневник, она двинулась в заброшенный туалет, желая чтобы её никто не видел, не слышал, оставил одну. По дороге, она думала, как теперь помочь Драко.       Зайдя в туалет, она хотела пойти умыться, но около раковины стоял Малфой, который, видимо, только успокоился, учитывая по частым вздохам и всхлипам. Гермиона совсем не хотела его сейчас видеть, она сама хотела поддаться эмоциям, но теперь, когда она увидела его, тревога вновь подступила к ней. Но ведь сейчас ему намного хуже…       — Драко? — тихо спросила Гермиона.       Всхлипы вдруг прекратились, воцарилась полная минутная тишина, лишь капли воды, стекающие по лицу Драко, давали о себе знать, падая на раковину. Гермиона нарушила тишину, аккуратно подходя к Малфою, который также бесшумно дышал и не двигался. Однако, когда Гермиона была буквально в двух шагах от слизеринца, он мигом обернулся и выкрикнул заклинание, которое отбросило её на пару метров. Больно ударившись головой о пол, Грейнджер не сдалась, а лишь бросилась бежать за другом, который скрылся где-то за ограждение.       — Драко, я хочу поговорить, — лишь сказала Гермиона, подойдя к тому месту.       — Уходи, — тихо ответил Малфой и было слышно, как он осел на пол в паре сантиметров от подруги, не выходя из укрытия.       — Я не уйду, — прошептала гриффиндорка, пытаясь обойти ограждение и поддержать друга.       — Я убил человека, я убил Дамблдора! — вышел из укрытия Малфой и навис наад Гермионой. — Может, ты ещё и помочь мне хочешь? Да не нужна мне твоя помощь, уходи и никогда не подходи ко мне! Я не достоин помощи!       Не говоря ни слова, она взяла его руку в свою и вновь повторила с улыбкой на лице, будто пыталась успокоить и Драко, и себя:       — Я никуда не уйду, Драко. Ты нужен мне, ты дорог мне. Мы справимся, мы вместе всё решим.       Но Малфой был непреклонен. Он с явным неудовольствием в голосе вырвал свою руку из хватки Гермионы и достал свою палочку, направляя её на подругу дрожащими руками. Лицо Гермионы не поменяло ни одну эмоцию, но страх поглотил её целиком, от чего ладони словно вспотели.       — Гермиона, — ласково сказала Малфой, — молю, уходи. Иначе мне придётся тебя заставить.       — Заставь, — ответила Гермиона и, нырнув рукой в карман, быстро достала палочку и крикнула заклинание, которое Драко умело отразил.       Начался бой между равными волшебниками, однако бились они не в полную силу. Драко же хочет просто предупредить, оттолкнуть от себя подругу, говоря сочувствующим взглядом, чтобы она больше не пыталась его спасти. Ведь спасать убийцу — гиблое дело. Гермиона не могла бросить своего дорогой человека, который столько лет был с ней вместе, она не могла просто так отказаться от него.       Однако одно неловкое движение руки и заклинание попало прямо в Драко, которого с огромной силой оттолкнуло прямо в стену, оставляя кровавый след на стене. Закричав от ужаса, Гермиона подбежала к слизеринцу, обняв его голову:       — Прости меня, прости меня, — шептала Гермиона раз за разом Драко, который не мог услышать её, он был без сознания.       Опустив его голову на колени, она гладила его платиновые волосы с оттенком красного от крови. Даже по его закрытым глазам читались его скрытые эмоции, его боль, его разочарование в себе и других. Вспомнились хорошие моменты, когда он открыто смеялся от очередной своей проказы, как с улыбкой на лице смотрел в её карие глаза, как он снова устраивал ей вечерние романтические посиделки на Астрономической Башне. Теперь же это возвышенное здание будет у него ассоциироваться лишь с болью. Теперь он не сможет приняться самого себя, он не сможет себя простить, если будет это помнить.       В голову пришла безумная идея, однако сейчас для него это было спасением, это вылечит его, это пройдёт, он станет счастливым.       — Обливейт, — тихо сказала Гермиона, направив палочку на Драко. Гермиона Малфой смотрела на своего мужа с надеждой, что он всё поймёт, он простит её. Малфой, слушая весь рассказ, ни разу не перебил жену, ни разу не поменял эмоцию, лицо всегда оставалось невозмутимым. Так они и просидели в полной тишине пару минут, смотря друг другу в глаза, ожидая дальнейших действий. — Я после этого немного поменяла твои воспоминания. — прервала тишину Гермиона. - Дамблдора убил… — Снейп, — перебил Драко, опустив глаза, — а заклинание в меня пустил Поттер. Я знаю, ведь это и есть мои воспоминания.       Гермиона лишь продолжила смотреть на него, всё больше и больше боясь его слов. Она боялась, что теперь его жизнь не будет прежней, теперь он снова будет винить себя.       — Как меня оправдали?       — Никто этого не знал, кроме меня и Лестрейндж. Её после окончания войны сразу посадили в Азкабан без разбирательств.       Драко резко встал из-за стола, подойдя к окну, рассматривая что-то так, будто видел впервые.       — Если бы не ты, этого всего бы не было. Не было бы у меня дома, этого прекрасного сада, карьеры. Но всё это меркнет по сравнению с тем, что у меня не было бы тебя, — повернулся Драко, смотря снова прямо в глаза испуганной Гермионы, — я не злюсь на тебя. Я тебе благодарен за этот поступок. Ты подарила мне жизнь.       После этого он обнял жену, которую трясло от переполнения эмоций, однако радость сменила страх. Она крепко обняла мужа, сминая ткань его рубашки и оставляя мокрый от слёз след.       — Но теперь никогда, — начал Драко, не разрывая объятий, — никогда не храни от меня секреты.