Имаго

      Будильник не успел дать второй звонок, как рука Сонхва вылезла из-под одеяла и ухватила его с тумбочки. Глаза едва успели прогнать сонную пелену, прежде чем широкие цифры на дисплее показали сегодняшнюю дату. Сонхва тут же подскочил: — Чёрт!       На ходу выискивая штаны где-то в залежах одежды, что хаотично валялась на полу, парень попутно пытался натянуть и кроссовки, которые оставил у кровати. Их некогда белые носки стерлись, а шнурки кажется навечно впитали в себя пыль нескольких сотен кварталов. Но пока подошва держалась на месте, они всё ещё оставались прекрасной вещью, которой можно было пользоваться. Он ринулся вниз по лестнице, мельком замечая как Шиён готовит блинчики из готовой магазинной смеси. — Доброе, — бросил Сонхва в сторону сестры, стремясь как можно скорее оказаться на улице. Если бы он не смотрел себе под ноги пока спускался по крыльцу, то заметил как из соседнего дома вышел такой же растрёпанный парень, буквально зеркаливший его стремительный побег до почтового ящика, от которого едва успел отойти почтальон. Они одновременно открыли крышки, секунду мялись в нерешительности и волнении, прежде чем сунуть руки и достать утреннюю почту. Несколько счетов, которые надо отдать Шиён, рекламные рассылки призывающие воспользоваться услугами ремонтников компьютеров, нянь и подростков готовых выгуливать питомцев… Сонхва успел испытать несколько чувств за эту чертову секунду, от разочарования до холодной печали, пока наконец не заметил конверт с нужной эмблемой. Парень по соседству тоже разглядывал похожий, но Сонхва лишь мельком бросил на него взгляд и начал вскрывать свой. — Уважаемый Пак Сонхва, — тихо начал он вслух, и тут же замолк вчитываясь в строки, между которых виднелся его билет в счастливую жизнь подальше от этого района, насквозь провонявшего мочой и дешевым пивом. Радость в его тёмных глазах забегала солнечными зайчиками и он просто посчитал своим долгом, чтобы этот идиот из соседнего дома первым узнал прекрасную новость: — Эй, Ким Хонджун! — Сонхва показательно помахал письмом в воздухе, — Я получил грант! И буду учиться в университете Имгё! — Пошёл нахуй, Пак Сонхва! — Хон показал средний палец и ушёл в дом, так и не прочитав письмо.       Было ли Сонхва приятно в этот момент? Безусловно. Ким Хонджун — самая большая заноза в его заднице от которой наконец-то получилось избавиться. Спустя долгих девять лет! В школе такого неблагополучного района было несложно заработать репутацию отличника, конкурентов почти нет, а учителя готовы молиться на любого кто хотя бы умеет читать. И особенно когда над тобой стоит любимая старшая сестричка и херачит мокрой тряпкой по заднице, если появится хотя бы намёк на то, чтобы скатиться по рейтингу. А ещё Шиён научила как этой же мокрой тряпкой надавать по щщам тем, кто вдруг решит поездить на тоненькой шее или того хуже, решит что Пак Сонхва типичный слабак-ботаник, об которого грех не вытереть ноги. И было прекрасно если бы титул перспективного спиногрыза Сонхва носил в одиночку, но нет, рядом всегда был чертов Ким Хонджун, зубами вцепившись в первое место по рейтингу, только с другой стороны от Сонхва. Вечный соперник, гонка с которым начала выматывать, и вот, в руках у него письмо из частного университета, доказывающее что Сонхва победил.       Университет Имгё находится на отдельном островке Наби вблизи Чеджу, поэтому придётся сначала добраться туда, а потом доплыть на пароме. Там есть развитый городок, где имеется всё необходимое для досуга молодых студентов и безопасная территория кампуса, со всеми удобствами. Впервые увидев это место на брошюре, Сонхва не хотел подавать документы туда, ведь это значило что ему придется уезжать слишком далеко. Не хотелось оставлять Шиён одну, какой бы взрослой и сильной она не пыталась показаться для Сонхва. Однако, Имгё стал единственным местом предлагающим выгодный грант для детей из неполных или неблагополучных семей, тем более поток абитуриентов туда был намного ниже, чем в первоклассные университеты Сеула. Значит больше реальных шансов, и за это было решено ухватиться. Шиён сказала, что если он не решится, она напоит его палёной водкой и когда он отрубится, самолично посадит на самолёт. А когда наступят первые каникулы, сестра накопит достаточно денег, чтобы приехать к нему в гости и они вместе будут есть жареных осьминогов. Как только Сонхва зашёл в дом, Шиён ждала его за столом, в ожидании дёргая ногой. Она старалась показаться спокойной, по привычке. Но Сонхва слишком хорошо знал свою сестру и представлял как внутри её трясет от переживания за судьбу братишки. — Хва, не томи. На губах Пака расплылась улыбка и одно только крепкое объятие рассказало всё без лишних слов. Шиён облегчённо выдохнула. В её глазах блеснули стойкие слёзы. Она хотела расплакаться, выпустить из души этот груз и наконец-то перестать приносить себя в жертву ради благополучия младшего. Но не могла. Только не перед Сонхва и точно не сейчас. — Я могу заселиться уже через две недели, — сказал Сонхва, не скрывая своего поистине детского восторга. Он впервые мог уехать куда-то дальше, чем этот чертов город, мог не бояться за своё будущее, мог не просто мечтать озолотить Шиён, а ставить реальную цель, ведь первый шаг к этому уже сделан. — Так рано? Когда начинаются занятия? — Шиён собирает свои короткие, высветленные перекисью волосы в острый хвост. — Надо перестирать все вещи, купить тетради, рюкзак… — У меня есть рюкзак. — Нет, — она мотнула головой, — Новое место — новые вещи. А это мешковатое дерьмо в котором ты три года таскал учебники не один фиксик не починит. Нужно купить новый. Спорить было бесполезно. Хва пусть и спрятал сомнения за улыбкой, но всё-таки высказал то что думал: — У меня грант, Шиён. Я занимаю бесплатное место, пока остальные вывернули счета своих родителей или подлизали правильным людям. Сомневаюсь, что более приличная одежда может как-то спасти моё положение. Она посмотрела на брата с некоторой строгостью и усталостью, как обычно смотрят родители, прежде чем объяснить глупому ребёнку самую очевидную в мире вещь. Сонхва боится, что его не примут, боится что станет объектом насмешек, хотя, казалось что броня выстроена абсолютно ко всему. Но трущобная школа была давно изученным и привычным миром, а университет — нечто новое и неизведанное для него, кто знает как к канальным крысам будут относиться такие же крысы, только с более ухоженной шёрсткой. — Хва, ты занял это место благодаря своим мозгам, — твёрдо заявила она, — Деньги и связи не самая крепкая опора по жизни, нам ли с тобой этого не знать, — от грустной усмешки сестры Сонхва стало стыдно. Почему-то. — Пусть эти сосунки и дальше живут со своей уверенностью, что они пиздец какие молодцы, всё равно после первого курса половина из них подсядет на иглу, сопьётся или залетит. Таких не будут держать рядом с теми кто имеет перспективы, и я говорю о тебе, Хва. Твоё положение в этом университете и так будет охуенным, просто потому что ты Пак Сонхва, брат самой крутой и неподражаемой Пак Шиён, ты меня понял? Засмеявшись, Сонхва в благодарность снова заключил сестру в объятия и закружил по гостинной, поднимая пыль с выцветшего ковра. Их общий смех, стоящий в залитой утренним солнцем комнате, стал для Пака очередным тёплым воспоминанием связанным с Шиён. Она всегда будет лучшей для Сонхва. И единственной.

🦋

Хонджун бросил письмо на столик, прямо перед сидящим на старом кресле Бомджуном, и ухватил с низенького холодильника пачку Мальборо. — Ты прочитал? — спросил брат. — Не хочу. — Поэтому сторожил почтальона у окна всё утро? — Он принёс купоны на пиво и мини-круассаны, такое не стоит упускать, — ответил Ким, зажав меж зубов сигарету, и пошарил по карманам домашних чёрных штанов в поисках зажигалки. Ничего. В горшках с иссушенной землёй и на искривлённых батареях, торчащих из-под подоконника, тоже не было. Обычно Ким всегда раскидывает их в этих местах, так какого чёрта их там не оказывается? Он злобно смотрит в сторону ухмыляющегося брата, который наверняка избавился от них пока Хонджун взглядом гипнотизировал ящик в окне. — Ты обещал, что бросишь если поступишь, — напомнил Бом и взял со стола письмо, вчитываясь в адрес. Хонджун показательно зажёг одну конфорку на плите, придержал длинные черные волосы, прикурил от синего пламени, и, выдохнув клуб серого дыма, разбито ответил: — Ебанный Пак поступил. В этом письме отказ. — С чего ты так решил? Ты же его даже не открывал. Потому что грантов было всего три. И один из них уже находится в руках его чертового соседа и вечного соперника, который, по всей видимости обыграл его в игру длиною в девять лет. Ничего кроме опустошения Хонджун не чувствовал. Столько усилий, бесчисленных часов просиженных за учебниками и заданиями, столько знаний хранящихся в голове, которым явно не найдётся применение где-то здесь, в гетто. Разве что, можно пойти в вечернюю школу подготовки медсестёр и всю оставшуюся жизнь вычищать утки из-под неходячих ворчливых стариков в каком-нибудь хосписе. И Хонджун никогда не был оптимистом, чтобы поверить что один из оставшихся грантов достанется ему, не смотря на исключительные результаты экзамена. Лучше всегда быть готовым к худшему, чтобы не быть разочарованным, когда оно случится или же быть более счастливым если оно не случится. Вот и Джун не хотел разочаровываться. Парень продолжил курить, глядя как капля за каплей по слегка покрытому ржавчиной крану, течет вода, а Бомджун издал усталый вздох. Он был настроен более оптимистично, по крайней мере пока и правда не увидит слова об отказе. Разорвав край конверта, старший достал печатное письмо и пробежался глазами по тексту. Хонджун не заметил его удивлённого взгляда, он был слишком загружен мыслями о предстоящем будущем, которое никак не вяжется с его мечтами. Старший брат подошёл неожиданно для него, вынул изо рта сигарету и бросил её в накапавшую лужу в раковине, где она тут же с шипением затухла. — Какого… — Ты обещал бросить, если поступишь, — Бомджун показал ему письмо, где были написаны те же самые слова о получении гранта, которые Пак Сонхва зачитывал на улице пару минут назад. Шокированный взгляд Хона позабавил Бомджуна, и в какой-то степени принёс ему удовольствие. Так и хотелось сказать что-то вроде «я же говорил, что всё будет хорошо, уголёк ты унылый». Но кажется Хонджун и так прочитал это во взгляде старшего. Ноги немного подкосило и парень присел на пол, приложившись головой о дверцу кухонной тумбы. В голове перемешалось всё самое плохое и хорошее, а осознание, что он теперь студент всё ещё доходило невероятно медленно, словно пьяная улитка. — Тебе это, может водички? — Бомджун уже начал переживать о том, насколько сильно хорошая новость шокировала его впечатлительного братца. Хонджун посмотрел на старшего и наконец-то улыбнулся, с облегчением и радостью, которые вытеснили все печальные мысли. — Лучше текилы. С лимоном. — Сразу видно, что тебе полегчало.       Этим же вечером в двух домах, стоящих по соседству, началось празднование в честь поступления. Хонджун решил не говорить Паку о своём триумфе, желая увидеть его лицо, когда тот окажется с ним в одной аудитории. Вкусом победы нужно наслаждаться медленно, чтобы насладиться им сполна. Да и не хотелось думать о нём в такое прекрасное время предвкушения чего-то нового. Лучше попытаться подзаработать за оставшиеся две недели, чтобы Бомджуну не пришлось думать о его содержании до первой стипендии.       На вечеринку пришли его друзья с района, несколько хороших знакомых Бома, которые принесли выпивку и несколько качественных косяков. Шиён точно так же позвала друзей с работы, с которыми можно было разделить счастливый момент. Сонхва тоже был с ними в хороших отношениях и был рад выслушать от них поздравления и чокнуться вместе бутылками с пивом. А кого-то из своих ему приглашать было некого. Ближе к полуночи веселье не затихало, только вот двое уставших людей выползли на свежий воздух, чтобы на мгновение выветрить пьяный угар из своих голов и уловить минутку свободы. Заметив друг друга, они улыбнулись и вяло побрели навстречу. — Могу поздравить с братишкой-студентом, — Бомджун положил руки на забор из сетки. — Спасибо, — Шиён улыбнулась и размытым взглядом посмотрела на полу-пустое звёздное небо, — А вас? Там праздник или обряд утопления печали? — Для кого-как, — пожал плечами парень. Голова слегка кружилась, и очень захотелось покурить, — Для нас с тобой наверняка второе. Шиён промолчала, понимая к чему ведёт Бомджун. Он прав. Чертовски прав. В глазах вновь встали слёзы. — Неужели… Нам правда придётся жить для себя? — тихо спросила она, глядя как замер Бомджун. — И отпустить этих двоих вместе. Не верится, правда? — Так Хонджун тоже получил место? — Шиён достала из кармана пачку сигарет и протянула одну Бомджуну. Тот принял её без малейших колебаний. — Поздравляю. Я правда рада за него. Щелчок кремня зажигалки и оба подкуривают с одного язычка пламени. Серый дым с двух сигарет закрутился в теплом летнем воздухе. Они продолжали курить пока Бомджун не нарушил тишину: — Надеюсь, это место изменит их. — Надеюсь, они не порвут друг друга в первый день. У Сонхва слишком красивая мордашка, пусть успеет ей посветить.