Имаго

      Совместная подготовка к выступлению позволила ребятам стать немного свободнее в общении друг с другом, большинство студентов уже знали друг друга по именам, и старались всеми силами создать что-то поистине хорошее. Уён, которому выпала роль принца Норэхана, взялся за работу со всей серьёзностью и после нанесения грима, ушел в домик где у зеркала репетировал признания в любви для королевы Нунбёль. К слову, Хонджун сначала плевался ядом, что придётся стоять на одной сцене с этим болтуном самое большее количество времени, так еще и сыграть с ним свадебный обряд. Но в какой-то момент, Ким всё-таки пришёл к осознанию того, что это просто сценка и нужно относиться проще, иначе он пойдёт против своего же принципа, который пытался вбить в голову Сонхва. Сейчас самое лучшее время, чтобы просто испытывать радость, верно?       Ближе к пяти вечера, ребята собрались возле импровизированной сцены сделанной из деревянных поддонов, оставшихся после прежних поселенцев этого лагеря. Пусть реквизит и не выглядел слишком хорошо, зато образы персонажей были просто на высоте. Факультету судмедэкспертизы повезло, что несколько ребят захватили маркеры и бумагу, а некоторые девушки привезли внушительные запасы косметики, которых хватило на невероятно красивые образы. Хонджуну нравилось как над глазами пролегали фиолетовые тени, в которых белой подводкой были нарисованы звезды. Это не выглядело вульгарно, скорее особенно, ведь он играл роль девушки, чьё имя означает связь с небесными светилами. Наряд собрали из всего что было: через грудь обмотали банное полотенце с дельфинами, кто-то дал яркую красную кофту на замке, а обувь было решено не трогать. У Чон Уёна нашёлся жёлтый лонгслив, подходящий под коричневый плед нагло украденный с коек в их домике, который играл роль юбки. Его жемчужные волосы собрали в короткий хвостик, оставив две пряди обрамляющие лицо. Глаза подвели коричневыми и красными тенями. — Хон, ты выглядишь чудесно! — Уён не удержался от комментария, — Я ведь так же прекрасен, да? Мне идёт? — Только старый пыльный плед. Вот он мне нравится, — Ким хотел сказать это более серьёзно, только вот сдержать смешок не получилось. Уён и правда выглядел забавно. Из самой большой палатки выпустили Ёсана, на глазах которого красовались большие черные крылья, на щеках блестели кружочки белого глиттера, а через спину закрепили чей-то черный спальный мешок, имитирующий крылья. Уён звонко прыснул смехом, за что получил убийственный взгляд Ёсана. — Ты самая красивая бабочка, Ёсан-и! Сверкнувший в его сторону средний палец будто сработал в другую сторону и Чон последовал следом за Каном, безостановочно болтая. Хонджун, глядя на его попытки лишь помотал головой: — Он явно хочет умереть. Наконец из палатки импровизированных визажистов выпустили Сонхва. Его облачили в черную рубашку и брюки, таким же цветом подкрасили губы. На волосы ему прикрепили голубых бумажных бабочек, которые ребята раскрашивали после завтрака. Но самой красивой деталью в его образе были глаза. Хонджун невольно засмотрелся на прекрасно нарисованные подводкой крылья в уголках глаз. Девочки постарались на славу. — Чего пялишься? — бросил Сонхва, грозно посмотрев в сторону Кима. С чего ты решил, что я смотрю на тебя? За твоей спиной находятся более интересные люди, — Хон изящно махнул ручкой Крису, который устанавливал генератор для фонарей над сценой. Закатанные глаза Сонхва даже стали самой ожидаемой реакцией для Хонджуна. Он остался доволен.       Их группа выступала вторыми, сразу после легенды о «Похитителе бананов», которая несла более шутливое настроение чем история о массовом убийстве. После того как все зрители вдоволь насмеялись, настало время выступить Королю Бабочек. Для роли голоса за кадром выбрали парня с приятным тембром, которому с легкостью удалось погрузить наблюдателей в атмосферу печально известной легенды. Ребята выходили на сцену, показывая как жили три острова, пока диктор рассказывал о трёх правителях. Вот на сцене оказались Хонджун и Уён: — Моя королева Нунбёль, — мечтательно произнёс Уён, переигрывая с интонацией, — Я так счастлив, что наша любовь расцвела подобно бутону весенних цветов и теперь два наших королевства будут процветать так же, как наше счастье. Сонхва, стоящий за деревянной стеной сцены невесомо прикрыл лицо ладонью, помня о кропотливо сделанном макияже. — Боже, кто придумывал сценарий? — Учитель Со, — Ёсан возник рядом слишком неожиданно и заставил Пака вздрогнуть. — Ему бы романы писать. — Ваше счастье взаимно, мой король! Созовём же на празднество всех жителей трёх островов, — Хонджун изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал от смеха и волнения. Десятки глаз смотрят на него сейчас, а от него всего лишь требуется веселиться, вряд-ли кто-то здесь осудит его за убогую игру.       На сцену сбежались еще несколько человек, показывая подготовку к предстоящей свадьбе. Кто-то пробегал мимо, разнося вести, кто-то бежал прихорашиваться восхваляя влюблённых, а кто-то падал на колени от радости, благодаря богов за столь счастливое событие для двух королевств. И тут ребята расходятся, оставляя на сцене один стул в центре. Настала очередь Сонхва. Он вышел с самым угрюмым лицом, которое только мог состроить, и сел на стул, словно на трон. К нему подбегает посыльный парнишка и доносит страшную, для сердца короля, весть. За что тут же получает ярость правителя, который тут же пинает стул, ходит кругами, пыхтя от злости, и приказывает подготовить несколько ящиков с черными бабочками и послать за ядом. Многие из зрителей восторженно наблюдали за разворачивающимися на сцене действиями, ведь финал местной легенды был им неизвестен.       Вот, Уён уже целовал Хонджуна в розовые от пудры щёки, вызывая с задних рядов несколько громких визгов, и свадебная церемония двух правителей была закончена, и должен был наступить пир. Хонджун слегка дрожал на этой сцене, но понимал что ему действительно нравится участвовать во всем этом. Чувствовать близость Уёна все ёщё было тяжело, но как же он забавно играл! Их команда и правда хорошо поработала, и судя по реакции зрителей, в успехе можно не сомневаться. — Отпразднуем же наш союз! — Чон поднял пластиковый стаканчик, раскрашенный жёлтым фломастером. — Пусть сегодняшнее пиршество принесёт всем радость!       И сразу после этих слов появляется посланец с острова Наби, с подарками для новобрачных. Несколько человек в разноцветных спальных мешках кружат по сцене, пока диктор рассказывает о яде на их крыльях. По легенде все бабочки должны были быть чёрными, но подходящих мешков просто не оказалось, единственный сейчас красовался на спине Ёсана, который после смерти короля Наби, должен был одиноко покружить по сцене. В конце все ребята вышли на сцену, чтобы дружно поклониться и публика не скупилась на аплодисменты. Им удалось совместить сразу несколько вещей в столь печальной истории, что позволило зрителю не только пустить слезу, но и вдоволь посмеяться с наигранных реплик и несдержанных кривляний. Один Сонхва, кажется, подошёл к этому слишком серьёзно и многие это заметили. — Сонхва, тебе бы в актёры, злодеев играть, — сказал ему учитель Со, когда Пак спустился со сцены, — Правда здорово получилось, аж дух захватило от твоего взгляда на счастливую парочку.       Сонхва в ответ лишь едва улыбнулся, но так и не нашёл что ответить. Шиён всегда говорила, что её братец не умеет притворяться, особенно в те моменты когда пытался показаться больным, чтобы остаться дома на денёк и посмотреть повтор серии рейнджеров. Однажды Сонхва услышал, что если съесть грифель от карандаша то поднимется температура, и решил поэксперементировать. Шиён тут же заметила почерневший язык симулирующего братца и заставила пить воду до тошноты, подробно рассказав кому она продаст его органы если он умрёт от отравления. С тех пор он всегда сомневался в своих актёрских способностях. Где-то в стороне Хонджун кружился в своём импровизированном платье, дурачась вместе с Крисом. Ким выглядел счастливым, и что-то внутри Сонхва внезапно треснуло. Странное ощущение, похожее на злость, накаляющуеся словно сталь под руками кузнеца. — Сонхва, эй, — шепнул Уён, быстрой тенью оказавшись за плечом. Он принёс два стакана и протянул один Паку, криво подмигивая, — Отпразднуем наш сценический дебют?       Принюхавшись над стаканом, Хва тут же уловил крепкие спиртовые нотки. Ну конечно, куда же без пронесённой втихую запрещёнки? А ведь Хва уже начал верить, что все вокруг даже мысли не допустили чтобы нажраться прямо под носом учителей, а всё пошло по классической тропе. Сам Сонхва, конечно, думал над тем чтобы взять бутылочку пива, в надежде выпить его в одиночестве за каким нибудь кустом, и раздумывать о том, как хорошо повернулась жизнь, но сразу передумал, боясь получить нагоняй. Не хотелось бы потерять свое звание самородка и превратиться в засохший кусок дерьма, глупо попавшись на проносе алкоголя. А если так подумать, то алкоголь принёс Уён, и получается Хва даже не будет виноват, если вдруг их раскроют. Выпить и правда бы не помешало, как минимум чтобы потушить это непонятное чувство внутри, поэтому Пак молча принял стакан. — У меня в домике есть ещё, — видя энтузиазм, Уён тут же решил воплощать свой замысел, — Предлагаю построить планы после отбоя. — Решил нас напоить? — усмехается Сонхва, делает глоток и удивлённо раскрывает глаза от неожиданного вкуса. А Уён довольно улыбается и тоже отпивает из своего стаканчика. — Что это? — «Кристальная голова» прямиком из Канады, — гордо заявил парень, и видя непонимающий взгляд собеседника, пояснил, — Дорогое и качественное пойло, в общем. Ну, не суть, так как тебе идея?       Заманчиво, даже слишком. Сонхва понравилось это сладкое кремовое послевкусие и остринка, это совсем не похоже на ту водку которую ему доводилось пить. Чувствуется, что это и правда изысканный напиток, который хочется пить не для того, чтобы замертво упасть после нескольких рюмок, а чтобы поистине насладиться. Удивительно, что такая вещь делает у такого парня как Уён? Стащил из алкомаркета или кто-то подарил? Вряд-ли родители будут дарить ребёнку водку, а друзей, как сказал сам Уён, у него нет, так что теория про кражу вполне себе реальная. Интерес зародился, и Сонхва даже подумал, что ему уже хочется поговорить с Чоном, как минимум чтобы узнать как ему удалось достать такой напиток.       Их стаканчики опустели со временем, как раз в тот момент когда закончилось выступление последней команды и была объявлена недолгая дискотека. В переносных колонках зазвучали популярные треки, утомлённые дневной подготовкой студенты получили возможность развеяться, а Уён посчитал это нужным моментом чтобы собрать всех самородков в комнате их домика. Один Ёсан пришёл лишь затем, чтобы наконец-то смыть с лица чёртовы блестки, которые были везде, кроме слизистой глаз, и проворчал что не собирается в этом участвовать. — Такой вредный, — с грустью произнёс Уён, но быстро воспрял духом, — Но я рад, что вы согласились! Немного алкоголя, в духе рок-н-ролла. Пока Чон возился с подготовкой импровизированного столика для вечера с горячительным, Сонхва подошёл к переодевающемуся Киму и шёпотом спросил: — Я думал, он тебе не нравится, чего это ты согласился? — Он единственный человек в этом лагере, чьё бухло стоит дороже чем вся мебель в нашей комнате. Не знаю как ты, но я здесь чисто из меркантильных побуждений. Это похоже на Хонджуна, Сонхва ведь такой ответ и предполагал, и всё равно подошёл. Ким начал стягивать футболку, и Сонхва резко переключился на прозрачную бутылку в форме черепа, которую Уён поставил на стол. — Так… — начал Пак, присаживаясь на койку, — Откуда она у тебя? — Купил конечно, — усмехается Уён, будто у него спросили очевидную глупость, — Люблю собирать красивые бутылочки. Уже переодевшийся Ким встрял в разговор: — Ты из Сеула? — Из Пусана. А что? — Стало интересно. Твои родители, по всей видимости, богаты? Уён тут же отвёл взгляд в сторону, разливая водку по картонным стаканчикам. — Не сказал бы, что сильно, но мы живём в достатке, — спокойно ответил он, — Они работают в судебной сфере.       Сонхва принял стакан и тут же сделал глоток, не сразу понимая, что это первый раз когда они с Хонджуном пьют вместе. Столько раз в их домах были вечеринки, столько раз Бомджун и Шиён приглашали друг друга и веселились, а они оставались в комнатах, крича что ни за что не пойдут на территорию врага. А теперь они атмосферно сидят где-то в горах, на далёком острове, пьют канадскую водку и если быть честным, Сонхва понимает как глупо себя вёл в то время. Может алкоголь так ударил в голову? Вполне возможно. Сейчас его можно будет обвинить во всех непривычных мыслях. Например, что Хонджун не смыл макияж. Это выглядит довольно интересно с ярким раскрасом на лице в купе с растянутой домашней майкой и трико, в которых он часто сидит на окне в их комнате и курит. — Давайте выпьем за знакомство? — вдруг предложил Уён, не скрывая в своём голосе надежду. Ему нравились эти ребята, было в них что-то… цепляющее. — Я за, — пожал плечами Хонджун и взглянул на Сонхва, который согласно кивнул. Как только их стаканы соприкоснулись, мысленно Пак добавил: «И за первый раз». Из душевой комнаты вышел Ёсан, посвежевший, с мокрой головой и полотенцем на шее. Увидев чем занимаются соседи, он лишь закатил глаза и прошёл к своей кровати. — Точно не хочешь присоединиться? — ещё раз попытал удачу Уён. — Я спать, — буркнул Кан и вытерев голову, улёгся на подушку. — Скучный, но не менее очаровательный, согласитесь? Сонхва и Хонджун снова переглянулись, предпочитая молчать. Ёсан похож на тех, кого лучше не трогать лишний раз. Двое парней из гетто лучше чувствуют наступающую опасность в отличие от Уёна, который активно махал красным флагом перед быком. Ёсана, казалось, раздражало всё, но позже, спустя несколько стаканов и разгоревшегося активного разговора, Кан понял что уснуть не получится. Парни хоть и разговаривали шёпотом, иногда всё равно позволяли себе слишком громко рассмеяться или повысить голос, особенно когда градус веселья увеличивался. — Как же вы затрахали, — устало произнёс Кан, хватая со стола стакан и плюхаясь на пол, рядом с сидящим на кровати Хонджуном. Довольный итогом Уён, с хитрой улыбкой плеснул в стакан Ёсана немного водки. — Всё равно спать не дадите. — Ты сделал правильный выбор, друг мой, — Уён сильно захмелел, и кажется, держался на честном слове, чтобы не свалиться спать. Приход Ёсана вселил в него новые силы, и парень взбодрился. — А я покурить…       Пока в компанию вписывался новый человек, Хонджун решил, что это идеальный момент чтобы проветриться и немного собрать мысли в кучу. Водка была действительно хороша. Хон чувствовал как его плавно накрывает волна приятного расслабления, а ноги крепко держались на земле. Возможно, он выпил недостаточно, чтобы забыться или пойти творить глупости, как это происходит обычно, но нужно ли это сейчас? Какую глупость он может сотворить, кроме как пойти лезть в трусы Кристофера, который наверняка уже видит седьмой сон в своей палатке? Хотя нет, есть ещё одна, и она неожиданно решила присоединиться к нему на крыльце. — Поделишься? — Сонхва взглядом указал на прикуренную сигарету в пальцах Кима. — У меня одна. Пачка осталась в комнате, — Джун удивлённо смотрит на соседа, который неожиданно спокоен, и даже его глаза полны пьяным туманом, вместо уже привычной озлобленности. — Если хочешь, сходи и возьми. Пак отрицательно мотнул головой. — Уён начал говорить Ёсану, что-то про его глаза и звёзды, поэтому я не хочу туда возвращаться, — с усмешкой произнёс Сонхва и Хон понимающе протянул сигарету. — Отчаянный парень, но не так уж он и плох. Ким согласно кивнул, но промолчал. Уён хоть и болтлив, но вполне не похож на мажора которых в их кругах терпеть не могут. Есть в нём что-то, что может вписать его в круг общения, и Чон правильно поступил, что начал общение с помощью градусов, а не тупых подкатов. Неожиданно, до Хонджуна резко доходит, с кем он курит одну сигарету… — Не знал, что ты куришь, — хрипло произносит он. — Это бывает редко, в основном когда пью.       Выдохнув серый дым, Сонхва посмотрел на открытое небо, усыпанное мелкими точками звёзд. Весь лагерь давно спал, все вымотались за сегодня и в палатках даже никто не шептался под светом фонариков. Они сидели в тишине около минуты, не зная как начать разговор. Хонджун не знал с чего начать, а Сонхва пытался разобраться как вообще оказался рядом с Кимом и решился закурить с ним одну, мать его, сигарету. Он не брезговал, как-то жизнь не научила подобным страхам, просто сам факт насколько их отношения всего за день продвинулись в более спокойную сторону, удивлял как внезапно брошенный за шиворот снежок. Хонджун тоже находился в тихом шоке, стараясь придумать как избежать неловкой атмосферы. Ночь выдалась тёплой, даже немного душной. Наверняка это последние подарки уходящего лета, и через пару дней начнёт холодать. Хонджун вдруг улыбнулся. Вот и появилась та самая глупая мысль, которую дико хочется воплотить на пьяную голову. Поднявшись на ноги, Хонджун даже не забрал сигарету, и пошёл в сторону леса. Он не надеялся, что Пак вдруг заинтересуется, в какой-то степени он даже пытался сбежать от его компании, чтобы не натворить ещё больших глупостей, однако сосед поднялся и пошёл вслед за ним, спрашивая: — Куда это ты? Отлить? Черт. И чего это Сонхва вдруг стал таким… таким? Куда делась эта язва по имени Пак Сонхва, которая недовольна даже движением воздуха? Или чудесная канадская водка вдруг разбудила в нём спокойствие и умение нормально общаться? В любом случае Киму становилось немного не по себе от этого, несмотря на определённую радость, что Сонхва проявляет внимание к его персоне. Пусть и под градусов, но всё же. — Крис говорил, что в этой стороне есть озеро. Хочу посмотреть, насколько тёплая вода сейчас. Хва неспешно следовал за ним, докуривая сигарету. Захватив её меж зубов спросил: — Купание пьяным в незнакомом водоеме не самая лучшая идея. — Говорит, человек который прыгал со второго этажа своего дома в сугроб после пары бутылок пива. — Эй, мне было пятнадцать и я был глуп. — Не оправдывай страсть к безумствам возрастом. У всех людей есть безумные двигатели, только запускаются они по разному. Кому-то надо выпить, кому-то разозлиться, а кому-то отчаяться. Они продолжали идти по едва заметной тропинке, которая с каждым шагом словно пустела. Высокие кусты появлялись все реже, деревья остались позади, открывая перед глазами небольшое озеро вдалеке. Нужно было только спуститься вниз по склону, заросшему ягодными кустами и оказаться у берега. — Тебе не кажется это странным? — с усмешкой спросил Хонджун, останавливаясь. — Кажется, учителя не особо волнуются за дисциплину здесь. Ни одного слова не сказали насчёт запретов, и это, вроде как, странно?       И правда. До этой секунды Сонхва автоматически выставил привычные правила, которые на самом деле никто из учителей не озвучил. Значит, они ничего и не нарушили, уйдя ночью в лес после того как почти осушили большую бутылку водки? Либо они слишком хорошо понимают, что запрещать что-то подросткам, всё равно что строить стену из сухой муки, либо обоснуют это тем, что студенчество отличное время когда ты один ответственен за свои поступки и нянькаться здесь никто не собирается. — Держу пари, учителя сами сейчас заливают, празднуя начало учебного года. Нужно будет вернуться до рассвета и надеяться, что Уён уснул, а Ёсану кристаллически похуй где мы шляемся. Хонджун улыбнулся и зашагал в сторону спуска, скрытого за редкими кустами, но вдруг почва пропала из-под ног. Хонджун только успел взвизгнуть как провалился в дыру под землю.