Гарри Поттер и философия мрака

      Гарри гостил в поместье Малфоев уже несколько недель. Это было угрюмое старинное и очень большое здание, но мальчику здесь нравилось. Он подружился с фамильным домовым эльфом Малфоев, которого звали Добби. Добби был очень милым и услужливым, и почему-то восторгался Гарри Поттером и всячески пытался ему угодить. Гарри в знак благодарности подарил эльфу небольшой магический сувенир, безделушку, но это невероятно растрогало Добби. Оказалось, что домашним эльфам не дарят подарков. И если хозяин преподнесет дар, для эльфа это означало бы свободу. Гарри разрывался между жалостью к рабскому положению эльфа и страхом испортить отношения с Малфоями. Хоть мальчик и был юным одарованием среди первокурсников, которого в учебе могла уделать разве что Гермиона Грейнджер, но все еще очень мало знал о мире магов, и поэтому продолжал совершать досадные ошибки.       Пока Дамблдор и полчища его адвокатов пытались оправдать Гарри перед всем магическим миром, пока весь этот магический мир спорил, стоит ли в новом учебном году открывать Хогвартс и как решить проблему в расколе дома Слизерин, а авроры рыскали в поисках беглецов из Азкабана, мальчик очень много времени проводил в богатой и обширной библиотеке Малфоев, где можно было найти такие книги, которых в Хогвартсе просто нельзя было сыскать по причине их, скажем так, специфического содержания. Гарри понял, что у него появился уникальный шанс детально ознакомиться с темными искусствами. Люциус Малфой даже заметил, что мальчику нашлось бы место в доме Рейвенкло. Гарри и сам это знал. Среди “воронов” ему, возможно, даже было бы лучше, спокойнее, во всяком случае. “Синие” хоть и холодные высокомерные выскочки, но хотя бы не коварные интриганы, желающие воткнуть тебе нож в спину при каждом удобном случае. Да и там было явно меньше последователей Темного Лорда, жаждущих его крови. Но логику Распределяющей Шляпы понять трудно. Например, вряд ли была студентка более подходящая для дома Рейвенкло, чем Гермиона Грейнджер. И что? Гриффиндор! Серьезно? Гермиона, которая боится нарушить любое правило школы и бежит при слове “приключение”, была отправлена в дом “слабоумия и отваги”? А Невилл! Он же воплощение всех качеств, что так ценила в своих студентах Хельга Хаффлпафф. И что? Тоже Гриффиндор! Невилл… В доме Годрика Гриффиндора… Распределяющая Шляпа явно давно требовала капитального ремонта. Но ошиблась ли она с самим Гарри? Мальчик и сам часто задавал себе вопрос, чьих качеств в нем больше, Ровены Рейвенкло или Салазара Слизерина?       Также в поместье Малфоев Гарри очень ценил вечера, когда Люциус, Драко и сам Гарри обсуждали в библиотеке разные книги и идеи. Люцис наливал себе в хрустальный бокал немного дорогого виски и кидал туда несколько кубиков льда, а мальчикам доставалось по стакану апельсинового сока. К большой радости Гарри, семейство Малфоев было знакомо и с некоторой маггловской литературой, особенно в сфере психологии, социологии и всего касающегося вопроса достижения власти. Будь то труды Макиавелли, или работы Чалдини или Карнеги. Хоть Малфои и гордились своей чистокровностью, но и знания магловских передовых умов ценили. В один из таких вечеров, когда Гарри и Драко спорили об ошибках диктаторов и темных лордов, что погубили их, а Люциус Малфой был погружен в свои мысли, Добби принес ему на серебряном подносе изысканный черный конверт. Люциус вскрыл его, пробежал глазами вложенное письмо, после чего на его лице появилось что-то вроде кривой улыбки.        — Джентльмены, — прервал он спор Гарри и Драко, и мальчики тут же затихли, — мы приглашены на ужин в особняк Аддамсов. Поверьте мне, Поттер, это будет незабываемо! Таких чудаков еще поискать!       Гарри даже представить не мог, каким может быть семейство Аддамс. Такие же родовитые и такие же богатые, как Малфои, они, в отличии от Люциуса, держались далеко от политики и интриг, и вообще, слыли чудаками-затворниками. Да и зная Уэнсдей, ожидать от них можно чего угодно. Гарри лишь раз на вокзале мельком видел Мортишу и Гомеса, родителей Уэнсдей, и пока не мог сделать выводов. Драко тоже занервничал, еще бы, снова его ждала встреча с любимой девочкой, чувства к которой он отрицал так же сильно, как то, что грязнокровки имеют хоть малейшее право творить магию. В доме Малфоев Гарри не затрагивал расистские взгляды этой семейки, которые для них, казалось, были такими же естественными, как овсянка с кофе по утрам. Но вернемся к ужину у семейства Аддамс, грядет что-то интересное…

***

      Гарри и семейство Малфоев стояли перед особняком Аддамсов. Это было большое старое здание, словно из готических фильмов ужасов. Еще более мрачное, чем поместье Малфоев, и куда менее вычурное. Гарри был одет в дорогой костюм, который ему любезно выделили Малфои. Мальчик внимательно осмотрел себя дома перед зеркалом: исхудавшее бледное мрачное лицо, элегантный костюм и слегка безумные глаза, в общем, типичный хороший слизеринец. За несколько недель гостевания у Малфоев он почти восстановился от ужасов Азкабана, но в то же время, магическая тюрьма навсегда оставила в нем некоторый неизгладимый след.       Люциус Малфой позвонил в дверной звонок, и за дверью зазвучал похоронный марш. После недолгого ожидания, дверь сама открылась. Малфои и Гарри зашли внутрь. Изнутри особняк казался еще более старым и мрачным, местами виднелись сеточки паутинок, нечто подобное в доме Малфоев было просто невозможно даже представить. Перед гостями показались хозяева, весьма колоритная пара.        — Люциус, Драко, мистер Поттер и… Нарцисса. — Сказала женщина в черном платье томным голосом, обдав холодом последнее имя.        — Мортиша… — Ответила ей с таким же холодком Нарцисса Малфой.       Гарри знал, почему между этими двумя такое напряжение. Драко его предупредил заранее. Причина тому уже хорошо известная ему дама — Беллатриса Лестрейндж, старшая сестра Нарциссы и бывшая лучшая подруга Мортиши Аддамс. Семья Аддамсов не поддержала войну Волдеморта, и с тех пор дороги Беллатрисы и Мортиши разошлись навсегда, и, как это часто бывает, обе подруги были очень обижены и считали себя преданными. Усугубляло ситуацию и то, что Беллатриса была крестной матерью Уэнсдей. Хотя Гарри, хоть убейте, не понимал, какое эти люди имеют отношение к христианству, от которого они казались бесконечно далекими. Как бы там ни было, тень Беллатрисы висела над Мортишей и Нарциссой, и атмосфера все накалялась. Но ее легко разрядил активный жизнерадостный мужчина — Гомес Аддамс.        — Дорогие гости, я так рад видеть вас, — сказал он с сильным американским акцентом и с силой затряс руку Люциуса. — Нарцисса, ты как всегда очаровательна! — Элегантно поцеловал руку мамы Драко. — Юный Драко, рад тебя видеть! — Он потрепал платиновые волосы Драко. — И, конечно же, знаменитый Гарри Поттер! Рад знакомству! — И Гомес уже активно тряс руку мальчика.       Гарри сразу понял, что Гомес очень активный, темпераментный и страстный мужчина. Через минуту Гомес уже прижал к себе Мортишу так, словно не видел ее год, но она аккуратно отстранилась, хоть и не очень активно сопротивлялась. В хозяине дома хорошо чувствовалась латиноамериканская кровь, среди чопорных британцев он очень выделялся. Особенно забавным был контраст на фоне семьи Малфоев, хладнокровных, сдержанных и никогда не показывающих своих эмоций. Впрочем, Мортиша Аддамс как раз куда более походила на Малфоев: элегантная, сдержанная красивая леди, но пронзительный взгляд ее черных глаз испепелял. Гарри сразу понял в кого из родителей пошла Уэнсдей.       Кстати о ней. Уэнсдей появилась перед гостями в излюбленном длинном черном готическом платье с белым воротником, все те же две черные косички и пронзительный испепеляющий взгляд глаз, черных как сама ночь, точь в точь как у матери. Рядом с ней шел какой-то пухленький мальчик, одна рука которого была забинтована окровавленным бинтом. Поверх платья Уэнсдей, кстати, был надет фартук, испачканный кровью.        — Уважаемое семейство Малфой, Гарри, — Уэнсдей слегка поклонилась, — извините за опоздание, я ставила опыты на своем брате Пагсли, болезненные опыты, разумеется.        — Когда я уже смогу тебя помучать, сестрица? — Обижено спросил мальчик в черно-белой полосатой тельняшке.        — Когда выиграешь жребий! — Ответила Уэнсдей.        — Справедливо! — Тихо сказал Пагсли и потупился в пол.        — Драко! — Вдруг сказала Уэнсдей и внимательно посмотрела на мальчика. — Ты будешь моим драгоценным подопытным кроликом? — Взгляд у нее был как у удава, которому попался тот самы кролик. Бедный Драко.        — Да-а… моя госпо… — заблеял Драко, а потом словно опомнился и встряхнул головой, — эй, Уэнсдей, ты чего это несешь?!       Гарри поперхнулся от смеха, который не смог сдержать. На несколько секунд все взгляды устремились к нему, особенно испепеляющий взгляд Драко. И Гарри сделал вид, что просто закашлялся. Люциус Малфой услужливо постучал его по спине, так, что у мальчика подкосились ноги, и он чуть не упал.        — Эй, Люциус! Может оставим пока детей поиграть и пропустим по бокальчику перед ужином в моем кабинете! Дамы, разумеется, тоже приглашены! — И Гомес элегантно поклонился Мортише и Нарциссе. — А еще, я бы не отказался от спарринга на шпагах!        — Так не терпится проиграть?! — Кривая улыбка тронула губы Люциуса, и он чуть сжал свою трость. Гарри давно подозревал, что внутри трости — шпага.        — Так мне можно поиграть с Драко? — Спросила Уэнсдей у родителей.        — Конечно, это ведь все-таки твой будущий муж, только без излишеств! — Ответила Мортиша. — На свадьбу он понадобится тебе живым, не перестарайся, дорогая!       Гарри иногда забывал, что Драко и Уэнсдей были помолвлены чуть ли не с пеленок. В мире маглов традиция выбирать родителями супругов для своих детей была старинным средневековым пережитком, во всяком случае, в прогрессивных странах. Но для чистокровных магических семей это было абсолютно естественно. Иногда Гарри задумывался о том, что по его наблюдениям, семьи “по расчету” были куда прочнее и даже счастливее, чем там где люди сами выбирали себе пару, руководствуясь так называемыми чувствами, ну то есть гормонами и прочей ненадежной биохимией. Но эта мысль Гарри не нравилась, ведь посягала на его святая святых — свободу выбора. И Гарри предпочитал ее не додумывать. Возможно, в какой-то другой вселенной, где Гарри вырос бы не в чулане у тупенького толстячка Дурсля, а, скажем, в семье какого-то ученого, например, оксфордского профессора Майкла Верреса, который с детства привил бы ему любовь к методам рационального мышления, мальчик бы провел настоящее научное исследование, на пару с Гермионой, выдвинул бы правдоподобную гипотезу, продумал бы объективный воссоздаваемый эксперимент, собрал бы исследовательскую базу, и в конце мужественно принял бы результаты своих научных изысканий, какими бы они не оказались, как настоящий ученый. Но наш Гарри не был ученым, ничего не знал о теореме Байеса и не увлекался методами рационального мышления, он был просто двенадцатилетним мальчиком, хоть и очень умным и талантливым, но все же двенадцатилетним!       Взрослые отправились в кабинет мистера Адамса пропустить по рюмочке перед ужином и поговорить. Гарри не знал о чем будет разговор, но точно не о дурацком Квиддиче, не о какой-то новой статье из “Еженедельного Пророка” и прочей чепухе. Хвала, Мерлину, что Гарри проводил время не среди гриффиндорцев. Уэнсдей повела мальчиков в гостинную.        — Гарри! Ты уже выпил из черепа своего первого врага? — спросила она у мальчика, прожигая его немигающим взглядом своих черных глаз.        — Э… Я работаю над этим. Был слишком занят сидением в Азкабане.        — И как там? — Спросила Уэнсдей.        — Как и должно быть в самой страшной магической тюрьме, мучительно!        — Почему тебе всегда достается все веселье?! Только не говори, что тебя еще и пытали!        — Не то чтобы пытали…        — Хорошо! — Кивнула Уэнсдей. — Иначе моя зависть вышла бы за все пределы! Но ты не расстраивайся, Гарри! Я могу организовать тебе несколько первоклассных пыток!        — Пожалуй, оставлю это пока на Драко, — улыбнулся Гарри, — он будет счастлив завладеть всем твоим вниманием!        — Что?! — Возмутился Драко.       Гарри, что находился между ребятами, аккуратно выскользнул, а Уэнсдей уже обхаживала Драко с откуда-то взявшейся линейкой.        — Не дергайся, Драко! Я должна провести замеры, если мы выберем тебе неподходящие кандалы, ощущения будут совсем не те!       Гарри внимательно осмотрел гостиную. Да уж, в духе Аддамсов, что-то такое он себе и представлял. Зловещие непонятные картины на стенах, какие-то гобелены, средневековый доспех самурая с угрожающим оскалом, и скелет чего-то двухголового и трехногого в углу. По середине массивный стол, накрытый на хозяев и гостей. Возле камина сидела ужасающего вида старуха, точь в точь ведьма из детских сказок — какие-то черные пыльные лохмотья, седые растрепанные волосы, крючковатый нос, она мешала некое зелье в большом казане, хохотала и кидала туда подозрительные ингредиенты. Отвар выглядел и пах весьма странно. Гарри очень надеялся, что это не будущий ужин. Как позже оказалось, надеялся напрасно.       Возле стола стоял высокий мужчина с лицом серого цвета. Высокий лоб и острые скулы почему-то напомнили Гарри о монстре доктора Франкенштейна. Мальчик даже не был уверен, что это человек, во всяком случае, живой. Одет он был в костюм дворецкого, и не показывал никаких эмоций. Детальнее Гарри все рассмотреть не успел, потому что…        — Умри, Гарри Поттер! — С этим криком на него выпрыгнул откуда-то взявшийся страшный лысый мужчина с черными кругами под глазами. В руках у него блеснул нож, который он вонзил в грудь Гарри. Нож-обманка тут же сложился, и груди Гарри коснулась лишь рукоять.       Гарри от неожиданности и толчка даже упал, вернее сел на задницу. Он не то чтобы испугался, так как знал, что здесь ему вряд ли что-то грозит, есть тысячи более практичных и изящных способов покончить с Мальчиком-Который-Выжил-Два-Раза-И-Даже-Успел-Отсидеть-В-Тюрьме.        — Дядя Фестер, невежливо нападать на гостей, пока мы их не покормили! — Упрекнула мужчину Уэнсдей.        — Простите! — Улыбнулся тот, одним рывком поставил Гарри на ноги и затряс ему руку с такой силой, что казалось сейчас оторвет. — Рад знакомству, Гарри Поттер! Надеюсь, ты не обижал мою племянницу?       Гарри подумал о том, что все кто пытался в Хогвартсе обидеть Уэнсдей, очень плохо закончили.        — Да я шучу! — Сказал дядя Фестер. — Пока ужин готовится, пошли покажу тебе наш домашний террариум. У нас только самые смертоносные виды змей. Я слышал, ты змееуст, ты явно оценишь их по достоинству. Пойдем?        — Почему бы и нет! — Согласился Гарри.        — Сюда, пожалуйста! — Фестер Аддамс подтолкнул детей к одной из стен, потом дернул какой-то шнурок на потолке, и пол под ногами Гарри исчез. Мальчик даже вскрикнул от неожиданности, но вся компания уже летела по трубе в какое-то подземелье. После нескольких секунд таких полетов, все плюхнулись на мягкое сено посреди какого-то подземного грота. Из темноты послышалось шипение змей.        — Надеюсь, они в клетках? — с явным страхом в голосе спросил Драко. — Люмос! — Скомандовал он своему серебряному жезлу, и на его кончике засветился огонек, что выхватывал из темноты несколько метров пространства вокруг.        — В клетках? Вот еще! — Возмутился дядюшка Фестер. — Таких прекрасных созданий сажать в клетку?       Гарри заметил, как в свете жезла Драко появляются несколько змеиных голов.        — Гарри, ты же змееуст, сделай с этим что-то! — Все еще испуганно сказал Драко, и начал подбирать ноги под себя, а заодно искал взглядом где бы можно было бы спрятаться, но таких мест не находилось.        — Это не самая худшая смерть! — Без эмоций сказала Уэнсдей.       А дядюшка Фестер только радостно захлопал в ладоши и засмеялся. Только сейчас Гарри рассмотрел на сколько действительно пугающе он выглядел: грузное тело, почти отсутствующая шея и безумные глаза на выкате. Гарри вздохнул. Ну и психушка этот особняк Аддамсов. Змеи были уже совсем близко.        — Хешеплср, аяшсп, пшелшек щшчпш пшерст! — Сказал Гарри, и все змеи замерли и посмотрели на него.        — Надеюсь, — сказал Драко, — это был не польский? И они тебя послушаются!        — Нет! — Ответил Гарри. — Это парселтанг!       Гарри зашипел снова, и все змеи поползли к нему. Казалось, эти самые отравные опасные пресмыкающиеся ластятся к нему словно котята. Гарри слышал их голоса, слушал их истории, а их холодная сухая кожа успокаивала его своим прикосновением и словно исцеляла. Несколько змей оплели его руки, и ноги. Драко даже дар речи потерял от шока, Уэнсдей просто беспристрастно наблюдала, а дядя Фестер улыбался и с интересом изучал Гарри.       Сам Гарри не знал, сколько это длилось. Но вот змеи уползли назад в темноту, забрав с собой, казалось, все его боли и страхи. Мальчик чувствовал себя словно обновленным и исцеленным.        — Спасибо, мистер Аддамс! — Сказал он с искренней улыбкой.        — Ты тоже можешь называть меня дядюшкой Фестером! — Ответил этот страшный человек с пугающей улыбкой. — Может, когда Уэнсдей станет постарше, мы еще станем родней! — Засмеялся он. — А на счет змей, я просто понял сразу, что тебе это нужно! А теперь пошли ужинать!       Гарри увидел, что Драко уже буквально закипал от ярости. Сначала эта выходка со змеями, а теперь Фестер Аддамс буквально намекал на возможный брак Гарри и Уэнсдей, прекрасно зная, что девочка давно обещана семье Малфой. Да и о чувствах Драко явно догадывался. Но знаменитый Гарри Поттер мог бы затмить даже уважаемого богатого отпрыска влиятельной семьи Малфой. Вот о чем сейчас должен был думать Драко. Кажется, Фестер Аддамс был из тех, кто просто любит сеять хаос и смотреть что из этого получится. Пока компания поднималась вверх по витой лестнице, Гарри подумал, что в кабинете Гомеса Аддамса сейчас плетутся интриги и похлеще.       Когда Гарри поднялся вверх, в гостинной уже были родители Драко и Уэнсдей, они держали бокалы шампанского и о чем-то тихо беседовали. Обстановка между ними, на радость Гарри, не казалась напряженной. Правда, на Люциусе и Гомесе можно было заметить несколько свежих легких царапин от шпаг.        — Сейчас-сейчас! — Скрипучим голосом пропищала ведьма у камина. — Почти готово!       Мимо нее по стене пробежало что-то вроде смеси кошки и паука. Бабка ловко поймала тварь, с противным хрустом свернула ей хребет и затолкала восьмилапый комок шерсти в котел, придавив черпаком, так чтобы он пошел на дно. — Кашу мясом шмыргодыра не испортишь! — Заявила ведьма с важным видом.       Гарри только теперь с ужасом осознал, что там в котле и есть их будущий ужин. Живот скрутило от предчувствия скорого отравления. Но Гарри с любопытством для себя обнаружил, что из всех присутствующих его одного смущает варево в котелке. Может, это очередной розыгрыш, какие-то маскирующие чары? Может, на самом деле в котелке ароматное питательное жаркое на ноге ягненка, и варит его самая обычная повариха, а не ведьма из детских сказок. Но колдовать, чтобы проверить, было бы очень не вежливо. Так что Гарри просто придется принять свою участь!       Старуха зачерпнула ложкой свое странное варево и громко прихлебнула из ложки.       — Нужно еще немного слизи болотника пупырчастого! — Прокомментировала она и добавила из старой баночки немного зеленоватой слизи. После чего размешала все варево и гордая собой, объявила. — Фирменное блюдо Аддамсов готово! Прошу всех к столу!       Гости и хозяева двинулись к накрытому столу и Гарри с ужасом понимал, что ему придется последовать их примеру. Ну что ж, надо хотя бы вспомнить парочку заклинаний от пищевых отравлений. Жаль он не додумался прихватить с собой камень безоара.       Два семейства темных магов чинно рассаживались по приготовленным им местам. Гарри подумал, что это так странно. Волдеморт убил его родителей, а он сейчас будет спокойно ужинать с темными магами. Впрочем, семья Аддамс никогда не поддерживала Темного Лорда, а Люциус Малфой всегда и везде заверял всех, что находился под действием заклятия “Империус”, и никогда не поддержал бы в здравом уме безумца Волдеморта. Наверняка, у Волдеморта зуб на эти две семейки, но он вряд ли нанесет первый удар по ним. Во-первых, борьба с чистокровными темными магами последователей ему явно не прибавит, во-вторых, Люциус ненавистник и главный политический противник Дамблдора, главного врага Волдеморта, а как говорится враг моего врага… Впрочем, кто знает, что в голове у Волдеморта. И кто знает, какую игру ведет Люциус. Сейчас он, во всяком случае, спаситель и покровитель Гарри, а его сын Драко — один из лучших друзей мальчика. Но вот Беллатриса Лестрейндж была определенно Пожирателем Смерти и ужасным человеком, но именно она спасла Гарри, пока весь светлый добрый магический мир Британии хотел сгноить его в Азкабане, или во всяком случае, не мешал этому процессу. Но она же и запытала до безумия родителей Невилла. Она бы и родителей Гарри прикончила без раздумий, если бы Волдеморт не пожелал сделать это своими руками. У Гарри голова от всего этого разболелась, политика явно не для двенадцатилетних.       Перед Гарри оказалась тарелка, на которой лежали несколько больших фиолетовых щупалец, некоторые из них были покрыты пожелтевшими глазами. Также там было множество других странных еще менее привлекательных ингредиентов.        — Начинай с глаз! — Старая ведьма подмигнула Гарри и похлопала его по плечу.       Гарри аккуратно поводил вилкой по тарелке. Он заметил, что все остальные едят с аппетитом, даже Малфои. Что ж, видимо, не так это ужасно. Гарри собрался с силой духа и попробовал кусочек щупальца, есть глаз он пока не рисковал. Как ни странно, блюдо оказалось вкусным, даже очень, оно напоминало нежное тушеное мясо кролика. И уже скоро Гарри ел с удовольствием.       Взрослые вели свои светские беседы, возможно, даже интересные. Но мысли Гарри снова улетели к его главному врагу, к Волдеморту. Гарри допускал, что Темный Лорд очень могущественный, что он победил саму смерть и покончить с ним теперь будет трудно. Но Том Реддл, его ровесник, которого он встретил на вокзале Хогсмид, перед отправкой в Лондон, это уже слишком. Неужели, Волдеморт также покорил и пространственно-временной континуум, и даже, по его словам, размыл грани миров мультивселенной. Придется сражаться с ним в тысячах миров и тысячах временных линий? От такого голова кругом. Впрочем, могла быть и другая версия. Том с вокзала мог быть лишь чем-то вроде “записи”, слепком сознания, энергоинформационной сущностью, вроде призраков Хогвартса, которые не развиваются, а являются вечной предсмертной копией самих себя. В мире маглов была популярной теория о потенциально возможном “цифровом бессмертии”, с возможностью скопировать свое сознание куда-то в цифровое пространство. Что если великие маги тоже могут создавать копии сознания, некие магические “флешки”, которые они могли бы как-то активировать, если их настоящее тело погибнет и попробовать еще раз. Это как играть в видеоигру с сохранениями. Может, так Волдеморт и победил смерть? Разбросал по Земле какое-то количество своих “флешек” с копиями его сознания. И убить его можно только уничтожив их все. Странная теория. И копия не оригинал, если скопировать себя это ведь будет двойник, а не ты сам? Сложно сказать. И тогда получается, что первую “запись” себя темный маг сделал уже в одиннадцать лет? Немыслимая магия для первокурсника.       Как же его сокрушить? “Нельзя тьму победить лишь силой света, — прозвучал неприятный холодный голос в голове Гарри, которого мальчик иногда побаивался, — Экспеллиармус не победит Аваду Кедавру! Ты должен собрать все самые мрачные книги, отыскать все запретные библиотеки, скупить тайные старинные артефакты, найти Тайную Комнату Салазара, чтобы одолеть своего врага!”. “Нет! — Сказал другой голос, голос благоразумия. — Ты и так ходишь по краю, какой смысл в победе, если появится новый Темный Лорд — Лорд Гарри Поттер?! Какой псевдоним ты возьмешь себе? Как будут выглядеть твои Пожиратели Смерти? Как ты их назовешь и какая у них будет метка? Этим путем идти нельзя! К тому же, Том проделал все это еще пятьдесят лет назад, так его никогда не догнать! Нужно что-то другое, что-то ультимативное! Сила, которой нет у Волдеморта. Сила, которая способна сокрушить мага божественного уровня. Сила, скрытая в Бездне, где обитает дух истиной Гермионы, сила, которая казалась лишь тенью или мифом, до недавних пор. Первозданная сила, породившая все и все пожирающая, находящаяся в вечном творческо-разрушительном танце, сила Хаоса…        — Гарри! С тобой все впорядке? — Участливо спросила Мортиша Аддамс. Ее черные глаза, казалось, смотрели в саму душу мальчика.       Только сейчас Гарри заметил, что с силой сжимает кулаки, а на его лбу выступила испарина. И все взгляды за столом прикованы к нему. Нельзя так глубоко нырять в свои мысли.        — Извините, все впорядке! — Сказал Гарри и принялся за еду.       Сейчас явно не время думать о Бездне. Обстановка за столом была интересной: Драко с Уэнсдей обсуждали какие-то средневековые орудия пыток, Гомес приставал к своей жене, клялся в вечной любви и целовал ее руки, а Малфои старшие пытались провалиться под землю от такого зрелища. Дядюшка Фестер что-то взорвал, отчего старушка ведьма потеряла сознание, но никто даже не обратил на это внимание, только Гарри от неожиданности уронил ложку на пол. Вещь тут же поднял ее и вернул Гарри, а мальчик поблагодарил это странное существо в виде отрубленной кисти руки. Вещь поклонился и убежал куда-то по столу, передвигаясь на двух пальцах. Гарри был рад, что никто не приставал к нему с вопросами и разговорами, он даже начал чуть привыкать к безумию семьи Аддамс и к странному ужину. Также он старался не думать, что в любой момент в дом могут ворваться Пожиратели Смерти или авроры, и кто знает, что из этого для него хуже. Тогда мальчик еще не знал, что этим вечером его ждет кое-что куда страшнее и загадочнее всех авроров, Пожирателей Смерти и даже земных Темных лордов вместе взятых… Ведь в это время, где-то на другом конце нашей обширной мультивселенной, кто-то решил, что Принцу Хаоса пора пробудиться!