fever

Сумерки опустились на Лентяево черным покрывалом, бережно укрывая всех и каждого. Дети безмятежно спали в своих кроватях, мэру снова снилась очаровательная Бесси, а самой мисс Деловой грезился отдых на морях. Не спал лишь Робби, которого вдруг накрыл жар. Он не был носителем особенно крепкого иммунитета. Кожа его была бледна от редкого контакта с солнцем, да и рацион его не сказать что бы отличался разнообразием. В прочем, это не мешало ему чувствовать себя прекрасно до этого самого момента. Роб проснулся посреди ночи от того, что стало очень жарко и душно. Даже дышать было тяжело. Первые минуты он ругал себя за то, что всё никак руки не доходят починить барахлящий кондиционер, ведь ему с таким трудом удалось лечь раньше часа ночи. Постепенно Робби начал догадываться, что дело тут далеко не в неисправности кондиционера. Он попросту заболел. — Только этого мне не хватало, — мужчина кое-как приподнялся на разложенном кресле и его мгновенно прошиб порыв сквозняка. Он был сырой насквозь, и даже холод не утихомирил жар, идущий изнутри. Вероятно, вставать и самостоятельно пытаться принять душ было не лучшим решением, но Робби никогда ни на кого не полагался, а потому, шатаясь, и держась за стены, столы и затейливые приборы, кое как доковылял до ванной и скинул с себя всю одежду. Вода в душе была горячей, но Роба знобило от холода. — Да где я только… Умудрился это подцепить? Наверняка это из-за этого синего кенгуру… Робби ненавидел его за то, что тот не давал мужчине и секунды покоя, нарушая его мерную и тихую жизнь. Вот он вышел на поверхность, чтобы опять попытаться выдворить этого выскочку за пределы города, и что теперь? Теперь Робби сидит, прислонившись к стеклу в душе, и даже горячие струи воды кажутся ему обжигающе ледяными. — Всё из-за… — последнее что успел просипеть злодей, прежде чем завалиться на бок и провалиться во тьму. Ночные сигналы кристалла можно было пересчитать по пальцам. Ночное время суток на то и ночное, все спят и спасать некого. Но только не в этот раз. Спортакус мгновенно разлепил глаза и соскочил с кровати. — Кто-то в беде… — Спортакус, но ведь сейчас ночь, — искусственный интеллект встроенный в корабль тоже негодовал. — Я знаю, и это странно… Сегодняшняя дорога к источнику беспокойства кристалла прошла без акробатических пируэтов и лишних телодвижений. Спортакус прекрасно знал, кому понадобилась помощь в столь поздний час, а потому он старался сдерживать свои порывы лишний раз закрутить сальто. Хотя бежал он всё равно изо всех сил. Уже стоя у входа в мрачный бункер, Спортакус робко, но громко позвал хозяина. Ответом ему служила тишина. — Робби, если ты меня слышишь, скажи что случилось! Снова тишина. — Прости заранее, но мне придется спуститься! И он действительно спустился, хотя перед этим всё же пару мгновений постоял, надеясь на какой-то ответ. В доме у Робби было точно так, как представлял себе Спортакус. Тьма, всё в серо-фиолетовых тонах, куча металлолома, разные машины и приборы. Отовсюду мигали лампочки, торчали рычаги и кнопки. Лишь апельсиновое кресло так выбивалось из общей композиции. Кристалл буквально сходил с ума, оповещая его владельца о серьезности положения. — Робби? Ты в душе? — герой слышал шум воды и быстрым шагом подходил всё ближе и ближе к приоткрытой двери, — я вхожу, надеюсь ты не против… Спортакус тут же кинулся к Робби, лежащему на холодной плитке. Вода была уже едва ли теплая, а сам мужчина дрожал. Лицо его горело, лоб оказался горячим, да и тело его ощущалось несвойственно жарким для здорового человека. Эльф бережно поднял Роба на руки и, не забыв выключить воду в душе, тут же отнес мужчину на разложенное кресло. — Тебя нужно укрыть… И холодный компресс, обязательно. Спортакус, не задумываясь, начал по хозяйски лазать по шкафам, в надежде найти там хотя бы покрывало. И надежды не были напрасными. В одном из ящиков аккуратно сложенными лежали запасная подушка и толстое зимнее одеяло. Когда мужчина вернулся с этим к Робби, тот трясся как осиновый лист на ветру, обнимая себя руками. — Сейчас, потерпи немного, — Спортакус накрыл Робби одеялом и аккуратно подложил под голову подушку. Только он хотел было рвануть к холодильнику за льдом, как горячая рука ухватилась за его штанину. — Жарко… Робби попытался сбросить с себя одеяло, но герой с особой настойчивостью укрыл его снова, опускаясь ближе к лицу мужчины. — Потерпи чуть-чуть… Оставайся под одеялом, ладно? Тебе скоро станет легче… Робби промычал что-то в ответ и снова уснул. Пальцы его разжались, и Спортакус понесся к холодильнику, пытаясь отыскать в горе сладостей хотя бы крохотной пакет со льдом. И он был удивлен тому, насколько много льда оказалось в чужой морозильной камере. — Конечно, ты же любишь газировку… Мужчина обернул пакет первым попавшимся под руки полотенцем и, вернувшись к Робби, положил лед под его колени. Злодей тут же взбрыкнулся, пытаясь отползти. Ему вновь было холодно. — Робби, потерпи, это ненадолго, — Спортакуса вернул пакет на место, а сам уселся рядом с креслом, кладя подбородок на подлокотник. Так он находился с Робом почти нос к носу. Клонило в сон. Спортакус лишь на секунду прикрыл глаза, но проснулся от того, что теплые пальцы невесомо коснулись его щеки. Герой от неожиданности даже отшатнулся, но тут же вернулся на место, держась за доверчиво протянутую ладонь. Руки Робби подрагивали, да и взгляд у него был враждебный, недружелюбный, но он всё равно не вырвал свои пальцы из мягкого захвата. — Мне холодно, Спортафлоп, сделай с этим что-нибудь, — голос слегка дрожал, был сиплым и тихим, но это не была просьба неудачника-злодея к герою, который пришел его спасать, не жалкая мольба. Роб наконец вышел из полубессознательного состояния. — Могу я лечь к тебе? — Ни за что! — вскрикнул Робби и тут же зашелся кашлем, — это из-за тебя, тупой выскочка, я чувствую себя так плохо. Дай мне какую-нибудь таблетку и проваливай из моего дома! — Но таблетки не помогут, Робби. Тебе нужно отдохнуть и выспаться. — Ты просто хочешь свести меня в могилу! — Слушай, я устал каждый раз натыкаться на твою злобу в попытках найти к тебе подход. Не хочешь лечиться добровольно, значит будешь делать всё через «не хочу». Может тогда ты научишься не вставать в позы, когда тебе искренне хотят помочь. Спортакус тут же поднялся и, отвернув злодея всем телом к правому подлокотнику, улегся за его спиной. Робби покрылся мурашками, когда эльф занырнул под одеяло, прижимаясь к его обнаженному телу. Весь Спортакус был горячим, источал такое желанное тепло, но Роб был слишком труслив, чтобы признаться в этом. — Убирайся сейчас же, иначе я..! — Иначе что? — Спортакус прикрыл рот мужчины ладонью, зная, что тот не в силах ему сопротивляться, — Робби, просто попытайся уснуть, не испытывай мое терпение. Я не буду миндальничать с тобой, как с детьми. Ты не маленький и сам должен понимать, что я не причиню тебе вреда. Прижмись ко мне и засыпай. Но Роб был явно не настроен на такой грубый диалог. Сначала он просто отталкивал крепкую руку, а после нескольких неудачных попыток принялся царапать её короткими ногтями. Ему была ненавистна сама мысль о том, что какой-то голубой орангутанг, который целыми днями скачет по Лентяево как угорелый, сейчас смеет затыкать его вот таким образом. Но сердце, в противовес мозгам, заходилось как бешеное, настолько чужая сильная ладонь на губах дарила безопасность. До острых ушей донеслось мычание, а сам Робби попытался развернутся к мужчине лицом. — Я уберу руку, только если ты пообещаешь не капризничать. Кивни, если да, — Робби нехотя кивнул, и горячая ладонь сразу же исчезла. — Я не хочу спать, Спортпридурок. И, что б ты знал, я ненавижу лежать на правом боку. Робби неуклюже завозился под одеялом, пытаясь повернуться к эльфу лицом, и Спортакус не смог сдержать улыбку. Злодей походил на гусеницу в коконе или бабочку в ловушке паука. — Тогда давай просто поговорим. Я о тебе совсем ничего не знаю, как и ты обо мне. — Мне достаточно знать, что ты обычный выпендрежник и показушник, живущий только ради того, чтобы кривляться перед детьми, которые носят тебя на руках из-за этих твоих спортвыкрутасов. — Робби, они любят меня не за «кривляния». Просто я добр к ним, мы друзья. — Даже если это так, это не значит, что ты не выскочка. — Не хочу тебя обидеть, но и в тебе есть один огромный недостаток, который отравляет жизнь не только тебе, но и абсолютно всем вокруг тебя. — Да как ты смеешь… Спортакус приложил палец к губам напротив. — Ты слеп, Робби. Никто не желает тебе зла, ты можешь в любой момент стать другом для каждого из детей, но ты скрылся под землёй, под этой маской любителя покоя и тишины. Правда в том, что на самом деле ты ненавидишь одиночество, и только по этой причине ты постоянно выходишь из своего бункера, пытаясь как-то мне насолить. А ещё ты никак не можешь понять, что я не испытываю к тебе ненависти, наоборот, я тебя… В это мгновение в мрачной обители Робби Злобного воцарилась тишина. Мужчины смотрели друг на друга, не смея нарушать молчание. Спортакус заметил, как Роб усмехается. Злодей впервые видел перед собой не напыщенного прыгучего индюка, а робкого мальчишку, напуганного тем, что чуть было не признался самой красивой девчонке со двора в любви. — Меня что? — сорвалось у Робби с губ. — Я… — взгляд Спортакуса бегал, пытаясь зацепиться за что угодно. Лишь бы не смотреть в тёмные глаза Роба, который явно получал удовольствие от душевных терзаний эльфа. Взяв худую теплую ладонь под одеялом и прижав к своей груди, Спортакус всё так же несмело взглянул на Робби. — Я влюбился в тебя, как только столкнулся с твоими недобрыми замыслами… Ты же помнишь, как обманом заставил меня надеть те ботинки на радиоуправлении? Твои глаза тогда горели от восторга, ты был таким… Красивым. Поначалу мне казалось, что ты приворожил меня каким-нибудь изощренным способом, и это было бы в твоем стиле. Запустить в меня какой-нибудь электромагнитный луч, который заставил бы меня трепетать от одного твоего вида… Мне даже жаль, что это не так. Ведь от настоящих чувств не избавиться с помощью твоих машин. На некоторое время Роб завис. — Почему ты никогда не говорил мне об этом? — Ты ведь спрашиваешь такие глупости из-за жара? — Спортакус прижался губами ко лбу Робби, и тот был все ещё слишком горячим. В эту секунду у злодея чуть не остановилось сердце, — ты вечно презирал меня. Как я мог сказать о своих чувствах человеку, которому на них наплевать? — Не вини во всём меня, Спортатрус! Ты ничего не знаешь о том, что чувствовал я все эти годы, так что не перекладывай вину! — Так расскажи мне, — Спортакус приподнялся над Робби и повернул его лицо к себе, нежно касаясь гладкой бледной щеки, — теперь мне нечего бояться. Мои чувства тебе известны, так поведай мне о том, что творится в твоём сердце. Не бойся открыться мне. Этот трепетный, тихий шепот прошибал все те стены, преграды, заслоны, которые Робби выстраивал на протяжении долгих лет. — Я… Что если я скажу, что ты мне тоже… Ну… В общем, ты понял. — Нет, так не пойдёт, — Спортакус робко взял мужчину за руку под одеялом, сплетая пальцы, — скажи это, Робби, иначе я могу понять тебя неправильно. — Я… Я тебя… Я тебя… Не ненавижу! Всё, больше не заставляй меня говорить такие вещи, я чувствую себя ужасно! — Робби, у тебя лицо красное, — Спортакус нежно улыбнулся, наклоняясь ближе к злодею и соприкасаясь кончиками носов, — хочу поцеловать тебя. Ты же не начнешь капризничать снова? — Даже если и начну, ты просто заткнёшь меня, не так ли? — Роб отвернулся, пряча лицо в рыжей шерсти подлокотника. Лицо горело от стыда и смущения, никогда и никто не подбирался к нему настолько близко. Особенно стыдно было осознавать, что он открылся именно ему! Этому голубому скакуну с шилом в одном месте! Сильная рука снова повернула лицо Роба, и Спортакус нетерпеливо начал целовать горячие губы. Он остервенело ласкал рот языком, дышал жарко и громко, а Робби таял от тепла живого человека. Он так давно привык быть один, что даже его секс проходил в компании взрослых игрушек. — Я очень счастлив сейчас, и мне безумно хочется обласкать каждый изгиб твоего тела, но у тебя всё ещё жар. Давай сегодня просто ляжем спать, а после того, как тебе станет лучше, я обещаю довести сегодняшнюю ночь до конца. Несмотря на сказанное, Спортакус не останавливался ни на секунду, продолжая чувственно покрывать любимое лицо поцелуями. — Нет, я хочу сейчас. Раздевайся и сделай уже с этим что-нибудь, — Робби скинул с себя одеяло, и перед героем предстал истекающий предэякулятом член, который рьяно требовал к себе внимания. На долгий молчаливый взгляд синих глаз Робби снова нахмурился. — Ты меня не хочешь? — Очень хочу, но… — Тогда начинай, Спортатормоз! Спортакус устало вздохнул, поднимаясь с кресла. — Так и быть, я помогу с этим, но тебе нужно сесть. Я сейчас приду. Робби слышал удаляющиеся шаги, звук открывающегося холодильника, его гудение и своё собственное сбитое дыхание. Он не понимал, какую игру затеял Спортакус и от этого в паху тяжелело ещё сильнее. — Подними левую руку, — сильная ладонь эльфа ухватилась за тощее запястье. Роб всё ещё находился в некой дымке от желания, потому никак не ожидал, что спортсмен прижмёт к его подмышке пакет со льдом. Тот даже взвизгнул. Спортакус сразу же силой заставил злодея прижать руку к туловищу, тем самым удерживая лед на месте. — Какого чёрта ты вытворяешь?! Эльф обошёл кресло, становясь напротив мужчины, всё так же не давая ему двигать левой рукой. Взгляд у него был такой строгий и тяжелый, что Роб под ним ссутулился. — Робби, я же сказал, тебе нужен отдых. Остудись и ложись спать. Сейчас же. По изогнутой спине побежали мурашки от такого несвойственного Спортакусу глубокого и жёсткого голоса. — Ты же сказал, что поможешь с этим… — Я помог. И действительно. Из-за некоторого напряжения, витавшего в воздухе, и неприятного холода в столь чувствительном месте, возбуждение порядком угасло. Робби оставалось только послушно лечь и повернуться на бок, освобождая эльфу вторую половину кресла. Как только они улеглись поудобнее, прижимаясь друг к другу, глаза злодея стали потихоньку закрываться. Спортакус ещё недолго понаблюдал за тем, как засыпает его возлюбленный, прежде чем сам сладко задремал. Хоть Спортакус и привык вставать с первыми петухами, эта ночь выдалась немного сложной, а потому проснулся он около девяти от навязчивого шевеления рядом с собой. Когда он открыл глаза, то увидел Робби, который пытался выбраться из его стальных объятий. — Раз проснулся, то будь добр отлипнуть от меня, — руки уперлись в крепкую грудь Спортакуса. — Вчера ты был посговорчивее. Узнаю своего Робби. Стоило спортсмену широко улыбнулся, как на лицо его возлюбленного тут же налипла гримаса отвращения и злости. — Оставь эту голливудскую улыбку для мелких нарушителей спокойствия, Спортафлоп. Отпусти меня, я хочу принять душ и одеться наконец. — Могу я пойти с тобой? — Ни за что! Там слишком тесно для нас двоих, ты своими пируэтами мне там всё разнесешь! — Обещаю вести себя хорошо, Робби! Да и я тебе вчера кое-что задолжал… В памяти всплыл ночной разговор, в котором Спортакус пообещал продолжить начатое, как только злодею станет лучше. Как бы сильно не хотелось ещё немного посопротивляться взгляду лазурных глаз и крепким объятиям, Робби театрально закатил глаза и махнул рукой. — Ладно, делай что хочешь. Только тогда мыть меня будешь сам. — Конечно, я отнесу тебя в ванную! Спортакус сразу же сорвал с Робби одеяло и взял на руки, начиная целовать длинную худую шею и заалевшие щёки. Едва ли он мог себе вообразить, что когда-нибудь сможет вот так нести свою любовь в душ на руках, чтобы заняться с ним там разными непотребствами. Да и Робби откровенно рассмеялся бы, ни за что не признавшись, что он смог бы так доверчиво льнуть к этому синему торнадо, подставляя лицо под поцелуи. В душе было жарко. Во всех смыслах. Спортакус стягивал с себя одежду прямо под струями горячей воды. Капли скользили по загорелой коже, медленно спускаясь всё ниже. Робби не мог отвести взгляд от такого зрелища. Хотелось прикоснуться губами к груди эльфа, ощупать стальной пресс, проехаться пальцами по жилистым и накачанным рукам, которые потом с лёгкостью прижали бы его к Спортакусу, без возможности выпутаться из захвата. И Роб не стал дожидаться, пока любовник стянет с себя всё своё шмотьё. Он наклонился к его шее, оставляя от кадыка до уха мокрую дорожку. Только тогда он заметил острые кончики, торчащие из-под мокрых волос. — Робби, только будь осторожен, они очень… — Спортакус застонал на одной ноте, когда губы мягко обхватили мочку левого уха, а язык игриво проехался по самому краю. Большие руки вцепились в узкие бока Роба, сжимая их до синяков. — Тебе нравится подчиняться? Ты похож на промокшего под дождём щеночка, — шепнул Робби. Усмешка. Спортакус мягко провел ладонью по спине злодея, ведя её от поясницы до самого затылка, оглаживая выпирающие позвоночник и ребра. Пальцы его вплелись в черные волосы, и эльф тут же с силой дернул голову Робби, оттаскивая его от своих ушей. — Нет, не нравится. А вот тебе… Очень идет быть послушным мальчиком, Робби, — зашипел Спортакус, опускаясь пальцами к мягким ягодицам и прикасаясь к злодею там, где раньше бывали только игрушки. От такого контраста «послушный Спортакус — доминирующий Спортакус» у Роба подкосились ноги и он опустился перед эльфом на пол. — Ну раз уж ты на коленях, займись делом, — мужчина взялся за взлохмаченные смоляные локоны, направляя губы Робби к своему паху. Роб никогда раньше не задумывался, насколько сильно можно хотеть взять у кого-то в рот. Бугорок под слоем ткани выглядел так соблазнительно, что у Робби заискрилось перед глазами от вожделения. Он покорно потерся щекой о чужое достоинство, оттягивая пальцами края опостылевших синих штанов. Злодей давно хотел узнать, насколько там большой и толстый, какой формы и каков он на вкус. От удовольствия обоих отделяла лишь ткань трусов, и Роб наконец-то был готов получить желаемый ответ. Он взялся зубами за резинку, спуская бельё. Обнаженный вставший член легонько мазнул по щеке. — Тяжелая штучка, Спортаконь? — Взвесь на языке, — эльф ласково погладил Робби по виску, смотря на него взглядом, полным нежности. И Роб поддался эльфийскому очарованию, прикасаясь губами к чувствительной головке. Никакого вкуса злодей не чувствовал, но вот размер полностью ощутил только взяв агрегат в рот. Как бы он не старался, заглотить целиком не получалось, хотя он был весьма старательным учеником. Спортакус сперва аккуратно, а после чуть более настойчиво, направлял его, помогал двигаться в нужном темпе и не прекращал ласкать тёмные волосы на затылке. — Попробуй взять глубже, я помогу, — эльф зажал в кулаке пряди черных волос и начал толкаться жёстче. Нос Робби то и дело утыкался в гладкий лобок, рвотные рефлексы подступали, стоило только члену задеть язычок. — Умница, продолжай, — Спортакус не сдерживал стоны, толкаясь в горячий рот так, как ему хотелось. Он слышал, как Робби задыхается и захлебывается, чувствовал сжатые в кулак руки на бедрах, но злодей не сопротивлялся, только подставлял рот и изредка жмурил полные слез глаза. От такого горячего вида эльф кончил, загнав член поглубже в чужую узкую глотку. Спортакус с наслаждением отметил, что даже тогда Роб всё послушно принял и проглотил. — Ты отлично постарался. Теперь твоя награда, — прошептал Спортакус Робби на ухо, зацеловывая дорожки слез на пунцовых щеках. Злодей едва ли мог стоять на ногах от возбуждения и усталости, поэтому крепко обхватил эльфа за шею, позволяя поднять себя и отнести обратно в теплое кресло. Низ живота всё ещё ломило от желания, член побаливал, но эту проблему через пару секунд принялся решать Спортакус. Робби ничего не чувствовал, кроме мокрого рта и теплых рук, массирующих бедра, бока и живот. Он стонал так громко, как всегда хотелось, не сдерживая себя. Последние движения умелых губ принесли самый фантастический в жизни злодея оргазм. Ещё несколько мгновений после он дрожал, чувствуя, как Спортакус забирается ему под бок и заботливо укрывает скинутым одеялом. — Ты в порядке? Робби? Но Робби уже ничего не слышал, прижавшись к горячему телу рядом и засыпая сладким сном. Кристалл, оставшийся на одежде в ванной комнате снова заявил о себе, оповещая Спортакуса о том, что кто-то в беде. Эльф усмехнулся. — Я люблю тебя, — шепнул мужчина спящему Робби, осознавая, что единственный, кто действительно попал в беду — он сам.