«Мир сошёл с ума
Надоело всё, что там снаружи
Давай до утра старые пластинки слушать»
Дурной вкус — Пластинки
Юра трясся в метро, проклиная людей и все на свете. Питерские подземные вагоны, конечно, гораздо приятнее обычного общественного транспорта, но в час пик в нем становится просто невыносимо. Юра очень любил ездить под землёй и иногда даже выходил на случайных станциях, чтобы полюбоваться архитектурой, но он начинал ненавидеть все на свете, когда толпы людей толкали и пихали его, пытаясь сломать ему кости. Один мужчина сильно пихнул Юру в спину и начал что-то кричать, про его рюкзак с формой, который мешает всем людям. Плисецкий на это лишь насупился и громче включил музыку в наушников, полностью игнорируя противного мужика. Он сейчас очень сильно устал, так как ехал после дополнительной тренировки с Барановской. После того, так он занял второе место на Чемпионате ему дали неделю передышки и даже позволили ослабить диету и поесть Юриных любимых «Графских развалин». Плисецкий уже успел совсем забыть их вкус. Конечно, он был счастлив. Когда спортсмены вернулись в Санкт-Петербург, их встретили очень тепло. В аэропорту уже стояли фанаты с миллионом плюшевых игрушек и плакатами. Юрин дедушка так же теснился где-то у выхода, озабоченно опираясь по сторонам и выглядывая своего внука. Как только блондин появился в зоне видимости, дедушка стал тепло улыбаться, терпеливо дожидаясь, когда парня отпустят фанаты и журналисты. Позже Плисецкий кинулся к нему в объятия. Юра, конечно, ещё расстраивался, что занял второе место, но после того как все так искренне подбадривали его, он смог перебороть свой синдром отличника и понять, что он действительно уже добился многого. Но самым приятным было то, что весь обратный перелёт чужая сильная рука нежно сжимала его ладонь, поглаживая большим пальцем по тыльной стороне. А позже, после интервью в аэропорту, в маленькой комнате для персонала, тёплые влажные губы зацеловывали его собственные. Юра вырвался из своих воспоминаний, когда услышал знакомое название станции и поспешил выйти, проталкиваясь через миллионы-миллиарды людей, которые спешат куда-то по своим делам в час пик. Вырвавшись на воздух, он вдохнул холодный Питерский воздух и пошёл уже выученным наизусть путем. Он шёл по знакомым дворам, а в наушниках один певец пел про то, что «в этом городе привычно умирать…» Юра был с ним абсолютно согласен. Он, наконец нашёл нужный дом и вошёл внутрь. Перед дверью Плисецкий замялся и помедлил. Странно, почему это он стушевался? Наверное это было предчувствие чего-то… особенного. У Юры были ключи от этой квартиры, которые он носил в связке со своими. Наверное, он считал, что у него два дома, поэтому никогда не разделял их. Но сейчас ему не хотелось рыться в карманах, да и вообще, он как будто находился в состоянии затяжного ожидания. Парень, наконец, нажал на кнопку звонка, и спустя минуту дверь открылась. На пороге стоял Отабек в огромной растянутой толстовке и спортивках. Его лицо было слегка помято, а волосы лежали беспорядочным ворохом. Похоже, что он спал. Увидев парня, на лице брюнета появилась тёплая искренняя улыбка. Алтын подался вперёд и сгреб блондина в объятия. — Бека, я же в холодной куртке, — начал ругаться парень, но его тут же заткнули чужие губы. Юра никак не мог привыкнуть к этим ощущениям. Когда Отабек брал его осторожно за подбородок и начинал целовать, как будто боялся, что Юра хрупкий и может развалится от прикосновений. Но когда Плисецкий набирался смелости и отвечал на действия брюнета, Алтын увеличивал напор. Он начинал буквально вылизывать рот Юры, толкаясь языком глубже, от чего у последнего сносило крышу. Эти ощущения Плисецкий не мог сравнить ни с чем другим. Он просто полностью отдавался своим чувствам и позволял делать с собой все что угодно. Вот и сейчас, когда его затянули в поцелуй на пороге, он просто стоял и принимал все без остатка. Оторвавшись, наконец, блондин фыркнул: — Бека, ну ты чего, а если бы кто-то вышел, — они все ещё стояли на лестничной клетке, — если бы нас кто-то увидел? Отабек лишь только опять кратко улыбнулся и, взяв парня за руку, втянул его вглубь квартиры. Юра снял верхнюю одежду и ботинки и прошёл в комнату. Отабек выглядел довольно уставшим, впрочем, как и сам Плисецкий. Сейчас парень стоял спиной к блондину и убирал грязную посуду со стола в раковину, видимо спешно прибирался. Юра же даже не написал, что приедет, свалился как снег на голову. Парень потупил взгляд, почувствовав себя виновато, прикусил губу и сказал. — Бека, ты спал, я, наверное, тебя разбудил. Прости. Алтын развернулся, отложив посуду в сторону и подошёл к парню. Он положил свои руки на чужие плечи, притянул к себе и обнял. — Я так рад, что ты пришёл. От этих слов на душе у Юры зацвела весна. Отабек опустил глаза и тихо спросил: — Чай будешь? На одобрительный кивок Плисецкого брюнет снова подошёл к столешнице и нажал на кнопку чайника. После того, как посуда была помыта, а стол, с помощью Юры, был прибран, парни, наконец, выпили чай. Плисецкий рассказал про свою тренировку. Барановская взялась за него ещё серьёзнее и теперь блондин выходил с репетиций еле живой. Отабек, также, поделился тем, что у него сейчас завал в вузе. Хоть его и легко отпустили с пар на Чемпионат, но при этом преподаватели требовали знать все, что он пропустил. Они много говорили, много обсуждали, а потом пошли в спальню и включили какой-то популярный сериал, на который они не обращали никакого внимания. Алтын привычно лёг на кровать, занимая собой почти все пространство. Юра, правда, пытался лечь рядом, но места было критически мало. Спустя 2 минуты попыток блондина улечься, он сдался и, примостившись рядом с парнем, осторожно положил голову Отабеку на плечо. У брюнета остановилось дыхание. Он пытался успокоить свое бешеное сердце, а потом буквально сгреб блондина в объятия, устраиваясь удобнее для них двоих. Хотя они теперь и находились в статусе парней, но для обоих все было непривычно, как в первый раз. — Помнишь, как ты ночевал у меня перед Чемпионатом. Я тогда чуть с ума не сошёл. Смотрел на тебя… а ты так мило спал. Юра был удивлён такому романтичному порыву друга. Точнее уже больше чем друга, парня. Плисецкий до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что у него теперь есть парень. Да и не просто кто-то, а Отабек. Юра улыбнулся и потянулся ещё ближе. Он был очень вымотан после тренировки, но сейчас, блондин был на своём месте и не чувствовал ни грамма усталости. Они пролежали так некоторое время пока у Отабека не зазвонил телефон и он был вынужден отойти в другую комнату. Когда брюнет вернулся, Плисецкий лежал головой на подушке, всматриваясь в экран телевизора. Алтын постоял ещё минуту, рассматривая изящную фигуру на своей кровати, когда блондин заметил его присутствие. Юра повернул голову и многозначно посмотрел, как бы взглядом демонстрируя немой вопрос «что?» — Ты такой красивый, Юр. — это было сказано так тепло, что Плисецкий тут же засмущался. Его щеки покрылись румянцем и он повернулся лицом в подушку, чтобы скрыть свою реакцию. Отабек лишь улыбнулся и стал укладываться на кровать. На этот раз он принял сидячее горизонтальное положение, сверху смотря на блондина. — Кто тебе звонил? — Да так, одногруппник, договорились о встрече. Он обещал занести конспекты пар, которые я пропустил и задание с последнего семинара. Юра прищурился и поднял голову. Он вдруг резко поднялся и перекинул одну ногу через бедра брюнета, усаживаясь сверху поудобнее. Отабек от таких действий друга парня не на шутку офигел, но не успел и слова сказать. — А что за одногруппник? Так вот оно что. Алтыну все стало ясно и он ехидно улыбнулся. Брюнет окинул Юру взглядом и остановившись на чужих глазах спросил: — А ты что ревнуешь? Юра вспыхнул. Прямо как спичка. Он фыркнул и затараторил: — Что? Вовсе нет. С чего ты взял? Вообще нет. — Плисецкий начал дёргаться и попытался слезть с колен парня, но сильная рука его остановила. Руки Отабека переместились на чужие бедра, он притянул блондина к себе ближе и носом стал водить по изящным ключицам. — Юра, ты же знаешь, мои мысли заняты только тобой. — Что, правда, — слегка сконфуженно выдавил Юра. Отабек ехидно улыбнулся куда-то в шею парню и обдал кожу горячим дыханием, от чего к Плисецкого побежали мурашки по всему телу. — Конечно правда, Юрочка. Плисецкий расслабился в чужих руках и подался вперёд, утягивая Отабека в страстный поцелуй. Чувственно, нежно, горячо Алтын вылизывал поочерёдно чужие губы. Оторвавшись он переместился на шею блондина и легонько прикусил бледную кожу. Раздался неожиданный звук. Тихий сдавленный стон прорезал тишину. Юра, который сам от себя не ожидал подобного, покраснел ещё больше и стыдливо отвернул голову. А вот Отабеку такая реакция очень даже понравилась. Он снова припал к нежной шее, выцеловывая каждый сантиметр, иногда прихватывая зубами и губами, выбивая новые, скромные стоны. — Ты с ума меня сводишь, я уже говорил? — сейчас Алтын смотрел взглядом хищного зверя, как будто заприметив свою добычу, и давая понять всем остальным, что она только его. — Говорил. — тихо ответил Юра, улыбнувшись, но тут же приложил ладонь к губам, чтобы заглушить звуки, которые он совсем не контролировал. — Не стесняйся, ты так… сладко стонешь. Мне очень нравится, — голос Отабека стал ниже и чуть охрип. Юра, уже умирая от переизбытка ощущений, снова повернул голову к Алтыну, посмотрел как-то расфокусированно и впился жадно в губы. Его руки стали копаться в чёрном затылке, перебирая мягкие волосы, потом спустились на плечи. Вцепившись в чужую кожу, они продолжили свое путешествие ниже, упираясь в грудь, и ниже к животу, и ниже. Отабек вдруг резко как протрезвел. Он перехватил запястье, когда рука почти зацепилась за шнурки его спортивных штанов. Юра дышал загнанно. Его щеки горели, а волосы запутались, но он все равно был таким красивым. Он смотрел не совсем понимающим взглядом на парня напротив. Алтын притянул пойманную руку к губам и нежно поцеловал, а затем сказал: — Уже много времени, пора спать. Плисецкий не стал возражать, так как понимал, что ему завтра опять бежать на тренировку, готовиться к ЕГЭ и делать ещё кучу дел. Отабек дотянулся до пульта, выключил телевизор, а заодно и настольную лампу, что горела рядом. Обняв блондина со спины, он вдохнул знакомый аромат шампуня и закрыл глаза. Отабек старался не думать о том, что сейчас могло произойти. Ему льстило, что Юра первый проявил инициативу, но понимал, что ещё слишком рано. Он не хотел навредить Плисецкому и не хотел торопить события. — Спокойной ночи, Бека, — послышался сонный голос. — Спокойной ночи, Юра. *** Засыпать рядом с кем-то Юра тоже привык очень быстро. С момента их приезда, Плисецкий постоянно пытался убежать на ночевку к Отабеку. По крайней мере 3 раза в неделю блондин не спал в одиночестве. Наоборот, он вжимался всем телом в чужое, тёплое и такое родное. Юра очень любил спать вместе с казахом. Ему нравилось перед сном копаться в смоляных волосах, перебирая пряди между пальцами. Ему нравилось обнимать ногами крепкие бедра, пока его шею выцеловывают чужие губы. Нравилось просыпаться в объятиях и чувствовать, что наконец, он не один. Обычно после совместных ночей, Отабек вставал раньше и шёл на кухню готовить завтрак на двоих и варить кофе. Юра же подрывался с первым будильником, и ещё не осознавая эту жизнь, что он и где находится, шёл умываться и хоть как-то приводить себя в порядок, потому что на его голове за ночь образовалось гнездо. Зато, выходя уже более-менее проснувшимся, ему было невероятно тепло на душе, когда из кухни доносился приятный аромат завтрака и крепкого кофе, а сквозь дверной проем проглядывала крепкая спина. Юра тихо подходил сзади, клал свои руки на чужие лопатки и медленно вёл их к груди, при этом наваливаясь своим весом. Алтын всегда дергался (привычки прошлой жизни), но уже через секунду сам таял от прикосновений родных ладоней. Потом они вместе ели, обсуждали планы на день. Юра был безмерно благодарен отабеку за завтрак, так как он часто не успевал есть днем, и зачастую это был единственный приём пищи за день. В лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь деревянные рамы старинного Питерского дома, Юра улыбался. Он был счастлив. *** — Бека, как думаешь, а нас позовут на следующие соревнования? Юра сидел на уже знакомой кухне. Он был одет в огромную толстовку Отабека, под которую спрятал ноги, согнутые в коленях на стуле. Белокурые волосы были убраны в небрежный хвост, а сам Юра крутил в руках вилку. — Барановская вроде что-то говорила про Турнир Серебряных Коньков. Туда мы должны пройти отборочные без проблем. Вот только он скорее всего будет не скоро. Отабек стоял у плиты и жарил что-то вкусное на сковородке. Юра опять перестал следить за питанием, забывал есть или хватал перекус на бегу. А если и садился ужинать, то ел эти ужасные дошираки и порошковые пюре, заедая огурцом (ну а как же, диета). Алтыну эта ситуация крайне не нравилась, так как его друг и так был худой и бесконечно тренировался. Иногда Юра был похож прямо-таки на живой труп. Он мало спал, тренируясь и параллельно готовясь к экзаменам. Время от времени у него залегали синяки под глазами, кожа обтягивала ребра, а Плисецкий засыпал при каждом удобном случае. Поэтому сейчас Отабек активно перемешивал рис с овощами. Юра потупил взгляд и уставился на вилку ещё пристальнее. — О чем задумался? — спросил Алтын. — Да так, не о чем… Отабек выключил газ и отставил сковородку. Он медленно подошёл к Юре сзади. Сильные руки легли на чужую, чуть сгорбленную спину, от чего она сразу же выпрямилась. Дальше ладони проследовали выше. Отабек закопался в пушистые волосы и аккуратно снял резинку. Слегка прочесав пряди и несколько раз пропустив их между пальцами, он собрал чужое гнездо в уже аккуратный хвост. Затем брюнет наклонился и нежно поцеловал парня в щеку. Юра от таких манипуляций начал плавиться прямо на глазах. — Я же вижу что ты о чем-то думаешь. Юра потупил взгляд. Отабек слегка напрягся. Сначала все было прекрасно, но теперь у него стало складываться такое впечатление, что Плисецкий стал более закрытый. Алтын понимал, что на парня сейчас очень много всего навалилось. Он готовился к экзаменам, старался хорошо учиться, а Барановская только добавляла ему нагрузки своими бесконечными тренировками. Стоит отметить, что и на самого Отабека после чемпионата обратили большое внимание. Яков поставил ему дополнительное занятие и стал жёстче его тренировать. Но, конечно, это не могло сравниться с загруженностью Юры. Брюнет все прекрасно понимал, но все равно переживал. — Юр, ты же обещал, если что все говорить. Плисецкий поднял голову и пристально посмотрел в чужие глаза. Казалось, он в них искал ответ на свой вопрос. Видимо, так ничего и не найдя, он снова потупил взгляд. — Правда, Бека, ничего. Я наверное просто устал. И… переживаю по поводу будущих соревнований, хочу быть лучше. Юра замолчал и в комнате воцарилась тишина, даже еда на сковородке перестала шипеть. Отабек задумался, а потом ответил: — Юр, давай на чистоту. Тебе не о чем переживать. Ты добился такого успеха — 2 место на Чемпионате. Наши внутренние соревнованица вообще в сравнение не идут. Всё у тебя получится. — Но, ведь… — перебил Юра. — За экзамены тоже нечего переживать. Ты же вроде решил, что пойдёшь дальше в спорт, так что для тебя эти экзамены вообще не важны. А вот отдыхать и правда нужно больше. Посмотри на себя — одна кожа да кости, ходишь как привидение. Юра все так же сидел и смотрел куда-то не то в стол, не то в пол. Должно быть его не сильно удовлетворил ответ, но он предпочёл молчать. — Давай я тебе лучше поесть положу, должно быть вкусно. Отабек снова двинулся к плите и стал раскладывать рис по тарелкам. Плисецкий нервно кусал губу. Он чувствовал, что должен высказаться, но почему-то не хотел этого делать. Разговор был точно не окончен, но продолжать его никто не стал. Состояние недосказанности, казалось, было повсюду. Юра перевёл взгляд на окно, а там опять было серое небо. *** Телефон завибрировал в кармане и послышалась приятная мелодия. Откопав гаджет, Юра смахнул, принимая звонок. — Бека, привет — Привет, Юр. Ты уже закончил? — Угу — Приедешь? Юра замялся. — Прости… Сегодня опять не получится. Мне нужно домой. Сегодня тренировка, а ещё столько всего задали, да и к экзаменам готовиться надо. В трубке тишина. — Я могу тебе помочь с домашкой, если хочешь, и ещё я как раз откопал свои старые конспекты со времен, когда готовился к математике. Могу отдать. — Бека, прости, я правда не могу. Завтра я свободен, обязательно приеду. Снова тишина. — Юр, ну я же скучаю. Ты уже 4 дня не приезжаешь. Я тебя вижу только на совместных тренировках. Плисецкий начинал злиться. Это же не он себе расписание составляет, не он себе репетиции дополнительные ставит, не он эти экзамены дебильные придумал. Юра вдохнул поглубже. — Я понимаю, но ничего не могу поделать. Напишу тебе вечером. Давай до завтра, — сказал парень и повесил трубку. — Люблю тебя, — произнес Отабек на том конце провода, но звонок уже оборвался. *** «Взрослые цикады живут очень мало. Их недолговечность во взрослом состоянии объясняется одной целью их жизни — размножением. После спаривания самец быстро ослабевает и умирает…» Под монотонный голос учителя биологии Юре очень хотелось заснуть. Цикады. Они чем-то похожи на людей. Вырастают только чтобы произвести потомство и умереть. В классе послышались смешки, которые, видимо, были вызваны темой спаривания. Юра поморщился. Для него это было очень пошло, смеяться над такой темой. — Плисецкий, чо, не смешно? Одноклассник, сидевший рядом толкнул Юру под бок. — Я считаю, что это глупо смеяться над темой с… спаривания. Одноклассник покосился на парня и расплылся в ехидной улыбке. — Аааааа, ну ясно. Тебе просто не понять, — произнес парень рядом и отвернулся. Юра распахнул глаза и гневно посмотрел на друга. Учитель был не доволен обстановкой в кабинете: — 11 класс, такие взрослые, а все им смешно, позор какой. А ну ко замолчали все. Юра не обратил внимание, его зацепили слова одноклассника. Ну да, у него раньше не было никогда отношений, да и у девочек он не был особо популярен. Сам был слегка женственным, худым и невысоким. Но это же не значит, что он какой-то там… ханжа. У него сейчас есть Отабек, а Юре скоро исполнится 18. Да и вообще, возраст согласия давно достигнут. Он знал, что половина его одноклассников уже преуспели в плане сексуальных отношений. В голове сразу всплыл тот вечер. Юра вспомнил как они с Отабеком целовались, как парни смотрели друг на друга, как сам потянулся руками… Нет. Тогда он просто перевозбудился от чувств и эмоций. Плисецкий был благодарен своему парню, что тот не дал совершить ошибку. Юра любил Отабека, но понимал, что пока совсем не готов. Для него первый раз — это что-то особенное. Одновременно страшно и интересно. Но для парня сексуальные отношения возможны только при сильной духовной связи и готовности. Он думал о том, как однажды они с Бекой поговорят, все обсудят, хорошо подготовятся и вот только тогда, все произойдёт. Плисецкий был рад, что брюнет на него не давит, хотя мог бы с учётом того, что для Отабека это не будет в новинку, а половой жизнью ему наверняка жить хочется. Блондин и сам иногда боролся с желанием и еле сдерживался, чтобы не натворить дел, но страх и неизвестность все же брали свое. — Юра. Юрий. Плисекий… Из размышлений парня вывел голос учителя. — Возвращайтесь к нам. Хватит в облаках витать. Лучше ответьте на третий вопрос. Юра вернулся в реальность и опустил взгляд на учебник. *** Дверь распахнулась и в квартиру влетел Плисецкий. Он быстро сбросил с себя одежду и проследовал вглубь квартиры. Отабек вышел из комнаты и улыбнулся при виде парня. Кажется, Юра опять был чем-то недоволен. Блондин подошёл к Алтыну и коротко чмокнул в губы. Отабек в свою очередь приветственно обнял парня. — Еда уже готова, — сказал Отабек и парни двинулись на кухню. Юра агрессивно черпал ложкой и быстро пережевывал пищу. — Ну рассказывай, как у тебя дела, — прервал молчание брюнет. — Нормально, — ответил Плисецкий и продолжил жевать. — Юр, все хорошо, ты какой-то напряжённый. — Угу, — парень доел и принялся за чай, глотая его большими порциями. — Горячо же, осторожнее. Отабек беспокойно посмотрел на Плисецкого. — Юра, точно все нормально. Ты можешь мне рассказать. — Говорю же, все в порядке, просто на тренировке упал больно. Ногу ушиб. — Давай посмотрю, вдруг травма, — Оабек уже дернулся, пытаясь прикоснуться к лодыжке, но блондин резко встал из-за стола. — Не надо, Яков уже глянул, все хорошо, просто синяк. Юра направился в другую комнату. — Ты куда? — удивился Алтын. — Спать. Сказал как отрезал. С этими словами дверь в комнату закрылась. Отабек остался в полном недоумении от происходящего. С его Юрочкой творилось что-то странное. Казаху сейчас тоже было очень тяжело — учеба, тренировки, недалекая сессия, но он старался поддерживать своего парня, так как понимал, что тому ещё хуже. Отабек тяжело вздохнул и пошёл заниматься заданиями на завтрашние пары. *** Юра не появлялся уже неделю. Это было на него не похоже. Отабек видел парня только на льду и то, поговорить нормально не получалось. Они общались только в сети, где все, как казалось, было нормально. В жизни же Плиснцкий 3 раза отказался приехать в казаху под предлогом сильной занятости, но Отабеку все больше и больше казалось, что причина на самом деле в чем-то другом. Поэтому сейчас брюнет, укутавшись в серый шарф шагал к Юриному дому. По пятницам дедушки Плисецкого обычно не было дома, и казах надеялся, что парням удастся побыть вдвоём. Стоя у двери, он позвонил и через минуту послышался голос: «Кто там?» — Это я, Юра, впускай. Недолго за дверью молчали, но все же скоро замок щелкнул и на пороге показалась знакомая фигура. Отабек шагнул внутрь, притягивая к себе парня. Когда они отстранились, Юра поднял голову и спросил: — Зачем ты пришёл, Бека? Алтын был слегка ошарашен таким вопросом. — Что значит «зачем»? Хотел тебя увидеть. Я соскучился. Тебя неделю не было, что мне ещё нужно делать? — Я же сказал, что занят, у меня дел куча. — Я не буду мешать, — Алтын на секунду замер. Его взгляд переместился в сторону кухни, — А хочешь я ужин приготовлю? — Ничего не надо, — ответил Юра и двинулся вглубь квартиры. Сказать, что Отабек был в шоке — ничего не сказать. Его такой нежный, добрый и ласковый Юра в последнее время был сам на себя не похож. А самое плохое, что от его плохого настроения больше всего доставалось казаху. Парень ступил следом. Войдя в комнату, он увидел блондина, сидящего за столом перед учебниками. Алтын подошел ближе и положил руку на плечо Плисецкому, от чего тот слегка дернулся. — Юр, давай поговорим, я же вижу, что что-то происходит. Ты можешь мне все сказать. А то я уже ничего не понимаю. — Не удивительно, — съязвил блондин. — Что? Юра резко оторвал взгляд от стола и выразительно посмотрел на Отабека, который убрал руку. — Я говорю, что ты и правда ничего не понимаешь. Зачем ты вообще приперся, я же сказал, что ОЧЕНЬ занят, мне сейчас вообще не до тебя. — Да тебе постоянно не до меня. Я уже устал от того, что тебя не вижу. Я понимаю ты устаёшь и переживаешь из-за экзаменов. Но ты за последние 2 недели ни разу не поинтересовался как у меня дела. Тебе вообще наплевать. — Мне и так хуево, Отабек, а ты ещё и добавляешь. Тебе что делать нечего. Я тебе не нянька чтобы с тобой возиться и спрашивать покушал ли ты. Ты пришёл сюда морали зачитывать или что? Если да, то лучше уходи. Юрины слова Отабеку как ножом по сердцу резали. Ему было слишком больно все это слушать. У него у самого сейчас были проблемы и возился именно он с Юрой, а не наоборот. Слышать презрение и насмешку было вдвойне обидно. — Хорошо, как скажешь, — сказал брюнет. Он спешно прошёл в прихожую, схватил вещи и, даже не накинув на себя одежду, вышел, хлопнув входной дверью. Юра с широко распахнутыми глазами выбежал в коридор. Он стоял, тяжело глотая воздух и осознавая что он только что наделал. Плисецкий прижался к стене. Предательские слёзы подступали, сдавливая горло. Свежие травмы саднили от давления. Юра медленно сполз на пол и громко зарыдал.