WH10HT3

Черт. Февраль. Волшебный и ненавистный Февраль. Стоило часам пробить полночь и снег как по заказу засыпал всю землю, продолжая накидывать слои на сугробы, что и так были по колено. Вместе с этим белым одеялом на голову обрушились переживания, мысли, то самое атмосферное опустошение, когда ты не чувствуешь ничего, но тебе это до треска в ребрах доставляет удовольствие. Но ведь не всем. Юнги накрыли отчаяные надежды, негодование да буря воспоминаний. Прошлый февраль оставил отпечаток в его голове, такой болезненный, колкий. Он ненавидел этот месяц, но безумно ждал его. Его возлюбленный покинул его в прошлом году в этот же день, бросая в конец ненадежное обещание вернуться, когда снова наступит вишневый февраль. Вишневый. Такого цвета были его волосы, губы, щеки, когда он целовал его, а младший так чутко смущался. Юнги верил всем его словам. Он не хотел признавать, что Пак мог обмануть его. Это просто невозможно, так жестоко. Малыш Чим никогда не поступил бы так. Ведь любил же, правда любил. Сердце отбивало бешеный ритм, чуть ли не в глотку выпрыгивало, пока Мин бежал в одной лишь легкой куртке к той лавочке у замерзшего пруда под ивой. Это место, где они разлучились в прошлом. А он не забыл. Ни дату, ни время, ни место. В его мечтаниях он опаздывает на эту встречу, видит сидящий силуэт и с разбегу бросается на него, а тот встречает своими теплыми объятиями. Они бы согрели парня даже в самую суровую стужу. Снег не успевает хрустеть, насколько быстро Мин несется к своему счастью. Остановился. В поле зрения опавшая ива, замерзший пруд, пустая лавочка и падающие хлопья снега, что время от времени цеплялись за волосы, ресницы. — Пак? Малыш Чим?, - начинает дергано оглядываться по сторонам, не теряя надежды на обнаруживание взглядом вишневых волос, аккуратного силуэта, что будет активно перепрыгивать с ноги на ногу от холода, - Где же ты?, - спросил громче, - Может, ты забыл?, - Юн продолжал задавать череду вопросов сам себе, в попытке успокоиться и настроиться более оптимистично. Парень сунул руку в карман, нащупал телефон, чуть отряхнул от навалившего туда снега. Время 11:15. Как раз примерное место встречи. Взволнованый взгляд еще несколько раз окидывает местность. Черт. Замерзшие пальцы дрожаще скользят по экрану смартфона : контакты, алфавитный порядок, "Черри Чим". Далее все словно в тумане. Гудки, писк и глухая тишина. Юнги присел на громадные корни дерева. Парнишка был тем еще оптимистом : дураком или жизнерадостным? Покрасневшие от пороза руки лягли на снег. Телефон мокрый, волосы в снегу. Снег падал на его лицо и сразу таял. Душа отошла от реальности ситуации. В воздухе был такой соблазняющий сладкий запах дыма. Мин и сам полез за картонной пачкой в задний карман джинс. Все уже давно прошло водой, чудом не задевая несколько сигарет. Парнишка берет достает одну уцелевшую и откидывает испорченную пачку в сугроб. В другом кармане лежала почти исчерпанная зажигалка, как бы хватило на один подпал. И это был последний. Пластмассовая дрянь летит  вслед за мусором. Черт, сколько же эмоций и каждая по своему долбит в сердце, разрушая всевозможные моральные убеждения. Уста плотно сжимают сигарету, та плачевно тлеет на противоположном конце, пока Юн полной грудью затягивает табачный дым. По нервным окончаниям прошла мелкая дрожь. Тревожные чувства сменились сонливостью да порочным кругом мыслей о бытовых делах. Перед глазами возникали картинки : школа, желтый свет фонарей ночью, быстрая смена окружающего вида, как при разъезде на мотоцикле или машине по дорогам. Внезапно он вспомнил любимую песню 《Why I Love You》от Kanye West с Mr. Hudson. Юнги-я часто слушал что-то подобное, от чего веет свежей свободой жизни, подобно бешеной скорости против холодной ветра. Словно бальзам на душу. Тот и сам стал напевать мелодию из песни, время от времени шепча урывки куплетов. Снегопад практически утих. Пепел сигареты исчерпался и упал на землю. – Тц.., - недовольно закатывает глаза, поднимается на ноги и встряхивает головой, ‐ Я вернусь. Я буду тебя ждать, - шепчет, глядя на замерзший пруд. Его печаль по горлу разрезает внезапный голос за спиной. Парнишка поворачивает голову в сторону источника звука, отбрасывая остаток сигареты. — Знал, что найду тебя здесь, - высокий юноша в теплой куртке, держа точно такую же в своих руках, подходит к Юнги и накидывает вещь на его плечи, - Сколько же тебе говорить, чтобы ты не геройствовал, выбегая вот так в мороз. Любовь любовью, а так и помереть можно, дорогуша. Чон Хосок – близкий, буквально родной друг Мина, который всегда так тепло переживает о нем. К слову, это не безвозмездно. А ему сразу стало тепло. – Спасибо, - обрывисто бросает в благодарность и придерживает куртку на своих плечах, - Почему ты пришел?, - задал вопрос, снова изнеможая взглядом пруд. – За тобой, идиот, - выдал, казалось, такой очевидный ответ Хосок, - Пойдем уже домой, хватит тут страдать, - дернул друга за плечо, - Поговорим там же. Юнги не стал огрызаться или пытаться остаться. Глупость. Все равно он сегодня не прийдет. Почему-то уверенность в этом укрепилась сама по себе. Уже и мороз, и боль, и грусть были ни по чем. Весь путь к дому они преодолели сквозь занавес вновь усилившийся снега в абсолютном молчании. Чон оттянул громадную металлическую дверь подъезда, затолкал обледеневшего Юнги да зашел сам, с гулким шумом захлопывая железяку за собой. Оба быстро перебирают ногами с цокотом обуви об их неровную замараную поверхность. Парни прошли так парочку лестничных поворотов, пока не достигли 5 этажа, самой дальней двери в 19 квартиру. Дом, родной дом. Это квартира Юнги, однокомнатная, крохотная, но уютная для проживания одного человека. Расположение мебели было слегка странным : проходя из коридора в жилую комнату, сразу натыкаешься на диван с правой стороны, матрас с подушкой и небрежно лежащим на нем пледом на полу под открытым окном и маленькая деревянная тумбочка около него с пышным алоэ в горшке на поверхности. Как говорил шатен, он не спит на софе, ибо мебель твердая и там очень жарко, а на полу под окном ему 《в самый раз》, хотя Чон часто упрекал его на этот счет, а второй только и делал, что отшучивался. На диване лежала белая гитара, ноутбук и стопки школьных учебников — "творческий беспорядок".  Мин сбрасывает обе обмокшие куртки прямо на пол и падает на матрас лицом вниз, в нехоти что-либо делать. Силы покинули его даже без физической нагрузки, он издал шумных вздох. – Ну и чего ты разлегся, Юнги-я? Ты же не маленький сопляк, знаешь, что нужно сначала снять мокрые вещи, хотя бы ради твоего же комфорта. Вставай, - русый тянет приятеля за руку, а тот неохотно поднимается, якобы слушаясь упрекам "мамы". Хоуп помогает товарищу стянуть джинсы, от влаги прилипшие к ногам, сырое тонкое худи, носки. Шатен остался в одной черной майке да нижнем белье. Юноша всегда помогал Юнги во всем, а тот старался делать то же в ответ, хотя со своими погонями за счастьем на это времени практически не хватало. Он смотрит в окно. Ничего не видно, кроме неба, падающего снега, окон соседней многоэтажки. И вновь крохотная квартирка гудела, словно улей от активного Чона, метающегося по комнате в подборе вещей с пола и наведении небольшого порядка. Юн почти никогда не прибирался. Это ведь скука смертная. Тоскаться с вещами, дабы они лежали где-то на полках. Зачем, если это все можно складировать прямо под рукой? Удобно и легко. Его друг так не считал, он был таким перфекционистом и жутким фанатиком чистоты, даже убирался в чужой квартире без просьбы об этом. На лице парнишки мелькнула еле заметная усмешка от мыслей, что приятель похож на пчелку. Юнец поднимается с матраса, отпахивает дверцы шкафа, наугад выбирая себе спортивные штаны да футболку, совсем не подходящую по цвету к нижней части образа. Ну и пусть. Сейчас это совершенно ему безразлично. Хоуп в порыве чистотной страсти не заметил передвижения хозяина квартиры. Выглянув из-за угла, в поле его зрения попадает шатен на кухне. В нос ударяет чудесный душистый аромат чая с мелиссой. Юнги-я всегда заваривал его, когда к нему приходил дорогой гость. Со крипом открываются дверки верхних шкафчиков, рука тянется за пакетом печенья с кокосовой стружкой. Оно всегда было в наличии дома, специально ради Чона, которому лакомство безумно нравилось. Во мгновение ока атмосфера сменилась более благоприятной. Даже природа решила подыграть, пролив золотистые солнечные лучи сквозь окно на обеденный стол. Гость проходит на кухню, обходит стол, проскальзывая по его краям кончиками пальцев и оказывается за спиной друга, заглянув в кружки. – Уже все готово?, - спросил в нетерпении, все эти ароматы разбудили в нем назойливое чувство голода. – Прошу к столу, - ответил Юнги с улыбкой. Казалось, будто от той серой тучи угасшего настроения ничего не осталось, - Сегодня в меню вкуснейший чай с мелиссой, печенье с кокосовой стружкой и пряники, дорогуша. Бон Аппетит!, - поочередно к перечисливанию ставит все на стол, в конце жестом приглашая за стол. Оба уселись на противоположные места. Повисла неловкая тишина. Хоуп хотел поговорить, потому начал с менее конкретного вопроса. – Как долго ты был там?, - подпер голову рукой локтем опираясь на поверхность стола. Раздался звон алюминиевой ложки, бьющейся о стенки кружки, пока тот перемешивал сахар.