7+12

— Уже вечер, а тебя все еще поздравляют мадридисты, да и не только они. Например, вот, — Марсело указывает на комментарий под постом Рона в инстаграм, — человек с лицом Тер Штегена на аватарке пишет: «С Днём Рождения, Криш! Ты лучший *сердечко*» — Ха-ха, зайди на его профиль! — произносит Роналду со смешком в голосе. Порой наивность лучшего друга вызывает у него широкую улыбку. Однако он не осуждает, ведь сам был таким всего-то пару лет назад. Не самый удачный период в его жизни. Сначала он многое потерял, потом появилось много новых ценностей. Было тяжело, невыносимо. И Криштиану не хочет, чтобы Марсело пережил нечто подобное. Не хочет, чтобы искры в темно-карих глазах потухли, а лучезарная улыбка исчезла со смуглого лица. Виейра — самый жизнерадостный человек, которого знает Рон. И без него жизнь в Мадриде была бы значительно напряженней. Поэтому он благодарит Бога за то, что у него есть такой задушевный друг. — Фанат Байерна, весь профиль на немецком… Но причем тут Тер Штеген? — непонимающе спрашивает бразилец. — Тер Штеген — немец, — отвечает Роналду, отпивая содержимое бокала и моментально морщась. Он не пьет алкоголь, однако сегодня футболист позволил себе приготовить sangria без сахара. Каким бы сладкоежкой Криштиану не был бы в детстве, сейчас он строго следит за своим питанием. В его доме нельзя найти ни одного пакетика с сахаром, а поедание вкусных пирожных из «Макдоналдса» считается страшной экзотикой — он избегает фастфуд уже шесть лет. Испания изменила его, заставила совершенствоваться. По приезде из Англии ему пришлось полностью отказаться и от мороженного, и от газировки. Но сегодня знаменательная дата — Криштиану Роналду душ Сантуш Авейру исполняется тридцать лет, поэтому он купил газировку, чтобы добавить ее в коктейль. Изначально Роналду приготовил его только для Марсело, но тот попросил его сделать такой же и для себя. Чтобы хотя бы создать иллюзию праздника. Естественно, Рон выполнил просьбу. Он выполнит что угодно, если об этом его попросит Виейра. — А, да. Просто привык видеть Нойера на воротах Германии, my bad, — он нервно проводит рукой по своим кудрявым волосам, спустя секунду добавляет: это еще лучше, за тебя болеет весь мир! — Хотелось бы, но это далеко не так. Может, Европа… — будь это интервью для журнала ESPN или Sky Sports, Криштиану не задумываясь бы сказал: «Да, за меня болеет весь мир, потому что я лучший. Это так и ничего с этим не поделаешь». Образ CR7 в сети категорически отличается от настоящего Роналду. По крайней мере, самые близкие знают, что лик заносчивого и самовлюбленного футболиста — лишь способ защититься от настойчивых медиа. Истинный Рон — полная противоположность тому, каким его показывают СМИ. Отчасти он виноват сам, отчасти им хочется ему насолить. — Вообще-то я из Бразилии, — с наигранной обидой замечает Марсело. — Я знаю, а что? — Я твоя главная фанатка! — кричит Виейра, имитируя писклявый голос пятнадцатилетних поклонниц. Минутная пауза и они взрываются безудержным смехом, скручиваясь чуть ли не пополам. Они бьются в истерике, пока на глазах не выступают слёзы. Так происходит почти всегда. Стоит одному из них что-то натворить, сказать, показать — сдержать хохот становится невозможным. Ибо шутка смешна прежде всего для того, кто ее придумал и только потом для его товарища, которому немедленно хочется присоединиться к заразительному смеху. — Господи, за что… — сквозь смех произносит Криштиану, пытаясь успокоиться. — На самом деле, так и есть. Я твой главный фанат, — с лица Марсело исчезает улыбка, а голос снова возвращается к глуховатому баритону. — Моя мама — мой главный фанат, — отрицает Рон, принимая положение сидя. — Она — твоя главная фанатКА, а я — главный фанат! — он разочарованно смотрит на друга. Виейра понимает, что тот никогда не будет доверять ему на все сто. Но ему хватит и девяносто девять процентов. Даже десять — сойдут. Он знает, что Роналду сложно довериться кому-либо из-за своей ошеломляющей популярности, поэтому для себя бразилец решил ещё давно: он будет на его стороне, несмотря ни на что, будет поддерживать, даже если тот молча уйдёт из его жизни. Как бы прискорбно ни было бы, ему приходится думать о таких вещах. — Ладно, пускай будет так, — эти слова вырывают Марсело из раздумий. — Эй, все в порядке? — спрашивает португалец, замечая растерянное выражение на лице одноклубника. — Да… Да, все отлично. Сангрия просто бомба! — отзывается Виейра, пряча едва ли влажные глаза за полупустым бокалом. Отпивает немного, прочищает горло и ставит обратно на журнальный столик перед собой. — Послушай… Может я и кажусь тебе эгоистичным идиотом, но… — начинает Рон, однако его резко перебивают. — Нееет! Нет! — мотая кудрявой головой, опровергает он. — Что за глупости ты несёшь… — И всё же. Я хочу сказать, что ты — мой лучший друг, лучший одноклубник, лучший собеседник, лучший защитник. Ты просто лучший. Не сомневайся в себе, я всегда буду рядом. — Криш, ты перебрал с алкоголем… Видимо, даже глоток спиртного лишает тебя здравого смысла. — Я полностью трезв. За весь вечер я выпил миллилитров десять. Максимум. — Тогда зачем ты говоришь такие вещи? Ты случаем не заболел? — Марсело окидывает Криштиану обеспокоенным взглядом, даже прикладывает руку к его лбу. — Температуры нет, — констатирует он, все ещё недоверчиво косясь на друга. — Просто не хочу, чтобы ты считал, что я такой бесчувственный засранец, насильно держу тебя рядом с собой ради какой-то неведомой всем выгоды. — Ты никогда не был засранцем. Тем более, бесчувственным. Разве что в нашу первую встречу… — Ах, да… Ты также был не самым вежливым человеком. Но смотри, как всё повернулось теперь. Ты — единственный гость на моей «вечеринке». — За это надо выпить, — заметив, как отвращение перекосило лицо Роналду, он добавил: ну или просто чокнуться. — С Днём Рождения, Криш! — Виейра поднял свой бокал, и, смотря куда-то за спину друга, прошептал: с Днём Рождения, легенда.