Два года назад
Тишину в палате нарушал лишь периодический писк собранных в ней приборов. Туда редко заходили медсестры, да и врачи захаживали лишь для того, чтобы проверить показатели и ввести их в свои общие отчеты. О прочих посетителях и говорить не стоило — их просто не было, ни разу за прошедшие три с половиной года. Иногда приходил какой-то интерн, однако бог знает, чем он там занимался: может быть наблюдал за пациенткой, а может быть что-то еще, но с недавних пор даже его не было видно. Очевидно, куратор нашел для него занятие поинтереснее, чем наблюдение за тем, что уже много времени не меняется. Это был точно такой же день, как и абсолютно все дни до этого. Пока в коридорах больницы главенствовал оживленный шум, в таких палатах сохранялась практически гробовая тишина, которую никто не стремился нарушать. Никто, кроме одного человека, сжимавшего в руках историю болезни. Молодой мужчина в белом халате преступил порок палаты и сразу подошел к пациентке, неизменно находящейся в ней. Девушка не двигалась, о том, что она жива, свидетельствовало только слабое дыхание и размеренный пульс, отображавшийся на экране — на этом все. В остальном она была похожа на большую фарфоровую куклу, бледную, почти белую с красивыми черными волосами. — Доброе утро, поздоровался мужчина, не рассчитывая на ответ, и переписал в историю показатели с датчиков. — Наверное. стоит представиться. Я думаю, отдаленно, но все же ты меня слышишь, так что меня зовут Исаму, я твой новый наблюдающий. Вероятно тебе интересно, куда делся предыдущий, так вот, его уволили. Представляешь, он постоянно курил в твоей палате и очень глупо попался на этом. Мужчины тихо засмеялся. — Но я такое поведение не одобряю, ты не подумай, так что не сказать, что мне сильно жаль его. Он снова сверился с чем-то, написанным в истории. — Мне рассказали, что ты поступила сюда несколько лет назад. Насколько я понял, тебя сильно избили, и все основные удары пришлись на голову. Сочувствую, звучит очень жестоко… Извини мне мое любопытство, но я спросил, почему тебя до сих пор не отключили от системы искусственного дыхания. Заведующий сказал, что время от времени ты подаешь признаки жизни, так что было бы замечательно, если бы ты подала еще хотя бы несколько, каких можешь — слабых, самых простых, чтобы мы знали, что твой случай не безнадежен… Но это так, на будущее, не обязательно сейчас. Когда захочешь, — Исаму улыбнулся и сделал последнюю пометку. Он приходил к ней практически каждый день, спрашивал в пустоту, как дела, рассказывал какие-то новости о происходящем за стенами больницы, иногда просто делал маленькие комплименты. Конечно, девушка не отвечала, но время от времени реагировала изменением частоты пульса. Исаму был доволен — это подтверждало его догадку о том, что она его все-таки слышала. В один из дней, ближе к вечеру, мужчина маялся по всей палате и иногда посматривал на часы. Со стороны было заметно, что ему немного скучно, но он не жаловался — сегодня была его смена. Бросив короткий взгляд на безмолвную девушку, Исаму на несколько секунд задумался и, придвинув к ее кровати стул, опустился рядом. — Не против поговорить? — спросил он и, сам себе кивнув, продолжил, — Знаешь, не так давно я прочитал одну теорию относительно людей, находящихся в коме. Она показалась мне интересной, и я бы хотел поделиться ею с тобой, быть может ты делаешь что-то похожее, если да — тогда ты просто обязана очнуться и рассказать мне об этом, это должна быть невероятная история. Так вот, пациенты в коме ведь чисто технические еще живы, но не в полном смысле этого слова. наверное, можно сказать, что они застревают где-то между жизнью и смертью, одни ближе к жизни, другие ближе к своей кончине. Кажется, подобное место принято называть Чистилищем, но я не считаю, что действительно оно. Я думаю, в Чистилище душа должна заходить осознанно, а у человека в коме душа, должно быть, растеряна от непонимания, что с ней происходит, поэтому давай назовем это место Пограничье или Зазеркалье, как тебя удобно. Мне кажется, этот переходный мир чем-то похож на наш, разве что в нем, наверное, меньше людей… Да, их определенно должно быть меньше — людей, находящихся в коме, не так уж и много в процентном соотношении. В теории сказано, что люди в Пограничье выпадают очень внезапно, так и не осознав, что изменилось, а потом также внезапно уходят, если перестают бороться за свою жизнь. Получается, если человек умер там, он умирает и в реальной жизни. Однако, что любопытно, как и везде, там есть условные проводники, те, которые дольше находятся в этом состоянии и уже разобрались с новыми правилами игры. Они успели изучить новый мир, знают, куда идти и знают, чего ждать. Может быть, даже знают судьбу всех остальных прибывающих. Я думаю, люди в Пограничье помогают друг другу, например… не знаю. ты, как человек, который давно находится там, могла бы присматривать за людьми, которые не являются постоянными жителями Пограничья, к примеру, за теми, кто находился на волосок от смерти буквально несколько секунд или минуту… Д, а мне определенно нравится думать, что ты встречаешь там тех, кто пережил клиническую смерть, и помогаешь им отправиться обратно, открыть глаза в реальном мире, дожить до этого момента. Как тебе это идея? Мы живем в таком сумасшедшем мире, что я не вижу причин, почему бы этой теории не быть правдой. Если даже до этого ты ни о чем подобном не задумывалась, советую прислушаться, — Исаму тепло улыбнулся, будто девушка могла эту улыбку. — Может тогда тебе не будет так одиноко там, и ты действительно сможешь кому-то помочь если будешь знать, что у человека еще остался шанс на жизнь… А потом ты придешь в себя, и мы посчитаем вместе, скольким людям ты помогла. Мужчина снова посмотрел на часы: за рассказом его смена практически подошла к концу, так что легким движением поправив подушку девушки, он попрощался с ней до следующего раза и покинул палату. Брюнетка в Пограничье по стрелкам пошла на свою первую игру.Настоящее время
. Прошло уже больше полугода с тех пор, как парень пережил клиническую смерть. После пробуждения ему удалось выяснить, что не он один такой счастливчик, и врачи в тот день боролись за жизни многих пациентов. Во время каких-то ремонтных работ в районе произошла непредвиденная техническая авария. Электрический ток попал в воду и через неё моментально поразил всех тех, кто имел несчастье без всякой задней мысли и каких-либо подозрений просто открыть кран. Электростанция не успела отреагировать вовремя, так что пострадавших оказалось слишком много. Маленькая молния, попавшая в сердце, заставила его прекратить работу. Крошечный моторчик в человеческом организме нуждался в том, чтобы его снова завели искусственно. Во всех больницах района это было очень напряженное утро. Чишия тогда очнулся с ощущением того, что что-то изменилось в его жизни, возможно в нем самом, что ничего уже не будет и не должно быть так, как раньше. Будто ему дали второй шанс. Он не помнил досконально все, что происходило в ту минуту длиною в жизнь в другом мире, но он знал, что точно был там не один. Какие-то детали вспышками всплывали во снах и угасали в сознании. Возможно, парень даже поверил бы, что ничего не было, и ему действительно просто привиделось всё в бреду, если бы не другие люди, тоже пострадавшие в тот день и испытывавшие примерно то же самое, что испытал он. Его соседом по палате был парень, которого ток поразил слишком сильно: на его теле и лице остались заметные следы. Этот парень говорил, что тоже был в странном месте, наполненном людьми, но это было единственное, что ему удалось вспомнить. Чишия почти узнал его, как узнавал и других пациентов, находившихся в больнице, словно они были все вместе, несмотря на то, что после пробуждения им приходилось знакомиться заново. Например, с одной девушкой с дредами, у которой клиническая смерть длилась всего 30 секунд, он познакомился у кофейного аппарата. Она была приветливой и дружелюбной, им обоим показалось, что они уже были знакомы. Однако, несмотря ни на что, Чишия чувствовал, что забыл что-то очень важное. Первые несколько дней он практически не думал об этом, но затем во снах все чаще начал мелькать образ кого-то, кого он так и не встретил в больнице Даже спустя полгода это ощущение беспокоило блондина, заставляя мысленно возвращаться ко дню собственной смерти. В какой-то момент он даже решил просмотреть списки жертв несчастного случая, но его взгляд так и не остановился ни на одном из имен. Чишия не знал, что ищет и где именно нужно искать, и это мучило его. В один из дней он все же решился проверить и списки погибших, как бы сложно это ни было, и облегченно выдохнул, когда там тоже ничего не обнаружил. Как и хотел, за это время парень сменил работу, предварительно высказав заведующему все, что думает о нем и о его методах, нашел новое хобби и даже запланировал для себя путешествие на лето — жизнь налаживалась и обретала смысл, но не давала ответа на главный вопрос. После очередного тяжелого, но несомненно приятного рабочего дня Шунтаро не спеша шел к выходу из метро. Мимо сновали туда-сюда потоки людей, но Чишия привычно оставался обособленным от всех остальных и был сам себе на уме. Его взгляд вдруг остановился на карте Токио с небольшим красным кружочком на ней, обычно обозначающим расположение станции. Что-то в голове блондина щелкнуло. Подойдя к карте ближе, он несколько минут молча изучал ее. В это время его мозг лихорадочно цеплялся за мутные невнятные воспоминания или сны, как угодно, которые хранились на задворках памяти. Чишия точно знал, что схема имеет значение, но никак не мог ни с чем ее связать, поэтому пообещал себе поразмышлять над этим сразу, как вернется домой. Как только его квартира наполнилась светом, Чишия быстро подошел к письменному столу, взял лист бумаги и карандаш и набросал примерный контур карты, отметив на нем только Сибую. Парень медленно выдохнул и закрыл глаза, попытавшись сосредоточиться. В голове всплывали размытые картинки каких-то локации, и хоть они были хорошо знакомы ему в жизни, все же Чишии было крайне тяжело идентифицировать сны. Карты, какие-то качели, взрыв, лестница, валет: для мозга образы между собой были вообще никак не связаны, но руки будто бы сами знали, что делали, без участия даже банальной логики. Машинально блондин разделил всю карту на квадраты и приблизительно обозначил каждую точку, которая ему показалась важной. Дважды Шунтаро ткнул в одно и то же место, после чего уставился на получившийся рисунок. — …Бред какой-то, — после минутного созерцания заключил он и откинулся на спинку стула. Непонятно было, что делать дальше. Помассировав пальцами виски, Чишия достал телефон и открыл реальную карту. Парень долго блуждал по ней взглядом. Под каждой зоной находились небольшие фотографии с наиболее привлекательными местами этого района — внимание Шунтаро привлекла одна из них. Это был отель: огромное здание с бассейнами, балконами, колоннами — дорогое и изысканное, для состоятельных постояльцев. В мозгу второй что-то щелкнуло. Отель стал отправной точкой, точкой «А». Снова бессвязные образы: мужчина в шелковом халате, огонь, колода карт… Чишия замер. Карта не просто так была поделена на секции — у каждой секции была своя буква. Блондин ухватился за ускользающую мысль и быстро разбросал буквы по своему рисунку. С учетом того, что в одно место ткнул дважды, парень решил, что буквы повторяют. Место, где он видел качели, место, где случился взрыв, место, где был чей-то дом, а рядом валет… — Не знаешь, в каком квадрате мы сейчас находимся? — вдруг всплыли в памяти слова, сказанные незнакомым, таким далеким голосом. Чишию пробрала дрожь. — Знаю, квадрат «S», — тихо сам себе ответил он и выписал буквы на пространство рядом с картой. «S», «R» и две буквы «I»…Ирис… Вот как, значит, она решила оставить подсказки, напоминания о себе….Чишия, поверить не мог, что нашел. Пришлось перепроверить все списки. Он был прав, никого под именем «Ирис» не было ни в листах пострадавших, ни среди погибших в тот день около полугода назад, иначе, блондин был уверен, он вспомнил бы сразу. Парень прекрасно понимал, что найти иголку в стоге сена крайне трудно, особенно если ее там нет. Он даже не был уверен в том, что это кто-то реально существующий, а не игры его подсознания, но, тем не менее, решил проверить возникшую гипотезу. Уже на следующий день парень обратился к некоторым своим знакомым и коллегам из разных клиник и запросил списки пациентов, которые тоже не так давно были на грани жизни и смерти по разным причинам. Поиски сильно затянулись — таких оказалось слишком много, но среди них не было никого подходящего… Или не совсем.Однажды, при уже, казалось бы, двадцатом пересмотре взгляд Чишии все-таки зацепился за одну из фамилий, которая и стала последним недостающим элементом в этом карточном домике. Картинка сложилась, а каждый сон обрел свой сакральный смысл. Теперь парень был уверен в реальности происходящего и в том, что ему, наконец-то, удастся избавиться от такого мучительного чувства непонимания. В палате, как всегда, было тихо. Чишия впервые в подобной ситуации был посетителем, а не врачом. Накинув белый халат на плечи, с разрешения наблюдателя он тихо вошёл в помещение и сразу подошел к кровати, на которой висела табличка с именем пациента: «IRIS J». Своим появлением он удивил и наблюдателя, и медсестру: Шунтаро рассказали, что до него здесь так и не случилось ни одного посетителя на протяжении всех шести лет. Чишия понимал, почему — некому было навещать. Девушка, всё ещё похожая на фарфоровую куклу, размеренно дышала, как и прежде, не подавая никаких иных признаков жизни. Её состояние многое объясняло: и то, почему она не помнила, кем была раньше, и то, почему не следила за последними новостями вроде ареста опасных преступников. Тяжело следить за чем-то еще, когда не можешь уследить за самим собой. Чишия опустился на кровать рядом с ней и кончиками пальцев провёл по щеке, практически не касаясь бледной кожи. К шее девушки был прикреплен небольшой датчик, а с правой стороны на теле виднелись еле заметные пролежни. Чишия долго и внимательно рассматривал Ирис, после чего медленно склонился к ее уху. — Я нашел Джокера и позабочусь о нем, как обещал. Я позабочусь о тебе, кис-кис. Писк прибора стал более интенсивным, сердцебиение пациентки участилось.