Последний раз

Щелчок. Чимин выключает чайник и заливает рамён кипятком, пилит взглядом бедную мисочку, забывая, где находится. С ним иногда такое бывает — замыкает, хочется остановить мир и подумать о чём-то вообще не важном, а потом продолжить идти. Смысл в том, чтобы время остановилось хотя бы на пять минут, потому что Чимин за ним попросту не успевает. У него один и тот же вопрос что к богу, что к самому времени: какого хрена? Типа когда его жизнь пошла по кривой и куда-то, примерно, в пиздень. Или она постоянно такой была, а он просто не хотел обращать на это внимание. Мол, ну есть и есть, что теперь? Живёт и живёт — не умер ещё, значит, хорошо. Просто ему интересно, в какой именно момент он решил, что оказаться там, где он сейчас, не плохая идея. И в этом действительно нет ничего странного, вот он стоит и ждёт, пока приготовится рамён. На фоне в комнате играет какая-то песня, которую Ники включает по шестому кругу и с наслаждением слушает, пока выпивает первую бутылку пива. На этой мысли Чимин и отмирает. Моргает. Оборачивается и медленно находит взглядом сидящего около матраса на полу парня, который оставляет зелёную бутылку в сторону на пол, где разбросаны тарелки с чипсами, вялеными кальмарами, шоколадными печеньями, сухариками; пару красных одноразовых стаканчиков, которые, кстати, валяются здесь ещё со вчерашнего вечера; и две пачки сигарет, не считая разбросанных по полу их вещей и подушек. Ники находит рукой свою электронную сигарету и закуривает, переводя взгляд на Чимина, и дёргает уголком губ. Чимин моргает и смотрит на него в ответ. Вокруг какое-то всё заторможенное и в сероватом дыме, а ещё пахнет сладким и горьковатым. Он медленно поднимает руку и проводит ею по волосам, заправляя чёрные пряди куда-то назад, чтобы не лезли на глаза. Ники наблюдает молча за ним, медленно моргая, а потом выпускает дым из приоткрытых губ. Чимин вспоминает о рамёне и поворачивается, чтобы забрать мисочку и достать из подставки на столешнице палочки. Он шаркает босыми ногами по холодному паркету, переступая через валяющиеся пустые трёхдневные бутылки соджу и баночки из-под пива и газировок. Пинает слабо ногой подушку и падает прямо рядом с парнем, толкая его вбок, от чего того заносит в сторону, но он выставляет руку и садится ровно, поворачивая голову к Чимину и выдыхая медленно в его лицо дым. Чимин кривится, резко отворачивая голову, пока Ники усмехается и начинает смеяться, смотря на него. Кидает на чужие колени палочки и сам берёт свои в руки, начиная кушать, пока парень берёт сигарету в другую руку и тоже тянется палочками к лапше. — Мы так сдохнем. — спокойно оповещает Ники, кинув на Чимина взгляд, пока тот никак не реагирует. Накручивает на палочки горячую лапшу и пилит её взглядом. Ники, не услышав ничего в ответ, совсем немного хмурит брови и опять смотрит на него. — Алё, ты чё, улетел уже? — серьёзно спрашивает, но почти сразу усмехается и набивает рот лапшой. Чимин находит в себе силы, чтобы закатить глаза, а потом широко улыбается, чтобы вокруг глаз появились морщинки, и поворачивает к нему голову. — Съебись, Ники. — советует и возвращает прежнее почти безэмоциональное лицо. Парень хмыкает, кидая в тарелку свои палочки, и начинает медленно качать головой в такт музыке. Чимин хмурится — niteboi u, он вспомнил название песни, которая играет уже по седьмому кругу, ведь Ники её обожает. Говорит, что что-то там чувствует от неё и всё такое, какое-то эстетическое наслаждение испытывает. Чимин в этом не шарит, поэтому молча соглашается почти на всё, что тот предложит. Парень протягивает вдруг ему сигарету свою, тыча ею прямо ему в лицо, и Чимину приходится снова скривить уголки губ и отодвинуть голову немного назад, чтобы потом обхватить её пухлыми губами и вдохнуть дым. Ники продолжает качать головой, то вперёд-назад, то влево-вправо. Изредка подпевает, но чаще просто молча слушает. Он держит своими тонкими пальцами сигарету, смотря на Чимина, а потом убирает её и Чимин выдыхает ему в лицо дым, от чего тот начинает смеяться, но не отворачивается. Чимин пару секунд смотрит на его лицо, моргает, думает, а потом слабо приподнимает уголок губ. — Ты меня заебал, честно. — Ники начинает смеяться громче, запрокидывая голову назад, а потом вообще полностью падает на спину прямо на холодный пол и смотрит в потолок, держа руку поднятой, в которой держит сигарету. Неспеша переводит на Чимина взгляд и задумывается. — Я даже ничего не делаю. — и усмехается, пока Чимин оставляет тарелку на пол и полностью разворачивается к нему. — Тебе и не нужно ничего делать, ты и так меня бесишь. Парень, смотря на него, закуривает. Молчит пару секунд, пока они смотрят друг на друга, а потом выдыхает дым. — Извини. — то ли со всей искренностью произносит он, то ли «на отъебись». Чимину иногда сложно понять его контрасты, хотя, почему «иногда». Они знакомы толком чуть больше недели, пока Ники всё это время живёт у него. Чимин вздыхает и снова закатывает глаза, а затем точно так же падает рядом с ним на спину и закидывает левую руку ему на живот. — Забей. Вот об этом он и думает. Чимин прикрывает глаза и чувствует сладкий запах сигареты, которую курит рядом Ники. Через несколько секунд он чувствует у себя в волосах чужие тёплые пальцы, которые начинают массажировать ему кожу головы. А та раскалывается на пять частей и очень медленно, вот поэтому он сегодня и не живой. Ники вежливо его попросил с утра не умирать, поэтому Чимину приходится терпеть эту боль. Ему приходится лениво поднять тяжёлые веки, которые сами по себе уже закрываются, потому что очень плохо спит. Чимин приподнимает голову и смотрит снизу вверх на Ники, который приподнимает вопросительно брови. Ники выглядит неплохо. Точнее, он и не милый, не смазливый, но и не прям урод. Его черты лица, скажем так, заострены, но не сильно, поэтому да, доля миловидности в нём есть. У него не такие, как у Чимина, но всё же пухлые аккуратные губы, карие глаза, как у каждого корейца, только с лисьим разрезом, что Чимину очень нравится в нём, потому что Ники это придаёт некой стервозности, которой нет у самого Чимина. У парня аккуратный ровный нос, чётко видна линия челюсти, на лице нет ни одной родинки, поэтому оно почти идеально чистое — «почти», потому что Чимин уверен, что не существует ничего идеального, особенно, что касается человека. При первой встрече Чимин подумал, что ему явился ангел, но потом понял, насколько ошибался, хотя парень действительно неплох и дружелюбен. Сейчас у него, допустим, чёрные волосы собраны в хвостик сзади, но с него выпадают передние пряди, и Чимину кажется, что тому так очень идёт. Чимину бы такое не подошло. — Ты пялишься. — Чё? — тупо переспрашивает он, моргнув пару раз, и не отводит от чужого лица взгляд. Ники улыбается и поправляет ему пряди на лбу. — Пялишься и очень долго. — Чимин медленно хмурится, а потом выгибает бровь. — Сколько? — Семь минут. — сразу выдаёт тот и пожимает плечами. Чимин устало и очень медленно вздыхает, а потом опускает голову и смотрит в потолок. — У нас нет еды в холодильнике. — бездумно тянет он, заторможено моргая. Ники что-то мычит, а потом приставляет ему сигарету к губам, которую Чимин машинально обхватывает. — У «нас»? — почти задорно переспрашивает Ники, приподнимая бровь. Чимин всё-таки находит в себе последние силы, чтобы в очередной раз закатить глаза. Он не знает, как терпит этого парня почти две недели, но разлучаться с ним вообще не хочет — Ники очень хорошо вписывается, пусть остаётся здесь вместе с Чимином. — Мне показалось, ты тоже здесь живёшь. — У меня остались последние копейки, сколько у тебя? Можем скинуться и… — Да, я согласен. — перебивает его Чимин и дёргает уголком губ от своей же идеи. Ники замолкает ровно на три секунды, чтобы затуманенным разумом проанализировать сказанное, а потом сам затягивается. — Не глупи. Сказал же, могу… — Да похуй. Там же и пожрём. — снова перебивает его Чимин, устало моргая. «Там же» — это в том же магазине, в который они завтра пойдут, потому что денег, естественно, нет, поэтому ничего толкового купить они по любому не смогут, а повскрывать пару пачек всякой дребедени — да. Проверенный способ, особенно в таких магазинах, где даже камер нет. Чимин такое проделывает не в первый раз, да и не в десятый, поэтому приучил и Ники за это время пользоваться таким вариантом, потому что «выживаем, как можем». У него у самого деньги на нуле, а за эту рухлядь, в которой он живёт, платить нужно. Он снимает её почти три месяца, потому что съехал от родителей — его бы воля, он бы давно съебался куда-то в Бразилию, желательно, в Рио. Приручал бы всяких попугаев, жил бы в какой-то бедной комнатке с видом из окна на узкие улицы, разноцветные старые дома и океан. Танцевал бы каждую ночь на берегу того самого океана в какой-то яркой рубашке и с бутылкой пива в руке, и на всякие карнавалы ходил, потому что, а что ещё? Как он должен прожить свою жизнь счастливо, если он даже этого сделать не может? Прихватил бы с собой того же Ники и всё — жизнь удалась. Ни тебе проблем с квартирой, ни какой тебе шараги и буллинга, ни каких тебе мозгоебательных родителей. Ники задумывается на минут так семь, наверное, потому что долгое время Чимин от него ничего не слышит. А, может, пропустил всё мимо ушей, потому что задумался о том, как ничтожно он сейчас живёт в свои восемнадцать лет. — Знаешь… — тянет таким же задумчивым голосом парень и Чимин лениво что-то мычит в ответ, говоря этим, что слушает его. Ники снова замолкает и успевает сделать ещё одну затяжку, а Чимин начинает чувствовать, что засыпает. Веки тяжелеют, глаза уже давно с лопнувшими капиллярами, поэтому красные, будто он траву курил. Тело вообще не чувствует — оно стало лёгким и тяжёлым одновременно, что ему просто хочется расслабиться и сдохнуть тут же, но его обрывает голос парня. — Я бы мог устроиться на работу. Чимин снова что-то мычит. Вроде соглашается, а вроде в рот он ебал, что Ники только что сказал, потому что голова забита совсем другим. Он медленно моргает и смотрит в потолок, вспоминая, что где-то вроде валяется его бутылка с пивом, которую он ещё не допил, поэтому уже поднимается, чтобы добраться до неё через весь этот бардак, но вдруг замирает. Зрачки сами по себе останавливаются где-то в одной точке на матрасе, а тело каменеет, потому что, что? — Что? — он тупо переспрашивает и заставляет себя повернуть голову вбок в сторону Ники, который со спокойным выражением лица смотрит на него. Просто лежит и выдыхает в его сторону этот дым, который залетает Чимину в лёгкие и заставляет морщиться и вновь отворачивать голову. Ники поджимает губы и пожимает плечами. Мол, отмахивается. — Работу могу найти. — Тебе сколько вообще? — решает уточнить Чимин. Знаете, в его квартире живёт посторонний человек, с которым он знаком всего неделю, поэтому да, не будет лишним узнать хотя бы его возраст, хотя Чимин думает, что тот младше его, потому что так тот выглядит. Ники молчит. Чимин так же молча ждёт и не торопит, у него, вроде как, вся жизнь впереди, поэтому он заставляет себя отлипнуть от пола и вспомнить свою цель, ради которой ему вообще пришлось подняться. Он рыщет глазами по полу, по матрасу, по углам, по полу возле тумб на кухне, а потом находит свою бутылку недалеко от себя у стены. Ему приходится шумно и устало вздохнуть, чтобы перебраться на четвереньки и доползти до той несчастной стены и выхватить бутылку с пивом. Чимин возвращается на своё место, падая тяжёлым грузом, и сгибает ноги в коленях. Обхватывает губами горлышко и делает глотки уже давно не такого холодного пива, что напоминает ему ссанину, о чём он и оповещает. — Ссанина. Ники приподнимается на локтях и затягивает одной рукой свой хвост, смотря на него, а потом тянется рукой к его бутылке и Чимин отдаёт. — Не отравись этим, блять. — просит он и Ники усмехается, так же пробуя его пиво с другим вкусом, чем у него. Морщится, отдаёт обратно и вытирает тыльной стороной ладони рот. Чимин злорадно усмехается и отворачивается, пилит взглядом тумбы на кухне, что находятся в метрах семи от них. У него вообще очень маленькая квартира. Вот буквально это и всё — то есть, это помещение, которое вмещает в себя и гостиную, и спальню, и кухню, и прихожую, а там за дверью находится ванная. Только вместо всего вышеперечисленного здесь есть только холодильник, столешницы, пару шкафчиков, два матраса, возле которых они и сидят, на которых и спят; один шкаф в углу слева от них, и окно, которое прямо сзади них. — Шестнадцать. — подаёт наконец-то голос Ники и облизывает губы. Чимин задумывается, напрягает свой мозг и оборачивается к нему, рассматривая красивое лицо. — Шестнадцать? — Ники кивает и Чимин вздыхает. — Ну и куда ты пойдёшь? Доставщиком пиццы? — Или суши. Я люблю суши. — соглашается тот и снова кивает. Чимин закатывает глаза и стучит пальцами по бутылке, которую держит одной рукой, продолжая сидеть спиной к парню. — От родаков всё равно нечего ждать. — Да я в курсе. — Они меня, блять, продадут, если выпадет такая возможность, лишь бы купить себе пойла и наркоты. — Чимин поджимает губы. Ники ему уже рассказал о своей «семье» и о том, откуда он, собственно, и ушёл, оказавшись на улице в буквальном смысле, где Чимин его и нашёл. Не то чтобы Чимин добродетель или какой-то посланник бога, чтобы всем помогать направо и налево, вообще левым и рандомным людям, нет. Кто бы ему для начала помог. Но этот парень реально не плохой, ну Чимин же видит, тем более, что ему ещё остаётся делать? Сидеть в этой конуре и мечтать о том, что не плохо было бы поехать куда-то, желательно, очень далеко отсюда, да и в шарагу изредка ходить, дорогу куда он бы вообще забыл. А так хоть с Ники. — Я знаю. — Хорошая идея, да? — он про свою работу, которой даже ещё нет. Чимин мычит неоднозначно, потому что не уверен. — Ты же в школу вон ходишь, кажется, а я смогу хоть какие-то деньги зарабатывать. — Ты вообще-то тоже. — напоминает ему Чимин, повернувшись к парню лицом. Тот мгновенно кривится и делает страдальческое лицо, от чего Чимин усмехается. — Я забыл, когда последний раз там был. — Значит, нужно сходить, чтобы проблем не было. — Ники закатывает глаза и затягивается, косится на него недовольно и показательно отодвигается. — Кто бы говорил. Шарага — дерьмо. Нам жрать нечего, если ты забыл. Ну, я могу пойти попрошайничать, тоже как вариант, чё? — предлагает он и выгибает бровь. Чимин как-то снисходительно смотрит на него, на секунду почувствовав, что у него появился младший брат. — Да. Вместе пойдём. — и кивает. — Чтобы наверняка. — Определился бы уже. — бубнит Ники и падает на спину, смотря в потолок. Чимин разглядывает его лицо в темноте, потому что единственный свет сюда доходит из кухни. — Забей. Сказал же, завтра подумаем. Он делает пару глотков ссаного пива и откладывает бутылку подальше от себя, передвигаясь на матрас. Укладывается на бок, лицом к Ники, который выпускает из приоткрытых губ дым, и тянет к нему руку, чтобы тот лёг ближе. Парень поворачивает к нему голову, раздумывает ровно секунду, а потом передвигается поближе и ложится на спину, продолжая курить. Чимин закидывает на его бёдра ногу и молча наблюдает, пока глаза не начинают закрываться. — Сколько сейчас время, кстати? — спрашивает тот и поворачивает к нему голову, приподнимая брови. Чимину приходится напрячь мозг. — Издеваешься? — шипит он, лежа с закрытыми глаза, слыша, как Ники издаёт смешок. — Нет, с чего ты взял? Чимин устало выдыхает и собирается с мыслями. В голове за раз проносятся все сегодняшние события. От них голова у него и болит, что прямо сейчас бы пошёл и скинулся с крыши, потому что ну невыносимо. — Час ночи вроде. — О. — выдаёт Ники и задумывается, думая, что сказать, пока Чимин медленно заставляет себя открыть глаза и проморгаться, чтоб посмотреть на чужой ровный профиль. — Давай сгоняем в Рио. — предлагает он и смотрит, как Ники сначала хмурится, видимо, обдумывая вопрос, который даже и не вопрос, а потом поворачивает к нему голову и вопросительно смотрит. Чимин рассматривает его карие лисьи глаза и заторможено моргает. — Покурить там хочу. — Типа? — Типа на каком-то холме среди всякой заросли сидеть и курить траву, смотря на какой-нибудь закат над океаном. И чтобы рядом какая-нибудь ихняя музыка играла. — еле шевеля языком, говорит Чимин и Ники начинает смеяться. Прикрывает глаза, запрокидывая голову, пока Чимин дёргает уголком губ и наблюдает за ним. — Я согласен. — и кивает пару раз для достоверности. — Тебя никто и не спрашивал, ты бы и так со мной поехал. — бубнит Чимин, понимая, что ещё немного и отрубится. Ники затихает и двигается ближе, шуршит своей одеждой и укладывается рядом с Чимином почти впритык. Опускается ниже его головы и ложится на уровне груди, переворачиваясь на спину, продолжая курить. Он тянется рукой к стоящей рядом тарелочке с чипсами и хватает пару штук, кидая в рот и начиная ими хрустеть. — Конечно. — подтверждает Ники, кидая на него взгляд, а затем берёт себе ещё пару чипсинок и хрустит. Чимин бы что-то ему сказал насчёт этого, но тело его не слушается, поэтому он так и засыпает, лежа на матрасе и слушая хруст чипсов.

***

Будет ли когда-нибудь такой момент, когда люди поймут, что никакого бога нет. Типа, реально нет. Что тогда будет? Или такого никогда не будет во избежание хаоса. Люди, которые ограничивают себя только из-за их религии, когда-нибудь осознают, сколько они упустили из-за этих рамок? И что ничего запретного и страшного, даже смертельного в этом, собственно, и не было. А они боялись, потому что в голове выстроились определённые рамки, которые ни в коем случае нельзя нарушать. Раньше же как было: ты веришь в бога? — нет. — смерть; ты веришь в бога? — да. — ты веришь в моего бога? — нет. — смерть. Люди что-то просят у бога и молятся ему, вот только у Чимина один вопрос всё никак не уходит из головы. — А Исус был крещён? Ники, идущий рядом и зажигая свою сигарету, хмурится, а потом переводит на него непонимающий взгляд. Чимин так же вопросительно смотрит на него, будто тот действительно знает ответ. Волосы у парня снова собраны в хвост, на плечи накинута чёрно-белая ветровка, а глаза каждую минуту щурятся от солнца, которое к вечеру всё никак не перестанет сверкать. Сам Чимин поправляет свои ненужные очки, то есть, они реально ему не впёрлись, потому что со зрением у него всё хорошо, поэтому носит их для того, чтобы повыёбываться. Откопал он их перед самым выходом в выдвижном шкафчике между вещей — что они там делали, он никогда не вспомнит. Прохожие изредка косятся на них, потому что ну так вот уже получается, что молодёжь — сама по себе поганая, поэтому почему бы и не попризирать всех подряд. Тем более если один из них бесстыдно курит прямо на улице, хотя выглядит на четырнадцать. Им как-то всё равно. Ники затягивается и задумчиво смотрит на него, пока Чимин уже рассматривает самих прохожих, которых здесь довольно мало. Парень выпускает дым в другую сторону от Чимина и облизывает губы. — Чё бля? — тупо спрашивает тот и Чимин закатывает глаза. — Говорю, Исус был крещён или нет. — повторяет он и поворачивает к нему голову. Ники что-то мычит и снова задумывается. — Ты еблан? Типа, он такой родился и его покрестили, мол, вот вам небольшой спойлер. — Чимин пожимает плечами. Ему странно об этом размышлять, типа вроде как всё запутанно и неясно вообще ничего, но с другой стороны, не всё равно ли? Мол, какое дело до того, во что он даже не верит. Да, Чимин придерживается такого мнения, что ни одного из тех богов, в которых верят люди, не существует. Это по крайней мере странно. Тем более он уверен, что если бы подобное существо действительно существовало где-то там наверху, допустим, то всего это, ну, не было. Ну как бы он мог такое позволить? Он же, вроде как, заботится о людях и исполняет их желания, если они в него верят. Но в то же время он может отправить их в ад, туда, где они будут долго мучаться, страдать, терпеть ужасную боль, кричать, плакать, только потому, что они нарушили что-то из того списка вещей, которые ни в коем случае нельзя нарушать, но их всё же любит. — Почему подумал об этом? — интересуется Ники, кинув на него взгляд. Чимин пожимает плечами и снова поправляет очки. — Вдруг решил, куда я в конце концов попаду: в рай или в ад. Типа, обстоятельства, в которых я всё это время жил, вообще не играют роли в моих поступках, или меня всё же пощадят. — Ты же не веришь ни в то, ни в другое. — напоминает ему парень, вскинув бровь, а сам смотрит, ожидая ответ. Чимин иногда странный. Ну как странный — может говорить на абсолютно рандомные темы, которые только появляются в его голове, и на всё имеет своё мнение. — Да. Но мне всё же интересно, типа, почему бы и нет? — Ники начинает смеяться, запрокидывая голову назад, из-за чего прохожие вновь косятся на них и оборачиваются, вот только они не обращают на них внимания, шагая дальше. — Мол, бог реально создал этот мир, создал для нас все условия для жизни, но игнорирует такие моменты, как война, смерть, болезни, нищета, преступность и так далее. Ну серьёзно? Чё ты ржёшь? — Прости, просто я согласен с тобой, это реально тупо. — еле выговаривает парень и кивает пару раз, закуривая. — Религия смогла убедить людей, что где-то там наверху сидит невидимый мужик, который всех нас любит и оберегает, но в то же время он может нас отправить на пытки, потому что мы нарушили одно из его правил. — Или люди могут сами нас наказать. — добавляет Ники, прищурив свои лисьи глаза. — Верно. Впереди виднеется ряд магазинов, некоторые из них являются круглосуточными. Ники протягивает ему свою сигарету и тот обхватывает её пальцами, закуривая, пока парень засовывает руки в карманы и шагает рядом. — По-моему, после этого мы точно попадём в ад. — говорит он, когда они заходят в магазин и замечают сидящую за кассой женщину, которая смотрит что-то в своём телефоне, лишь бросив на них незаинтересованный взгляд. Чимин закатывает глаза и сразу идёт в сторону всякой сладкой дребедени, вроде печений, шоколадных шариков и батончиков, что можно было бы раскрыть и сразу съесть. Ники молча и послушно следует за ним, замечая лишь шестерых посетителей, один из которых двигается на кассу, но их, кажется, и это не волнует. Чимин оборачивается к нему, вспомнив, что Ники пару минут назад сказал. — Ну да, а то, почему мы это делаем, особо никого не волнует. — и издаёт безрадостный смешок. Он с нечитаемым выражением лица ходит между стеллажей с продуктами и рассматривает их, пока рядом плетётся Ники. — Я думаю, сегодня пойти к родакам. — задумчиво тянет Ники и водит взглядом по ярким пачкам гадости. Чимин бросает на него взгляд и выгибает бровь. Не то чтобы он против или что-то ещё, просто, зачем. Наверное, это довольно глупый вопрос, но своих он уже не видел три месяца и надеется, что дальше будет так же. Ники поправляет свой хвостик и хватает из полки маленькую пачку круглых шоколадных печеней, сразу открывая её и со спокойным выражением лица шагая дальше, пока Чимин протягивает руку и выхватывает какую-ту упаковку сухого завтрака. — Для чего? — спрашивает он, набивая рот сухими сладкими шариками. Ники пожимает плечами и засовывает через несколько минут пачку обратно в стеллаж, хотя там уже продаётся совсем другое. Напротив них проходит покупатель с тележкой, бросая на них взгляд, и скрывается за другим стеллажом. Чимин поворачивает голову и скользит взглядом по чужому профилю. — Может, у них есть чё-то, они всё равно потратят всё на дрянь. — дёргает уголком губ и снова пожимает плечами. — Может. — он опускает взгляд на свою одежду, которую менял последний раз четыре дня назад. — Блять. — бубнит Чимин, тихо вздыхая. Ники кидает на него вопросительный взгляд, а затем поджимает губы и выхватывает из его рук упаковку, суя её в стеллаж. — Что ты говорил про скинуться? — задумчиво спрашивает Ники и Чимин выгибает бровь, поворачивая к нему голову. — Я согласен. — Это ты говорил. — Здесь нет ничего съедного, какая-то хуета. — Жизнь полна разочарований. — говорит Чимин и провожает взглядом ещё одного посетителя. Ники рядом рассматривает что-то, а потом смотрит на самого Чимина, который останавливается и смотрит на него в ответ. Стоит и смотрит в чужие глаза, разглядывает аккуратный нос и пухлые губы, а сам не знает, зачем вообще остановился. Ники не спешит что-то говорить, хотя хочет. Рядом кто-то шуршит упаковками и косится на них непонимающе, но они это идеально игнорируют и продолжают просто стоять и смотреть на друг друга. Когда Чимин понимает, что ему это надоедает и тело просит сделать хоть шаг куда-то, он выгибает бровь и отступает назад. — Чё? — Я хочу ухо пробить. — спокойно говорит тот и Чимин мычит неоднозначно как всегда, будто вообще его не слушает. А потом промаргивается и поворачивает голову, встречая спокойное выражение лица Ники, который лишь приподнимает бровь. Чимин думает ровно минуту, а затем пожимает плечами. — Давай спиздим в каком-то магазине серёжку и я тебе пробью. — парень выгибает бровь скептически, хотя не отказывается. — А ты умеешь? — решает уточнить он, а Чимин качает головой и усмехается. Ники поджимает губы, а потом закатывает глаза. — Откуда? — Не знаю. Поэтому и спросил. Чимин вздыхает и поправляет очки, после чего тянет Ники к выходу. — Да похуй. Чё там уметь. — Ну да, а заражение? — Не хочешь, как хочешь. — пожимает Чимин плечами и закрывает за ними дверь, словив ещё раз незаинтересованный взгляд женщины за кассой. Ники останавливается в двух метрах от него и смотрит куда-то вперёд. Наверное, думает, согласиться или нет. Чимин тоже останавливается рядом и смотрит на него, ожидая чего-то, пока парень достаёт из кармана красную зажигалку и пачку сигарет. — Решил? — Ники обращает на него внимание и моргает. Закуривает сигарету, смотрит на Чимина, выдыхает в его сторону дым, из-за чего тот отворачивается и начинает материться, привлекая внимание прохожих. — Да похуй, не сдохну же. — Ники пожимает плечами и Чимин закатывает глаза. Верно, не сдохнут же они… …Чимин закуривает сигарету и наблюдает за тем, как Ники пытается прокатиться на скейтборде, но почти каждый раз падает с него. Чимин еле удерживается, но всё-таки начинает смеяться, запрокидывая голову назад, и падает спиной на холодный цемент, на котором сидит. Здесь никого, кроме них нет, ну, если пройти метров тридцать, то можно выйти на мало оживлённую улицу. Чимин осматривает пустые заброшенные помещения, а потом опускает взгляд вниз, где Ники снова встаёт на скейтборд и отталкивается второй ногой, выставляя руки в стороны. — Ровнее. — кричит ему Чимин, хотя тот не так и далеко. Ники поднимает взгляд и показывает ему средний палец, продолжая пытку. — Давай я тебе помогу. — предлагает он, но парень отмахивается и пытается подъехать к нему. Ники останавливается через несколько секунд у его ног и поднимает голову, чтобы посмотреть на него, потому что Чимин смог забраться на какой-то широкий выступ, который почти три метра над землёй, поэтому свысока наблюдает за ним, болтая изредка ногами. — Ну чё? — лениво спрашивает он, делая затяжку. Ники оставляет скейт, наклоняется, чтобы взять его одной рукой, а затем смотрит куда-то в сторону. — Тебе реально идёт. — тот оборачивается и усмехается. — Я же говорил. — Нет, ты не говорил. Ты боялся, что я тебе отрежу ухо. — поправляет его Чимин и улыбается, снимая с себя очки. — Потому что это был твой первый раз. — тот закатывает глаза и снова отворачивается. — Где бы тебе ещё так идеально пробили ухо, как ни в какой-то богом забытой заброшке и ни с бутылкой соджу? — выгибая бровь, спрашивает Чимин, вспоминая про ту самую бутылку и отворачивая голову, чтобы найти её. — Да где угодно. — кидает в ответ Ники и усмехается. Чимин моргает. Оборачивается и смеряет его нечитаемым взглядом. — Ну ты и… — недоговаривает, потому что попросту не может подобрать подходящих слов. Ну что ему сказать, когда у того ни стыда, ни совести нет. Чимин, между прочим, не так сильно волновался, ему по большей части было всё равно, не себе ж пробивает, но нормально же сделал. Никто в обморок не упал и не умер, значит, уже хорошо. Ники отходит вместе со скейтом и снова начинает кататься. Чимин качает головой и обхватывает губами горлышко бутылки, в которой осталось соджу на три глотка. Солнце уже давно зашло, поэтому небо над ними тёмное, а звёзд почти не видно, потому что они в городе. Он был бы не против съебаться куда-то туда, где можно было бы на них посмотреть, хотя бы раз в жизни бы нормально их увидел. А, может, когда-то он их уже рассматривал, просто забыл. Жизнь действительно идёт слишком быстро для него, он не успевает оглядываться и анализировать ситуации, в которые попадает и оказывается. Даже с Ники — ну кто со здоровой головой возьмёт к себе домой постороннего несовершеннолетнего человека и будет с ним тусоваться, а ещё пробьёт ему ухо в добавок. Чимин. Он в последнее время вообще не задумывается о своей жизни, ну идёт она и идёт, ну живёт он вот так и что теперь. Как может, так и живёт, разве нельзя? Он бы с удовольствием спросил у бога, если бы тот существовал, почему он живёт именно так. Чимину восемнадцать, а вся прошлая жизнь настолько смыта, что он её почти не помнит. Ну детство какое-то там было, не такое, как у всех, но тоже хоть что-то, потом школа, потом средняя школа, буллинг, сейчас старшая школа и буллинг. Ссоры с родителями, унижения, насилие, попытки заработать хоть какие-то деньги, потому что самим родителям не хватало, а потом переезд в самостоятельную жизнь и попытки не откинуться. Чимин не может сказать, что у него насыщенная жизнь, хотя это с какой стороны посмотреть. Может, и насыщенная, но не тем, чем нужно. Кажется, в последнее время он вообще не думает, как ему дальше жить и нужно ли это вообще. Типа, ну, может, закончит он школу. Точно не на отлично, может, хуже среднего, даже не «может», а так и будет. Ну попробует он поступить куда-то дальше, чтобы выучиться и иметь профессию своей мечты, потом будет батрачить на этой самой работе, если, конечно, будет работать по профессии, потом, может, заведёт семью, детей, постареет и сдохнет. Либо после школы пойдёт куда-нибудь работать и выживать, со временем заработает на какую-ту бедную квартиру и будет батрачить каждый день, пока не сдохнет, потому что он и семья — несовместимые вещи. Типа, Чимин вообще себя не представляет в роли семьянина, хотя хорошо, даже не семьянина, а просто чей-то пары. Он и какой-то нормальный адекватный человек рядом, чтобы строить с ним отношения и всё такое. Это вообще возможно? Мол, Чимин бы с собой никогда не начал бы встречаться, потому что это абсурд. Тем более он вообще не видит свою жизнь после тридцати. Мол, что там дальше будет? Смерть? Или каждый день как один и так до восьмидесяти, пока старость его не прикончит. Это тупо. Ему кажется, что жить после тридцати нереально, типа что вообще в это время делать? Заводить семью, работать на любимой работе, купить квартиру, машину и завести детей вместе с собакой? Ему страшно жить, потому что он не представляет, зачем это делать вообще. Чимин замечает, что бутылка уже как пару минут пустая, поэтому, подумав секунду, он бросает взгляд на Ники, который вроде начинает держать равновесие, и бросает бутылку в соседнюю стену, что в метрах десяти от них. Ники вздрагивает и оборачивается, прослеживая взглядом чиминов взгляд и натыкается им на зелёные осколки возле стены на асфальте. — Ты ебанутый. Больше нет? — громко спрашивает Ники, поднимая брови. Чимин лениво переводит на него взгляд и моргает. Кажется, эта бутылка соджу была реально лишней. У него голова идёт кругом, ему кажется, что если он наклонится на сантиметр, то сразу упадёт вниз лицом об асфальт, и похуй, что наклоняться он будет назад. Ники терпеливо ждёт, замечая, что тот собирается с мыслями. Чимин качает наконец-то головой и делает затяжку. — Пиздец ты заторможенный. — Съебись. — кидает ему Чимин и наблюдает, как Ники скатывается на скейтборде с небольшой горки, по которой катался до этого. — Не хочешь со мной прокатиться к родакам? — спрашивает парень, поднимая голову. Чимин просто наблюдает за тем, как ветер ерошит и путает его чёрные волосы, которые уже выпали из хвоста, а резинка валяется где-то на асфальте. Они иногда попадают тому в глаза и Ники с раздражением зачёсывает назад. Чимин рассматривает его худую фигуру, которую скрывает расстёгнутая ветровка и большая белая майка с какими-то надписями. Тот выглядит хорошо. Нет, не просто хорошо — его природа наградила худобой, а Чимин почти такой потому, что не ест достаточное количество еды. Чимин ему почти завидует, хотя часто открыто говорит, что тот неплохо выглядит. Рот открывается и сам это произносит, а Ники только закатывает глаза. Вопрос доходит до него очень медленно, поэтому ему приходится проморгаться и напрячь мозг. — Я пойду кое-куда. — говорит он и парень кивает. — Тебя ждать? — Не знаю. Можешь где-то погулять, думаю, я поздно вернусь. — тянет медленно Чимин, слабо пожимая плечами. Ники снова кивает и поправляет волосы назад, останавливаясь. Он оставляет валяться скейтборд и шагает к нему, смотрит на него снизу вверх и тянет руку. Чимину нужно потратить минуту, чтобы понять, чего тот хочет, а потом берёт пачку сигарет вместе с зажигалкой и кидает парню, пока тот ловит их. — Куда пойдёшь? — интересуется он и закуривает, пряча пачку сигарет и зажигалку в карманы ветровки. Чимин находит руками свои очки и потирает линзы рукавом кофты. Моргает. Прохладный воздух, вроде как, должен освежать, но Чимин этого не чувствует. В голове пусто, перед глазами всё шатается, а тело слабеет. Он откидывает голову и смотрит в ночное небо, лениво моргая. Ники молча наблюдает за ним, выдыхая в сторону сигаретный дым. — Ты ещё маленький для такого. — говорит Чимин, усмехаясь и опуская голову. Ники хмурится и недовольно смотрит на него. Молчит пару секунд, а затем закатывает глаза и приоткрывает рот, качая головой. — Серьёзно? — переспрашивает он, возвращая взгляд на Чимина, который кивает и начинает смеяться с чужого выражения лица. — Абсолютно. Ники кивает и отворачивается. — Я тебя понял. — Чимин издаёт смешок и устало вздыхает, поворачивая голову в сторону, где видит различные многоэтажки. — Ладно, я пошёл. — Ники переводит на него взгляд и салютует. Чимин смотрит на него в ответ. — С богом. — кидает он и парень отворачивается, продолжая курить сигарету и шагая за угол. Чимин сидит ещё минут пять, тупо смотрит на небо, пока не начинает замерзать. Он кое-как поднимается с места, вставая ровно на ноги, а потом находит место, откуда залез сюда, и спускается на землю. Слегка пошатывается и поправляет свои волосы, чтобы не лезли в глаза, после чего хватает свой скейт и отталкивается одной ногой, едя по дорожке вниз, где недавно за углом скрылся Ники.

***

Посетители ходят туда-сюда, раздражая глаза. Чимин сначала тупо наблюдает за ними, подавляя желание закричать от раздражения, а потом просто опускает взгляд на свой столик и пилит его взглядом. Официант подходит к нему и любезно интересуется, что бы он хотел заказать. Чимину приходится с огромным трудом отодрать взгляд от одной точки на столике и перевести его на стоящего очень близко парня. Первое, за что цепляется Чимин, так это прокол в носу, пирсинг в губе, в ушах, затем следуют пряди, выкрашенные в белый, пока остальные чёрные. У этого парня японская внешность, да и акцент хромает, поэтому Чимин делает вывод, что тот японец. Парень продолжает стоять перед ним и держать в длинных пальцах, на которых серебряные кольца, маленький чёрный блокнот и ручку, чтобы записать его заказ, который сам Чимин, как-бы, не собирается делать. — Простите? — тупо переспрашивает он, подавляя усмешку. Парень поджимает губы, но продолжает приветливо улыбаться, смиряя его нечитаемым взглядом. — Что будете заказывать? — повторяет свой вопрос тот и дёргает уголком губ. Чимин мычит негромкое и короткое «а», и взмахивает неопределённо рукой. — Стакан воды. — он замолкает и смотрит на реакцию парня, который сначала не врубается, а потом непонимающе хмурится. Чимин решает добавить. — Пожалуйста. — Простите? — повторяет тот его же вопрос и слегка приподнимает бровь. — Что? — не понимает Чимин, чувствуя какое-то раздражение. Официант прокашливается неловко и натягивает улыбку. — Вы уверены, что хотите только воду? — с надеждой спрашивает тот, приподнимая брови. Чимин медленно и заторможено кивает. — Да. Парень перед ним выглядит на лет двадцать, может, двадцать один, поэтому не сильно старше самого Чимина, который вопросительно смотрит на него. Сам Чимин задумывается о том, как легко вывести человека на эмоции, а ещё он вдруг понимает, что ему нравится наблюдать за этим. Как люди отреагируют, если он вдруг грубо им ответит, или будет вести себя с ними холодно — будет ли на их лице непонимание, удивление, обида, раздражение или ещё что-то. Что будет, если он вдруг скажет им комплемент — они засмущаются, начнут отшучиваться или никак не отреагируют. — Послушай, я выгляжу как тот, кто может сейчас купить что-то, кроме ебучего стакана воды? — широко улыбается он, да так, что вокруг глаз появляются морщинки. Парень кривит уголки губ и выгибает бровь. — Да? — неуверенно отвечает он и кидает взгляд на барную стойку. Чимин моргает, немного опуская уголки губ. — Как жаль, потому что я бы тоже хотел так думать. Стакан воды, пожалуйста. — парень, поджав губы, осматривает его ещё раз, а затем, натянув кривую улыбку, чиркает в блокноте и удаляется. Чимин закатывает глаза и рассматривает незаинтересованным взглядом посетителей, после чего опускает взгляд на столик и укладывается на него головой, кладя руки на колени. Это место он откопал чуть-ли не на окраине. Здесь красные стулья и серая плитка на полу, коричневые столики и длинная барная стойка. Глаза закрываются сами по себе — наверное, от усталости или от безысходности. Жизнь кажется какой-то мутной и не понятной, какой-то странной и бессмысленной. Ему снова нужны деньги, чтобы выплатить за квартиру, а их у него нет. Сейчас сидит, пилит взглядом соседний столик, полулежа на столе, наплевав, что на него иногда косятся. Скейтборд стоит под столом и он поставил на него ноги, поэтому через несколько секунд начинает катать его туда-сюда под столом. Как же хочется, чтобы жизнь не казалась такой трудной. Рядом кто-то смеётся, а кто-то громко переговаривается между собой, мимо него проходят люди, бросая взгляды. Наверное, думают, что он здесь умирает. Правильно думают. Чимин лишь молча за ними наблюдает, вспоминая, что его глаза всё ещё такие же красные, как были вчера. Может, это ещё одна причина, по которой на него так косятся. Потому что он честно не понимает, почему. На фоне играет какая-то песня, которую он почти не слышит из-за своих мыслей. Прошло почти четыре часа, а перед глазами всё так же иногда всё шатается и кружится. Перед ним появляется официант в красном фартуке и со стаканом воды в руке, который ставит его на столик прямо возле его головы, а Чимин и не думает подниматься. Парень осматривает его странным взглядом, может, беспокоится вдруг, а потом отходит. Чимин устало вздыхает и поднимает тяжело голову, прожигает взглядом стакан, думает минуту, а потом всё-таки выпивает и ставит обратно. Чимин укладывает голову на поверхность стола, чувствуя щекой холод, и смотрит куда-то в пол, думая, что сейчас пора возвращаться, наверное, домой. Рядом проходит человек и Чимин бы не обратил на него внимание, как и на остальных, если бы тот не сел прямо за его столик. Чимин не спешит подниматься и вопросительно смотреть — он продолжает лежать и моргать. — Не видел тебя здесь раньше. Странно. У тебя нет денег? Чимин спокойно моргает, слыша вопрос. Заторможено обрабатывает его и молчит. — Тоже живёшь на улице? Хочешь, я могу дать тебе денег, если ты поможешь мне. — продолжает тот парень и Чимину приходится отлепить себя от поверхности, чтобы посмотреть на него. Моргает. Он водит взглядом по немного смуглому лицу, которое прячет большой капюшон чёрной толстовки, из-под которого выглядывают мятные волосы. Парень слабо улыбается и держит руки в карманах кофты. Чимин промаргивается и медленно хмурится. — Поменьше вопросов. — говорит он и парень молчит некоторое время. Наверное, проходит полминуты, пока тот что-то обдумывает. Чимин же думает о том, что ему реально пора домой. Ники, наверное, заждался его. Парень вздыхает и снимает капюшон, показывая полностью лицо. У него густые брови, крупный нос с родинкой на конце, светло-коричневые глаза, а ещё длинные ровные пальцы, которые тот складывает в замок и ставит на стол. — Ладно, хорошо. — и кивает. — Как тебя зовут? — А тебя? — парень тянет уголки губ выше и ждёт пару секунд. Чимин же просто бездумно смотрит на него, не зная, почему продолжает здесь сидеть. Может быть, потому что ему реально нужны деньги. А может, ему показался этот парень не опасным, хотя, когда Чимин прекратит судить по внешности. — Ким Тэхён, восемнадцать лет, живу на улице. — Чимин молчит и просто смотрит на него. Анализирует, слушает и думает, хотя это пока сложно даётся в его состоянии. На часах снова почти полночь, его сон давно нарушен и вряд-ли ему удастся хоть раз за эту жизнь нормально выспаться. И сейчас вместо того, чтобы встать и доехать до своей квартиры, где его ждёт, наверное, Ники, вместо того, чтобы покурить с ним на балконе и поговорить о том, а что им, собственно, мешает скинуться, сидит здесь и слушает какого-то Ким Тэхёна, который, кстати, продолжает ждать его ответ. Чимин вздыхает. — Чимин, восемнадцать лет, буду тоже, если не найду деньги. Парень улыбается и поддаётся вперёд, от чего Чимин неосознанно отодвигается назад буквально на миллиметр, не сводя глаз со смуглого лица. — Хорошо. Я могу тебе дать денег, если ты согласишься мне кое в чём помочь. — Чимин думает. Он слегка прищуривает глаза и пытается создать цепочку событий, которые с ним случились за последние минут двадцать, а потом пытается понять, в какой момент он начал принимать бездумные решения в своей жизни. — Ладно, чё делать надо? — Тэхён улыбается квадратной улыбкой и с искоркой в глазах рассматривает его лицо. Чимин думает. Он всё ещё не может понять, когда именно его жизнь пошла не в ту сторону.