Чем обязана?

      Миранда действительно считала, что не должна думать об этом. У неё полно работы, куча дел, совсем мало времени, которое можно посвятить чему-то не связанному с журналом и модой.       Хотя, это всё-таки немного связано с модой и журналом, но не в том смысле, в котором ей бы хотелось. Или нет. Боже, она чувствовала себя запутавшейся.       Иногда внутри неё клокотали чувства и эмоции, словно в металлическом баллоне с газом под давлением. Если постепенно ослаблять кран, то все будет в порядке, но когда кто-то резко отвинчивает вентиль, то перед глазами вскидывается красная пелена ярости, или зрению мешают горячие слёзы, или… Или происходит то, что она в час ночи сидит на кухне с пустой кружкой из-под чая, пытаясь не вспоминать сегодняшний день.       Ничего не выходит. Книга проверена, телевизор не отвлекает, сон не идёт. Будто мысли зациклились на одной и той же секунде.       Миранда прекрасно помнит, как глупо улыбалась, глядя в окно, как резко пришла в себя, поймав взгляд водителя в зеркале заднего вида. Ей так несвойственно дрожащими от странного восторга руками хвататься за сумочку, шумно сглатывать вязкую слюну. Сердце грохотало где-то глубоко, словно в гулкой каменной пещере, отдаваясь частым стуком во всём теле. Почему в ней столько энергии после целого дня работы? Почему колени так ослабли, а пальцы похолодели?       Сумасбродная девушка всего лишь махнула ей рукой, и теперь Пристли не могла уснуть. Тщательно упорядоченные эмоции взболтались, перемешались, превратились в огромный пульсирующий ком, который гудел где-то в груди.       Эти несколько месяцев она успешно игнорировала существование бывшей ассистентки, почти закрыла эти воспоминания на большой амбарный замок в своей голове, но вот Андреа стоит напротив неё с другой стороны дороги, широко улыбается и машет рукой. Словно они друзья. Словно не эта девушка сбежала от неё в Париже.       Главный редактор даже не помнила, что написала в рекомендации, это было что-то настолько импульсивное, непохожее на неё, что из памяти стёрлась точная формулировка. Вероятно, она черкнула какую-то остроту.       Поднявшись со стула, Миранда поставила кружку в посудомойку и включила режим мытья. Несмотря ни на что, ей не следует сидеть здесь всю ночь, путаясь в паутине собственных мыслей.       Прохладная и свежая постель приятно обволакивала её тело, убаюкивая. Усталость брала своё, да и женщина никогда не считала себя человеком, который будет переживать о чем-то слишком долго. Что было, то прошло, и нечего вспоминать о всякой ерунде, не стоящей внимания. Дьявол, как известно, не переживает о пустяках.       Работа в журнале шла не так уж и плохо, как можно было бы ожидать. Утренний кофе исправно появлялся на столе Пристли в идеально горячем состоянии. Именно так, как ей нравится. Вероятно, Эмили всё-таки научилась отсеивать неподходящие кандидатуры, поскольку нынешняя ассистентка была первой и последней нанятой помощницей после Андреа. Которая оставила после себя сущий беспорядок в делах, сломя голову убежав в Нью-Йорк, словно каждая минута в Париже наносила ей удар ножом в сердце.       К черту.       — Миранда, вот фотографии моделей из агенства, но они все выглядят так, словно у них на глазах утопили котят, — проговорил Найджел, смело входя в кабинет Грозы «Подиума». Женщина лениво мазнула по нему взглядом, а затем переключила внимание на папку перед собой.       — Убого, — коротко прокомментировала Пристли, брезгливо отодвинув от себя папку. Неужели так трудно найти приемлемое модельное агентство? — Ищите другое.       — Но это последнее, что работает с известными моделями и…       — Меня не волнуют «известные» модели, Найджел. Мне нужны девушки и юноши, которые будут показывать одежду, а не свои скорбные лица для похорон, — отчеканила женщина, надевая очки. — Даже если агентство будет состоять из десяти человек вместе с уборщицей, то я найму их. Просто найди мне хоть кого-то, кто справился бы со своей задачей. Разве я тянусь к звёздам?       Мужчина хмуро взглянул в глаза седовласой леди, молча взял папку и закрыл её, прижав к боку. Он всё ещё испытывал к ней неприязнь, но Миранду не сильно волновали его чувства.       — У меня есть на примете одно.       — Тогда почему я до сих пор смотрю на это убожество? Свяжись с ними.       — Да, Миранда, — четко промолвил Найджел и вышел из кабинета.       Пристли помассировала переносицу. Почему она должна вечно руководить каждым, как тряпичной куклой? Почему никто не в состоянии проявить хоть каплю ума, предложив ей действительно стоящие идеи?       Возможно, её подчинённые действительно круглые идиоты, как и пытаются показать все эти годы. А у неё была надежда, что хотя бы та же Джослин пусть и немного, но смыслит в своей специальности. Вчерашняя планерка показала, что всякие надежды давным-давно пора оставить в дальнем ящике стола.       — Миранда, курьер принёс вам цветы, — сообщила вторая помощница, неся странно скромный букет начальнице. Седовласая леди подняла бровь и указала кивком головы на край стола. Сейчас у неё ещё были дела с бумагами.       Ирв после Парижа притих, опасаясь сильно давить на главного редактора, но это ненадолго. Пристли прекрасно понимала, что её угроза забрать все бриллианты «Подиума» может оказаться незначительной по сравнению с очередной подставой, которую готовит председатель правления.       Наконец цветы получили долю своего внимания. Обычные белые астры в пергаментной бумаге, ничего особенного. У неё даже не было предположений, кто мог прислать это. В цветах ожидаемо обнаружилась записка бежевого цвета.

«Прошу прощения за Париж. Спасибо за рекомендацию и невероятный опыт. А.»

      — Эмили, — позвала Гроза «Подиума», засовывая записку обратно в цветы. В кабинет тут же вошла вторая помощница, поскольку настоящая Эмили всё ещё отходила от своего нелепого перелома ноги.       — Да, Миранда?       — Выбросьте это.       Главный редактор вновь погрузилась в работу, не собираясь тратить время на жалкие извинения бывшей сотрудницы. Ей совершенно не до этого.

***

      — Пальто, сумка, — тихо, но отчётливо произнесла Миранда, выйдя из кабинета. Вторая помощница торопливо вскочила со своего места и подала вещи боссу.       Пристли зашагала по чистым и светлым коридорам офиса, мысленно вспоминая график факультативов у своих девочек. Насколько ей помнилось, сегодня у Кэролайн было очередное распределение ролей в театральном кружке, так что дочь наверняка будет говорить об этом весь вечер.       Миранда надеялась, что Кэролайн досталась хорошая роль, потому что ей бы очень не хотелось слушать возмущения дочери о том, что какая-то другая девочка стала звездой выступления. У Кэролайн было не слишком приятное свойство: чрезмерно много жаловаться на свои неудачи и обвинять в этом других. Главный редактор старалась привить ей собственную точку зрения о том, что для успеха нужно много работать, и если выбрали не тебя, то это говорит только о недостаточном труде, но дочь не особенно слушала.       С Кэссиди все было несколько проще. Она спокойно занималась фортепиано и рисунком, просиживая в своей комнате над очередным блокнотом и палитрой красок. Несмотря на свой довольно тихий нрав, Кэссиди всё равно часто блистала на выставках картин в художественной школе. Сердце Миранды пело, когда дочь со счастливой улыбкой получила заслуженный диплом, говорящий о её победе в конкурсе.       — Миранда? — раздалось совсем рядом, и Пристли резко обернулась. Ну конечно.       — Что вам нужно? — холодно поинтересовалась главный редактор, глядя в знакомые карие глаза. Внутри что-то неприятно перевернулось.       Они стояли совсем рядом с припаркованным у обочины «Мерседесом», за рулём которого уже сидел Рой. Миранда могла чувствовать своей рукой, как слегка вибрирует заведённая машина.       — Я хотела поздороваться, — ярко улыбнулась Андреа, выглядя слишком яркой для холодного осеннего дня. Тем не менее, она быстро среагировала, когда женщина попыталась открыть дверь. — Подождите, Миранда, мне нужна всего пара минут.       — Как у вас хватило наглости подойти ко мне после вашей нелепой выходки? — холодно прошипела Пристли. Сердце снова часто застучало, по нервам пробежал ток. — Как вы можете считать, что я хочу с вами разговаривать?       — Я прошу прощения, — серьёзно выдохнула брюнетка, глядя на бывшую начальницу.       — Мне плевать. Хотели работать в газете? Работайте. Не хотели иметь что-то общее с «Подиумом»? Так не трогайте меня, Андреа, — каждое слово словно камнем падало на плечи девушки. — Я не собираюсь по-дружески болтать с вами о погоде, ясно?       — К черту «Подиум», Миранда, мне действительно безумно жаль, что я ушла, но иначе я натворила бы кучу глупостей, даже больше тех, что уже сделала.       Андреа стояла в метре от Миранды, но женщина всё равно чувствовала себя так, словно новоиспечённая журналистка вихрем ворвалась в её личное пространство. Будто имела на это право. Будто знала, как сильно внутри седовласой леди клокочут эмоции от этой встречи.       — Отличная идея: начать разговор со мной, чтобы послать к черту дело всей моей жизни. Этому вас учат в вашей жалкой газетенке? — отчеканила вопрос Миранда, яростно жадными глазами разглядывая лицо перед собой. Всё такая же, как в Париже.       — Ну, жалкая газетенка для жалкой помощницы великолепной Миранды Пристли, — неожиданно широко улыбнулась Сакс. — Вообще, я хотела сказать, что вы — самое грандиозное, что случалось в моей жизни. Правда. Никогда раньше я не была знакома с человеком подобным вам, и думаю, что больше никогда не познакомлюсь. Вы поменяли многие мои взгляды на жизнь, я благодарна вам за всё, безумно благодарна, просто ваш мир не для меня. Я не вписываюсь туда.       Андреа замерла у машины в своем коричневом пальто с распахнутыми полами и выглядела так, будто пробежала марафон. На щеках румянец, глаза блестят. Теплая, как зимний чай. Скорее даже горячая. Взволнованная своей речью она быстро тараторила слова, явно опасаясь, что бывший босс откроет дверцу машины, не дослушав.       А ноги Миранды словно приросли к асфальту. Она привыкла к комплиментам, лести, соблазнительным шепоткам на ухо, но сейчас эти слова больше походили на признание. Словно открывали самое сокровенное.       — Мне ужасно стыдно, что я сбежала как трусиха, оставила работу, наверняка принесла много проблем. И, конечно, вам не нужны мои извинения, просто я несколько месяцев думала о том, что сказать вам при встрече, придумывала речи, но сейчас всё вылетело из головы, — неловкий нервный смешок вырвался у Энди, и она потерла свой затылок правой рукой, смущённо опустив глаза. — В общем, простите за этот сумбур. И ещё раз спасибо.       Седовласая леди не знала, что ответить на это. Она предполагала, что бывшая подчинённая относится к ней с неприязнью, раз сбежала так быстро, как только могла. А затем эта странная улыбка через дорогу. С этим проявлением симпатии женщина ещё не успела свыкнуться, и тут на столе лежат цветы с извинениями. И сразу же появляется сама девушка, останавливая Миранду прямо на улице.       — Вы абсолютно нелепы, Андреа.       — Да, знаю, — всё ещё не глядя в глаза, тихо согласилась брюнетка.       — И я выбросила ваши цветы.       — Я так и подумала.       Наконец Сакс подняла взгляд, и Пристли неожиданно оказалась озарена пониманием, что эта неловкая улыбка уничтожает все её намерения жёстко осадить, нагрубить, выплюнуть особенно мерзкое замечание.       — Вы теперь будете каждый день ловить меня после работы и напоминать о себе? — поинтересовалась Миранда куда более мягким тоном, чем собиралась.       — Если вас не затруднит время от времени обращать на меня внимание, — доверительным шепотом, произнесла Андреа.       Седовласая леди моргнула, услышав ответ. Она не должна была чувствовать это волнение, этот горячий трепет. В сущности, Миранда вообще ничем не обязана этой девушке.       — Я посмотрю, смогу ли уместить это в свой график, — коротко проговорила Пристли.       Эта фраза словно превратила Андреа в светящуюся лампочку. Руки перестали слушаться от странной радости, затопившей каждую клеточку тела Грозы «Подиума». Она почти уверена, что не сказала ничего такого, что могло бы так сильно осчастливить человека.       С другой стороны, это же была Андреа.       — Спасибо. Я пришлю вам цветы ещё раз.       — Не стоит, — открывая дверь, ответила Миранда.       — Я просто обязана это сделать, — весело заявила брюнетка, когда начальница бросила на неё последний взгляд перед тем, как сесть в машину. Рой быстро вырулил на дорогу, и «Мерседес» плавно, словно вода, потек по нью-йоркскому асфальту.       Миранда знала, что не должна думать о своей бывшей подчинённой. Но должна ли она пытаться погасить улыбку, которая снова расцвела на её губах?