Экспозиционная терапия

Здесь вторая половина октября была особенно тёплой. Обычно в это время года в Брайтоне всегда шёл дождь, а листва с деревьев стремительно осыпалась, застелая своим цветным ковром все тротуары и дворовые лужайки, который быстро превращался в прогнившее, почерневшее месиво из-за постоянной влажности. Но в Кирксвилле погода располагает к долгим пешим прогулкам и любованием этих самых листьев, что пока не спешили опадать. Хоть ведущий утреннего эфира радио и передавал, что на днях ожидается похолодание, пока температура держалась на отметке в 70 градусов —Мисс Уолтен, как мне лучше вас называть? Девушка перестала смотреть на тяжёлую стеклянную пепельницу на небольшом журнальном столике и несколько растерянно посмотрела на мужчину перед ней. —Чтобы мы смогли с вами работать, —Он начал своё пояснение, но его тут же прервали. —Софи. Просто Софи. Девушка снова перевела взгляд на какой-либо предмет в кабинете. На этот раз на довольно простой светло-серый ковёр. —Хорошо, Софи. —Терапевт приоткрыл папку в своих руках и тут же закрыл, явно по привычке. —Как прошёл переезд? Доктор Тёрнер улыбнулся, поправляя кончиками пальцев очки в тонкой оправе. Он выглядел довольно странно, как казалось Софи, и она уже хотела пожалеть, что решилась снова начать терапию. Уолтен мимолётно посмотрела на него. Русые, зачёсанные назад волосы, немного впалые щеки, показывающие скулы и острый подбородок. Широко раскрытые серые глаза и немного приподнятые брови ожидали ее ответа, а его большие и довольно грубые руки несильно сжимали историю болезни девушки. Он был в распахнутом белом халате, под которым виднелся темно-синий свитер с черным классическим галстуком и в тон ему были надеты брюки и туфли. —Ты ведь из Мичигана, так? —Мужчина закинул одну ногу на другую и слегка наклонился вперёд. Софи кивнула. —Хорошо, —Его голос был крайне спокойным и убаюкивающим, как и следовало хорошему специалисту в этой области. —Твой бывший врач поставил тебе ПТСР, и лечение проходило также по средством лекарственной терапии. Но ты резко прекратила курс и спустя еще два месяца перебралась сюда в Миссури. Уолтен почувствовала нарастание тревоги и громко вздохнула, всё также кивая. —Всё в порядке, Софи. —Это было утверждением. —Ты молодец, что решила снова начать лечение. И всё же ты понимаешь, что по ходу теперь уже нашего курса нам придётся снова погрузится в самое начало. —Да мне не привыкать, знаете. —Раздался ее нервный смешок.—Доктор Хезерс выписывала мне ингибиторы. Тёрнер взял со столика приличных размеров блокнот и карандаш. Он внимательно посмотрел на пациентку, что теперь не избегала зрительного контакта с ним. —Сначала я должен подтвердить твой ранее обозначенный диагноз, назначить полное лечение и только тогда выписывать какие-либо фармацевтические препараты. —Мужчина поспешил снова расслабить мышцы лица, принимая предрасполагающий на спокойную беседу вид. —Хорошо. —Софи начала теребить в руках край своего тёмно-зеленого хлопкового свитера. —Я готова, можете начинать. Последнее она ответила скорее раздражённо и сама не до конца понимала почему. Ведь ей как нельзя сильнее нужна была помощь. После расставания с Дженни, из-за которого она и "пропала с радаров" своей бывшей терапевтки, а потом и вовсе переехала в другой штат, её кошмары ожидаемо вернулись, как и панические атаки, что начинали сводиться в минимуму. —Ты можешь для начала поведать о воспоминаниях связанных непосредственно с детством. До того события. Было бы здесь разрешено курить, каждый бы пациент выкуривал за сеанс половину пачки, и Софи не исключение. В конце концов все её мысли в особо плохие дни сводились к единой дате. 2 мая 1974 года