Клык

"...Разлитый бульон подсох, покрывая блестящей плёнкой паркет, а иссохшие овощи и мясо облюбовали мелкие мошки и мохнатые мухи. Вонь стояла тихая и оттого истошно противная, если расслышать её при глубоком вдохе, но терпеть это можно. Холодильник распахнут, точно требует ремонта, если только не умоляет выкинуть его прямиком на растерзание малоимущим. В этот раз родителям было всё равно на эту мелкую трагедию с супом, хоть раньше за это могли зверски наказать. Иная беда заставила отрезвить умы, но как всегда все обо всём забыли. Никогда такого не было и вот опять..." Утро. Солнышко ещё восходило, оттого солнечный диск настолько яркий и жгучий. Именно этот след вспышки разбудил Баттерса, за минуту до будильника. Война за сон не удалась, проигрыш в борьбе со светом под одеялом был не таким болезненным, как удар громким дзы-ы-ынь от железного надзирателя. Но ласковое от мамули, – Пора вставать, сынок! – даёт сил на продолжение войны. Тёплое одеялко было отвергнуто, а холодные тапочки верно ждали на полу. Лео потянулся спинко́ю назад, а руки по́днялись инстинктивно над головой, искривляясь неестественным образом. Можно было услышать тихий скрип от маленьких костей, прямо как у тугих канатов во время перевязки. Рот открылся так широко, что складывалось ощущение скорой трапезы голодного мексиканского ребёнка. Воздух заполнил все лёгкие до предела и вылетел скрипуче неразборчивым сонным писком удовольствия. Тело затекло от крепкого сна. Лицо было помятым и сонным, а волосы лохматыми. Пара секунд затишья и резкий прыжок в сторону окна разогнал всю пыль и тишину вокруг, она кружила в воздухе, как волны в бурю у пляжа, импульсивно завивалась и плыла в затишье, медленно падая под тёплые лучи солнца, обратно в тусклую тень. Прыжок был лёгкий. Немые секунды затишья длились протяжно, только потрескивало движение пыли в воздухе. Ели слышное геройское приземление сопровождалось наглым тыком пальца прямиком в сторону окна. – Эта битва была проиграна, но не война, до выходных! – Мальчишка прокричал это, и его геройская поза превратилась в поспешное бегство с шипением в ближайшую тень от табуретки. Он прилёг там на животе. – А с тобой я ещё поквитаюсь – Сказав это шёпотом, безымянный и указательный палец приблизились к хитрым, недовольным и озлобленным глазам Баттерса, они направились в сторону будильника. И так несколько раз пальцы с взглядом сверлили невинного приспешника. Это был резкий взлёт героя до падения в изгои. Дверь, что так покорно стояла на своём месте, не дождалась Баттерса, она предательски открылась, и в ней стоял сердитый Стивен. – Молодой человек, быстро собирайся, автобус не собирается тебя ждать! Баттерс, не отрывая взгляда, прокатился бочком через оставшуюся часть комнаты в сторону дверного проёма. Стивен от неожиданности втиснулся в коридор, придерживая дверь. Мальчик остановился в проходе, присел на корточки, и снова повторил жест "я за тобой слежу". – Что это за глупые игры? – в недоумении говорил отец, скрестив руки. От Баттерса не последовали объяснения, он прошипел, быстро пятясь назад на корточках в сторону ванной, и запрыгнул в точку своего назначения. Стивен остался стоять в коридоре, не изменив ни положения тела, ни эмоций. Он так простоял около 2ух минут, растерянно смотрел в недоумении, вздрогнул от осознания себя в реальности и пошёл вниз к Линде. Уже шла неделя преображения Баттерса, он перестал следовать всем требованиям отца, давал отпор Картману. Он перестал быть удобной и лёгкой добычей для буллинга. Это явно некоторых не устраивало, но Лео был счастлив. А если говорить о его вампирской жизни, то мальчик считал, что человеческую еду вампиры не могут есть, но он усомнился в этой идеи, ведь остальные соратники спокойно ели другую пищу, отражались в зеркалах, не боялись солнца и чеснока с крестами, и даже клыки надо было снимать перед сном, а о превращении в летучих мышек и речи не шло. "Может мы какие-то другие вампиры? Может у нас всё по-другому, потому что мы неправильно превращаемся?" эти вопросы не раз появлялись, а после долгих раздумий перед сном он понял, что нет никаких вампиров, но чувствовать себя не жертвой куда лучше, поэтому он сохранял образ. А ведь он гордо был убеждён в их реальности, боялся и дрожал поначалу после осознания того, что ему придётся убивать людей и больше никогда не ощутить сладость конфет. Баттерсу было грустно от таких мыслей, фантазии разбиваются об пластмассовую и серую реальность, это больно. Стивен присел на стул в столовой, в ожидании завтрака, открыл газету, закрыв себя ею полностью, но позже чуть-чуть приспустил сборник жёлтой ленты, так как там не было ничего хорошего из новостей, поэтому перевернул страницу. Не отрывая взгляда от чтива, он спросил спокойно и серьёзно, даже с каким-то высокомерием и безразличием, будто Линда всё знала и была частью всего происходящего. – Тебе не кажется, что эта игра в вампиров затянулась? – Если мальчику нравится, то почему бы и нет. Он нашёл себе друзей и... – Меня не волнуют эти идиотские развлечения! Он меня не слушается, обходит все наказания и даже нормально не разговаривает! – Нагло и резко перебил муж, ударив кулаком по столу со взглядом зверского гнева, а тоненькая и желтоватая газетка в руках смялась. Линда слегка зажмурилась от испуга, но ответила спокойным голосом. – Может нам стоит поговорить с ним тогда об этом? – Сказала Линда, положив на стол 3 тарелки с беконом и овощами. – Я поговорю с ним об этом вечером, сейчас не успеваю – Помятая газета была отложена, а в руках оказались вилка и нож, которые стремились к тарелке. – Может, подождём Баттерса? – Женщина садилась за стол, а Стивен резко остановился в движении, почти достигнув приборами пищи, от которой шёл тёплый пар. Посеребренный нож покрылся конденсатом и его былой угрожающий блеск исчез. Во время всего диалога внизу, Баттерс, ничего не слышав, приводил себя в порядок у зеркала. Спрей делал светлые блондинистые волосы темноватой и сухой соломой, а карандаш для глаз выводил синяки живого мертвеца. Нацеплялись мелкие пабрикушки и самое главное это вставные клыки. И снова затишье, отражение Лео замерло, приоткрытый рот давал обзор на фальшивку, а верхняя губа поднималась под воздействием пальцев, лицо приближалось к зеркалу, вдумчивый и печальный взгляд смотрел самому себе в глаза, а потом на зубы. – Это не то...– разразился шёпот, неприятное ощущение сухости дёсен заставило облизывать их и клычки. Маленькие белоснежные пластмасски выделялись среди слегка жёлтых зубов, а шов особенно хорошо чувствовался языком. Действительно неприятное чувство. Баттерс уже покидал ванную, направившись в сторону своей комнаты за рюкзаком, но на полпути его остановил приказной зов Стивена, что пора завтракать. Инстинктивно мальчик уже двинулся к лестнице на первый этаж, резко остановился и вспомнил, что не намерен слушаться. Он продолжил свой путь прямиком на кухню. Маленький упырь стоял в проёме между потолком и перилами лестницы, слегка высовывая голову и грудную клетку, как маленький суслик при обзоре местности. Взглядом ожидания его встретили родители, особенно сверлил взглядом отец, который потыкивал по стеклянному циферблату наручных часов, намекая, что время поджимает, а мама приподняла уголки рта. Мальчишка скосил брови к переносице на пару секунд, отупил взгляд и медленно доставал кулачок правой руки, левая же начала имитировать кручение ручки, как у шарманки, средний палец всё поднимался и поднимался из кулака, достигнув цели, бунтарь рванулся к себе в комнату так быстро, как только мог. Стивен тупил и был прикован к стулу где-то мгновение, ярость и краснота поступили к лицевым мышцам, а ноги огромными шагами понеслись наверх. – ЭТО КАК ПОНИМАТЬ!? – Пронеслось чуть ли не на весь городок, но на самом деле только у порога лестницы. Отец был в гневе, прикрытая дверь в комнату отлетела на петлях, ударившись об стенку. Запыхавшийся мужчина остановился на пороге в комнату, он глубоко заглатывал воздух, было видно, как тяжело он дышит. Маленькая прядка волос свисала на лоб, выбившись из идеальной укладки. Он увидел сына у стола, который лёгким взмахом сметал всё в рюкзак. И тут их взгляды встречаются, последняя тетрадь, не глядя, залетает в рюкзак. Резкий звук молнии и глуповатая улыбка одной стороной лица от Баттерса сорвала цепи, мальчик рванулся к окну, а за ним и Стивен. Левая рука упёрлась в подоконник, а ноги подпрыгнули, пересекая воздушное пространство из спальни на улицу, всего лишь сантиметр оставался, чтобы схватить за шиворот негодяя, но было поздно, он падал вниз. Отец с испугом чуть ли и сам не выпал, вцепившись в подоконник, заглядывал вниз с опаской. Он боялся обнаружить разбитую тушку с переломами или чего похуже. Холодный ветер теребил галстук, а волосы окончательно были растрёпаны. Взгляд вернулся к больше недовольному и удивлённому, чем к злому. Внизу валялся Баттерс на... матрасе, который он давно притащил с помойки, на нём были неизвестные пятна и лучше не знать их происхождение. Парниша валялся на нём, почёсывая голову от боли, тут же он повернулся в сторону улицы, лёжа уже на животе. Жёлтый автобус, что уезжал с остановки заставил забыть боль приземления. Тут же, покачиваясь, встал, решился бежать, но скользкие кеды решили иначе, мальчик вертелся на одном месте, перебирая ноги в попытках удержать равновесие и, в конце концов, упал. Вспомнил про рюкзак и пробирался к нему ползком, снова встал, помахал рукой отцу на прощание с улыбкой во все зубы, не смотря даже на клыки – он был милым и невинно хорошеньким, хотя пластмасски делали его ещё смешнее. На щеке красовалась ссадина с росинками крови, так и хотелось убрать это безобразие с лица, но было оно далеко. Хлопки умирающего гроба на колёсах напомнили о себе, Баттерс уже побежал, как ни в чём не бывало. – Ты будешь наказан на две недели..! Нет! На три месяца! – кричал Стивен, пока сын покидал место падения. Он много чего кричал, но запомнить сложновато, явно описывал все виды наказаний его средневековых времён молодости, но Баттерс не слушал эти угрозы, или делал вид. Автобус был в движении, но к нему навстречу бежал мальчик в чёрном со смешным жёлтым рюкзаком в виде уточки. Он размахивал руками и практически бежал под колёса, но махина затормозила так сильно, что было видно, как подпрыгнула задняя часть и слышен тупой звук падения тушек. К окну от падения плюхнулось и размазалось чьё-то знакомое лицо... Картман, его прижатые губы точно шептали "тебе конец". Баттерс съёжился, ноги скривились и пошатнулись. – О-оу...– руки приняли привычную позу, когда два кулачка бились друг о друга и были слегка вспотевшими, глаза забегали. Пришлось шагать в сторону двери. Протяжный выдох снова вернул улыбку и уверенность в теле, хоть оно изредка потрясывалось. Путь вовнутрь открылся, его ждало единственное свободное место рядом с Эриком, тот в свою очередь похлопывал по сиденью, заманивая к себе. Ничего не поделать, Баттерс сел и…