***
Первое, что почувствовала Минджон, когда вошла в квартиру, – аромат свежего кофе. Из кухни доносился смех и голоса. В одном из них Ким узнала голос Ичжо, а второй… Эри? Что Эри делает здесь в такой час? – Эй, – увидев её, Учинага улыбнулась ещё шире. – Привет, Минджон. – П-привет. Я что-то пропустила? Ты ночевала здесь? – Что? Нет, – Эри рассмеялась. – Я подумала, что Джимин займёт тебя и на утро и решила отвезти Ичжо в школу. Ваша квартира как раз по дороге к офису, и мне придётся сделать всего лишь небольшой крюк. – У неё есть «Феррари», – Ичжо поиграла бровями. – Никого из учеников не привозят в школу на «Феррари». Подожди, теперь, когда Минджон здесь, ты уедешь? – Нет, я же пообещала, что отвезу. Чаще всего я держу слово. Минджон опустилась на стул рядом с Эри, благодарно кивая, когда та подтолкнула к ней белую фарфоровую чашку, наполненную крепким чёрным кофе. Это был один из тех редких дней, когда она могла отдохнуть. Преподаватель, который вёл лекции, давно поставил необходимые зачёты, задания для их общего с Рюджин проекта, – полностью выполненные, – хранились на флешке Шин. Даже Сыльги дала ей выходной, пообещав, что, если Ким попытается приехать, Суён насильно заставит её сесть за бар и напиться. – Я заказала для тебя обед, – сказала Учинага, когда Ичжо ушла, чтобы принять душ и переодеться в школьную форму. – Тебе не стоило. – Всё в порядке. Зная Джимин, могу сказать, что ты очень устала, так что еда – меньшее, что я могу для тебя сделать. – Спасибо, – кивнула Минджон. – Надеюсь, Ичжо вчера не доставила тебе неудобств. Она может быть немного… эм… я бы сказала «болтлива». – Она милейший ребёнок, – отмахнулась Эри. – И я тоже люблю болтать, так что можно сказать, что в этом мы синхронизировались. – Да, но везти её в школу… – Ты ведь не думала, что я покупала «Феррари» только для того, чтобы ездить на работу и забирать Джимин из «aespa». Такую машину должны видеть, и я только рада иметь лишние поводы прокатиться на ней. Особенно рядом с подростками, у которых падают челюсти каждый раз, когда я проезжаю мимо. – Ты как ребёнок, которые хвастается новой игрушкой. Эри пожала плечами. – Не отрицаю. Я просто большой ребёнок, Минджон. Огромный двадцативосьмилетний ребёнок, который каким-то образом нашёл способ зарабатывать много денег, не подстраиваясь под глупый взрослый мир. Поэтому я никогда полностью не смогу понять ни тебя, ни Джимин, ни Джухён. Вы хотите серьёзности, я – развлечений. Я… я как забавный второстепенный персонаж без глубокой истории. Но с «Феррари»! – Да, но тебе никогда не хотелось чего-то большего, чем то, что у тебя есть сейчас? – Могу я быть с тобой честной, Минджон? – Конечно. Эри откинулась на спинку стула, помешивая сахар в кофе. Пара фиолетовых прядей упали из чёлки на лицо, и она смахнула их в сторону. На её лице вдруг промелькнуло что-то непривычное, незнакомое, словно… словно она пыталась скрыть боль, которая сейчас ревела в груди. – Я наркоман, Минджон. В целом, все говорят, что это очевидно, так что не буду вести себя как в клубе анонимных наркоманов и рассказывать полную историю. Просто прими это как факт. Я много думала о том, как пришла к этому, и до меня внезапно дошло, что за всё время своей жизни я ни к чему не относилась серьёзно. Ни к работе, ни к отношениям. Это всегда было игрой для меня, понимаешь? – Но с этим же можно работать. – Конечно, но я не хочу. Я смотрю на Джухён, на Джимин, и думаю: «как у вас всё сложно!». Моя жизнь куда проще. Не нужно переживать о своей девушке и сходить с ума от ревности, думать, как остаться с ней, как признаться в чём-то. У меня этого нет и даже хорошо. – И ты не скучаешь? – У меня нет на это времени, – усмехнулась и подмигнула. – Трудно втиснуть пять минут на скуку между восемью часами работы и пятью часами хвастовства собственной спортивной машиной. Хотя я до сих пор удивлена, что мне вернули права после того, как я влетела на «Ламборджини» в столб, когда уезжала из клуба. – О, ты попадала в такую же аварию, что и Джимин? – Аварию? – Эри нахмурилась. – Джимин сказала тебе, что попадала в аварию? – Да. Она же… – Мы были в машине вместе, но за рулём была я. – Может, она имела в виду другую аварию. – Да… да, может. В конце концов, она же не всё мне рассказывает.***
Голова Минджон всё ещё немного ныла, когда она вышла из аудитории, чтобы пойти в библиотеку. Сегодня преподаватель говорил ещё монотоннее, чем обычно, и она наверняка бы заснула, если бы не Рюджин, с особым энтузиазмом тыкающая её ручкой куда-то под рёбра. Джимин предлагала ей приехать вечером, – даже отправила пару откровенных фото, – но Ким была слишком занята ноутбуком и отказалась. Она сделала ещё несколько шагов, как вдруг кто-то быстро и очень ловко оттолкнул её в сторону. В следующую секунду толпа первокурсников с тележкой, набитой книгами, пробежала мимо. Минджон повернулась, чтобы поблагодарить этого человека, но тихое «спасибо» застыло на губах в тот же момент, когда она встретилась взглядом со знакомыми кошачьими глазами. Боа смотрела на неё с явным превосходством и улыбалась, скрещивая руки на груди. Коридор внезапно словно опустел, и Ким сделала шаг назад, готовясь убежать, но сильная рука удержала на месте. – Я почти спасла тебе жизнь, щенок. – Это всего лишь тележка, она бы меня не убила. – Да, но руку ты бы точно сломала, – пожала плечами женщина. – Как дела? – Что вы здесь делаете? – К твоему сведению, не только Джимин спонсирует этот университет. На мои деньги открывают новую лабораторию в этом корпусе, и я хочу убедиться, что их вкладывают в дело, а не прячут по собственным карманам. – Ну, я к вашим деньгам не имею никакого отношения, так что… – Минджон снова попыталась уйти, но рука Боа сильнее сжала её плечо. – Я хочу поговорить с тобой. – Я не хочу. – Это касается Джимин. Минджон выдохнула, с трудом пытаясь сдержать приступ злости. Хотелось вцепиться этой суке в лицо, впиться ногтями в щёки и потянуть вниз, распарывая до костей, ударить коленом в солнечное сплетение. Она бы оттоптала ей все пальцы, сломала ногти, если бы только могла… стерва причинила Джимин столько боли, что не может даже думать о ней, не говоря уже о том, чтобы звать по имени. – Иди нахер, – прорычала Ким, и Боа хихикнула. – У щенка есть зубы, да? Расслабься, маленькая, мы обе знаем, что ты ничего не сможешь мне сделать. – Я могу закричать и заявить, что вы ко мне приставали. – Мы под камерами, все увидят, что ты врёшь. – Да отвалите вы от меня, – она снова попыталась дёрнуться, но руки Боа были слишком сильными. – Отвалю, если поговоришь. – Ладно, – выдохнула Минджон. Если другие студенты и замечали их, то не подавили виду. Найдя тихое место, Боа усадила Минджон на скамью и устроилась рядом. Минуту царило абсолютное молчание, пока не раздался её голос: – Я знаю, что ты думаешь обо мне. Не скажу, что ты не права, потому что ты всё равно не поверишь, но просто знай, что одной только красоты недостаточно для того, чтобы я выбрала кого-то. – Да, им ещё должно быть меньше шестнадцати. – Не всегда. У тебя красивое личико, щенок, но из интересного в тебе только то, что ты нравишься Джимин, а я люблю её злить. В ней же… ох, в ней было столько интересного. Я могла бы даже сказать, что любила её. – Что вы от меня хотите? – Не думай, что Джимин была милым и безобидным созданием до того, как сошлась со мной. Я была дружна с её отцом, и он рассказывал, что у неё была привычка наматывать волосы своих служанок на руку и тянуть не себя, пока они не начинали плакать. Когда она стала старше, то вырывала их, и это очень его беспокоило. Он боялся, что она может вырасти жестокой сукой. – Такой как вы? – Или хуже, – улыбнулась Боа. – Да, она была изгоем до того, как мы познакомились, но изгоем жестоким. Тайком издевалась над теми, кто издевался над ней, даже выставила эротические фотографии одной из девочек, с которой училась, чтобы издеваться начали над ней. – И что с того? – Я увлеклась ею, потому что увидела в ней то же, что и в себе. Эту жестокость и злобу… Всё чёрное, что было в ней, было и во мне, и… я просто увидела родственную душу. – Джимин не такая… – А много ли ты знаешь о Джимин, щенок? Она упоминала о Чэён? Это её последняя, хотя, очевидно, что до неё были и другие. – О чём вы? – Минджон нахмурилась, снова сжав руку в кулак, будто собиралась её ударить. – Съезди в «aespa» и спроси сама. Я дала тебе подсказку.