В последний раз

      Сильный мороз, от которого старые автобусы отказываются заводиться. Машины, что долго согреваются, стоят во дворах многоэтажных зданий. Редкие прохожие, одетые в несколько слоёв тёплой одежды и бурчащие под нос: «Домой. Быстро», проходили под окнами.       Перед глазами всё плыло, искривлялось до рвотных позывов. Во рту то ужасная сухость и жар, быстро распространяющийся по телу, то слюна, едва не вытекающая из приоткрытого рта, и немеющие пальцы рук, ощутимо покалывающие холодом. Сводящий с ума звон в ушах, его слишком много, и он слишком чистый, настолько, что слышен через приглушённую музыку и разговоры рядом сидящих людей. Это как звуковой эффект, создающий иллюзию, словно ты находишься под водой и постепенно перестаёшь слышать все звуки окружающего мира, уходя всё глубже и глубже в тёмную бездну.        Глаза отказываются фокусироваться даже на собственных руках, до сих пор холодных и ужасно мокрых. Резкое движение, и все вокруг начинает плыть ещё сильнее, чем секундами ранее. Парню кажется, что он не в квартире, где полно народу, а на американских горках, что взлетают и переворачиваются, каждое мгновение заставляя желудок сжиматься…        Грязная, холодная стена стала опорой в такой подходящий момент, когда ноги запутались, и обмякшее тело полетело вниз с последней ступени. Темнота в глазах, пот капает со лба, и лишь редкие капли, скатывающиеся к носу, падают на грязный бетонный пол. Тело пробивает мелкая дрожь, ноги трясутся… Во рту застыла вязкая слюна. Горло горело и раздирало. Быстрое прерывистое дыхание приходит в норму, здравый смысл появляется где-то в глубине сознания, и вопросы начинают сыпаться один за другим: где он? Кто он? Что с ним? Вписка, дурость, безумие и лужа переваренной пищи, что была в ногах. Со здравым смыслом приходит и ощущение температуры в грязном подъезде. В глазах вновь всё плывёт, но только не из-за наркотиков, а из-за слёз. Ведь клялся же, что бросит, завяжет с этим, раз и навсегда. Ледяные ладони закрывают горячее лицо, пока сзади эхом раздаются тихие шаги, а вместе с ними — шуршание одежды. Ощутимая тяжесть на плечах делает всё только хуже… Ему хочется кричать, просить прощения, умолять и вновь обещать, что этот раз точно был последним. Только ноги, что примёрзли к полу, не дают сделать и шагу. Голос сел из-за резкой смены температур, и недавнего действия, что не получается издать ни звука. Он чувствует, как на него смотрят одновременно с жалостью и ненавистью, а после слышит быстрые шаги, звон домофона и хлопок железной двери. Мороз, залетевший в тёмное сырое помещение, бьёт по ногам, что не выдерживают и с хрустом сгибаются. Удары сердца бьют в ушах, дыхание становится всё чаще и чаще. Слюна капает с открытого рта, жадно глотающего воздух с солёным привкусом. Мокрые глаза закрыты. Из-за слишком низкой температуры их сложно держать открытыми.        …Резко всё прекращается. Становится легко и даже слишком хорошо, как-то чересчур. Холод больше не чувствуется, как и тяжесть на плечах. Примерзшие ноги, свободно и легко ступали по бетонному полу. Местами поржавевшая от старости дверь легко поддаётся и открывается. Дедушка, что зашёл сразу, даже не обратил внимания. Возможно он и открыл дверь, или зрение подвело старичка. Мороз совсем не ощущается, перед глазами не видны белые клубы пара. Посиневшие губы расплываются в печальной улыбке и беззвучно произносят: — Прости… Это было в последний раз…