Противник не для бога

      Нет, так не должно было быть.       Боги Олимпа могучи. Боги Олимпа прекрасны. Боги Олимпа – одним словом, боги… Божественны!        И никто никогда не смел это отрицать!        Что уж говорить о Владыках – наиглавшейших среди всех богов! Несгибаемые победители! Повелители одной трети всего мира! Высшие над всеми!       …да только его вотчина не терпела всего этого. Тартар и подземный мир были чужды иному величию кроме Ужаса и Тьмы. В них никогда не было ничего красивее пыток и смерти. Это – закон древности.        Который, кажется, перенесся и на их властелина.        Боги могут приказать себе изменить личину. Стать младой девой или дряхлой старухой, королем или странником… Кем угодно – на то они и боги.        Один мысленный приказ – и все изменится.        Ну-ка, раз, два…!        Ничего.        Аид, Владыка царства мертвых, старший из Кронидов, Аид Безжалостный и Запирающий двери вновь со скрытым раздражением уставился на своего врага. Который явно решил стать непобедимее самого проклятья Тартара.        На свое отражение в глубинах начищенного серебра.        А если точнее – то на совсем не подходящий такому величайшему божеству… по-смертному обычный пузень.       Этот враг наступал постепенно.        Скрывался в амброзии, что вкушал бог. Прятался за его владычьим троном в замке, где ему приходилась принимать решения о судьбах умерших.       Радостно прыгал в веренице веков, что Владыка жил по распорядку: сон – амброзия – суды на троне – объезд владений на колеснице.       Враг наступал незаметно, завоевывая себе все больше и больше территории, пока Аиду, в прошлом великому воину с шилом в одном месте, приходилось день-деньской на этом самом месте сидеть.       Враг нанес сокрушительные удары в виде непонимающих взглядов свиты. Недоуменного молчания учителя-Убийцы. Насмешек прожорливого Эвклея.        Апофеозом стал вчерашний суд: к нему привели тень какого-то паренька, юродивого. Вроде то ли проклятого, то ли благословленного кем-то из богов даром всегда говорить правду.        И первое, что этот бесхитростный пророк выдал, было: «Я думал, Владыка Аид несколько… тоньше».        И только тогда он заметил, что почти проиграл этот тайный бой.        Но Аид Безжалостный не был бы Аидом Безжалостным, если бы не принялся сразу душить своего врага без всяких разговоров.        Но враг достиг уже таких объемов, что убиваться одной силой мысли не желал.        Бог подземного мира вновь придирчиво осмотрел свое отражение в зеркале. Потрогал весьма выпирающий живот, которому все божественные приказы были как с Гипноса его собственный маковый настой.        Хаос, это так скоро и Персефона к нему заявится впервые не с безучастным лицом. Правда, увидеть шок/брезгливость/смех его природной богини ему не улыбалось тоже.        Она через месяц приходит, кстати…        Рука в бессилии промахнулась мимо бока и легла ниже. Тогда Аид понял, что все еще хуже: сзади только шило крепким-подтянутым и осталось…        А ему ведь еще совсем скоро на брачное ложе, а тут…тут… ТАКОЕ!        Нет, это не может быть он! Этого в принципе быть не должно!        Он же бог! Владыка!        …Взгляд снова вперился в честно отраженный зеркалом пузень.        - Эвле-е-е-е-ей!!!- разнесся по миру суровый зов господина, заставивший теней шугануться, а асфодели – прижаться к земле.        Вся свита попряталась по углам: опять он не в настроении, опять ждать зуботычины и муки…        Иначе считал только распорядитель подземного дворца, на которого грозные крики ни капли не подействовали:        - Шо орешь, как будто Цербер твой хитон сожрал,- без капли почтения ввалился тот в зал. Да и зачем? Ясно же, что они одни.        Аид смерил своего слугу взглядом… ну, примерно как зеркало чуть ранее. Эвклей и тут не проникнулся – продолжил жевать какую-то медовую лепешку.        - Принеси мои старые доспехи,- раздался приказ.        - Куда это ты намылился? Опять война?        - Неси.        - Хорошо,- почесал титан изляпанную жиром макушку.- Тебе владычьи, с последнего боя…?        - Нет. Мое обмундирование со времен лавагетства.        Ответ был быстрым и ни капли не почтительным:        - А не тесновато ли будет?        На такое Владыка ответил строго взглядом. Особенно это карающее орудие стремилось переползти уже на такого же личного врага самого Эвклея. Переведенного, похоже, в стан надежных союзников, а потому свисающее почти у самых колен.        - Ну, лавагетские так лавагетские,- пробурчал распорядитель и поплелся к искусно окованным дверям.        Только все равно под самый конец выдал:        - Ты бы себя хоть в форму привел. Ну, так… Как другие боги это у вас делают. Ты же у нас самый жуткий, а не самый рыхлый!        Беззвучный приказ убраться и выполнять он схватил еще на лету.        Аид, Мрачный теперь уже не только по своему прозвищу, снова вперил взгляд в злополучное зеркало.        Как будто он не знает, как поддерживают себя в форме его братья! Самым, что ни есть наиприроднейшим способом! Вон, Гера с Амфитритой постоянно зеленые ходят – ревность много желчи вырабатывает.        А ему где нимф и нереид в подземном мире найти?        Да мало того, что в чувственном плане они его не интересуют, так еще и Персефона расстроится! И колданет… как тогда, с Минтой.        Уж не к Трехтелой ли ему за возвращением формы идти?!        Бывалого палача и экзекутора ощутимо тряхануло. Нет уж!        Очередное движение руки – на живот. Снова ощущение мрачнейшего расстройства, какое может быть лишь у Владыки царства мертвых.        Надо что-то делать. Надо искать выход.        И если божественно-классический способ отпадает…        В коридорах раздалось надрывное бренчание – то Эвклей тащил его старый панцирь.        Аид сурово выдохнул и на миг прикрыл глаза.        Тартар не отпускает своих жертв. Тартар не приемлет прекрасное.        Тартар даже на божественную силу смотрит как на букашку.        Хорошо…        Владыка Аид достаточно упрям, чтобы не пытаться в очередной раз кочерявиться с мысленными приказами. Бывший воин, что когда-то вел войска в бой на Титаномахии, еще помнит смутно старый способ.        Он победит своего врага как смертный!       Он – будет худеть!        Нынче в подземном мире творилось нечто невообразимое.        С самого утра (если такое вообще можно определить в Аиде) царила странная суета. Чудовища расползались по убежищам, подземные титаны и просто жители – недоверчиво озирались, а после и вовсе бежали без оглядки. Только тени возле входа волновались, как это бывает всегда.        Они-то шли за вечным забвением, решением своей судьбы. Туда, где большие препятствия уже останутся позади…        Но подземный мир встречал их нежданным сюрпризом. Перевозки не было. Старец-Харон намертво залип на середине Стикса, будто там была не вода, а застывший студень. И никакие оболы не могли его соблазнить.        Те, другие, кому уже посчастливилось переправиться, обнаружили, что сюрпризы на этом не закончились: на сей раз, не было Стража. Тени некоторое время еще жались к воротам, перекидывая на руках медовые лепешки, а потом возвращались ни с чем, боясь переступить границу без дозволения. Так и смотрели друг на друга: с недоумением, с обоих берегов.        Правда, когда до них дошла причина, то к реке переправленные тени повалили не с вопросом, а с самой настоящей паникой…        В разы хуже было во дворце. У них, понимаете ли, самым натуральным образом пропал Владыка. Сперва, конечно, вся подземная свита обрадовалась: начальства нет, а значит никаких коленопреклонных поз и влюбленных взглядов на эту вечно хмурую рожу. Потом все дружно вспомнили, что у этой самой рожи есть, как бы… шлем-невидимка.        Подземные тут же заоглядывались через плечо и начали разливаться в адрес своего повелителя сладким, но ядовитым сахаром.        Кто-то между делом выдал, что он же вчера доспехи тягал – авось, смылся на поверхность! Так что нечего бояться, будем отдыхать!        Выполнить сей прекрасный план не удалось по одной причине: в мире начался такой переполох, будто сюда попал аж сам первородный Хаос. Тут уж все взвыли.        И не от восторга. А на своего Владыку, что он, гад этакий, свинтил так не вовремя!        - Как это?!!- изумлялись во дворце.        - Так это!!!- отвечали в безумии очевидцы,- тени шугаются, жители не подходят! Переправа стоит намертво!        - Но как это произошло?!!        - Да кто ж знает!!!        - Погодите-погодите… но все-таки… Как смог отвязаться Цербер?!!        - Это вы у него спросите!!! Вон он, по бережку Стикса круги наматывает!!!        После чего все бежали либо смотреть, либо паниковать.        Ну а что же творилось в эпицентре?        Правда – Цербер бегал. Страшный трехголовый Страж подземного мира скакал аки маленький щеночек со счастливым визгом и тявканьем. И неважно, что от последнего пригибались даже тополя.        Хвостиком тоже радостно вилял. Да так, что дракона на его конце уже начинало ощутимо мутить.        А если бы невольные зрители еще не разбегались с воплями, а хорошенько присмотрелись – то поняли бы, что весь свой восторг он отдает одному конкретному месту рядом с собой.        Вы уже догадались, кому именно?..        Владыка царства мертвых остался верен своему сумасбродному плану. Вспомнить, что обычно делали смертные дабы избавиться от его проблемы, особого труда не составило – сказывалось прошлое Титаномахии.        А потому сразу после пробуждения он нацепил на себя хтоний (к чему ему лишние вопросы подданных?) и устремился… бегать.        Маршрут был выбран самый завалявшийся – Стикс. А точнее, его берега. А что? Удобно: и расстояние приличное, и местность не приедается.        А вот уже чтобы было не слишком скучно – взял с собой Цербера. Чудовищный пес был вдвойне рад возможности и поразмять лапы, и побыть с обожаемым хозяином.        Вот и бегали они. Цербер радостно гавкал и пугал народ, а из пустоты возле левой задней лапы периодически раздавалось:        - И раз-два-три! И раз-два-три! И еще раз-два-три!        Шок всех случайных присутствующих при этом полностью игнорировался.        Аид строго-настрого запретил себе использовать силы Владыки. Чтобы лишний раз не было соблазна – положил себе двузубец по типу коромысла, мол, так хоть лишняя нагрузка будет.        Ноги, давно отвыкшие от смертных тренировок, начинали ныть. Хтоний все пытался съехать по потному лбу и заслонить глаза. Цербер, радостно виляя драконом, пытался лишний раз лизнуть хозяина одной из своих морд.        Тени истерически разбегались. Подземные – изумленно вздыхали.        Казалось, сам мир еще не до конца понял, что ему делать с таким само вызвавшимся атлетом.        Аиду же было начхать. Он занимался оздоровительными пробежками со своим, вроде как, питомцем.        А когда усталость и ущемленное самолюбие требовали остановиться и вернуться во дворец, он лишь опускал упрямый взгляд вниз (ага, на свое брюшко) и вспоминал вчерашнюю героическую примерку доспехов.        Героически проигранную.        - Ну, еще чуть-чуть, еще…       - Да погоди ты, сейчас вся шнуровка полетит!        - Натягивай!        - А ну, выдохни-ка! Втяни все лишнее!        Панцирь, дергаемый четырьмя мужскими руками, надежно застрял в области живота.        - Ну давай же!- бог уже даже стал поглядывать на свой двузубец: али не поможет ли здесь вся сила его власти?!        - Ну ты и отъел, зараза… То бишь Владыка… Не-е-е, тут только если шнуровку другую делать, побольше. Распускаю?        - …Нет, оставь. На потом…        И силы прибавлялись сами собой.        Так они и бегали. Стикс, к счастью и несчастью одновременно, был рекой большой, пограничной. Опоясывающей всё подземное царство.        Они пробежались по асфоделевым полям, безбожно примяв тяжелой поступью целую широкую колею. Они пронеслись возле Хароновской переправы: тот, заметив радостного пса, еще больше уверился в мысли не сдвигаться к берегу. В Аида пару-тройку раз врезались группки теней, которые суровая пустота с бурчанием расталкивала.        Они чуть не завязли в Стигийских болотах: правда, тут пригодился дракон-хвостик. Пара выдохов огнем – и для любителей спорта обеспечена тропка, а болотным тварям - тяжелый шок на их ранимую психику.        Они чуть не поскользнулись на замороженных берегах возле дворца Стикс. Им навстречу вышла сама титанида: видно, не поверила картине на пороге. Увидела. Оценила.        Проняло. Особенно когда Владыка (это точно был Владыка) с запыханием и едва ли не руганью выдал про плохую дорожку для занятий.        Они пронеслись даже возле обители великих Нюкты и Эреба. Бывший хозяин подземного мира в честь такого вышел из своего темного, словно постоянный мрак, сна и возмущенно спросил:        - Что происходит в подземной вотчине?- а потом, приглушаясь, разобравшись…- Он делает…Че?!!        А что Аид? Всё бегал и бегал.        Этим же занимался, и когда их несущаяся парочка вновь примяла многострадальные асфодели и кое-где – даже тени.        И даже когда через его собственное пыхтение и лай Стража пробились требовательные вопли.        Кому-то срочно нужен был властелин, и он позаботился о том, чтобы его услышали.       - Влады-ы-ыко! – еще более требовательно. И теперь-то точно на весь подземный мир.        Эвклей древнегреческим колобком скатился с кручи Ахерона, лишь только заметив заходящего на очередной круг Цербера. Правда, главный распорядитель явно не рассчитал ни скорость трехголового, ни собственную округлость.        Второму главному пожирателю лепешек вполне грозила судьба быть растоптанным первым, но в самый последний момент мощная сильная рука вытащила его за хитон из-под лап Стража. И тут же отпустила, так что для доклада обжоре пришлось также бежать.        - Владыка, ты давай… завязывай,- прогрохотал он.        Пустота возле лап Цербера не ответила. Только едва не отвесила по голове краем двузубца, когда распорядитель в дурости попробовал подбежать поближе.        - Да забудь ты… это… про вчерашнее… Тебя того… ждут.        - Подождут еще. И раз-два-три, и раз…        - Та-а-а-к, уф…- Эвклей никак не мог привыкнуть к ритму божественных атлетов. Плюс начали уже ныть с непривычки ноги, да и пузо протестующее урчало,- суды же!        Пустота молчала. Лишь Цербер злорадно гавкнул одной из пастей.        - Эхе.. уф… мир уже… уф… в истерии…- всё. Эвклей окончательно показал себя дилетантом в беге на длинные дистанции и теперь старательно плелся возле стражьего хвоста. И пока каким-то чудом умудрялся и возмущаться, и от вредного дракона отмахиваться.        - Вот ведь зараза… Вбил себе в башку… она чугуннее его хтония, чтоб его этой монстрячине под хвост засунули… а мне мучайся… уф… теперь… АЙ!- это уже знак, что Эвклея дисквалифицировали по полной. Лапой той самой «монстрячины» в лоб.        Распорядитель пухлым мячиком ускакал на поля. Приземлился кверху ногами, раскочерявившись раздавленным жуком. Правда, быстро собрался, перекатился, выплюнул попавший в рот асфодель с миной: «Пфе! Невкусно!» и крикнул:        - Суды уже начались! Все в сборе! И они сейчас все ломанутся за тобой! АУ-У-У-У-У!        Ни Страж, ни его невидимый хозяин ответом хранителя не удостоили. Только чуть-чуть изменили курс. Так, чтобы в радиус беговой дорожки угодил и замок Владыки.        …Суды сегодня были достойным продолжением всего сумасшедшего денька.        Тени, и так значительно прибитые бегающим Цербером и творящейся повсюду истерией, уже совсем не хотели тащиться ни на какие судилища. Свита тоже никак не могла переключиться на торжественную мрачность: все так и зависли на паническо-нервической икоте.        А Его Верховная Угрюмость и Мрачность, тот, чье имя в Элладе произносили лишь шепотом, Владыка всего подземного и потустороннего… отсутствовал.        Вернее, во плоти, с грозной и угрюмой миной, заставляющей у умерших трястись бестелесные поджилки.        Было только странное пыхтение да быстрые, на «отвяжись» решения.        Самым частым было:        - Твоя судьба быть на полях забвенья. Будешь вдыхать запах асфоделей, а в свободное время – бегать трусцой с Цербером!        Тени фигели. Свита тоже.        Гелло со всей силы лупил красные глазки. Керы уж стали в ужасе кусать собственные бичи.        Геката? Та отпаивалась успокаивающим зельем собственного приготовления. Причина: не далее как час назад к ней вкатился Эвклей и велел продумать диетическое питание. Сперва богиня колдовства выдала, что распорядителю это уже не поможет. На что тот захомячил очередную лепешку и сообщил, что это не ему. А кому? Всем. То есть? Мир переходит на тотальное похудение. Пришла на суды – а тут на тебе. Тени. С Цербером. Трусцой.        Гипнос висел под потолком и задумчиво посматривал на свою чашу: усыплять или не усыплять? Так знаем, знаем мы нашего Владыку – улепетывай от него по всему дворцу…        Но всё же…        Теперь Гипнос отправил задумчивый взгляд уже вниз.        Пустота пыхтела, и что-то незримое, интуитивное вроде тени без конца колебалось.        О, Ананка, его там шатает что ли?!        …Стоит сказать – Гипнос ошибался.        Владыку не шатало. Владыка приседал.        Всё с тем же хтонием, чтобы не привлекать к себе внимания еще больше.        «За Персефону – р-р-раз!»        - Подойди.        «За Гестию – два!»        - Можешь смотреть.        «И чтобы Гермес не ржал – три!»        - Говори.        «И ради кукиша Зевсу с его советами – четыре!»        - Достаточно.        - «И за Деметру… ПРОПУСТИТЬ!!!»        - Твоя судьба – поля забвенья!        «И за Сефо и ради Сефо – р-р-раз!»…        … И вновь та судьбоносная для всего подземного мира встреча: Владыка Аид, грозный и беспощадный, тускло блестящее зеркало, без прикрас отражающее его врага, и старые, с Титаномахии еще доспехи.        Снова судьбоносный выбор: либо забудь как страшный сон или встреться с ними лицом к лицу, обрекая всех подданных на истерику и оздоровительный режим.        И опять – попытка. Конечно, вторая, но от этого ничуть не менее судьбоносная.        Сперва Аид состроил суровую мину а-ля «Мне не Зевс родич, а Танат!», сдвинул черные брови.        Собрал всю свою силу в мысленный кулак. Приготовился бить.        В этот раз враг не должен устоять. У него не должно остаться ни одного шанса!        И раз, два, три!..        Зеркало честно отразило результаты.        Гм, ему кажется, или все-таки есть улучшения? Нет?.. Да?!!        В любом случае, у него же было лучшее средство удостовериться, нежели зеркальная поверхность и желающие обмануться глаза.        Лавагетские доспехи томно поблескивали, ожидали скорой встречи.        Аид эту встречу устроил. С размахом.        В смысле, что приказал сутью и со злостным остервенением принялся запихиваться в старую броню.        Панцирь пролетел неожиданно легко.       Встали на нужные места наплечники, наручи. Броня лишь слегка поартачилась, смыкаясь на боге медной защитой. Будто бы в старые времена.        Проницательный черный взгляд смерил сперва доспех. Потом – глубины зеркала. Ну-ка, что там с его названным врагом?        Враг забился в самые дальние уголки отражения, старался быть невидимым. Едва ли не пощады просил сквозь серебряную плоскость.        Это была победа.        Да!        Всего один день – и Владыка доказал, кто тут самый-самый!        В приступе секундного позерства, Аид гордо выпрямился, будто Зевс. Выпятил грудь колесом – куда там Аполлону! Положил руки на бока...        …И не был бы Аидом, если не подметил, что что-то тут не так.        Осмотрел бок панциря повнимательней. Пересчитал темнеющие кресты шнуровки.        Ну, точно же!        Теперь ему показалось, что отражение злорадно ухмыляется. Мол, а ты что же, поверил? Что так раз – и всё? Ага, щаз!        Интересно, Эвклей по собственному почину ослушался его приказа и расшнуровал до его нынешних объемов, или умолил кто?        В любом случае, это он узнает. Без сомнения.        А пока – очередной взгляд, приветствие врагу.        «Я знаю, что ты есть, и тебе это даром не пройдет».        Глубокий вздох. Прежняя поза божественного упрямства и стойкости, которая была только у расшибающего все неприятности лбом Невидимки.        Нескоро миру еще возвращаться в прежний, сонный и ленивый режим.       Впереди было еще целых пять лишних в шнуровке крестов…