Лапушка

      У отчаяния был запах крови и гниющей плоти.       Медь и сладость – смрад, от которого Цзян Вань Иня тошнило. Хотя, может, его тошнило от физической усталости и полного отсутствия духовной силы – тоже вариант. Который даже ближе к истине, чем первый – что он, за свою жизнь ни разу крови не нюхал? Или трупов? Смешно… бы было, но как-то смеяться совсем не хочется.       Гребанный Вэй У Сянь. Это все он виноват. Всегда и во всем.       Даже если действительно не он похитил детей, не он приманил мертвецов и не он лишил пришедших по его душу заклинателей духовных сил, все равно это случилось из-за него. Правило, которое Цзян Чэн усвоил лет в восемь, когда девятилетнего Вэй Ина отец притащил на своих руках в Пристань Лотоса – если Вэй Ин в чем-то не виноват напрямик, всё равно он причастен как-нибудь косвенно.       Ни разу еще иначе не было, честное слово, от пристального внимания Лань Цижэня на экзамене до смерти Цинь Су – вот ни одно дерьмовое событие без Вэй У Сяня не обошлось. Ни, гуй побери, одно!!!       И теперь вот это. Ловушка в пещере Фумо. Без разницы уже кто ее устроил, зачем и почему – важен сам факт. Больше тысячи обессиленных заклинателей заперты в просторном, но все же замкнутом пространстве, громадную часть которого занимает кровавое озеро, а единственный выход уже перекрыт второй волной лютых мертвецов – куда более многолюд… мертвецкой, чем первая. А ведь в озере, между прочим, тоже куча трупов – вот будет весело, если они в один прекрасный момент ударят в спину!       Шансов выжить и так нет, а уж если к безымянным мертвецам, собранным за последние дни по всей Поднебесной, присоединятся мертвые Вэни, тут же тринадцать лет назад и подохшие… Ох. Цзян Чэн сомневается, что эта толпа позволит ему умереть быстро. И почему он не настоял на том, чтобы сжечь тела вэньских псов вместо того, чтобы выкидывать их в озеро?.. А, ну да, он был занят поисками своего то ли мертвого, то ли пропавшего шисюна и от Цзинь Гуань Шаня отмахнулся, как от назойливой мухи. Ну, и еще он поддерживал идею, что предать Вэней их клановому символу, огню – слишком много чести.       Доподдерживался, гуй побери. Получи теперь, распишись – целое озеро трупов у себя за спиной. А могла бы быть хотя бы относительно безопасная озерная гладь, через которую никто левый на подберется.       …судя по тому, с какой уверенностью Лань Цижэнь старается держать своих людей боком одновременно и к выходу из пещеры, и к озеру – не один Цзян Чэн помнит о подставе, которую они сами же себе и устроили. Прекрасно. Еще б это им помогло хоть как-то – вообще было б замечательно.       Возможности выжить у них нет. Ни одной. С какой стороны ситуацию ни рассматривай, а конец близок – вон, пока еще до порога пещеры не доковылял, но уже почти. Хоть бы Цзинь Лина получилось вытащить, так ведь этот упрямый мальчишка мало того, что Цзыдянь вернул (какого, спрашивается, гуя?! Цзян Чэн им сейчас при всем желании пользоваться не может – разве что Вэй У Сяню в глотку запихать! А Цзинь Лин – может! У него-то ци еще есть! Как минимум, не заблокированная, а как максимум не полностью растраченная! Глупый ребенок!), так еще и поскакал горным козликом к своим ланьским друзьям-приятелям! Один! Ланей там хотя бы двое, а этому малолетнему гению кто спину прикроет? Цзинь Чан, с которым у него терки с самых пеленок? Ага, Цзян Чэн поверил.       И не добраться до паршивца, главное. Хлопать ушами посреди боя – означает этих самых ушей и лишиться, вместе с головой, а Цзян Вань Инь такого исхода себе как-то не хотел и не хочет. Даже если смерть уже стоит на пороге, занося руку для вежливого стука в дверь, это не повод сломя голову нестись ее впускать.       В итоге первая волна была отбита, Цзинь Лин оказался даже не ранен – видать, таки нашлось, кому его прикрыть, а на подходе уже виднелась новая толпа лютых мертвецов.       Цзян Чэн вздохнул. Сил не осталось даже на то, чтобы подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы занести меч – на секунду даже мелькнула мысль вот так свой конец и встретить. Не сожрут, так затопчут, чем не выход? Но мысль исчезла, едва успев проскочить. Ну вот еще, чего удумал, может, сразу верхнее ханьфу снять, чтобы плотная ткань не мешала вгрызаться в плоть?..       Рефлекторно всплывшая в голове картинка-воспоминание – он сам в одной нижней одежде и «вгрызающийся в его плоть» красноглазый демон на фоне белоснежных простыней в покоях Главы Цзян, повлекла за собой другую мысль, более продуктивную, чем все предыдущие. Он же обещал прийти, так? Он сказал, что поможет с чем угодно, стоит только Цзян Чэну позвать.       Скользкой от крови (вроде бы не своей, хотя не факт, мог и не заметить пару-тройку царапин) рукой достав из-за пазухи небольшой, едва ли с пару цуней , амулет Гуаньинь, Цзян Вань Инь уставился на свой «последний шанс» с сомнением. Искусно вырезанный на белом нефрите лик богини не соизволил ему ответить, зато тут же окрасился красными разводами – плохой знак. Хотя, может, и хороший, кто знает, может, богиня примет подношение кровью. Или демон, к которому Цзян Вань Инь собрался взывать, что было бы тоже весьма кстати. Если что, Цзян Чэну крови не жалко, если надо – он и глотку себе вспорет без вопросов, лишь бы Цзинь Лина вытащить живым. А лучше еще и невредимым.       Но он говорил, что нужно влить в амулет свою ци, и это послужит ему сигналом. Без всяких дополнительных жертвоприношений, подношений и прочих божественно-религиозных заморочек – самый обычный артефакт, чье действие завязано исключительно на возможностях человеческого совершенствования.       Проблема: у Цзян Чэна нет ци. А помощь нужна вот прямо сейчас, а не через четыре часа. Или три? Сколько там времени они отбивались от прошлой волны?.. Неважно. При этом духовная энергия Цзинь Лина не подойдет, нужна именно своя, родная. Узнаваемая, так сказать… Значит, вариант остается только один.       Ладно, два. Умереть просто или умереть, пытаясь.       Где-то в стороне о чем-то усиленно думал Вэй У Сянь, вокруг которого столпились молодые Лани и еще пара юношей из мелких кланов. Цзинь Лин хотел было присоединиться к ним, но, заметив, как все еще не вставший с земли дядя кладет на камень рядом с собой розовый от крови нефритовый амулет, резко передумал.       - Дядя? – опасливо позвал юноша, ошарашенно наблюдая, как грозный Саньду Шэншоу с непередаваемым выражением лица, сочетающим в себе сосредоточенность, надежду и безысходность, заносит над амулетом рукоять Саньду.       Звяк!       Навершие меча с силой опустилось на тонкую с виду каменную пластинку, но нефрит с честью выдержал испытание, даже не треснув. Настоящий, сука, не какая-нибудь дешевая подделка. С одной стороны, это хорошо – значит, он не соврал насчет ценности подаренной им побрякушки. А то Цзян Чэн, если честно, сомневался – знал он одного такого героя-любовника, который подобные побрякушки по всем окрестным борделям горстями раскидывал. Правда, Цзинь Гуань Шань и не обещал по первому зову припереться из Царства Демонов, так что шансы знатно обмануться у Цзян Чэна все еще есть. А еще никто не говорил, что «зов» сработает, если амулет расколоть – но тут уж тычок пальцем в небо. Или выброс энергии из разрушенного артефакта привлечет внимание его создателя, или не привлечет. Или это все-таки не артефакт. Цзян Чэн, занося клинок для нового удара, поклялся себе, что до конца жизни (определенно, короткой – вряд ли он продержится дольше получаса) будет верить в предпоследний вариант. Умирать, чувствуя себя какой-нибудь второй госпожой Мо, ну совсем уж не хотелось.       Звяк!       …а с другой стороны, попробуй еще его разбить, не применяя при этом ци.       На активно страдающего неведомо чем Саньду Шэншоу начали недоуменно оглядываться. Даже Вэй Ин вынырнул из свои нелегких дум, воззрившись на младшего брата так, будто размышлял, не тронулся ли тот умом.       - Ну давай же. Давай! – не обращая внимания на окружающий мир, шептал Цзян Чэн, раз за разом обрушивая на несчастный амулет всю мощь своих истлевающих физических сил. – Ты обещал. Мне нужна помощь. Срочно. Сейчас!       И нефрит, словно поддавшись на уговоры заклинателя, раскололся на две почти равные части, разлетевшись в разные стороны под выразительное молчание зрителей. В повисшей тишине отчетливо послышались шаркающие шаги первых уже переступивших порог пещеры мертвецов.       На этом все и закончилось. Больше ничего не произошло – ни выброса демонической ци, ни возмущения светлой, ни хоть какой-нибудь красивенькой вспышки, знаменующей, что Цзян Вань Инь потратил последние спокойные минуты перед изнуряющим финальным боем не зря. Всё.       - Вот значит, как, - пробурчал себе под нос Саньду Шэншоу, хищно ухмыльнувшись. Что ж, он обещал верить, что используемый не по назначению артефакт сработал не так, как ему предписывалось – значит, он будет в это верить. Ясно? Как в юношестве верил в слова Вэй У Сяня. Хотя нет, паршивое сравнение… Как полчаса назад верил в его слова.       А потом резко начался бой и высказывать Цзян Чэну подозрения в его вменяемости никто не стал, разве что от Цзинь Лина и Вэй У Сяня прилетело по паре подозрительных взглядов, да и те быстро потухли, сменившись сосредоточенностью на попытках выжить. Где-то гремел цепями Призрачный Генерал, где-то кто-то кричал от боли. Одинокий дуэт гуциня и флейты заглушал чавканье вязнущих в гнилой плоти мечей. Тут и там полыхали вспышки заклинаний – некоторые доброжелатели успели насовать детишкам запасенные талисманы взамен закончившихся в прошлом бою родительских. Кто-то, похоже, из Цинхэ Не, забористо матерился где-то неподалеку от Цзян Чэна, то ли плевать хотевши на дыхалку, то ли из принципа подбадривая себя и окружающих экспрессивными «заклинаниями». В какой-то момент Вэй Ин окликнул обретающегося неподалеку Лань Ванцзи, явно-таки придумав внеочередной гениальный план по всеобщему спасению…       Саньду с каждым мгновением становился все более неподъемным, но Цзян Вань Инь упорно не желал опускать руки. Цзинь Лин почти сразу растворился в толпе, не сумев удержаться рядом, и Цзян Чэну оставалось только запретить себе выискивать взглядом золотой отблеск Суйхуа. Не можешь выжить – продай свою жизнь подороже. Правило, накрепко усвоенное им еще во времена Аннигиляции Солнца.       Удача отвернулась от Саньду Шэншоу в самый неподходящий момент – ну, в принципе, когда бы еще она могла это сделать. В подходящие моменты эта привередливая дама обычно стоит лицом к лицу, а тут как бы все наоборот. Цзян Вань Инь споткнулся. Просто, неоригинально и безвкусно, как будто не он был талантливым заклинателем и опытным воином. В его оправдание можно сказать, что он был очень уставшим опытным воином и обессиленным заклинателем, и что под ногу ему попала не кочка, а чье-то запястье. Может, порубленного на кусочки лютого мертвеца, может, просто мертвеца, а может и кого-то еще живого – подошвой сапога пульс не прощупывался, даже если бы Цзян Чэну взбрело в голову проверить. В любом случае, удержать равновесие Глава Цзян не сумел и по инерции начал заваливаться на спину, видя, как подаются следом оба его не поверженных противника, щеря гнилые зубы и вытягивая загнутые нечеловеческие когти. Вот он – конец. Бесславный и даже в каком-то смысле позорный для Главы Великого Ордена, но сделать с этим уже ничего нельзя.       Поднять меч, чтобы прямо в полете отмахнуться от оскаленных морд, Цзян Чэну сил еще хватило, даже пару корявых пальцев отрубить умудрился, но на общую плачевную картину его маленький успех никак не повлиял – что тем тварям пальцы, пока голова и хребет не повреждены? Зато Цзян Чэн помрет с мыслью, что сражался до последнего. Вот сейчас он упадет прямо на голые камни (или, что вернее, на труп) и больше не встанет уже никогда. Его все-таки затопчут – можно было и не вставать, ага. Эх, Цзинь Ли…       Что там с Цзинь Лином, Цзян Чэн додумать не успел. На полпути к полу его встретила чья-то сильная рука, обхватившая плечи и бережно помогшая выпрямиться, а оскаленные морды лютых мертвецов, обе сразу, на глазах ошарашенного Цзян Чэна обзавелись аккуратным срезом наискосок сверху вниз, и под силой притяжения съехали набок, обнажая по половинке протухших мозгов во вскрытых желтых черепушках. Цзян Вань Инь проследил недоуменным взглядом за верхними отделившимися половинками, упавшими на тело мертвого заклинателя из неопознанного Ордена, и моргнул. Не то чтобы он никогда не видел человеческих мозгов изнутри, причем во всех стадиях разложения, он же с Вэй У Сянем под боком всю Аннигиляцию Солнца отвоевал, но конкретно сейчас зрелище завораживало своей… неправильностью.       Вот так вот ровненько и с одного удара разрезать человеческий череп (два! Одним ударом!!) возможно только при наличии духовной силы – иначе ни физических возможностей у среднестатистического человека не хватит, ни остроты меча. А из присутствующих в пещере Фумо заклинателей, ци не заблокирована только у детей, Вэй Ина и Лань Ванцзи – из них только Хань Гуан-цзюнь теоретически мог поймать Цзян Чэна одной рукой. Но, во-первых, зачем бы ему это делать, а во-вторых Саньду Шэншоу краем глаза видел рядом с собой черную ткань чужого ханьфу. Что как бы намекало.       Где-то на этом моменте к удушающему запаху меди и сладости добавилась сера (или, скорее, сера наконец смогла их заглушить) и Цзян Чэн поднял глаза выше, уже догадываясь, что увидит – распущенные лохматые космы смоляных волос, жадный блеск багряных глаз и алую демоническую метку в форме закрученного язычка пламени на лбу.       - Пришел-таки, - на выдохе поприветствовал Цзян Вань Инь его, позволив себе секундную слабость залипнуть на знакомый профиль.       - А ты сомневался, лапушка? – клыкасто улыбнулся он, скосив на Цзян Чэна лукавый взгляд из-под пушистых ресниц. – Это я, вообще-то, должен был сомневаться, стоит ли мне приходить – учитывая, как грубо ты обошелся с моим подарком, я боялся, что встретит меня не «привет», а Цзыдянь по лбу. Рад, что я ошибся.       Ой, всё, забудьте. Цзян Чэн передумал радоваться, он хочет сдохнуть здесь и сейчас, дабы не видеть больше этого позора. И не слышать. И не помнить. А лучше – убить эту наглую темную тварь, на чей приход он посмел надеяться.       - Щаз получишь, - пообещал Глава Цзян искренне, хотя угрозу свою выполнить не мог при всем желании, и решительно вывернулся из хватки демона, поудобнее перехватывая верный Саньду. Но бой, как оказалось, уже был закончен без него – все лютые мертвецы, придавленные к земле почти осязаемым пластом концентрированной темной энергии, вповалку лежали у ног недоумевающих заклинателей. Растерянные люди, не способные вот так сходу поверить то ли в спасение, то ли в передышку, продолжавшие сжимать в твердых руках окровавленные клинки, переводили ошалевшие взгляды с мертвецов, утробно рычащих мордами в камень, на Старейшину И Лин, который с точно таким же недоумением пялился на гостя, появившегося непонятно как и непонятно откуда, зато фонящего демонической ци так, как Вэй У Сяню и не снилось.       Заклинатели, не будь дураки, проследили за взглядом самого страшного темного заклинателя в мире, и Цзян Чэн, как стоявший к нему почти вплотную, внезапно оказался в центре всеобщего внимания. Ощущение Главе Цзян не понравилось и он нахмурился, рефлекторно отгородившись ото всех тусклым лезвием Саньду. Что привело только к нарастанию напряжения, потому что с чего бы это вдруг Цзян Вань Инь начал наставлять на своих соратников оружие?       Охватившая пещеру тишина оглушала. Все боялись двинуться с места и разрушить кажущееся эфемерным спокойствие – а вдруг, если сейчас хоть пошевелиться, все вернется на свои места и бой продолжится? Или случится что-нибудь похуже, например, выяснится, что у Цзян Вань Иня тоже духовная энергия на месте, просто все это время он искусно прикидывался? Оказаться по другую сторону клинка от Саньду Шэншоу было стремновато – до того, как Хань Гуан-цзюнь (в чьей силе, в отличие от здравого смысла (связался же он со Старейшиной И Лин), никто не сомневался) его скрутит, кто знает, сколько невинных людей успеет упокоиться под раскаленным добела Цзыдянем.       - Дядя! – одному Цзинь Лину было плевать. Пробившись сквозь поредевшую толпу и даже ни разу не запнувшись о труп, юноша подлетел к Цзян Чэну и почти набросился на него с объятиями, но вовремя остановился, пристыженный суровым взглядом старшего родственника. – Ты в порядке? Я видел, как ты…       Цзинь Лин не договорил, проглотив слово «оступился». Оно звучало так, как будто Цзян Чэна пора было уже хоронить, и то, что он сейчас, вполне живой и здоровый, стоит на ногах – не более, чем самообман перепуганного юнца. Он сам с перепугу чуть не получил когти в шею, благо, Вэнь Нин оказался неподалеку и принял предназначенный Цзинь Лину удар на себя, за что юноша был ему безмерно (но очень глубоко в душе) благодарен.       - Мне тоже интересно, - задумчиво поддержал наследника Цзинь Ло Бинхэ, стоявший чуть позади и рассматривающий свою перепачканную в крови ладонь так, будто собрался по ней гадать. Учитывая, что за несколько минут в этом мире он успел подержаться только за Цзян Чэна, на повестке дня вопрос был только один – кто это тут кандидат на постоянное проживание в уже много лет как пустующей Водной Тюрьме? И лучше не гадать, а спросить прямо – иначе все закончится небольшой войной просто потому, что Ло Бинхэ может ее устроить без особых угрызений совести. – Что тут происходит?       Цзян Чэну тут же захотелось огрызнуться, что все в порядке – но это было бы очевидной ложью. Впрочем, его особо слушать и не собирались, прекрасно зная, что все его вопли стоит сразу делить на два и умножать на жесткие загоны с комплексом неполноценности. Над последним они усердно работают, если что.       Ло Бинхэ, не сумев навскидку отгадать, чья именно кровь отпечаталась у него на руке (воздух, и без того отравленный темной энергией, радовал дикой смесью гнили, человеческого пота и свежих ран, а Ло Бинхэ, пусть и демон, не собака же, тем более, что в организме Цзян Вань Иня нет демонических кровяных паразитов… что следует, кстати, исправить в ближайшее время), беспардонно схватил Главу Цзян за запястье и пустил по меридианам поток ци. Саньду Шэншоу на подобное самоуправство ожидаемо зашипел и попытался вырваться, но не то, чтобы слишком активно – по крайней мере, фиолетовые искры во все стороны не разлетелись, да и кольцо на указательном пальце осталось подозрительно безмятежным.       …Слишком подозрительно. Цзыдянь даже в постели периодически потрескивал, Бинхэ специально как-то проверял (потом получил по мордасам, конечно, но оно того явно стоило). Демон нахмурился, увереннее фиксируя уже не так невинно вырывающегося Цзян Вань Иня на месте, и повторил процедуру, на этот раз целенаправленно сканируя весь организм заклинателя, а не выискивая только физические травмы. Результаты же заставили Бинхэ грозно зарычать, сверкнув нечеловеческими глазами, отчего даже Цзинь Лин, поверхностно знакомый с любовником дяди, но понятия не имеющий о его демонической сущности, шарахнулся назад, инстинктивно отступая к заклинателям – по большей части незнакомым, но привычным и понятным.       Зато Вэй У Сянь, углядев в поведении брата явственное неодобрение происходящего, воинственно подался вперед, выставляя поперед себя флейту, но ни сказать, ни сделать ничего не успел. Бинхэ, убедившись в своих подозрениях и одновременно успокоившись, что самое страшное все-таки не свершилось, мигом понял, почему амулет, который следовало запитывать духовной энергией, оказался разбит. Пожалуй, с учетом ситуации Цзян Чэн поступил единственно верно – а вот если бы Ло Бинхэ опоздал буквально на пару секунд… Ярость накрыла демонического Императора с головой, вырвавшись во внешний мир с устрашающим рявком:       - Кто?!       Кто посмел покуситься на его собственность? Кто посмел причинить вред Цзян Вань Иню? Кто будет умирать долгой, мучительной смертью?       …Чтобы сделать выводы, Бинхэ хватило от Цзян Чэна даже не слова, а одного только короткого нечитаемого взгляда – в следующий момент Повелитель Царства Демонов уже нависал над Вэй У Сянем сплошной горой мускул и темной энергии, полыхая праведным гневом вперемешку с чистой демонической силой. Вэй Ин непроизвольно сглотнул, отгораживаясь от опасности верной флейтой и сверкая точно такими же алыми глазищами. В другой ситуации Бинхэ бы, несомненно, оценил противника по достоинству – сильный темный заклинатель, хотя и видно с первого взгляда, насколько физически он немощен (хрупкое тельце Мо Сюань Юя мало располагало к положительному впечатлению демона, воспитывавшегося в школе заклинателей), это всегда интересно. Это – вероятный противник или верный слуга, если правильно купить его верность, но сейчас… Если мальчишка повинен в состоянии А-Чэна… С чего Бинхэ его жалеть? Он притащит своему любовнику голову этого ублюдка, предварительно красивенько уложив на серебряное блюдо и усыпав лепестками лотоса – Бинхэ умел ухаживать красиво и параметры красивости обычно подгонял под цель. Милой невинной заклинательнице он бы просто лотосы преподнес, демонице – голову ее врага. А Цзян Вань Инь, в понимании Ло Бинхэ, заслуживал исключительно уникального подхода. Тем более, Бинхэ не жалко.       Дернулся Лань Ванцзи, направляя на непонятно откуда взявшегося демона гуцинь. Не успевший загородить Вэй Ина собой, Хань Гуан-цзюнь откровенно паниковал где-то глубоко внутри себя, но не позволял даже легкому оттенку своих чувств отразиться на лице или смутить его душу. Эмоции излишни, особенно в бою с превосходящим тебя противником – а мощь Ло Бинхэ Лань Ванцзи успел оценить уже по одному тому факту, насколько быстро тот пересек расстояние между Саньду Шэншоу и Старейшиной И Лин. А еще Лань Чжань был недостаточно глуп, чтобы списать резкое снижение активности лютых мертвецов на случайность или Вэй Ина. Если бы Вэй У Сянь так мог – он бы сделал так сразу, не дожидаясь последнего момента и не допуская лишних жертв.       Ощетинились клинками остальные заклинатели, пока еще не решившие, как к происходящему относиться, но уже заранее готовые обвинить Старейшину И Лин – просто по привычке, потому что кто же, если не он, во всем виноват? Лань Ванцзи бы, конечно, поспорил, зато Лань Цижэнь поддержал инициативу, шумно выдохнув и одним четко условленным жестом приказав адептам Гу Су Лань и Лань Лин Цзинь (последние были отданы ему под командование еще до начала Осады) собраться вместе, желательно в боевом порядке. Учитель Лань, в свое время не только клановую бухгалтерию с политикой изучавший, узнал в горящей зловещим алым светом метке на лбу облаченного в тяжелые и явно дорогие одежды мужчины отличительный признак Небесного Демона. Что, в свою очередь, значило только одно – императорский род Ло, представителей которого человеческий мир не видел уже лет триста, со времен жизни Лань И. То ли Небесные Демоны размножались не так активно, как люди, то ли они скрывались хорошо, то ли смертные их вовсе не интересовали – неизвестно. Даже сами сведения о роде Ло давно осели в запретной секции ланьской библиотеки, ибо никому в здравом уме такая информация понадобиться не могла, а от нездоровых ее следовало держать подальше, благо, хоть ритуалов вызова не существовало. Мог ли Вэй у Сянь подобный ритуал изобрести, а потом не справиться с управлением?       Да легко!       …Цзян Вань Инь впечатал ладонь в лоб и глухо застонал. Вот ведь не было печали. Нет, надо было все же тихо-мирно сдохнуть – не пришлось бы разгребать последствия своего наивного желания пожить еще немного. Или это было желание кому-нибудь довериться на старости лет и хоть раз в жизни переложить проблемы на чужие плечи? Неважно. Наивная была идея, сразу видно, что без помутнения рассудка дело тут не обошлось.       Нет, ну ему что, на других людей смотреть уже нельзя?! Вот кто-то допрыгается с такими претензиями, дайте только духовные силы восстановить! А если бы Цзян Чэн на Цзинь Лина посмотрел – что, сейчас этот гордый бессмертный демон ребенка бы к стенке припирал?! Ну за что, о Небеса, Цзян Чэну это наказание? Ничему его жизнь не учит, а то по опыту общения с Вэй У Сянем нельзя было понять, что связываться с темными – себе дороже. Только проблем на свою же голову огребешь. Из лучших, гуй побери, побуждений.       - Давайте поговорим, как цивилизованные люди? – ну, Вэй Ин тоже знал, как выглядит метка Небесных Демонов. Поэтому он обезоруживающе улыбнулся, старательно игнорируя угрозу в глазах демона, возвышающегося над его несчастной тушкой на добрых две с половиной головы, и аккуратно, самым кончиком флейты, отвел от своей шеи приставленный к горлу угольно-черный клинок, от которого темной энергией несло покруче, чем от сгинувшей в безвестности Чэньцин. – Господин Ло, верно? Меня зовут Вэй У Сянь, я… эээ…       - Старший брат моей лапушки? – пока Вэй Ин думал, что такого хорошего о себе можно сказать, Бинхэ и сам прекрасно вспомнил, кто это такой. Недоуменно моргнув, демон оглядел кандидата в смертники по-новому, отмечая полное отсутствие семейного сходства с Цзян Чэном (что неудивительно) и наличие такового с Цзинь Лином (что настораживает). – Лапушка говорил, что ты мертв.       - Он воскрес, - возвестил из-под ладони «лапушка», полыхая красными от смущения ушами и раздумывая о том, чтобы прибить наглое демоническое отродье при первом же удобном случае. Вряд ли получится, конечно, но ради процесса постараться можно. Было б у Цзян Чэна сейчас хоть немного больше духовных сил, он бы уже сверкал активированным Цзыдянем и размахивал мечом, но, оставшись без капли ци, он чувствовал себя мало того, что беззащитным перед излишне длинным языком конкретно этого взятого мужчины, так еще и постыдно голым, не смотря на три слоя пропитанных кровью одежд. Ну, по крайней мере, его не обозвали «искоркой» – хоть от этого получилось демона отучить. Болью, воплями и неизменным Цзыдянем. – И отпусти его. Ловушку… не он устроил.       Хоть и был к ней косвенно причастен – как и ко всем проблемам в жизни Цзян Чэна, в принципе. Но это не повод его убивать… кхм. Это не повод его убивать чужими руками, когда при желании можно справиться самому.       Ло Бинхэ послушался, смерив резко впавшего в глубокую задумчивость Вэй Ина еще одним взглядом, на этот раз уважительным, и отступил, возвращаясь к более насущным вопросам. Желание вытереть окровавленную руку о черное ханьфу заклинателя он при этом благоразумно сдержал – не смотря на внешнюю опрятность, одежда Вэй У Сяня явно не отличалась качеством и кровью была пропитана не хуже, чем клановое верхнее ханьфу Главы Ордена Юнь Мэн Цзян. А того, судя по ощущениям, выжимать нужно.       - Ладно. Но на свадьбу мы его не зовем, я помню, - отвернулся демон от темного заклинателя, к которому тут же в полпрыжка подскочил Лань Ванцзи, загораживая от опасности своей широкой спиной. Впрочем, Вэй У Сянь почти сразу сделал шаг в сторону, выходя из-под защиты своего спутника – интересно же. Таких занимательных знакомств Старейшина И Лин от своего младшего брата не ожидал – куда делось «увидишь темного заклинателя – скорми его псам» и прочие пакости, которым Чэн-Чэн племянника учит? А сам, получается, с демонами якшается? Как занимательно. Куда бежать и как придурка спасать, а?       - Какую свадьбу? – опасно прищурился Саньду Шэншоу, отнимая от лица ладонь. В его голосе скользнули громовые раскаты, и Ло Бинхэ даже приостановился, предвкушая чудесное зрелище из вороха бело-фиолетовых искр ци… пока не вспомнил, что духовная энергия Вань Иня запечатана и искр не будет. Стало обидненько – разозленный Цзян Чэн заслуживал кисти лучших художников всех трех Царств. По мнению исключительно Ло Бинхэ, конечно же, которого искорки забавно жалили, но вреда причинить не могли. Для кого другого гнев Главы Цзян оборачивался ожогами разной степени тяжести.       - Какую свадьбу? – ушел в несознанку Ло Бинхэ, состроив максимально невинное выражение лица и быстро-быстро переключая внимание Цзян Вань Иня на что-нибудь менее опасное для своей жизни. – Так что тут происходит и кого мне убивать?       - Никого. Виновник уже ушел, - рыкнул ничуть не купившийся на уловку Цзян Чэн и от греха подальше переключился сам. Иначе вдруг выяснится, что у него нет демонического любовника, зато есть демонический жених – Вань Инь, если что, будет все отрицать до последнего вздоха. Ну, прежде чем испытает искажение ци и отправится вслед за Чифэн-цзюнем на перерождение. – Цзинь Лин! А ну подойди сюда, паршивец! Кто тебе разрешал от меня отходить?!       Ло Бинхэ вздохнул, отметив покрасневшие скулы любовника и его явственное нежелание встречаться с ним взглядом, заговорщически подмигнул Цзинь Лину (бедный ребенок аж вздрогнул от неожиданности, когда дядя ни с того ни с сего начал на него орать) и решил, что хочет услышать историю с самого начала. Кто, как, почему и какого гуя – Бинхэ в Царстве Людей от силы месяца три не было, а тут уже такие страсти творятся! Он соскучился по интригам и хорошим историям, если честно – Царство Демонов превратилось в то еще болото с тех самых пор, когда Император некогда Трех, а нынче только Одного Мира вернул небожителям их Небеса. А еще Бинхэ хотелось бы получить свою заслуженную награду за спасение прекрасной девы из лап мертвецов… От мысленного перебирания вариантов «благодарности» Бинхэ расплылся в пошловатой ухмылке, что не укрылось от внимания еще пуще забранившегося Цзян Вань Иня, демонстративно повернувшегося к любовнику боком, ради чего ему пришлось наброситься с разбором полетов на адептов своего Ордена – уставших, но начальственную ругань воспринявших весьма философски. Подставлять демону спину было бы… недальновидно.       - Ну всё, всё, хватит, все уже поняли, какой ты грозный, - демон, не будь дураком, предоставленным шансом воспользовался на полную – Цзян Чэн не успел отреагировать прежде, чем его подхватили на руки, как какую-нибудь благородную деву (Бинхэ подумал – Бинхэ сделал) и даже немного подкинули в воздух, вынуждая рефлекторно вцепиться наглецу в шею. К сожалению, не крепко сжав пальцы на глотке наглой твари, как хотелось – все еще обнаженный Саньду смертоубийству помешал. Пришлось просто закинуть руки за голову Бинхэ и злобно уставиться на него почти вплотную, готовясь разразиться матерной тирадой.       Или откусить нос.       - Отпусти, - прорычал Цзян Вань Инь, которого колотило одновременно от злости и смущения. Ну не привык он демонстрировать на людях… что-либо, не привык! Он же Саньду Шэншоу – грозный, злобный, агрессивный! А его… на руках… как девчонку! Позорище. И еще больший позор в том, что Цзян Чэну, в общем-то, все нравится – и ошарашенные взгляды, и ощущение сильных рук на своем теле, и сам факт того, что Бинхэ сдержал свое обещание и пришел. Редкое явление в жизни Цзян Чэна, если так подумать – выполненное обещание. Его уже даже личность Бинхэ давно не напрягала – пф, всего лишь какой-то там легендарный демонический император – Цзян Чэн смирился. И привык. И вошел во вкус (местами). Но это же не повод вытворять глупости на виду у тысячи заклинателей! Бинхэ-то, может, и без разницы, а Цзян Вань Иню с этими людьми еще работать! Для полного счастья ему не хватает исключительно славы «девы Цзян» – вон, Цзинь Лин со своим девчачьим прозвищем и так уже позорит клан своей матери (Павлина дальше позорить некуда было еще при его жизни)!       - Нет, - клыкасто ухмыльнулся демон, решая для себя важную задачу – сможет ли он махнуть Синьмо так, чтобы не отчекрыжить своей ноше какую-нибудь ленточку, за которую его потом попытаются повесить на Цзыдяне? С настоящими девами такой фокус проходил на раз – но Цзян Чэн, объективно, по габаритам любую деву превосходит, не смотря на безумно тонкую талию и в целом изящное телосложение. – Сейчас мы с твоими адептами пойдем домой, ты приведешь себя в порядок, расскажешь мне, наконец, что происходит – а потом мы пойдем казнить виноватых. Такой вариант тебя устраивает?       Судя по убийственному взгляду и клокочущему в горле рыку – нет, не устраивает. Бинхэ пожал плечами (слышал он в своей жизни рык и повнушительнее, причем от тех же самых дев. Демонических) и все-таки извернулся, открывая черный с багровыми прожилками портал, изнутри которого полыхнуло демонической ци. Цзян Вань Инь на секунду отвлекся от своих попыток взглядом просверлить в Ло Бинхэ дырку, оглянувшись на устрашающий всех нормальный людей разрыв реальности.       - Надеюсь, не в Царство Демонов? – с подозрением уточнил он. Тащить своих людей прямиком в Бездну было бы не очень хорошей идеей. Сам он, может, и пошел бы – типа, ему дадут с рук слезть, ага. Но одно дело – самому искать приключения на пятую точку, а совсем другое – тянуть в неизвестность своих людей.       - Обижаешь, - улыбка Бинхэ стала еще шире и еще клыкастее. – Пристань Лотоса, западный причал.       - В черте Ордена? – возмутился Цзян Вань Инь и резко вспомнил, что он должен быть недоволен своим положением относительно земли. А потому завозился, пытаясь то ли спрыгнуть с рук своего любовника, то ли перерезать ему шею со спины, попутно обкорнав волнистую шевелюру под немодную, зато красивую прическу «каре». – Ты не охренел защитные барьеры ломать?!       - Я не ломал, - почти всерьез оскорбился Бинхэ, без всяких видимых проблем удерживая брыкающегося мужчину навесу. – Я их перенастроил.       И пока Цзян Чэн задыхался от вставших поперек горла возмущений, продолжил зычным голосом:       - Юнь Мэн Цзян! Шагом марш в портал! Цзинь Лин, тебя тоже касается.       …никто не двинулся с места. Откуда-то из глубин пещеры раздался чей-то истеричный смешок. Цзян Чэн просканировал толпу бешеным взглядом из-за плеча демона, смельчака не обнаружил и вызверился еще больше, забубнив на ухо Бинхэ сложносочиненные матерные конструкции, обещающие и демону, и неизвестному шуту скопом все кары небесные.       - Кхм, господин Ло, - рискнул подать голос Вэй У Сянь, с интересом сверкая серыми глазами из-за спины Лань Ванцзи. За прошедшее время темный заклинатель успел уяснить две важные вещи: Цзян Чэн верит в его невиновность (а это уже больше, чем Вэй Ин мог мечтать) и он был кардинально неправ, когда в детстве предвещал шиди одинокую и скучную взрослую жизнь. Ни одиночеством, ни скукой тут и не пахнет. – А у вас насколько серьезные намерения в отношении моего брата?       Нет, ну а что? Ему все еще интересно. Может, Чэн-Чэна все-таки пора спасать из лап жестокого садиста-демона? Или демона из лап жестокого садиста Чэн-Чэна – Вэй Ин не удивится.       - Заткнись! – вызверился Цзян Вань Инь, полыхая ушами и тыча в сторону бывшего брата острием Саньду. – Тебя это вообще касается в последнюю очередь!       Вот это было обидно. Вэй У Сянь долю мгновения поколебался, стоит ли ему надуться и показать Цзян Чэну неприличный жест, но в итоге решил не впадать в детство, а посмотреть на Ло Бинхэ со всей серьезностью, полыхнув темной ци и давая понять, что он, может, и не слишком впечатляющая фигура по сравнению с Императором демонов, но конкретно в данном случае Бинхэ это не поможет.       Сам же Император на сию демонстрацию позабавлено хмыкнул.       - Однажды я уже поставил Царство Людей на колени, - ответил Бинхэ повелительно, вынуждая Цзян Чэна заткнуться и завороженно прислушаться к разговору. – Понадобится – сделаю так еще раз.       - Тогда ладно, - Вэй Ин, обдумав сказанное, сосредоточенно кивнул и солнечно улыбнулся. Если кто-то готов развязать ради А-Чэна войну – что явно читалось во взгляде и голосе господина Ло – то У Сянь может быть за брата спокоен. Спасать никого и ни от кого в этом мезальянсе не надо, а судя по нежно алеющим щекам Цзян Чэна, в данный момент до невозможности похожего на себя-шестнадцатилетнего, когда из масштабных проблем у них на горизонте была разве что Мадам Юй… За попытку спасения Вэй Ину голову открутят и сожрут без хлеба. – Цзинь Гуанъяо. Ловушку подстроил Цзинь Гуанъяо.       Ло Бинхэ благодарно ему кивнул, ухмыльнувшись почти дружелюбно – кажется, приглашение на свадьбу Вэй У Сянь все-таки получит (правда, только если до нее доживут оба жениха). Вспыхнула, плотным коконом окутав испуганно вскрикнувших людей, демоническая ци, окончательно упокаивая мертвецов под ногами заклинателей. Нежить, еще секунду назад утробно рычащая и безуспешно пытающаяся добраться до живых, затихла, превратившись в обычную воняющую гору трупов. Кажется, демон в благодарность за информацию – или по доброте душевной, что вряд ли – практически играючи разрушил связь мертвецов со Стигийской Тигриной Печатью, полностью перехватив над ними управление (чего Вэй У Сянь, к примеру, сделать не смог), а не просто подавил их напором грубой силы, как делал до этого. Из не-живых на ногах остался только Вэнь Нин, и так старающийся не отсвечивать за дальним сталагмитом. Очевидно, каким-то образом Ло Бинхэ мог делить свое воздействие по принципу «свой/чужой»… Надо же, как интересно! Вэй Ин тоже так хочет!       Закончив с реверансами перед родичами своего любовника, демонический Император не стал прощаться, а молча направился к созданному им самим порталу, красиво переливающемуся багровыми искрами. К нему под бок золотой молнией метнулся Цзинь Лин, успевший показать Цзинь Чаню язык и бросить извиняющийся взгляд на Лань Цзыньи и Лань Сычжуя, а следом потянулись и адепты Юнь Мэн Цзян, на которых подействовал скорее рык их Главы, чем демонстрация силы демона. С заскоками Цзян Вань Иня его подчиненные предпочитали молчаливо мириться, благо, не смотря на громадное количество этих самых заскоков, окружающих Саньду Шэншоу ими донимал только выборочно и только время от времени. Как Главу, Цзян Вань Иня уважали, а что у него там за закрытыми дверьми хозяйской спальни делается, посторонних не касается, пока он не начнет приносить своих адептов в жертву своему демону. Мало ли, какие у благородных заклинателей тайные техники парного совершенствования есть и зачем ему тот демон нужен…       Как только за последней фиолетовой спиной закрылся черный разрез реальности, в тишине пещеры раздался возмущенный возглас:       - Это что же получается, Цзян Вань Инь с демоном кувыркается? Так, может, это он тогда Чифэн-цзюня расчленил и поднял? А Верховного Заклинателя нарочно подставил, чтобы от себя подозрения отвести?       - И Старейшина И Лин с ними заодно! – поддержал гения еще один воодушевленный голос.       Вэй У Сянь обреченно закатил глаза.