Маленький свет

      Акари тяжело откинулась на спинку стула, не прекращая правильно дышать. Папа сказал, что будет тяжело, что поначалу будет не получаться. Но потом станет легче. Все будет получаться чуть ли не по щелчку пальцев. Поэтому Акари продолжала тренироваться, хоть драло легкие, хоть мозгу было сложно воспринимать такое большое количество кислорода в организме, хоть мышцы ныли громче, чем остальные звуки вокруг. Но папа тогда, десять лет назад, сказал, что это нужно, что так она будет в безопасности. А ещё каждый вечер раскуривал благовония с глицинией, рассказывал, что именно эта трава отпугивает демонов.       Утро было прохладное, девушка встала рано, чтобы приготовить себе завтрак и умыться. От воды стало только холоднее, когда подул ветер, поэтому Акари покрепче сжала зубы, чтобы они не стучали, и побежала в дом — согреваться с помощью горячего мисо-супа, тёплого зеленого чая и онигири на завтрак.       — Доброе утро, Акари-чан, — улыбнулась девушке бабушка Сонору, которая уже копалась в своих грядках рядом с домом. Девушка улыбнулась ей в ответ и остановилась у невысокого заборчика, обняв себя за плечи. Все-таки её до сих пор знобило от холода. А теплое хаори Акари забыла на себя накинуть. Не думала, что на улице так холодно и что задержится на улице дольше обычных пяти минут умывания.       — Доброе, о-баа-сан, как ваша спина? — поинтересовалась Шодай, чуть наклонив голову на бок. Кудрявые, русые волосы, которые на концах становились белыми, упали на лицо. Отчего был именно такой цвет — девушка сама не знала. А папа только смеялся, приговаривая, что потом расскажет.       — Все прекрасно! — бабулька разогнулась, держа в руке пучок сорняков, которые выдирала из своих грядок. — После твоего лечения — будто рукой всю хворь сняло, спасибо тебе.       — Всегда пожалуйста, — девушка радостно выдохнула. — Приходите, если что. И не так много работайте на своем огороде — привлекайте внуков!       — Конечно, — Сонору улыбнулась и продолжила копаться в своих небольших грядках, а Акари со спокойствием на душе уже побежала домой. Греться.       В своём небольшом домике девушка первым делом накинула на плечи теплое светлое хаори, поставила на плиту греться чайник и достала из своих ящиков с оставшиеся с ужина онигири и приготовила вкусный, по маминому рецепту мисо-суп. Плотно позавтракав и вымыв всю посуду, Акари удивилась, услышав в свою дверь стук.       Кто-то из деревни? А не слишком рано?       Может поранился кто? Или опять у бабушки спину прихватило?       Девушка наскоро вытерла руки от воды полотенцем и побежала к входной двери. Натянула вежливую, добрую улыбку.       — Здравствуйте, — Акари открыла вход для нежданных посетителей, надеясь увидеть кого-то знакомого, из жителей деревни, но… Она удивленно подняла светлые брови — там стоял молодой, красивый мужчина с чёрными прямыми волосами. За ним — будто как две тени, присутствовали двое мужчин в чёрной форме и с катанами в руках. — Простите, вы по какому вопросу?       — Доброе утро, Акари-сан, — у мужчины был необыкновенный, тихий голос, с приятным, чуть бархатистым тембром. А ещё удивительные серые глаза. — Можно ли с вами поговорить?       — Кто вы? — девушка нервно отошла на шаг назад. Эти двое с катанами — ее пугали. Вдруг она сделала что-то не так? Вроде же никогда не была причастна к чему-то незаконному. Откуда он её знает - вопросов не возникало. Бабушка Сонору была той ещё болтушкой - могла растрепать абсолютно все.       — Я глава Истребителей демонов Убуяшики Кагая, — он вежливо поклонился, а Акари сглотнула. Зачем он тут? — Хотел с вами поговорить.       Какие черт его дери демоны?       — Зачем? — девушка поклонилась и сложила руки на груди, хлопнув глазами. На лицо упала непослушная, пушистая прядь волос. Акари на неё нервно дунула, попытавшись убрать. Но не получилось.       — Вы меня совсем не помните? — он удивленно поднял брови, грустно улыбнувшись. — Давайте поговорим за чашкой чая и я вам объясню все про причину моего приезда.       — А…       — О моих сопровождающих не волнуйтесь, они будут стоять за дверью, — Убуяшики мягко улыбнулся, поняв, что хотела у него спросить Акари. Она взволнованно вздохнула, покачав головой, отчего светлые волосы забавно растрепались. Девушка про себя нервно подумала, что надо было их собрать покрепче.       — Хорошо, проходите, — девушка пропустила Кагаю в свой небольшой дом, сетуя внутри себя на то, что сейчас там был бардак — не успела вытереть пыль, помыть полы и убрать все медикаменты, которые перебирала перед сном, чтобы составить список не хватающего и понять, какие травы набрать в лесу, а что купить в соседнем городе. — Не обращайте внимания и бардак, я сейчас подогрею чай.       — Я смотрю, вы продолжаете дело своего отца, Акари-сан, — девушка удивленно подняла брови, вопросительно посмотрев на мужчину, который медленно прошелся по небольшой комнатке и сел на колени за стол.       — Откуда вы знаете, чем занимался мой папа? — Убуяшики загадочно улыбнулся, наблюдая за тем, как Акари методично и будто бы задумчиво заваривает крепкий зеленый чай. Кагая наблюдал за ней и тихо, про себя, посмеивался. Видеть её такой растерянной — такого не было уже давно. Ведь даже в свои десять лет — она была все время серьёзной, забавно внимательной и взрослой.       — Мы с вами знакомы с ваших десяти лет, — Кагая улыбнулся, посмотрев в светло-карие, почти желтые глаза глаза девушки, которые от удивления стали будто двумя огромными блюдцами. — Вы с Шодай-саном посещали наш особняк, когда мой… отец ещё был жив.       Акари сел за стол, задумалась, вытянув вперед нижнюю губу, и потерла пальцами правой руки край чашки с ароматным зеленым чаем. Она будто бы пыталась хаотично вспомнить, когда это было и что же там произошло. В голову чаще лезли картинки, как отец её тренировал странному дыханию, учил лечить, рассказывал про травы, про различные сборы, про микстуры и порошки. Хоть и, улыбаясь, говорил, что её дыхание намного сильнее, чем все те лекарства, что он готовил. Но Акари в это не верила. Папа иногда брал её куда-то и просил вот так странно дышать, как он учил, при различных хворающих людях. И только один человек запомнился Акари больше всего — тот молодой мужчина со вздутыми венами на всем теле. От него неприятно пахло уже мертвой тканью, гноем, кровью. И рядом с ним сидела невысокая, худенькая блондинка с большими синими глазами, держа его за руку. Ему тогда полегчало, он даже смог прохрипеть что-то похожее на спасибо. А за этим всем наблюдал невысокий маленький мальчик с испуганными большими серыми глазами.       — Подождите, — она хлопнула глазами, — большое поместье с запахом глицинии. Это был… ваш отец.       — Да, вы правы, — Убуяшики кивнул, взяв в обе ладони чашку с чаем. — Скажу вам сразу — я болен. Серьёзно. Ваш отец тогда, шесть лет назад, пообещал, что вы сможете помочь мне прожить хотя бы на пару лет подольше.       — Вы больны тем же?       — Да… Это семейный недуг.       — И чем же я могу вам помочь? Боюсь, мне неизвестно, как можно такое вылечить. Да и не лучше было бы вам обратиться к другим, более компетентным врачам? — Шодай покачала головой, нахмурив светлые брови и серьёзно посмотрев в серые глаза визитера.       — Ваше дыхание — оно уникально, — брюнет хмыкнул, отпив чай. Он был крепким, горьковатым, но удивительно вкусным. — Оно лечит. Я думаю, что вам отец просто не успел про него рассказать.       — Лечит? — Акари удивленно подняла брови, хлопнув ресницами и тихо рассмеявшись. — Это невозможно.       — Возможно. Моему отцу стало легче, он смог прожить почти на месяц дольше после вашего прихода, чем ему ставили врачи. Сможете ли вы мне помочь?       — Дайте мне на размышления хотя бы один день. Вы же понимаете, почему, — Кагая улыбнулся, встал, вежливо поклонился, а потом, будто вспомнив, достал откуда-то небольшой, потрепанный дневник.       — Хорошо, я приду завтра. Это ваше, я не знаю, почему Шодай-сан такое передал моему отцу, а не вам. Почитайте.       — Спасибо.       Кагая ушел, а на душе у Акари, бушевала буря непонимания. А ещё и этот маленький потрепанный дневник, явно подписанный рукой её отца. Те же знакомые, витиеватые иероглифы, не всегда понятные для прочтения. Это было странно. Это было непонятно.       Что же тут происходит?