Пять причин для отказа

Причина первая. Она попаданец. Ее осознанная жизнь началась с девяти лет, когда непонятными урывками, воспоминания стали проскальзывать в памяти. Эти эпизоды были похожи на пленку старых фильмов, нечеткие, бесцветные и с сильным шумом на картинке. Когда маленькая Гермиона подошла с этим вопросом к родителям, те лишь сказали, что она переутомилась и запретили на некоторое время читать книги. С тех пор девочка не беспокоит их этой проблемой, но это не значит, что эпизоды исчезли сами по себе. Странных элементов становилось с каждым разом больше, появляясь в самое разное время, и с каждым разом картинка становилась четче, красивее и понятнее. Когда воспоминания заполнили каждый уголок разума, в душе было так пусто, будто из нее высосали все силы. Гермиона, все так же смеялась и улыбалась родителям, но ожидание неизбежного не отпускало ее ни на секунду. Она в книжке. В главном женском персонаже. Этот факт был настолько невероятным, что на его осмысление потребовались мучительно долгие недели, но, то ли всемогущая сила, что отправила ее сюда, сыграла не последнюю роль в ее решении, то ли, то что она прожила эту жизнь с самого рождения, но девушка спокойно приняла это. В ее голове неспешно складывался образ ее ближайшего будущего и отступать от него она не собиралась. Бесполезные фрагменты оригинальной истории больно давили на ее, все еще мучительно живую, совесть, но решение принято. Мир спасут герои, а она им не является. Единственная цель получить образование, потом построить тихую и мирную жизнь. Но все идет не так гладко как она планировала. Все началось с тролля, хотя нет. Раньше. С первого сентября. Когда она села на Хогвартс-экспресс и каким-то чудом оказалась в одном купе с местной знаменитостью, Гарри Поттером, главным героем, и с Роном Уизли, будущем мужем книжной героини. Наверное, это был решающий момент всей ее жизни. И четко построенный план потихоньку стал трескаться, потому что в отличии от ее книжной версии, Гермиона умела строить отношения с другими людьми. И дорога до Хогвартса, хоть была немного неловкой, но прошла в хорошей атмосфере. Уже тогда первый пункт плана: «Ни в коем случае не связываться с Гарри Поттером и его шайкой» стал давать сбой. Потому что произошедшее далее, почти что полностью описывало канон. Если только не учитывать того, что девушку никто не гнобил и она не убегала в женский туалет плакать. Знать книгу, но не знать сюжет этой книги, мощно. И полностью описывало состояние Грейнджер, когда та встретила тролля. Гарри Поттер, лучик солнышка и протагонист, конечно же, спас девушку и ее сердечко немного растаяло. Она несмело, в собственном воображаемом плане, сделала пометку: «Ни в коем случае не связываться с Гарри Поттером и его шайкой». «Ни в коем случае не ввязываться с Гарри Поттером в смертельно-опасные передряги. Общаться можно». Но как оказалось дальше, эту заметку можно смело сжечь. Неудачные поиски философского камня, дарующего бессмертие и богатство. Головоломки и Волан-де-Морт, который вселился в профессора Квиррелла. Потом стали происходить страшные вещи; ученики, кошка и призраки стали впадать в оцепенение. Жуткая надпись кровью и нелегкие времена для Гарри Поттера. Василиск, Том Реддл и крестраж. Если бы не ее паранойя, то быть ей сожранной Василиском в тот год. Гермиона пообещала, нет, поклялась, что больше никуда ввязываться не будет и если потребуется разорвет все дружеские связи с Гарри и Роном. Она чувствовала, как сквозь пальцы утекает время, а следовать плану, который каждый раз, когда Гарри грозила опасность, отодвигался в сторону, так и не удавалось. И девушку это нервировало, она не привыкла спускать все на авось. А потом Сириус Блэк, Кубок огня, пророчество и наконец-таки маховик, поставивший конец всему этому. Причина вторая. Она попаданец в квадрате. Гермионе снова попался испорченный маховик времени. Девушку пробивает дрожь, от леденящих душу воспоминаний. Гарри Поттер, лучик солнца, милый и невинный мальчик, который без раздумий оттолкнул подругу от смертельного заклинания, погибал на ее руках. Ее одолевает истерика, которая душит где-то в районе горла. Перед глазами был только образ умирающего друга, который как в бреду, шептал, что не сожалеет и она на его месте сделала бы то же самое. Гарри прав, поэтому украденный ею из Министерства маховик времени быстро ложится в ее руку и через секунду она начинает крутить стрелки и от последнего поворота головки, маховик взрывается в ее руках. Концентрация магии была настолько велика, что карамельноволосая не почувствовала ничего. На столько все быстро завершилось. Точнее так думала Гермиона, пока не увидела белый потолок медицинской комнаты Хогвартса, помолодевшую Поппи Помфри и живого Дамблдора; а на улице шло лето одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Она попала на летние каникулы, поэтому ее появление, яркой вспышкой и огромной ямой под ней, не заметил никто, кроме оставшихся на лето преподавателей, но и тех было не много. Гермиона понимает, что это только начало. И деваться ей некуда, поэтому приходится все рассказать Дамблдору, а после принять его предложение и вернуться на седьмой курс Хогвартса. Несмотря на каплю ненависти и разочарования к директору, она все же решает довериться ему. Потому что, даже несмотря на проигранную шахматную партию и глупую смерть пешек, Дамблдор светлый воин и он борется за мир. Документы ей сделали быстро. Теперь ее звали Гермиона Макгонагалл. С деканом она быстро нашла язык, а после просмотра омута памяти, Минерва даже прониклась к ней материнской симпатией, поэтому племянницей могла называться не только формально. Ей открыли счета, на которые стали поступать студенческие деньги и деньги, которые Дамблдор и Минерва по своей инициативе откладывали девушке, что бы та могла спокойно жить, не беспокоясь о достатке. Все вошло в колею, если не считать израненного сердца, которое не только понимало, что вернуться не получиться, просто-напросто некуда, но и скучало по своим друзьям. Тихое, болезненное чувство засело внутри груди и не отпускало ее долгое время. Кошмары, которые не отпускали ее и в этом промежутке времени, только усугубляли ее самочувствие. Долгие разговоры с женщиной, которую Гермиона уважала с самого первого дня Хогвартса, скрашивало ее одиночество. За последние шесть лет она впервые была предоставлена самой себе и не знала, что нужно делать. Долгих шесть лет ее мозг работал на износ, придумывая и совершенствуя способы выживания их троицы; шесть лет она делила все свое свободное время с двумя любимыми балбесами, пытаясь научить, вбить в их пустые головы знания, которые им понадобятся; шесть-долбанных-лет впустую. Она не смогла. Не спасла. Не сумела предотвратить смерть того, кто смог бы остановить войну, которая длилась слишком долго и изменить мир. Она слишком устала и, наконец-таки, нашла время для своего плана, который подкорректировала под новую жизнь. Главное и принципиальное правило: «Не связываться с молодыми Мародерами и Эванс!». И хоть Минерва говорит, что нужно идти дальше и не стоит никого избегать, ведь сюжетная линия многих людей уже изменилась с появлением Гермионы, девушка предпочла идти дальше, вдали от «старых знакомых». Минерва недовольно кривит губы, но ничего не говорит. Ее распределили на прошлый факультет и представили сразу же в первый день. Гермионе Макгонагалл разрешено было обучаться на домашнем обучении с одним условием, что седьмой курс она будет учиться в школе и как все ученики будет сдавать ЖАБА. Небольшая легенда и вопросы, откуда новая ученица, отпадают сразу же. Кошмары отступили, но на их место пришли более извращенные мозгом видения. Она видела Рона, Гарри, Джинни, даже Невилла, который погиб до финальной битвы. Гермиона разговаривала с ними, просила прощения и сожалела, что она осталась жива. Иногда снились сны из прошлой жизни, где она еще не была той кем стала. То тепло и счастье, что она испытывала после тех снов, даже не помня их содержание, зализывали израненную душу девушки. Вскоре у нее нашлись друзья и причин для меланхолии становилось меньше. Конечно же, если не брать в счет Сириуса Блэка. Причина третья. Она достаточно хорошо знает будущее некоторых лиц. Вспомнив прошлую жизнь, она поставила клеймо. Не изменять сюжет книги. Ни в коем случае. Никогда. Эффект бабочки никто не отменял. То, что она, девушка или женщина в возрасте, она точно не знает, уже переродилась в этом мире, оставило мощный опечаток на магическом мире. Она не та всезнайка Гермиона Грейнджер, она вполне себе устоявшая со своими взглядами личность, может чуть наивна и труслива, но она уже точно не книжная героиня. Часть сюжета пошла не по тому сценарию, по которому должна была и еще сильнее менять его у Гермионы не было желания. Поэтому она мирно, тихо существовала и наблюдала личную драму Джеймса Поттера. За родителями Гарри и остальными Мародерами было интересно наблюдать. Одних она знала по книгам и рассказам взрослых, с другими встречалась в своем промежутке времени. Римус и Сириус сильно отличались от своих взрослых версий. Мародеры еще не ощутили всю безнадежность и боль войны. Гермиона, лишь сглатывает горьким ком в горле, и пытается их избегать. Противная совесть все чаще стала просыпаться и бить в колокола, угрожая свести на нет и так натянутые до предела нервы. Липкий страх и сожаления, смешивались в гремучий коктейль, заставляя добрую сущность Гермионы гореть в аду. Она успешно следует своему выстроенному плану и уже строит новый. Как минимум, на ближайшее время, она поставила себе цель получить не менее десяти П. Поэтому зарывшись в учебники, она упустила один маленький момент, который перечеркнул ее принципиальный пункт в плане. «Не связываться с молодыми Мародерами и Эванс!» Римус, в отличие от своих друзей-идиотов, был ответственным и прилежным учеником. Его можно было часто увидеть в библиотеке, и в последнее время, еще чаще за ее столом. Если бы не его шумные друзья, которые все время отвлекали их от книг, то Гермиона этого не заметила. Но сегодня они на удивление тихие. Она взглянула на них поверх книги. Римус выглядел неважно. Темные круги под глазами и усталый вид говорили о том, что недавно было полнолуние. Другие Мародеры, выглядели не лучше, удрученно ищя что-то в книгах. Даже Сириус, который умудрялся прогуливать все возможные теоретические занятия, сидел закопавшись в книги, не поднимая взгляда. Русоволосой хотелось бы думать, что они взялись наконец-таки за учебу, но это слишком хорошо звучит. Костеря себя, как только можно, она отложила книгу и подала голос. — Вы что-то конкретное ищете? Это был первый раз, когда она первой начинала разговор. А количество слов в одном предложении, наверное, превышало недельный лимит. Поэтому парни, несмотря на свое состояние, оживились. Хоть парни и отказались от помощи и отнекивались всеми возможными способами, от вопросов, случилось ли что-то и почему именно им был задан проект по ликантропии, Гермиона вспомнила, что у Мародеров случилась неприятная ситуация на седьмом курсе из-за чего Римус в обличии оборотня чуть не убил Северуса. — Оборотни в полнолуние нападают только на людей, поэтому, что бы их контролировать, авроров обучают анимагии, — сама не зная зачем произнесла Макгонагалл. — Котенок, — Сириус, уже не выглядел, как подбитый щенок на дороге, заинтересованно подался вперед, нарушая ее личные границы, — Тебе известно об анимагии? Гермиона не сдержалась и посмотрела на него как на болвана. Кажется, этот вопрос удивил и остальных сидящих парней, которые в неверии смотрели на друга. Римус, никак от стыда, закрыл глаза и прикрыл их рукой. Питер с открытым ртом смотрел на приятеля, не зная, что сказать. Он как немая рыба, пытался что-то выдавить из себя, но в итоге уткнулся в свою книгу, не поднимая взгляда. — Бродяга, ее тетя Минерва Макгонагалл, — весело фыркнул Джеймс, не слабо впечатав ладонь в плечо друга, — Как думаешь, разве эта драная кошка упустит шанс обучить свою племянницу чему-то похожему, — Поттер быстро поднял руки, — Я по привычке! — быстро выпалил он, увидев, как гневно сощурились глаза девушки после упоминания ее тети. Сириус выглядел так, как будто ему рассказали секрет философского камня. Его глаза заблестели от неподдельного интереса еще сильнее и он чуть ли не нависал над девушкой, внимательно ее разглядывая. — Значит ты тоже анимаг? — радостно заключил он, еще сильнее растягивая губы в улыбке. По спине Гермионы прошелся табун мурашек. Осознание того, что она не только с ними разговаривала, но еще и выдала свой маленький секрет, сильно ударило по голове, заставляя нервничать. Ее глаза гневно посмотрели на возвышающегося парня, который даже не замечал изменения в новой подруге. Она недовольно поджала губы, ей не нравилось, когда в ее пространство влезали люди, поэтому после второй неудачной попытки с просьбой отодвинуться, она, невербально наложив на свои книги магию, встала из-за стола. — Не твое собачье дело! — и попрощавшись с остальными, вышла из библиотеки, слыша восхищенный голос Бродяги позади. — Она еще и беспалочковой магией владеет! И от этого голоса ей хочется сброситься с астрономической башни. Все, точка. Теперь точно никаких контактов с Мародерами. И никакой Гермионы в их жизнях не было и не будет! Джеймс и Лили сойдутся, проживя вместе немного времени и умрут за жизнь Гарри. Питер предаст их и проведет тринадцать лет в своей анимагической форме, после чего сдохнет, как крыса. Римус проживет с мыслью, что остался один и будет искать лекарство от ликантропии, а после потеряет друга и сам умрет за свободу. А бродяга, он тоже будет следовать своему сценарию. У девушки невольно набегают слезы на глаза, этого человека из всех Мародеров, она знала лучше всего, знала его судьбу и конец. Ей невыносимо больно, но она упорно продолжает следовать плану, где их невозможно спасти. Потому что это поменяет будущее. Потому что она боится. Гермиона Макгонагалл тихо сжимает руки в кулаки и убеждает себя, что так правильно, так должно быть. Причина четвертая. Она не готова променять свою тихую и размеренную жизнь, на что-то другое. Она честно пыталась их избегать, но, конечно, у нее это не получилось. Поставленная себе установка «ВСЕМИ СИЛАМИ И СПОСОБАМИ ИЗБЕГАТЬ МАРОДЕРОВ!!!» провалилась на следующий же день, когда войдя в большой зал на завтрак, ее встретил хор из приветствий и оглушенную девушку посадили рядом с ее предметом избеганий. «Они все продумали», — недовольно подумала Гермиона, сидя между Джеймсом и Сириусом и глядя на неловко улыбающегося Питера и спокойно читающего Римуса, — «Что ж, это война», — фыркнула девушка, отбиваясь от всех вопросов приставучих парней. Минерва сидела за учительским столом и, кажется, с удовлетворением смотрела на эту картину, но Гермиона проигнорировала это. На эту удочку она больше не попадалась. Отошедшие от личной драмы Джеймса Поттера ученики теперь наблюдали преинтересную игру «Кошки-мышки с Гермионой Макгонагалл». Довольно трудно было убегать от преследовавших анимагов, особенно, когда занятия так или иначе пересекались. Особенно, когда в игру вступила Лили Эванс. И, особенно, когда они учатся на одном факультете. Поэтому Гермиона пыталась где-то спрятаться, то в каком-то пустующем классе, пытаясь перевести дыхание, то находила новые места, которые были скрыты от учеников, то на кухне, читая и обедая среди эльфов. Комната, которую, как на зло, она делила с Эванс, а тем более гостиная гриффиндора были недоступны для спокойного времяпровождения. Она с тоской вспоминала начало года, когда была в одиночестве, среди своих любимых книг. Чем она так нагрешила, что обратила внимание тех, с кем не планировала знакомиться? Воспоминания, неспешным потоком, выдавали все моменты с Мародерами. Как она и говорила, полное игнорирование их, находясь на одном факультете, невозможно. Был момент, что она даже спасла какого-то несчастного парнишку от их шалости. Голова Гермионы с тихом стоном упала на скрещенные руки, какая она дура! Зациклившись на занятиях и посторонних вещах, она, сама не замечая этого, нарушала один за другим пункты собственноручного составленного плана. «Не привлекать внимание». Провалено. Это Гермиона Грейнджер была серой мышкой. Она же, будучи любительницей лишний часок почитать книгу, не была обделена вниманием. Что ее больше раздражало, чем радовало. «Не ввязываться ни в какие передряги». Провалено. Воспоминание с парнишкой застыли перед глазами. Спасая его, она, себя и Мародеров подписала на отработку. Почему ее наказали, до сих пор большая загадка, на которую ответов она походу не дождется. «Не общаться с потенциально важными людьми». Провалено. Доркас Медоуз, ее новая подруга в этом мире, являлась членом первого состава Ордена Феникса. И тоже являлась двигательным персонажем сюжета, который не дожил до ее времени. «Не связываться с молодыми Мародерами и Эванс!». Пункт категорически разрушен. Для прагматичной Гермионы это словно удар под дых. И вроде бы, она понимала, что пора заканчивать с «прятками», но могла найти в себе силы. Все дошло до того, что выходные она стала проводить в анимагической форме, в близлежащем лесу, куда ученикам вход запрещен. Поэтому она не спешно прогуливалась среди деревьев и остальных животных, не боясь кого-то испугать. Сириус и сам не представлял, как оказался прав, давая ей прозвище «Котенок». Ее антимагическая форма представляла собой смесь дикой кошки с кем-то, поэтому пушистая кошка размером с здоровую собаку, чувствовала в лесу уверено. Джеймс был прав. Анимагической форме она училась, под строгим контролем Минервы. Ей, после того, как она оказалась в эре Мародеров, пришла предательская мысль, что было бы, если они с Гарри владели анимагией? Было ли их путешествие легче? Могли бы они избежать роковых событий? Девушка, до сих пор не понимала, как декан гриффиндора разрешила не регистрировать свою анимагическую форму; что помогло убедить в правильности решения Гермионы? Девушка вышла на залитую ярким солнцем поляну. Уже прошло практически полгода ее пребывания в этом месте, скоро наступят Рождественские каникулы и она сможет перевести дыхание. Месяц. Она уже месяц бегает от Мародеров и Эванс в лес. Не совсем взрослое решение, но и плюсы имелись. Ей больше не нужны были те мучительные минуты для превращения, она стала увереннее чувствовать в своей форме и даже зрение, которое медленно ухудшалось от постоянного напряжения, стало лучше. Даже ее повадки поменялись, она чувствовала, что шаг стал мягким, а походка чуть прыгучей. «Ложка меда в бочке дегтя», — весело фыркая, преобразовывает выражение Гермиона и падает на мягкий снег, врываясь, как можно глубже в него, закрывая глаза. Сон в анимагической форме, сильно отличался, от того, к которому привыкла Гермиона. Она не впадала в беспамятство и не видела сновидение, наоборот, она ощущала все звуки и запахи вокруг нее и могла мыслить, так же как и в состояние бодрости. Было настолько хорошо и спокойно, что она не придала никакого значения легким шагам около нее, списав их на дикого зверька. Животные в лесу были относительно мирными и не нападали без надобности, а длинношерстная и теплая кошка для некоторых стала любимицей, под боком которой можно было неплохо согреться. Но вот топот посторонних и тяжело дышащая, с раскрытой пастью, огромная собака, которая нависла над ней, оказались неожиданным явлением. Она вскочила на лапы, отряхивая шерсть от снега и с удивлением смотря то на собаку, то на людей, которые появились на тропинке, ведущую на поляну. Гермиона гневно зарычала. — И ты не боишься, что поймают? — с любопытством спросил Питер, после всех разборов полетов. Все еще гневная девушка, в теплой мантии и длинным шарфом, больше умиляла, чем страшила. — Меня еще никто не искал в анимагической форме, только ради того, что бы позвать погулять в Хогсмид, — проворчала она, сильнее укутываясь носом в шарф. Эванс и Мародеры переглянулись и не смогли сдержать ухмылки. Сириус, чье довольное лицо, могло освещать им путь даже в темное время суток, закинул ей руку на плечо и прижал к себе. — Мы тебя еще не раз удивим! Похоже в семье Блэка были провидцы, иначе происходящие события после того дня, не только сломали стену между ними, но ввязывали девушку в бурный поток событий, раз за разом удивляя Гермиону. Редки были дни, когда она могла спокойно посидеть в библиотеке и почитать. Чаще всего куда-то выдергивали из ее спокойного мирка и несли вперед на встречу приключениям. Макгонагалл все чаще и чаще начала проводить время в их компашке. И ей это понравилось. Но самое запоминающееся было, это полнолуние. Она бегала как бешеная, ни на секунду не отставая от Сириуса и Римуса, покусывая то одного, то другого, когда те на что-то отвлекались. Кажется, она за одну ночь выполнила годовой лимит тренировок. Но это того стоило, чтобы на следующий день проснуться в удушающе жарких объятьях Блэка. Причина пятая. Она не хотела быть зависимой от кого-то, но… Безбожно влюбленный Сириус не давал и шанса, сметая своим присутствием все мысли и запреты, поэтому попытки Гермионы от него избавиться были обречены на провал. Если Блэк и раньше был тактильным человеком, то влюбленный был еще той прилипучкой, от которой не отделаешься. И Гермиона не смогла его оттолкнуть, даже если был бы шанс. Он выглядел счастливым, не был той погасшей тенью самого себя и она вдруг осознала, что ей было до безобразия комфортно рядом с ним. Его сердце в ее ладошках, быстро и доверчиво билось, и осознание того, что именно она смогла укротить этого ветреного парня, било по голове не хуже алкоголя. Она точно не скажет, когда мягкие, изучающие поцелуи сменились на страстные и собственнические. Большая мужская ладонь легла ей на затылок, и Сириус с громким животным рыком посадил ее на свои колени. Ладони Блэка мягко, но уверенно гладили ее живот, поднимаясь и исследуя каждый участок кожи, а губы ласкали кожу за ухом, спускаясь поцелуями-отметками на острое плечо девушки. — Люблю, — отметка, — Люблю, — еще одна отметка, — Больше всего на свете люблю, — шептал он, вытворяя нечто невероятное с ее телом. Он безумным взглядом вцепился в ее лицо и девушка не смогла сдержать стон, и опустила свои губы на его. Возможно, эта ее роковая ошибка, но Гермиона ничего не могла поделать с собой. Блэк был восхитительным любовником, даря ей такое наслаждение, которое она никогда в жизни не испытывала. Смущения от ситуации не было ни грамма, почему-то, именно сейчас все казалось правильным. И эти горячие руки, под которыми изгибалось ее тело, и эти влажные губы и пошлые звуки, которые издавали их тела. Все было таким естественным и правильным, что девушка не в праве была останавливаться. На затворках разума, она слышала воображаемый шум от окончательно разрушенного плана. Ей казалось, что он был провальным с самого начала, потому что она не учла один-единственный и самый главный фактор. Сириуса Блэка.