то, о чем молчат

И снова по узким улицам в ночь, Силуэт в плаще пытался жертву уволочь. От зелий закружится его голова, У мужчины, что сломал ей жизнь сполна. Боль, которую не сравнить с ударом плети, Его хриплое «ведьма» и отчаянный взмах руки. Сейчас для нее он всего лишь забава, Смешон — на полу в свете луны кровавой. Рядом листы, исписанные латынью, И ее руки все так же пахнут полынью. Он в бреду вспоминал огненный столб, Пламя у ее белых, босых ног. Как очнулся, огляделся: дом ветхий, в тени. — Моя обитель, ты только взгляни. — Вздрогнул, ужаснулся смотря на нее сейчас, На ее единственный кроваво-красный глаз. — Ты не бойся меня, мой милый друг, Убери с лица этот ненужный испуг. — Она протягивает к нему обожженные руки, И в его голове пропадают все звуки. — Я помню, как всю жизнь огня боялась, А когда в нем оказалась, рассмеялась. Помнишь, как страшно было мне В огне, что в сто крат меня сильней? Довольно обо мне, мой милый мальчик. Думаешь тебя настигнет удача? Вокруг царила лишь ее власть и сила, Тогда, в огне, она себе новый мир открыла, В огне, который поглощает плоть, Что страх помог ей побороть. - Я тебе уже не по зубам, как раньше, Чувствуешь запах? Это запах реванша. Ты не злись, не хмурься так рано, Это начало, дальше — глубокие раны. Теперь не ангел — ведьма во плоти, Он ее сгубил, а она не смогла себя спасти. - Смерть ведьмам. — сказал он ей тогда с усмешкой, - Не любил я тебя, ты была лишь пешкой. — Сказал, как отрезал крылья просто так, Тело потянуло на дно, в душе бардак.