Мой черный ястреб

Пролежав несколько дней, я пошла на поправку. После того, как мне стало лучше, я даже смогла принять душ. Ребята мылись в переносной душевой кабине, вода в которую поступала из бочки. Но я была рада и этому! Вымыв наконец то волосы и тело, я почувствовала себя намного лучше. Тодд увидел меня и радостно сообщил. - Привет, принцесса! Генерал Гаррисон связался с твоим руководством. Скоро поедешь домой! Он улыбнулся мне и похлопал по-дружески по плечу. Я тоже улыбнулась ему с лёгкой грустью. Тодд это заметил. - Я тоже успел привязаться к тебе, принцесса! И ребята будут скучать… «А Хут?» От этой мысли мне стало ещё грустнее. Ночью я не смогла сомкнуть глаз. Я все думала, боролась с собой и все таки решилась. Я встала, накинув на полностью обнаженное тело лишь солдатскую рубашку и пошла к НЕМУ. Я понимала, что это аморально, неприлично и ещё несколько дней назад я и думать не могла о подобном, но после всего, что я перенесла, чувство стыда и норм морали у меня куда то исчезли. Меня даже не остановило то, что рядом спали другие солдаты и нас могут увидеть и услышать. Я нашла его. Он спал, обнаженным по пояс. Его крепкая мужская грудь мерно поднималась и опускалась. Хут спал. Глядя на него такого спящего, сильного и сексуального я почувствовала волну неукротимого возбуждения. Между ног, с учётом того, что никакого нижнего белья на мне не было, стало невероятно влажно. Я присела рядом с ним и погладила его коротко стриженные темные волосы. Они были мягкими и слегка волнистыми. Его губы, обрамлённые небольшой щетиной, слегка дрогнули. Я провела пальцами по его грубоватой щеке и он проснулся. Сквозь ещё не до конца ушедший сон он инстинктивно перехватил мою руку. Но, увидев меня сразу отпустил. Я поднесла палец к губам, а затем прошептала: - Пожалуйста, пойдем со мной. Мне надо тебе что то сказать. Его черные брови сложились домиком, выдавая удивление и некоторое беспокойство, в глазах читался вопрос. Но он встал и пошел со мной. Мы тихо вышли из ангара и завернули за угол. Ночь была теплой и такой же красивой, как и в первый день, когда я приехала. Мы были оба полуодетые: он был только в солдатских штанах, а я в одной лишь рубашке, едва прикрывающей бедра. Хут сразу же развернулся ко мне. Он стоял ко мне очень близко. Он был намного выше меня ростом и я смотрела на него снизу вверх. - Что случилось? Его голос был спокоен. В нем не было злости и раздражения. Я очень нервничала, осознавая все бесстыдство своего поступка. Но отступать было для меня хуже смерти! - Хут, я… я хотела тебе сказать… От волнения у меня пересохло в горле. Карие глаза изучали меня, обволакивая шоколадным теплом. - Дело в том что… ты мне нравишься! Да, я знаю, что ты сейчас плохо обо мне подумаешь, что ты, наверное, не свободен и вообще, наверное я… я тебе только доставляю проблемы и может быть даже раздражаю… Хут молчал. А я продолжила. - Я понимаю всю абсурдность и неприличие моей просьбы к тебе, но я… я завтра уеду и больше никогда не увижу тебя…Пожалуйста, Хут, я… Я хочу провести эту ночь с тобой! Кадык мужчины скользнул снизу вверх. Он был слегка растерян. А я сказав это не дожидаясь его реакции обвила руками его шею и впилась в губы ненасытным поцелуем. Одной рукой я зарылась в его волосы. Он сначала немного медлил, но спустя секунду крепко обхватил меня руками и ответил на поцелуй. Моя рука спустилась с его шеи к бицепсам. А он, задрав мою и без того короткую рубашку провел рукой по моим обнаженным ягодицам, сорвав с моих губ сладкий стон. Я ощутила как моих изрядно мокрых половых губ коснулись его длинные, умелые пальцы. - Ааааах… Мои стоны наслаждения разнеслись по всей сомалийской пустыне! Между ног стало невероятно горячо-может быть даже горячее, чем в Сомали, когда солнце в зените! Хут продолжал ласкать пальцами мое влагалище, размазывая вязкую, хлюпающую от его движений смазку. Я стонала и прижималась к нему всё сильнее, целуя его губы, шею и уши… Мы оба тяжело дышали. Он сорвал с меня наконец рубашку и кинул ее на уже остывший песок. Он слегка надавил мне на плечи, показывая, что мне надо лечь. Я послушалась. Он начал целовать мою небольшую грудь, от чего низ живота свело сладкой, тянущей, приятной тяжестью. - Ммммм… я не сдерживалась и громко стонала. Хут раздвинул мне ноги, расстегнул штаны и слегка спустив их хотел войти в меня, но я приподнялась и села перед ним на корточки, взяв в рот его впечатляющих размеров, затвердевший от возбуждения член. Хут закрыл глаза и запрокинул голову наверх. Ему явно нравилось то, что я решила доставить ему удовольствие. Я облизывала и ласкала его член, заглатывая его глубоко, насколько могла. Хут мягко отстранил меня, заставив снова опуститься на землю. От обилия смазки мои бедра прилипли друг к другу. Она вязко тянулась по моим ногам, ее становилось все больше. Я сама раздвинула ноги, как бы показывая, что готова принять его внутрь. И он не оставил себя долго ждать. Хут вошёл в меня быстро, резко, даже немного грубо и лёг сверху. Я ощутила как внутри меня скользит его член и от этой приятной наполненности и тяжести его тела я сходила с ума! Через некоторое время он повернул меня к себе задом и приподнял мои бедра. Я покорно подставила ему свои гениталии, выгнув спину а затем почувствовала как между моих ягодиц скользнул его член, вошедший в меня на всю длину. Далее последовали толчки его узких бёдер о мои ягодицы. - Ааааах…. Мммммммм…. Я стонала в голос, не думая о том, что нас могут увидеть или услышать. Через несколько секунд Хут вышел из меня и о мою голую спину ударились капли горячей вязкой спермы. Тяжело дыша мы оба рухнули на песок. Я никак не могла привести дыхание в норму. Но мне было так хорошо, как не было ни с кем никогда в жизни… Хут, отдышавшись, натянул брюки и сказал: - Знаешь, меня часто спрашивают, зачем мне все это. Зачем мне война, перестрелки, оружие, вертолеты… Я не мигая смотрела на него и слушала. А он продолжил. - Я часто слышу эти вопросы, но не отвечаю, потому что многим не понять, зачем мне война. Многим не понять, что со мной рядом погибают друзья… Вот так. Все очень просто. Мне нечего было сказать. Он все объяснил сам мне только что. Он исполнил мою безумную просьбу. И я была счастлива, что он не оттолкнул меня и был со мной честен… Следующим утром меня на вертолете должны были отвезти в аэропорт. Вещей, кроме чудом уцелевшего, но разряженного смартфона у меня не было и я просто подходила к каждому из ребят, благодарила их и прощалась. Когда очередь дошла до Хута все, включая Генерала Гаррисона из вежливости отступили, предоставив нам возможность проститься более лично. Я опустила глаза, чтобы скрыть непрошеные слезы. Хут ладонями приподнял мое лицо и молча посмотрел мне в глаза. Потом он обнял меня и прижал к себе, слегка погладив волосы. - Будь осторожна. Это были единственными и последними словами, которые я от него услышала. Вертолет стремительно поднимался вверх и я, несмотря на то, что ни разу в жизни не летала на вертолете думала вовсе не об этом и даже не о том, что толком не отсняла материал для издательства. Я думала о том, будет ли Хут меня помнить и хотел бы он ещё раз когда-нибудь увидеть меня.