Экстаз

Акутагава сразу заподозрил неладное, когда Дазай-сан объявил, что обсуждение новой миссии будет проходить в каком-то подозрительном отеле. Не логичней ли было переговорить в кафе или чайной ? Зачем снимать целый номер. Но спорить с начальством мафиози, естественно, не собирался. Какое ему дело? Однако вскоре выяснилось, что отель был, действительно, шикарным. Высоченные потолки, мраморные колонны и разодетые в дорогущие шмотки постояльцы приковывали к себе взгляд. Акутагава чувствовал себя просто отвратительно, не в своей тарелке. Рюноскэ, который несколько раз в жизни бывал на грани голодной смерти, просто перекашивало от всей этой роскоши. Даже, получая достаточно солидную зарплату, парень не позволял себе излишеств и старался экономить. Сейчас же он не мог избавиться от ощущения, что все окружающие смотрят на него, бросают в след презрительные взгляды и думают: Кто пустил сюда это убожество? Всё это заставляло Акутагава злиться, злиться и испытывать невероятное отвращение к себе и всём окружающим. Он всеми силами пытался не выдать свои эмоции и не выглядеть жалким. Парень старательно держал напряжённую спину прямо и надменно щурил глаза, от всей его фигуры веяло каким-то холодом и высокомерием. Дазай-сана он обнаружил в баре на первом этаже. В помещении было темно, ужасно громко играла какая-то отвратительная современная музыка и в добавок ко всему просторныйзал периодически озарялося слепящими вспышками софитов. Акутагава начинал паниковать и злиться одновременно. Дазай сидел на кожаном белом диване, одетый в классический чёрный костюм и белоснежную рубашку, которая пятном горела в темном помещении, вот он подходил этому месту, выглядел уверенно и, признаться, просто роскошно, но это всё ещё ничего, пережить можно, но.. Но на его коленях распластался в хламину, как заметил Рюноскэ, пьяный тигр и самозабвенно вылизывал рот своего, так называемого, коллеги. Юного мафиози, как током ударило. На несколько секунд его просто парализовало от увиденного, потом он ощутил вспышку ревности, на смену которой пришли злость и раздражение. Акутагава, проанализировав ситуацию, решил, что самой верной стратегией будет сделать вид, что ничего не происходит. - Дазай-сан, вы хотели меня видеть? - О, Акутагава-кун. А мы с Ацуши как раз тебя ждём - самодовольно ухмыльнулся Осаму . - Привет, Акутагава! - промямлил еле ворочающий языком тигр, отрываясь от чужих припухших губ. - Дазай-сан, вы просили отчитаться о предстоящей миссии - начал вещать Рюноскэ, старательно игнорируя мерзкого Накаджинко. Осаму на это слегка отстранённо кивнул, в то время как Ацуши начал вылизывать шею детектива. Рюноскэ почувствовал, как у него дёрнулся глаз. - Здание в которое нужно проникнуть имеет два входа и соответственно два пункта охраны, кроме того нам необходимо учесть расположение камер, наши информаторы утверждают, что их всего двенадцать и... - парню приходилось сильно напрягать голосовые связки, чтобы перекричать музыку. Ацуши хихикнул в шею Дазая, который устроил руки на заднице младшего сотрудника. - Достаточно. Акутагава, тебе не кажется, что ты слишком напряжён для этого места? М? - холодные глаза бывшего наставника смотрели с насмешкой. Мафиози находился в полной растерянности. Он лишь хмурил куцые брови и молча пялился на обжимающихся детективов. - Дазай-сан мы должны ему помочь. Вам так не кажется? - промычал, как всегда готовый всех спасать, Ацуши. После этих слов Осаму наклонился к Акутагаве и положил ладонь на его напряженные плечи. Слегка надавив, рука поползла вверх, огладив угол челюсти парня, схватила его за подбородок, притягивая к чужому лицу. Этот момент стал некой точкой невозврата. Момент когда Рюноскэ почувствовал как жадно и одновременно аккуратно чужие губы накрыли его собственные. Голова закружилась, он даже не сразу понял, что чужой язык протолкнул в его горло какой-то инородный предмет. - Что это? - ошалело спросил, находящийся в состоянии аффекта мафиози. - Экстази неужели никогда не пробовал? - прошептали ему прямо в ухо. Вот как...- отстранённо подумал Акутагава. На самом деле он презирал наркотики. Он всегда считал людей, стремящихся уйти от реальности слабыми, жалкими ничтожествами. Сам же парень всегда молча переносил всё испытания и страдания, которые преподносила ему жизнь. Тем более наркоманов на улице не ждало ничего хорошего. Они умирали первыми или становились шлюхами, готовыми отдаться любому мудаку за дозу. Сейчас же Рюноскэ резко впал в ступор. Раздражение и ревность ушли куда-то на второй план, а сознание заволокло странным туманом, кажется, он просто отдался на волю судьбы, собственно ничего другого ему и не оставалось. - Кажется, нам пора перенести обсуждение нашей миссии в более подходящее место - изрёк Дазай, погладив Ацуши по светлой макушке.

***

Акутагава не помнил, как они оказались в номере, не помнил, как обнаружил себя целующимся со своим бывшим наставником, сидящим у Осаму на коленях, в то время как тигр с наслаждением вылизывал тонкие пальцы Рюноскэ. Наркотик начал действовать. Всё эмоции стали какими-то упрощённым и странными. Если раньше его чувства были сложными, например, к Дазаю он ощущал, странную смесь уважения, детского желания быть любимым, ревности и обиды, то сейчас он чувствовал лишь всепоглощающую любовь. Даже тигр вызывал у него лишь симпатию. А ещё Акутагава ощущал непреодолимое желание трахаться. Член с каждой минутой всё больше твердел, натягивая жёсткую ткань узких брюк. Как же было стыдно. Если бы не Накадзима Дазай бы уже давно дотронулся до него, сделал бы хоть что-нибудь, почему-то Рюноскэ в этом не сомневался. А сейчас ему оставалось лишь стонать в чужие губы и тереться промежностью о колени наставника. Но внезапно всё прекратилось. Тигр вынул изо рта пальцы мафиози, а Осаму оторвался от его рта. Ничего не понимающего Рюноскэ раздели и поставили в коленно-локтевую позу. Его ноги и руки закрепили специальными распорками. После чего перевязали верёвкой у основания его вставший член, провели её между ягодиц и фиксировали к затылку. В итоге при любой попытке шевельнуть головой верёвка больно впивалась между половинок и стягивала член. Ему завязали рот и нацепили на соски специальные зажимы. Акутагава ничего не понимал, он ощущал лишь стыд пополам с невыносимым возбуждением. А после начался настоящий кошмар. К Рюноскэ больше никто прикасаться не планировал. Дазай устроился на диванчике прямо напротив мафиози. Он раздвинул ноги в то время, как Ацуши жадно вылизывал его большой текущий член, параллельно надрачивая самому себе. Детективы пьяные и обдолбанные тонули в похоти и наслаждении, совершенно игнорируя присутствие Рюноскэ. Акутагава сходил с ума, возбуждение начало причинять боль, он лишь мычал что-то бессмысленное сквозь повязку, его лицо намокло от слез. Он бился в экстазе пополам с истерикой, но на него никто не обращал внимания, с кончика члена начал течь предэякулят, пачкая пол. Он забыл кто он, забыл где и с кем находится. Его личность куда-то ускользала, незаметно отдалялась от него, ломаясь пополам. Он не ощущал себя, своего сознания и своего тела, казалось, что он чувствует лишь непреодолимо жаждущую прикосновения головку своего члена. Ему невыносимо плохо или невыносимо хорошо, он уже ничего не понимал. Его наказывают. Да, точно, так должно быть. Он был уже готов умолять чтобы ему причиняли боль, продолжали наказывать, как можно более жестоко. Через сорок минут Дазай, наконец подошел к Акутагаве. Огладил его дрожащее тощее тело. И наскоро растянув парня начал безжалостно вбиваться в него, каждый раз проходясь по болезненно набухшей простате. Акутагава плакал и извивался, пока Осаму приговаривал: - Я выйду, если ты кончишь. Слышишь? Я выйду. - Вау! - сказал Ацуши и несколько раз прикоснувшись к себе кончил Рюноскэ на лицо. Мерзкая тёплая сперма попала в глаза и рот юноши. Но Акутагава ощущал лишь непередаваемое наслаждение, наслаждение от унижения, от разрушения собственной личности, от возможности перестать существовать, нести это невыносимое бремя быть собой, быть кем-то. Он издал пронзительный полукрик полустон и через секунду потерял сознание...