Добрых снов

Когда солнце линиво выползало из-за горизонта, а лес постепенно терял свою густую летнюю шубку, как не странно, кролик всё ещё сидел за столом в мастерской. Его не волновало ничего. Ни солнце, ни лес, ни какая либо другая внешняя жизнь. Его жизнь была тут, внутри любимого старого гаража. На его рабочем столе стояла куча механизмов, что напоминали железные скелеты. На данный момент он нависал над железной рукой, соединяя «нервы» меж собой и проверяя его работу. — Слушай, прекрати. Дровосек, ты пялишь на меня уже часа четыре, это напрягает! В углу комнаты загорелись два ярко лазурных глаза, посвечиваясь в темноте мастерской. — Дровосек? Как из Изумрудного Города? — С тихим скрипом суставов силуэт встал, выходя из-за угла. — Нет, как из песни этих… Мы с тобой слушали, напомни. — Кассиопея? «Я рублю сосны, я рублю ели…»? Оверлай тихо засмеялся тому, как роботический голос пытался напеть слова из песни, глядя на того и устало улыбаясь. — Да, оттуда. Но с сердцем, душой и всем таким. — Ужас, прекрати вселять мне чувства жизни, идём. Ты выглядишь менее живым, чем я. Тот протянул ему руку левую руку, на которой, как удачно, не было ладони. — Я не добавлял тебе в прошивку функцию «подкалывать», откуда такие словечки? — Тот усмехнулся, взяв того за то, что осталось на месте руки, — Хорват! Ушные каналы забились? — Что? Я весьма самостоятельный ребёнок, если ты об этом, — аниматроник перехватил ладонь кролика второй рукой и, старательно контролируя силу сжатия, повёл того за собой. — Так, — Синеглазый нервно усмехнулся, — мне не нравится наш маршрут. — Зато твоему организму он очень понравится, — тот попытался открыть дверь. Как оказалось, это весьма сложно сделать без руки. Но он смог. — А теперь снимай всю свою одежду и надевай это. Ты будешь спать, — Медведь достал из шкафа застиранную черную пижаму в звёздочку, протягивая её парню, что был по самые уши в грязи. — Боже, ну нет! Мне же для этого нужно пойти в душ, помыться. Ты не чувствуешь, как от меня несёт? Пару секунд Хорват стоял молча, предположив, что вопрос риторический. Но нет, он не был. — Нет, я не чувствую, как от тебя несёт. У меня нет рецепторов, как ты можешь помнить. Так. Ты идёшь? * * * Из душа парень вышел очень пушистым, свежим и невероятно приятно благоухал жасмином. Даже жаль, что робот не чувствовал запахи. Мужчина всё это время сидел на кровати с закрытыми глазами. — Всё, я готов. Будешь меня сторожить, чтобы я наверняка уснул? Ты сам хоть не уснул? — Я не сплю. — Тот открыл глаза и звонко усмехнулся, — Что за ужас у тебя на голове? А ещё что-то говоришь про мои пакли. — Патлы. Каков засранец. Как спрячу твою зарядку в один день! — Напугал. Мои микросхемы уже плавятся от страха, ужас! Давай уже ложись, абьюзер. Керем самодовольно улыбнулся, полезая в собственную мягкую постель. Только сейчас он, наконец, почувствовал, как же затекло его тело… — Ладно, спасибо. Мне действительно этого не хватало и… Куда это ты полез? Медведь осторожно, будто бы в страхе сломать кровать, просто взял и прилёг на неё, нервно глядя в потолок. — Я правильно лежу? — робот устроился на спине, сложив руки на груди. — Что… — Я правильно лежу? — А… Да, ты правильно лежишь. Как тебе удобно - так и правильно, если честно. — У меня нет понятий «удобно» или «неудобно». Я просто помню, что тебе тяжело спать одному. Ты же рассказывал, что часто вздрагиваешь по среди ночи, вот я и решил, что тебе со мной будет уютнее. Могу уйти. — Нет-нет-нет! Мне с тобой уютно, я просто… Мне страшно спать с тобой, пока ты лежишь, как в гробу. Попробуй лечь на бок, лицом ко мне, что-ли… Только не шибко близко. Я напомню, твой свитер царапается. — Свитер?.. — Тот чуть нахмурил брови, вновь возвращаясь в сидячее положение и стягивая с себя ненавистный кусок одежды. Он вообще не любил одежду, но Керем просил её носить, так что он носил, — А штаны… — Штаны не царапаются, их можешь не снимать! — Залитый краской кролик прикрыл лицо руками, нервно вздохнув, — Ты как дитя малое. — Ну, ты же говорил, что, технически, меня недавно воскресил. Значит, я ещё дитя, — Тот вновь лёг на кровати, искренне стараясь прятать отсутствие собственной ладони. — Стоит отключить тебе функцию думать. Как нибудь, — тот лишь фыркнул и устало плюхнулся головой на подушку — Это заводское, ты не удалишь. Сможешь заснуть с моей мордой в пяти сантиметрах от твоей? Они оба улыбнулись, так как ответ был понятен изначально. — Я с твоей «мордой» сутками сидел чуть ли не в обнимку, мой ты хороший… И с ней же засыпал, так что по этому поводу можешь не волноваться. — В обнимку… Тогда на этот раз позволь мне. Тот двинулся ещё ближе и чуть выше, укладывая голову на подушку. Керем замер в ожидании, когда мощная рука схватила одеяло, накрывая кролика им и осторожно укутывая. Та же рука, вслед за одеялом, легла на его спину, осторожно поглаживая по ней. — Ох, какой ужас! Ты такой тёплый, будто бы… Будто бы ты… Синеглазый уткнулся в мягкую шерсть на груди того, стыдясь того, что почти сказал. — Живой? — Извини, я не совсем это имел в виду. Я, — Но договорить ему не дали, прервав диалог похлопываниями по голове. — Всё хорошо, для меня это комплимент. Я рад чувствовать себя живым и создавать о себя такое впечатление. Если я буду нужен, ты только скажи, хорошо? Я уйду в спящий режим, чтобы не сесть за ночь. — Да, да… Споки, железный дровосек. — Споки, автомеханик. Оба усмехнулись чужой шутке и прикрыли глаза. Они впервые ложатся спать вместе. Не сказать, что Хорвату нужно было для сна принимать горизонтальное положение и раздеваться, но вряд-ли Керему было бы уютно, если б второй просто встал в спящий режим в угол комнаты. — Весьма самокритично, зато честно. — Хах… Учусь у великих. Добрых снов, Керем. — Добрых… — Кролик глубоко вздохнул, потеревшись щекой о шёрстку медведя, — Доброй ночи, Хорват.