Обед в Ванаране

Едва облака высоко над причудливыми растениями тронулись сиренью, Странник прислушался – и точно, еле слышное пение, музыка, отскакивающая от сумрачных стволов. Она бежала по воздуху с ароматом каких-то цветов и рассыпалась по мягкой траве прозрачными искрами. – Почти пришли, – оповестила его Нахида, шедшая чуть впереди. Она обернулась через плечо с ободряющей улыбкой, и Странник молча поджал губы. Пение становилось громче, напоминая хор нежных детских голосов, такой хрустальный и звонкий, что он казался нереальным, и его осенило. Воздух стал совсем другим, когда они прошли ещё дальше в чащу леса, и сиреневое небо окончательно исчезло, спрятавшись за густыми кронами. – Ты привела меня в сон? – спросил Странник, стараясь звучать не слишком удивлённо. В этот раз ему не ответила Нахида, и вспыхнувший порыв злости заставил его изо всех сил пнуть что-то, едва вылезшее из травы – то ли камень, то ли гриб. Сомнений не было. Это была вотчина лесных духов, и сон всё сильнее смыкался над ними. Он не почувствовал ничего необычного, кроме того, что пахло здесь иначе, – какие-то диковинные цветы? – и изо всех сил подавил сводящую скулы горечь. Кукольное ненастоящее тело не может в полной мере ощутить переход в сон? Или магию этого места? Зачем вообще Нахида его сюда притащила? Каждый раз он зарекался поблагодарить её за доброту, выпросить какое-нибудь задание в качестве оплаты долга и со спокойной душой покинуть богиню, и каждый раз почему-то не получалось. То ли Нахида читала его намерения заранее, то ли в этом маленьком на вид теле скрывалось гораздо больше упрямства и воли, чем могло представиться. Может, богиня мудрости просто обошла его. – Идём, – звонко воскликнула Нахида, прибавив шаг, так, что Странник тоже перешёл на лёгкий бег. – Хочу тебя кое-чем угостить. Угостить? Странник не придал этому особого значения, у его надзирательницы вечно появлялись дурацкие мысли; бежать тут оказалось удивительно приятно. Не думай Странник каждую минуту о том, что он – выброшенная на свалку подделка, ему бы показалось, что в лёгкие толчками набивается свежий лесной воздух. Подошвы легко отталкивались от мягкой травы, такой, что хотелось опуститься и провести по ней рукой, и Странник почему-то почувствовал себя спокойнее. Это и есть особенный сон богини Сумеру? – Мы в Ванаране, – раздался капельный голос снова сбавившей темп Нахиды. Сейчас Странник услышал; хор голосочков стал ещё громче и отчётливее, будто прозрачные светлячки сталкивались в воздухе крыльями. Движение, едва уловимое краем глаза, заставило его отвернуться от мерцающих синевой деревьев и перевести взгляд на протоптанную тропинку. На маленькое существо, быстро приближавшееся к ним. Оно очень напоминало зелёную картофелину в шапочке, с ножками и ручками, и ступало абсолютно бесшумно. Нахида улыбнулась, никак не выразив удивления или чего-то ещё, и Странник тут же понял, кто это. – Араяш, – ласково позвала его Нахида. – Здравствуй. – Владычица прибыла, – ответил аранара, и Странник замер на тропинке рядом с богиней, не в силах оторвать изумлённый любопытный взгляд. Он слышал очень много разговоров Зандика и Азара об этих созданиях, но ещё не видел их вживую. Нахида приволокла его в лесной сон, чтобы познакомить с ними? Голос аранары походил и на детские голоса, которые они слышали на подходе к Ванаране, и на свист ветра в листве деревьев. Если прислушиваться, едва ли можно было различить отдельные звуки, и всё равно Странник понял, что произнёс Араяш. – Владычица привела нару? – Этот нара друг леса, – сказала Нахида. – Его зовут Странник. – Нара в шапке, – ответил Араяш, повернувшись к нему всем телом. Только сейчас, когда искреннее удивление уступило место сдержанности, Странник начал замечать детали – например, крошечный самодельный молот, зажатый в маленькой лапке. Местный страж? – Это шляпа, – процедил Странник сквозь зубы. Нахида нисколько не изменилась в лице – он глянул на неё краешком глаза; Араяш, впрочем, тоже. Только моргнул совершенно отстранённо, будто жил на свете ещё дольше Буер. – Нара в шляпе, – кивнул Араяш. – Скалится, как крылатая железяка. Дышит тяжело. Громко. – Он не опасен, – сказала Нахида так, будто Странника тут и не было, и это снова заставило грудь ёкнуть от плохо сдерживаемой злости. Впрочем, или это пелена сна всё-таки действовала, или Араяш, который повёл их дальше по тропинке, но Странник всё больше и больше забывал, как лицо начинает гореть от ярости, клокочущей из самого живота. Эмоции растворялись, словно в мутной водопадной воде, и он не мог поймать их пальцами, как бы не пытался. – Что, привела меня на очередной урок? – Странник хотел огрызнуться, но его голос звучал подозрительно спокойно. – Накормишь какими-нибудь задабривающими грибами? Или мы будем учиться вырезать фигурки этих чудил из дерева? – Было бы здорово, – хихикнула Нахида так искренне, что Страннику захотелось удариться об что-нибудь. – Но я просто хотела разделить с тобой любимое блюдо моего друга Арапаса. Тебе понравится. Странник закусил изнутри щёку. Он знал, что если даже он снова озвучит свой вопрос, это ничем ему не поможет, Нахида снова молча улыбнётся и погладит его по руке; так она стала делать после того, как он не поверил, услышав ответ. "Нет. Я просто люблю проводить с тобой время. Я хочу с тобой дружить." Чем дальше они продвигались в чащобу, тем больше по дороге им встречались аранары. Странник какое-то время стискивал зубы в бессильной злобе, ноющей уже где-то в правом виске, но любопытство взяло вверх. Забавные существа подпрыгивали, приветственно махали лапками, пританцовывали, но никто не кланялся и не снимал причудливых разноцветных шляп. Что-то во всём этом вызвало у Странника слабую усмешку. Это было так не похоже на Инадзуму. Арапас нашёлся в небольшом гроте с подземным источником, шелестящим прохладой и бросавшим голубые тени на каменные стены. Они спустились пониже, и Странник вдохнул поглубже сырой воздух; прямо на камне в центре водоёма стоял котелок, под которым едва слышно потрескивал огонь, и над варевом колдовал один из аранар. – Привет! – воскликнула Нахида, утягивая Странника за рукав; он легко бы вырвался, если бы захотел, и решительно не понимал, к чему такие примитивные меры. Впрочем, сбегать так рано ему тоже не хотелось, поэтому Странник позволил послушно себя увести. Наверное, Буер была единственной, кому он такое позволял. Что-то было в лёгком звуке её шагов, после которых на земле рассыпались листья, или в мягкой улыбке, нежной, как весенний рассвет – или Странник просто чувствовал, что начинает уставать. – Гости подоспели вовремя, – нараспев сказал Арапас, возбуждённо подпрыгнув и повернувшись вокруг своей оси, так быстро, что Странник удивлённо моргнул. – Ещё Арасака, Арасака подойдёт. Идёт долго, медленный, как мокрый снег с холма. – Мы можем его подождать, – кивнула Нахида, спокойно присаживаясь на влажную прохладную траву и спуская босые ноги в воду. – Снег тает долго, но после надолго уходит в землю. Арасака составит нам отличную компанию. Странник фыркнул. Что за театр одного актёра... Подумав, он последовал примеру Нахиды – нет, не потому, что она похлопала ладонью по земле рядом с собой. А потому что стоять, как истукан, не было никакого желания. – Сними обувь, – предложила Нахида, болтая в воде ногами. – Здесь не холодная вода. Будто он мог заболеть. Странник прошипел что-то колкое сквозь стиснутые зубы, но чем дольше он находился здесь, рядом с ней, аранарами и призрачными лесными сквозняками, тем больше эмоции размывались в одну спокойную полосу тумана, которая забивала лёгкие. Потянувшись, он снял обувь и медленно опустил ступни в лазурную блестящую рябь. Голубые ниточки запрыгали по коже и одежде, и он тоже повёл ногами, чувствуя тяжёлое давление воды. Почему он так много ощущает? Что всё вокруг почти полностью осязаемо? Это из-за сна? Вдруг кожа покрылась мурашками, и Странник поёжился, посмотрев в направлении зябкого сквозняка. Ветер теперь заставлял его отчего-то беспокойно озираться и крепче сжимать кулаки, словно он задумал отнять дарованное. – В той стороне выход на опушку, – сказала Нахида. – Там питомник випариасов. Потом можем сходить туда: от них дивный аромат. – Здесь прохладно, – пробормотал Странник, снова водя ногами и создавая сильную рябь. Из-за этого невесомые голубые стрелки вокруг запрыгали ещё быстрее. Это было приятно. Злость гасла, как пламя крошечной свечи, моментально, не успевая разгораться; Странник проглотил комок в горле, смотря то на прыгающую рябь, то на безмятежно улыбающуюся Нахиду, то на копошащегося аранару. Арапас, крепко ухватившись за деревянную лопатку, перемешивал ей булькающее варево без запаха. Сейчас Страннику не хотелось думать о том, как после мысли навалятся на него, острые и безжалостные, будут кусать за горящие мокрые щёки и поджимающийся живот; о том, как он будет возвращаться и пытаться забыться сном; о том, как он снова будет отводить взгляд от Нахиды, не в силах вести себя с ней так же. Сейчас ему было спокойно, в Ванаране мерцала приятная тишина, ровная, как озёрная гладь, и он... очень давно вот так не болтал в воде ногами, чувствуя, как она тянется за босыми пальцами. – Суп готов, – сказал Арапас. – Арасака идёт. Шлёпает, как Гидро-слайм. Странник уже без прежнего изумления смотрел, как к ним подходит ещё один аранара в шляпе, набитой зелёными яблоками. – Я пришёл не на суп, – возразил Арасака, не изменившись в лице. Он повернулся к Нахиде и радостно подпрыгнул, совсем как ребёнок. – Я пришёл поздороваться с Владычицей! – Здравствуй, – кивнула Нахида. – Это Странник. Он и бровью не повёл, а Арасака поклонился и ему: – Привет, нара в шляпе! Ну, хотя бы кто-то тут знал о головных уборах. – Угощайтесь супом, – сказал Арапас и раздал им деревянные ложки. Странник рассеянно покрутил её в пальцах, чувствуя шершавую поверхность. Как кукольные пальцы могли осязать? Это из-за сна? Он уже повернулся было к Нахиде, чтобы добиться ответа, но она только пожала плечами: – Ты сам получишь свои ответы, только немного позже. А пока давай поедим суп! Буер подвинулась к котелку, зачёрпывая ложкой прозрачную жидкость, и аранары тут же к ней присоединились. Странник неловко подполз к ним, шурша коленями по траве, и постарался сосредоточиться скорее на странном вареве лесного духа. Добиться от Нахиды чего-то, чего она не хотела давать, было попросту невозможно. – Это... Вода? – вырвалось у Странника, когда он, немного подув на "суп", попробовал его на вкус. Арапас подпрыгнул и счастливо завертелся ярким волчком. – Конечно! Самая вкусная водица! Самая вкусная – в Ванаране. Арапас попробовал всю воду в Сумеру, но тут – самая лучшая. Самое то для супа. Странник поджал губы, не зная, злиться ему или смеяться. Или просто шлёпнуть ложкой о землю и молча уйти? На вкус "суп" был как... Вода с какими-то травами, едва заметными, будто их на целый котелок была пара сухих веточек. Это давало чистой воде слабый горьковатый привкус; супом назвать кипячёную воду язык не поворачивался, но Странник был уверен, что никогда в жизни не пробовал такого странного блюда. А маленькая горчинка ему даже понравилась. Нахида смотрела то на одного, то на другого с блестящими смешинками в больших глазах, держа вторую руку под ложкой, чтобы не капнуть на колени. – Ничего не понимает в готовке Арапас, – покачал головой Арасака. – Еда должна быть со вкусом счастья. – Что за вкус счастья? – спросил Странник, продолжая потягивать воду из ложки. Как-то это всё было сюрреалистично настолько, что мысли тоже начали поддаваться туманной пелене, как эмоции. Он уселся поудобнее, слушая их разговор и потрескивание маленьких дров под котелком. Какая-то часть Странника с нескрываемой благодарностью тянулась к Нахиде. Может, проводить время так было не так уж и плохо. – Сладкий, – довольно сказал Арасака. – Когда его чувствуешь, тебе хорошо и радостно. Как воспоминания, как друзья. Такой должна быть еда. – Мой суп именно такой, – возразил Арапас. Нахида улыбалась. Казалось, спор аранар её очень позабавил. – Вы оба правы, – сказала она. – Мне нравится, – выпалил Странник одновременно с Буер. Она обернулась к нему, но он упрямо пялился в свою ложку, где от горьковатой воды шёл горячий пар. Архонты знают, почему, но ему захотелось так сказать. То, что происходило во сне, всё равно ненастоящее, правда? Просто даже вот так пить воду казалось неплохо. Вкус счастья? – Нара добрый. Хороший нара, – сказал Арапас. Раздражение пробилось сквозь молочный туман, и Странник вскинулся, едва не выронив ложку. – Добрый? – воскликнул он, встретив только улыбающиеся лица. Мягкая холодная трава уходила из-под ног, Нахида продолжала улыбаться, поглаживая изумрудные кончики волос, а Странник усмехнулся. – Это так... Глупо. Вы все... Сидите в своём лесу, а ведь он даже ненастоящий, и даже не представляете, что я сделал. Тень прошлого осталась где-то за Ирминсулем и Татарасуной, но иногда его безжалостная хватка на горле ощущалась как реальная. Странник попытался вдохнуть. Сквозняк в пещере снова успокаивающе провёл по волосам – он снял шляпу, когда они начали есть, и по спине побежали крупные мурашки. – Нара хороший, потому что переживает, – объяснил Арасака, усевшись на траву рядышком с Нахидой. Странник стиснул зубы. В груди снова начинало ныть, как от электрического ожога. – Это не так! – задохнулся он, тут же со стыдом понимая, что это и без того видно на его лице – даже маленькие лесные духи, в жизни не видавшие людей, смогли бы понять. Он попытался сглотнуть слюну пережатым горлом. Здесь, в этом странном кругу, кукольное тело расслаблялось против воли и становилось всё более живым. – Что... Что ты имеешь в виду, мелочь? Грубое слово сорвалось с губ само по себе, и Странник с презрением к самому себе крепко сжал их – в нём заговорил страх. Руки леденели от ужаса, и он стиснул ими деревянную ложку. Под взглядом Буер и аранар мороз отступал, плавился, как весеннее солнце. – В груди не ссохлось, не стало подгнивать. Сердце нары по-прежнему живёт, как и всё другое, и просыпается к весне, – объяснил Арасака, начав пританцовывать. – Как сладкий вкус счастья расходится в животе. Всё начинало вдруг обретать смысл. Странник сам одёргивал себя, возвращая обратно, отступая с солнечного пятна в промозглую тьму. Слёзы подкатывали комом к горлу, с которого пропало наконец ощущение жёстких механических пальцев. – Я переживаю только о себе, – выдохнул Странник шёпотом. Он попытался сделать вдох и почувствовал, как влажнеют ресницы. Блики воды красиво прыгали по стенам и шёлковой прохладной траве. – Это не значит, что я добрый, глупый аранара. Арапас спокойно покачал головой, а Арасака продолжил танцевать, раскачивая руками, и у Странника появилось ужасно нелепое желание повторить за ним. Нить, прошившая все мышцы и связавшая их между собой, начала лопаться, не выдерживая всего, что сияло у него в груди. – Тигр-ришболанд не пережил бы следующей луны, если бы не охотился, – сказал Арасака. – А дерево на равнине засохло бы, не пей оно так жадно воду из земли. Переживать о себе хорошо. С губ Странника сорвался судорожный вздох. Кажется, слишком громкий, потому что богиня обернулась, но он уже не видел. Солёная влага застилала глаза туманной пеленой, и он моргал, чтобы капли свисали с ресниц, как весенние серёжки, бежали по лицу, где их остужал поднявшийся ветер. Новые и новые слёзы набегали на глаза, и Странник нелепо шмыгнул забитым носом. – Я... Я так долго ничего не видел, – выдавил он, и в груди содрогнулось беззвучным рыданием. Нахида улыбалась. Прерывисто дыша от злости, Странник почти яростно утирал глаза и мокрые щёки. Сейчас собственная холодная кожа казалась ему живой, и от этого он чувствовал себя ещё более разбитым, чем тогда, после поражения в битве с Путешественником и богиней, которая сейчас легонько подвинулась к нему ближе. В кукольной груди что-то трещало, и Странник никогда прежде не казался себе более хрупким. Маленькая ручка коснулась его пальцев и крепко сжала. Странник резко вдохнул, полностью промочив рукав в своих же слезах, и смог наконец встретить её мягкую улыбку. – Постепенно мы заберёмся повыше, – просто сказала она. – И с вершины откроется чудесный вид. Он не удержался. Стиснув зубы так, что челюсть свело от боли, Странник сжал её руку в ответ и кивнул.