Эксперимент, или к чему приводит научный интерес.

Появление во дворе школы Крэкстоуна не на шутку напугало учеников. Тот день навсегда останется в их памяти. Крики, жар огня и обезображенное лицо сумасшедшего пилигрима ещё долго будут всплывать в кошмарах неверморцев. Однако, жизнь не стоит на месте. Постепенно, ученики начинали дышать полной грудью, не боясь встретится с разъяренным восставшим из мертвых. Конечно, только в дневное время. Когда ночь укрывала всех своим тёмным пологом, самые потаенные кошмары пробуждались. Неудивительно, что учителя ввели незапланированные каникулы, дабы позволить ученикам очистить душу от кошмаров. Им самим не помешало бы восстановиться после той роковой ночи. Одна холодная леди, небезызвестная Уэнсдэй Аддамс, не могла не признать, что чувствовала себя не так хорошо, как того хотелось. И дело было даже не в битве за школу, смерти, а после чудодейственном воскрешении и помощи дальней родственницы. И даже не из-за стрелы, пронзившей плечо. Причиной являлись Энид Синклер, Юджин Оттингер и (как бы она не хотела об этом думать) Ксавьер Торп. Совесть грызла её чёрное сердце каждый раз, когда она видела шрамы, пересекающие прекрасное лицо оборотня, или морально и физически раненого Юджина. Эти двое, не смотря на ту боль, которую им нанесла Аддамс, продолжали защищать её. После битвы Уэнсдэй обнимала Энид, стараясь извинится перед ней за шрамы, за грубые слова. Она изо всех сил пыталась поддерживать эмоциональное состояние Оттингера. При том совершенно не умея успокаивать людей. Но она правда старалась. Потому что видела, как бы любитель пчёл не храбрился, натравливая своих "детей" на Торнхилл, ему было страшно. Ужас заполнял его тёмные радужки, стоило ему только вспомнить хайда. Именно поэтому Уэнсдэй Аддамс считала своим долгом держаться поближе. И если с этими двумя ещё все было понятно, то истинный ужас в её сердце вызывал именной один художник, которого она посадила за решётку. Которого она обвинила в ужасных убийствах. Чувствами которого манипулировала. М-да, нехорошо получилось. И стоило бы извиниться (спасти его от смерти, подставив собственное плечо под стрелу, ей казалось недостаточным), но нужные слова на ум не приходили. Те дни, что она провела в больнице, проходили с пользой. Мысли о нанесённый боли другим были для Уэнсдэй как пытка. Особо изощренная, и это не в хорошем смысле. Её персональная карма разбавляла приторно-белоснежную обстановку палаты. Наверное, именно поэтому она не сбежала в первые же дни пребывания. Пусть будет как наказание. Исходя из своих уомзаключений, девушка решила, что стоит поговорить с Ксавьером. Или хотя бы попытаться. Да,именно,попытаться. Это ведь тоже будет считаться. Скорее всего Торп просто не захочет её слушать, Аддамс не придётся продумывать речь, а совесть её окажется чиста. (о том, почему она постоянно прокручивала в голове их предстоящий диалог, Аддамс старалась не думать.) Внутренний голосочек мерзко напоминал, что план не такой надёжный, как Швейцарские часы. И примерно на 87% рискует отправиться в Тартар. Но, как говорится, чем черт не шутит. Коря себя за нотки страха, что бередили душу, Уэнсдэй отдала записку Вещи, дабы тот донёс сие послание сами-знаете-кому. На небольшом клочке бумаги было выведено каллиграфическим почерком о необходимости поговорить тет-а-тет. Уэнсдэй ощущала себя под прицелом. Стоит оступится и схопочешь пулю в лоб. Поэтому она, как настоящий дуэлист, не забыла назначить время и место встречи. Она посчитала, что день отъезда учеников домой и пустующий класс отлично подойдут. Дата была выбрана не спроста. Девушка искала всевозможные пути отхода. Например, скрыться за поворотом, усесться в дорогое чёрное авто и умчаться в поместье Аддамсов. Когда она отправлялась на условленное место встречи, пальца рук слегка поддрагивали. "Уэнсдэй, во имя Гуди Аддамс, соберись. Чеерт, плавать вместе с акулами было не так.... волнительно" Ни на секунду в её голове не проскочила мысль о том, что Ксавье попросту может не прийти. Шестым чувством она знала - явиться, как миленький. И все же избавиться от назойливого чувства паранойи не получалось. Найти этому объяснение она не могла. А то, что не понимала Уэнсдэй, априори начинало её злить. И вот такой раздражённой фурией она и ворвалась в класс. Её пыл слегка поутих, когда взгляд наткнулся на знакомую до боли фигуру художника. Ксавьер чуть повернул голову, встречая её тяжёлый взгляд. День не предвещал ничего колоссального. Однако, крайне странные и волнительные ситуации в последнее время посещали его слишком часто(после появления в его жизни Уэнсдэй Аддамс, естественно). Именно таким всадником апокалипсиса стал Вещь на пороге его комнаты. Верный друг брюнетки был застукан с поличным, когда просовывал порядком измятую бумажку под дверь. Ситуация выглядела очень комично, ежели не вдаваться в подробности. В реальности у него пересохло в горле, когда он увидел знакомый почерк. Уэнсдэй Аддамс вспомнила о нем? Потом до него дошёл смысл послания, заставляя его удивляться во второй раз. Неужели она снова хочет посадить его в тюрьму? Серьёзно, это уже похоже на начало сомнительного анекдота. Обида на Уэнсдэй все ещё теплилась в нем, но это не помешало Ксавье позорно клюнуть и на этот её финт. В глубине души он понимал, что готов простить ей все, лишь бы иметь возможность видеть её издалека, перекидываться парочкою фраз, сидя за одной партой на уроке ботаники. Они оба стояли в классе, выжидая не пойми чего. Вскоре Торп (кто бы сомневался!) нарушил затянувшуюся тишину: - Привет, Уэнсдэй. Ты хотела поговорить со мной? Она взглянула на него из-подо лба, чуть качнув головой в качестве приветствия. Как всегда немногословна. - Я сожалею о том, что ты оказался за решёткой. Я слишком поспешила с выводами и это привело к ошибке. -короткое молчание - Извини меня. Парень чуть склонил голову, стараясь скрыть довольную улыбку. От внимания Аддамс эта деталь не ускользнула. На языке вертелось множество едких комментариев, но она решила промолчать. - Извинения приняты. Я тоже поступил не очень хорошо. Столько всего тебе наговорил в камере. - она заметила раскаяние в его мимике. Это смутило брюнетку. В конце концов это она тут злодейка. Ксавьер же продолжал : - Но из всех моих знакомых ты единственная, кто бы заслонил меня от стрелы. В общем, встречай двадцать первый век, Аддамс. - с этими словами Торп протянул ей черную коробку, перевязанную чёрной лентой. Уэнсдэй посмотрела на протянутую вещицу так, будто художник направил в неё пистолет : с недоверием и толикой нетерпения. Пальцы девушки перехватили коробку, потянули за аккуратно завязанный бант. Открыв крышку, она увидела прямоугольный чёрный смартфон. Перевела взгляд на Ксавьера. Тот безмятежно улыбнулся ей. - Я уже вбил свой номер. - Самоуверенно. Ты же не думаешь, что я позвоню? - Нет - он ухмыльнулся- мне хватит и сообщения. Несмотря на то, что её лицо не выражало никаких эмоций, внутри у Уэнсдэй все больше нарастало напряжения из-за всей этой ситуации. Разговор явно не складывался в той форме, в которой она планировала. И этот подарок.... - До свидания, Ксавьер. - она уже развернулась, чтобы покинуть класс, как вышеупомянутый человек её окликнул. - Подожди. Ксавье не знал, что ещё можно сказать этой мрачной особе. Просто он не мог смотреть на её удаляющуюся спину. Как же сильно хотелось продлить этот момент! Аддамс не кидала в него упреками, не обвиняла во всех грехах. Не было даже презрения в её взгляде. Ситуация все больше напоминала ему сон. И просыпаться ему не хотелось. - Тайлер - хайд. Жаль, что у вас ничего не вышло. - возле Аддамс его мозг явно работал через раз. Только произнеся это вслух, он понял, какую глупость только что сказал. Во всяком случаем, это определённо помогло ему задержать Уэнсдэй. Девушка, явно пребывающая в лёгкой форме шока, даже полностью повернулась к нему, явно передумав уходить. Ситуация набирала все более странный оборот. "Что ты, черт бы побрал и тебя, и хайда, несёшь!?" - мысленно воскликнул Ксавьер. Разговор в любом случае получался более чем странным. Решив, что усугублять ситуацию уже не чем, парень решил задать девушке давно волнующий его вопрос. - Ты его любила? Уэнсдэй из последних сил держала лицо. Ей казалась, что её маска безразличия трещала по швам, грозясь рухнуть на светлый паркет. Ксавьер всматривался в тёмные глаза девушки. Ему просто необходимо было услышать ответ. Он устал теряться в догадках. Устал ревновать её. Хотелось забыть об Уэнсдэй Аддамс, да только сделать это было невозможно( даже если б такая возможность и представилась, парень понимал, что ни за что бы не решился стереть Уэнсдэй из своей памяти). Её образ прочно вырезан на подкорке его мозга. Мысли его сводились к брюнетке, вынуждая из раза в раз её рисовать. Просто чтобы запечатлить образ девушки. Он понимал, Невермор ей в тягость. Криминальные события закончились, а значит в этой школе её ничего не держит. Пусть хоть сохранится на бумаге, в его мастерской. Ему необходим был самый мизерный шанс видеть девушку. Пусть даже на холсте. Волнение медленно, но верно охватывало её тело, заставляя брюнетку кусать внутреннюю сторону щеки. - Нет. Ей показалось, что Ксавьер облегченно выдохнул. Уэнсдэй не понимала, почему ей хотелось оправдаться перед ним. Что толкало её на продолжение речи? - Я хотела проверить свою теорию. Убедится, что я посадила не того. - воздух в комнате наэлектризовался - Мне не понравилось. Аддамс ощущала себя так, будто её усадили на электрический стул. И это далеко не в хорошем смысле. Чтож, сегодня, очевидно, был день глупых и пустых изречений. Аддамс продолжила. - Я так же убедилась в том, что поцелуи явно переоцененны. Это мерзко-она чуть наморщила нос. В памяти всплыла тёмная кофейня, где работал Галпин. Вспомнился их поцелуй. Уэнсдэй действительно направлялась туда с одной целью - убедится, что Ксавьер не хайд. Наблюдая за его разочарованным взглядом, пока шериф сковывал его запястья наручниками, она вдруг подумала, что рядом с ней всегда был не только Торп. Возле Аддамс то и дело крутился добрый бариста. По закону жанра, гадом оказывается тот, у кого над головой сияет нимб. Сравнение так себе, но больше ей ничего в голову не приходило. Ее видения-штука непроизвольная. А времени было в обрез. Вот и пришлось прибегнуть к более кординальным методам. Ей не нравились его прикосновения, ей не нравился его взгляд. Ей не понравился их поцелуй. Ксавьер внимательно смотрел на неё. От такого взгляда стало не по себе. ("в хорошем смысле" - с ужасом подумала Уэнсдэй). Он словно пытался прочесть по глазам её мысли. Ещё никогда зелёный взор собеседника не смотрел так на неё. Их взгляды пересеклись. Внутри что-то кольнуло. - Поцелуи не такие уж и мерзкие. Все зависти от человека, которого целуешь. Нет, это определённо был самый странный день из всех, что случался в жизнь Ксавьера Торпа. Кажется, он растерял весь свой инстинкт самосохранения. Поскольку за такие слова стоило бы ожидать летящий в его сторону стилет. А он был более чем уверен, что у этой дамы припрятано холодное оружие. Уэнсдэй ничего не понимала. А как мы знаем, когда брюнетка чего-то не понимала, она начинала злиться. - Что ты хочешь этим сказать? - тон её звучал более грозно, чем обычно. Если бы взглядом можно было убить, Торп бы уже отправился к праотцу. Но он лишь невинно пожал плечами, пытаясь подобрать нужные слова. - Если человек по особенному относится к другому человеку, то и ощущения будут другие. Поцелуй-это лишь способ выразить свои чувства. От чересчур внимательного взгляда художника, брюнетка все более ощущала себя не хищником, а загнанным зверьком. Глаза парня в прямом смысле гипнотизировали собеседницу. Уэнсдэй Аддамс никогда не показывала своих настоящих чувств, но за тот короткий срок, что они провели вместе, Ксавьер научился читать её по глазам. И впервые в жизни в тёмных омутах он видел ту новую и необычную черту, которую не доводилось лицезреть больше никому. Это заставляло его продолжать игру, которую он начал. - Не на себя ли ты намекаешь? - Уэнсдэй определённо принимала правила этой игры. - Считай это экспериментом. Ты же так любишь проводить исследовательскую деятельность.- парню не удалось скрыть горечь в своем голосе. И этот обречённый тон, обличающий его душу лучше всяких слов поразил Аддамс, словно меткая пуля, засирявшая в плоти. В этот момент маска Уэнсдэй разлетелась на части. О, этот день стоит отметить в календаре! Чёрные брови взметнулись вверх, теряясь в длинной челке. Ксавьеру казалось, что она сейчас его пошлёт. Или кинет в него поадернный им телефон. Но Аддамс, заставляя его удивляться ещё сильнее, опустила коробку на стол и шагнула к нему навстречу. Чтож, она была не против. Это ведь всего лишь научный интерес, не более. (она все ещё старалась не думать о других причинах, толкающих её идти вперёд, к нему) В его глазах проскользнуло удивление. Ксавьер замер, подобно статуе, боясь пошевелиться и спугнуть её. Медленно Уэнсдэй подходила к Торпу, так и не прервав зрительный контакт. На переферии сознания она отметила, что ее ничуть не раздражал столь пристальный взгляд. Когда же она оказалась к нему совсем близко, ей пришлось запрокинуть голову, чтобы иметь возможность видеть его. " Он выше Тайлера" - почему-то подумала Уэнсдэй. Ксавье опустил ладони ей на талию, не совершая попыток приблизится. Словно даёт ей возможность передумать. Пожелать Торпу гореть в геене огненной и уйти из этой комнаты. Вопреки своим убеждениям, Уэнсдэй не шелохнулась. Она ощущала тепло его рук сквозь черную ткань платья. Сердце предательски забилось быстрее. Думать, почему это орган решил ускорить свой бег, она не хотела. Разберётся с этим потом, на трезвую и холодную голову. Потому что сейчас её разум отказывался мыслить рационально. Уэнсдэй опустила ладони ему на плечи. Сейчас, стоя к нему так близко, Аддамс остро ощутила их разницу в росте. Торп заметил её нахмурившиеся брови. Стараясь придать голосу более ровное звучание, поинтересовался : - Что случилось? - Ты высокий. - со всей простотой ответила Аддамс. Его это явно развеселило, чуть понизив градус напряжения в комнате. Уэнсдэй заметила промелькнувшее лукавсто в его зелёных глазах. Торп лишь склонил голову, накрывая девичьи губы своими. Ксавьер слегка отстранился, заглядывая ей прямо в глаза. Аддамс сама потянулась к нему навстречу. Удивительно, но этот поцелуй совершенно не был похож на предыдущий. Уэнсдэй не думала о правильности действий. Она в принципе ни о чем не думала. Руки и губы Ксавьера не в счёт. Парень коснулся её гладких чёрных волос, заплетанных в две тугие косы. Другая его рука покоилась на её талии, обжигая кожу даже сквозь плотную ткань. У обоих сердце колотилось где-то в горле. Уэнсдэй позволила себе ладонями провести вверх, касаясь шеи парня, слегка царапая кожу. Пальцы её нащупали резинку, удерживающую его волосы в пучке. Аккуратно потянула, выбрасывая её куда-то себе за спину. Теперь уже зарылась в рассыпавшиеся по плечам локоны. Парень в ответ оторвался от её губ, целуя кожу за ухом. Нос приятно щекотали ненавязчивые нотки её парфюма. Рваный вдох сорвался с губ девушки. Уэнсдэй перестала ощущать твёрдую поверхность под своими ногами. Если бы не ладонь художника, все еще поддерживающая её за талию, она бы рисковала упасть. Ксавьер коснулся губами шеи Аддамс. От лёгких, едва ощутимых касаний кружилась голова. Скользнув губами по подбородку Аддамс, Ксавьер вновь вернулся к её губам, свободным от привычной тёмной помады. Мысли, казалось, блуждали где-то далеко, за границами этого класса. Уэнсдэй отстранилась первой. Просто потому что в лёгких не хватало воздуха. Взгляд её замер, вперившись куда-то ему за плечо. Девушка пыталась выровнять дыхание, ощущая под ладонью биение его сердца, такое же быстрое, как и у неё. Если бы у Аддамс хватило смелости посмотреть ему в глаза, она непременно бы увидела, с какой неприкрытой нежностью и любовью Ксавьер смотрит на девушку. Её сердцебиение никак не хотело приходить в норму. Ладони парня все ещё покоились на девичьей талии. Обоих такое положение дел более чем устраивало. Пока пелена не спала с глаз одной девушки в чёрном. Аддамс не знала, сколько прошло времени. Собирая остатки своей разбившийся маски, девушка отшатнулась назад. Ксавьер покорно разжал объятия. - Неплохо. Более чем неплохо-отрывисто произнесла Аддамс. Парень не ждал от неё каких-либо слов. Но Уэнсдэй явно умела удивлять. Вот и сейчас она одной только фразой отправила Торпа в нокаут. Развернувшись на пятках, Аддамс пошла к двери, не забыв забрать и бесполезный гаджет, подаренный Торпом. Девушка явно пыталась сохранить невозмутимость. Уже у самой двери Ксавьер обратился к ней: - Ты вернёшься в следующем семестре? Да, нет, возможно? Аддамс обернулась к парню. Скользнув по нему взглядом, девушка скрылась за дверью. Но Торп успел понять по её взгляду, что он ещё обязательно увидит Уэнсдэй Аддамс. Непроизвольная улыбка расцвела на его лицу. Этот класс определённо будет напоминать ему об этом разговоре. Он обязательно напишет ей. Он обязательно постарается завоевать доверие девушки. Потому что как никогда ясно осознал, что не хочет терять эту девушку. Плевать, если она снова решит обвинить его в убийстве. Любовь-это не только романтика и громкие слова. Это то, за что нужно бороться вопреки, невзиря на трудности. И он готов рискнуть. Аддамс, считая шаги, приближалась к автомобилю. После произошедшего она ещё продолжала заторможенно обдумывать эту ситуацию. Ей хватило пары минут, чтобы зайти в комнату за рюкзаком. Остальной багаж был уже давно убран. Вещь, покорно дожидавшийся брюнетку, принялся сумбурно расспрашивать её том, как все прошло. Одного грозного взгляда Уэнсдэй хватило, чтобы неугомонная культя покорно забралась в рюкзак. Теперь же, садясь в машину, она подавила резкое желание коснуться собственных губ. В голове крутилась фраза, сказанная Торпом : " Все зависти от человека, которого целуешь." Неужели этот плейбей оказался прав? Она обязательно проанализирует эту ситуацию. Но не сейчас. Возможно, чтобы разобраться и докопаться до истины Аддамс прийдется прибегнуть за помощью к Торпу. Именно так она и сделает. Это определённо повод, чтобы вернуться в Невермор.