Kiss me to sleep

      Джей думал, что уже остыл. Думал. Ровно до одного момента.       Глубокая ночь. Они где-то в пустыне. Направляются в Чикаго, штат Иллинойс. Ему не спится. Лежит в своей койке и пытается дописать песню, первое четверостишье которой вертелось в голове слишком ярко. А вот с остальным не клеится. По итогу тетрадка падает ему на лицо, а сам Джей недовольно выдыхает: — Дерьмо, — шепчет сам для себя. Он музыкант уже семнадцать лет, а тексты пишутся со всё такими же сложностями. Почесывает бороду, будто из неё можно сгенерировать нормальные строки, сказав «Зим-залабим».       Он бы провел в таких душевных скитаниях еще много часов, если бы его телефон коротко не завибрировал от уведомления. Даниэль: Мне холодно.       Джей вскидывает брови. Первая мысль: они в одном, мать его, автобусе. Почему его другу приспичило общаться переписками? Вторая мысль: «Вот дерьмо». Потому что тут же вспоминает, что следовало за каждым Даниэлевским «Мне холодно» пару лет назад, еще до карантина, ковида, и всего прочего. И вспоминает, что следовало за ним пол года назад, в их прошлом туре. Джей: Что-то хочешь? Принести плед? Я на кухне.       Пытается изображать дружелюбность и абсолютное непонимание посыла сообщения. Ответа долго не следует, но когда он приходит, Джорела пробивает мурашками. Даниэль: Хочу тебя. Рядом со мной. И обниматься. Чёрт.       Он срывается со своего места, кидая по пути тетрадь с текстами и ручку к себе на койку. Ну нет, он слишком, слиш-ком долго ждал и слишком много раз за прошлый год показал, что ему совсем не всё равно, даже спустя столько времени.       Койка Дэнни — следующая за его. Джей аккуратно сдвигает шторку, закрывающую её, и его тут же утягивают к себе знакомые руки. Даниэль отодвигается чуть дальше, освобождая место рядом с собой. Джорел охотно ложится рядом. — Я так ужасно скучал, — Дэн улыбается и обвивает одной рукой талию Деккера, прижимаясь к нему всем телом. Ногу закидывает тому на бедро, захватывая его в своеобразный «капкан». Джей обнимает в ответ. — Я… видимо, тоже.       Они не видели друг друга с момента встречи по делам группы в Нэшвилле. Но даже тогда, живя в одной квартире, они крайне мало взаимодействовали и общались друг с другом. Джей тогда подумал, что он остыл к тому, кого он всегда называл ангелом, кому писал бесчисленное количество песен, с самыми искренними и порой болезненными признаниями. К тому, с кем набил парные татуировки так, чтоб те соединялись только когда они держатся за руки (а делали они это… много.)       Но сейчас он чувствует, как по телу разливается то самое невероятно приятное чувство. Мышцы постепенно расслабляются. Боже, он готов растечься прямо здесь и прямо сейчас от того внезапного притока нежности, который на него нахлынывает.       Утыкается Даниэлю в шею и несколько раз целует в неё, пока тот фыркает — у Джея ужасно колется и щекочет борода. — Боже, сбрей этот кошмар, — Дэн шепчет максимально тихо, но Джорел слышит и в ответ только хихикает.       Дэнни хмыкает и поворачивает голову, начиная зацеловывать висок Джея. Это идеально срабатывает. Деккер отстраняется от него, но тут же прижимает к себе сильнее и впивается поцелуем в губы.       Как же он скучал.       У Даниэля губы всё такие же идеально мягкие, на вкус немного отдают клубничным бальзамом для губ, который тот постоянно использует. Джорелу хочется буквально утонуть в собственных эмоциях, поэтому он решает дать себе волю: убирает руку с талии, ведет пальцем сначала по скуле, а затем забирается всей кистью в крашенные волосы, немного оттягивая их назад: Дэнни не стригся перед туром. Слышит в ответ на своё действие рваный выдох. Даниэль отрывается от поцелуя и утыкается губами куда-то в его щеку. Сам сильно напрягается и тут же расслабляется: слишком много, даже для него. Пальцы бегут по спине Джорела, забираются под футболку, прижимают сильнее, где-то щипают-царапают кожу. Нога, всё ещё лежащая на его бедре, внезапно толкает вперед, заставляя Джея лечь на спину. Мурильо, довольный собой, не разрывая объятий оказывается сверху него. — Блять, какой же ты невозможный, — Джорел в восхищении выдыхает, как на него тут же совершают очередную «атаку». Дэнни смущённо улыбается, буквально на секунду, но тут же возвращается в свое «привычное» состояние: глаза наглеют, а рот растягивается в ухмылке, и впивается в его губы. Начинает целовать так, будто они видятся в последний раз и после этой ночи их группа перестанет существовать. Деккера от этого действия аж в жар бросает.       Вспоминает, как они с Даниэлем впервые в жизни смогли нормально поцеловать друг друга. Вспоминает то облегчение, что испытал и ту нахлынувшую и смывшую собой все сомнения волну чувств. Он любил. И любил действительно сильно. И чувствовал, что ему не просто позволяют себя любить, а отдают абсолютно столько же в ответ.       Сжимает пальцами бока Дэна, приподнимая края его футболки. Тут же ныряет под них, аккуратно поглаживая. Даниэль от таких действий поддается бедрами вперед и разрывает поцелуй. — Если будешь пытаться трахнуть меня здесь… — Джей смеётся, шепча ему это на ухо. — Ты провокатор, — фыркают в ответ, вызывая еще больший поток смеха «в себя» (иначе весь автобус перебудят). По телу разбегаются приятные мурашки. Джорел сваливает Даниэля с себя, переворачиваясь на бок и фактически вжимая его в стену автобуса. Вновь целует, вкладывая в поцелуй всю возможную в этом мире нежность. Он даже не понимал, насколько сильно хотел такой ночи, ровно до этого момента. Слишком тепло, слишком хорошо. Хотелось прямо сейчас оторваться и сказать миллион слов, почему он любит Даниэля и как сильно не хочет его отпускать, но действия говорят громче слов. Поэтому он просто сгребает его в охапку и прижимает к себе. — Давай спать, — целует в висок, чувствуя, как тело в его руках расслабляется, с наслаждением выдыхая. — Мгм, только не уходи, — Дэнни тыкается носом куда-то в ложбинку между шеей и плечом Джорела, закрывает глаза, аккуратно вдыхая его запах и оставляя там три быстрых и мокрых поцелуя. — Никуда не уйду. Никогда.

Говорит, и сам, наконец, верит в свои слова.