О слухах и к чему они приводят

      Вэй Усянь ощущает себя несколько потерянно. Его возраст близится к 40, но он не ожидал, что личностный кризис и переосмысление собственной жизни придет так скоро! Бабушка говорила, что начала задумываться о своем детстве после 150!       Вэй Ин находился на крыше Западного двора поместья Мо и наблюдал как адепты Лань устанавливали флаги приманки, одно из тех немногих изобретений "Великого и Могучего Магистра дьявольского пути" оставшихся у культиваторов. Не смотря на то, что записи Мо Сюанъюя, которым он изначально не уделил внимания содержали множество надуманной лжи и откровенного бреда, кое-чему удалось зацепить его взгляд: «поджёг комнаты и всех записей». Этот небольшой кусок информации заинтересовал его больше всего. Кто-то устроил набег на его мастерскую?       Вэй Усянь был достаточно умным малым. Даже 13 лет назад, когда он ещё не взошел на гору Бессмертной Баошань-саньжэнь, из-под его кисти вышло множество полезных вещей, которые могли если не перевернуть мир (его можно было точно пошатнуть), то могли явно облегчить жизнь культиваторам и обычным людям. Что бы там ни говорил Цзян Чэн о возможном и невозможно, в его мастерской было много полезных талисманов, как никак он постепенно накидывал книгу по совету шицзе. Насколько он помнил, в тот момент он почти полностью закончил главу по базовым защитным и атакующим талисманам и набрасывал примерный план по домашним и иллюзорным. К тому же там явно должны были остаться его анализы темных ритуалов и пару набросков компасов зла, если он не забрал их с собой в тот момент. Он не был точно уверен..?       По итогу, по словам учеников Лань, в жизни культиваторов официально остались лишь флаги-приманки (первоначальный военный вариант), недоработанная систематика нечисти и пару талисманов представленных на его последней дискуссионной конференции, своеобразная реклама будущего сборника. Когда Лань Цзинъи, на странность самый болтливый Лань в его жизни, хотел рассказать о слухах пришедших за этим событием, один из его соклановцев (наконец-то!) вспомнил о правилах касающихся слухов и грозно посмотрел на своего «главного». Цзинъи извинился перед новым другом и притих, стараясь выглядеть возвышенно и элегантно, как любой другой порядочный Лань.       Выходило скверно.       Вэй Усянь про себя проклинал свою удачу. Почему из всех заклинателей ему попались именно Лани, с их пресловутым «Сплетни запрещены!» Почему не болтливые Нэ или Цзяны? Любой представитель среднего или мелкого клана с радостью бы перемыл косточки всем людям, что сумели отличится за последние лет 20 и его любопытство не вызвало бы вопросов. Да даже хвастливые Цзини могли рассказать пару интересных сплетен за хорошей бутылочкой вина!       Почему эти Лани так спокойно втягиваются в изучение темных практик, но отказываются болтать даже о очевидных слухах вокруг Пристани Лотоса или Башне Золотого Карпа? Хоть бы кто-нибудь что-нибудь сказал о тех же записях Мо Сюанъюя! Вэй Усянь чуть не поседел пока читал эти бредни, а эти дети пожалели этого бедного юношу, попытались призвать душу, да помолились за его следующую жизнь. Где обсуждения домыслов и слухов, взятничиства, самоуверенности, двуличия Цзиней и тому подобное? Даже ни слова о похождениях бабника-Гуаньшаня! Что за избирательная праведность?! Лань Цижэня на них нет!       На мыслях о своем старом учителе Вэй Усяня передернуло, и он помотал головой, надеясь забыть о старике, что пришел ему в голову. Дожили… Он чувствует как стареет.

Бабушка ударит его по голове, если услышит, что он говорит о старости.

      Вэй Ин возвращает взгляд к флагам-приманкам. Все нарисованы верно, хотя и немного устаревшие. Он сам принимал участие в написании, делая вид, что хочет узнать новую технику, но у него какое-то странное предчувствие. Будто какая-то опасность приближается. Стоит ли ему ждать мстительного духа? Вэй Усянь, нынешний Шэнь Цинцю, тяжело вздохнул и вытащил меч, пару раз свистнув для привлечения внимания маленьких Ланей. К воротам подошли первые трупы. Ночная охота не должна быть трудной.        Когда последний мертвец был загнан в защитное поле, мальчики со спокойной душой выдохнули. Они подождали ещё пару минут в ожидании возможных отставших, вглядываясь в темноту ночи. После чего начали по одному спускаться со стен, деактивируя флаги и восхищенно переговариваясь между собой.       Вэй Усянь вложил меч в ножны и спустился вниз последним. Он давно не использовал меч в бою, что навевало приятные воспоминания. Было чувство, что он снова оказался на ночной охоте с братом, а дома на Пристани Лотоса их ждет Шицзе со своим волшебным супом и доброй улыбкой. Возможно, когда он будет проезжать один из торговых городов он отправит письмо, что с ним все в порядке. Будут ли они рады? стоит подумать об этом позже. Интересно Цзян Яньли вышла замуж за Павлина. Вэй Усянь надеется, что он не заставлял её плакать. Цзян Чэн точно не дал бы этому Павлину выйти сухим из воды. Есть ли у них дети? Стоит спросить Цзинъи позже. Это же не считается слухами, верно? Он «неместный» все-таки, должны понять. Маленькие Лани обещали проводить его до ступней Будды, а от туда до Илина пол дня на мече, если он правильно помнит. У них должно быть время поговорить о том о сем…       За воротами раздался отчаянный крик кого-то из слуг. До рассвета было ещё далеко…