The war of hearts

Дамблдор мертв. Это казалось сном, который не вспомнишь на утро. Это было кошмаром, от которого просыпаешься ночью. Все, что было до этого - детский лепет, возня в песочнице, потому что до этого момента всегда был тот «взрослый», к которому можно было прийти и попросить помощи. За спиной был человек, который знал, что происходит. Который вел эту игру и направлял всех. Который мог дать защиту и совет в одинаковой мере. Дамблдор мертв. Хогвартс обезглавлен, сломан. Эта новость разносилась как чума, которой не верили и не хотели понимать. Чтобы подавить все слухи, учителя собрали всех учеников в Большом Зале и объявили, что их директор мертв. МакГонагалл держалась стойко, впрочем, как обычно. Не дала никому увидеть тот ужас и горе, с которым столкнулась она и все учителя школы. Осознание того, что умер Альбус. Их директор. Их Друг. Их Защитник. Её Альбус. Волшебник, с которым она провела больше половины своей жизни. Самый сильный волшебник в мире. Тот ужас и горе, который сопровождает тебя всегда, когда понимаешь - дальше ничего не будет как прежде. Ученикам объявили, что Дамблдора убили. И сделал это один из учеников школы, ученик Слизерина. Имя не уточнялось, но все понимали, кто это мог быть. Сквозь перешептывания и гомон, Минерва объявила - Хогвартс не безопасен. Замалчивать это было бы роковой ошибкой. Нужно быть смелым и суметь признать: в школе были Пожиратели Смерти, в том числе и один новообращенный - ученик их школы. Конечно, никто не в силах был предугадать это. Осмотреть каждую комнату. Проверить всех учеников Веритасерумом. Потому что никто в это не верил. Не верил в то, что ученик Хогвартса мог бы совершить подобное. Минерва прикрыла глаза и вспомнила, сколько раз Дамблдор учил ее верить в каждого из учеников. Быть строгой, но всегда верить. Вот к чему привела эта вера, Альбус. К тому, что Хогвартс остался без своего директора. Она открыла глаза и продолжила. Попросила быть мужественной и сделать каждого выбор - уехать домой или остаться в школе и бороться. В глубине души, МакГонагалл знала, что останется слишком мало. Что она вообще не имела права просить их остаться. Хогвартс не безопасен. Но она ничего не могла с этим поделать - это их дом и они останутся защищать его до последнего. Пусть это будет горстка учителей, но они не уйдут и дадут отпор любому, кто будет покушаться на школу. Минерва сморгнула. Увидела взгляды, опустившиеся вниз. Взгляды, полные страха и сомнения. Взгляды, полные непонимания и паники. И взгляды, полные решимости сражаться. *** Все это звучало как полный абсурд. Гарри собирался уходить из Хогвартса. Искать крестражи и сражаться с армией Волан-де-Морта. Это звучало как полный абсурд, потому что он не знал что именно и где искать. Никто не знал. - Рон, пойми, я не могу оставаться в школе и ждать следующего удара. А если они проникнут еще раз и убьют еще кого-нибудь? МакГонагалл? Хагрида? Любого из учеников? Я буду сидеть и прятаться в общей спальне под одеялом? - Гарри начал срываться на крик. Как всегда, когда он начинал думать о том, что кровь каждого в этой войне лежит на нем. - Нет, черт возьми, Гарри! Не прятаться, а готовиться. Тренировать. Обучать всех, кто остался. Как ты не понимаешь? Здесь остаются все - Джинни, Фред, Джордж, Невилл, Дин, Симус… - Рон запнулся. - Все, с кем мы учились. Все наши друзья. Моя семья, Гарри. Гермиона видела как тяжело было Рону. Он думал об этом всегда. О семье. О своей единственной сестре. О Норе, в которую так хотелось вернуться. За этим взглядом отчетливо виднелось желание снова оказаться маленьким Роном, сбежавшим вниз по лестнице на Рождественский обед. Обнять папу и сесть за стол. Получить порцию шуток от Фреда и Джорджа. Слушать рассказы Перси о школе. Мечты Билла о драконах и других магических существах. Пододвинуть стул для малышки Джинни. А после обеда получить который по счету свитер с надписью “R”, связанным мамой. Они всегда пахли корицей и домом. Она видела, как тяжело ему было спорить с Гарри. Его лучшим другом. Как тяжело ему было понимать, что Гарри уйдет, а он останется в школе. Она это все понимала. Чувства их обоих. Сидела и молчала. Слушала и действительно понимала доводы двух своих единственных лучших друзей. Но не могла понять одного - что чувствовать ей? Что делать ей? *** Она не смогла оставить его одного. Как и до этого. Но в этот раз это было другое. Ощущение, что твердая скала их крепкой дружбы дала трещину. Что точка невозврата началась не с Возрождения Волан-де-Морта на четвертном курсе, не с убийства Дамблдора, а с того момента, как Гермиона и Гарри покинули Хогвартс. Покинули их дом. Вдвоём. Без Рона. Профессор МакГонагалл поддержала их решение, Хагрид всхлипнул и обнимал обоих бесконечность. Профессор Грюм лишь кивнул им, а Кингсли Бруствер дал короткие инструкции и координаты некоторых штабов Ордена. В главный штаб на площади Гриммо перешли несколько старшеклассников, бывших в Отряде Дамблдора. Отряд Дамблдора… Как же давно это было. Подростковая мечта, что группа детей справится с Пожирателями Смерти и самим Темным Лордом. Гермиона хорошо помнила тренировки во главе с Гарри. Чувство воодушевления, которые испытывали все - особенно, после заклинания патронуса. Заклинания, которое по меркам магического сообщества, было продвинутым и не каждый, даже взрослый волшебник, мог им овладеть. Не говоря уже об учениках школы. Гермиона хорошо помнила дружескую атмосферу в Выручай-комнате, несмотря на все то, что происходило в школе за ее пределами. Помнила, как чувствовала себя - способной на всё.. - Гермиона! Ты тут? Гермиона сморгнула видения. Тяжело возвращаться в реальность, когда она такая - неприглядная, серая, гнетущая - в палатке, посреди безмолвного леса, дезориентированные и без единой зацепки по поиску крестражей. - Да, Гарри. Я немного задумалась… - Гермиона подняла взгляд на друга. Он был уставшим, с синяками под глазами от постоянного беспокойного сна. Но все же он верил в них. Гарри присел на полено рядом с ней. Вздохнул, ковыряя ботинком землю и произнес: - Слушай, я тебя даже не поблагодарил. Я знаю, как тебе тяжело дался этот выбор. Я знаю, что у вас с Роном… - Я не делала выбор, Гарри. - Перебила его Гермиона. - Я сделала то, что должна. Я не могла оставить тебя. Потому что знаю как тяжело бывает одному. - Гермиона обернулась к нему. Он поднял взгляд от листвы под ногами и слабо улыбнулся. Гермиона улыбнулась в ответ. Что бы не случилось - она знает, что все делает правильно. Они должны положить этому конец. Сначала понять как, а потом уже положить этому конец. *** Снежные хлопья покрывали одеяло из давно опавшей и пожелтевшей листвы. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее - зима вступала в свои права. По подсчетам Гермионы, прошло больше месяца, как они покинули Хогвартс. Каждый день они тренировались в боевых заклинаниях. Проводили многочасовые изнурительные дуэли. Поначалу Гермионе было очень тяжело - каждый день она засыпала будто побитая собака - вся в синяках и ссадинах от падений и заклинаний. Мышцы горели и гудели. Ноги наливались тяжестью все больше с каждым днем. Гарри, казалось, переживал эти тренировки легче. Или просто не подавал виду. Но не признать этого Гермиона не могла - он дрался лучше нее. Он быстрее двигался. Быстрее реагировал. Быстрее защищался. Утренние и вечерние тренировки сменялись чтением и поиском любой информации о крестражах и возможных местах их нахождения. За это время поиски не продвинулись, что с каждым днем сказывалось на их настроении. Тренировки стали жестче и проходили в полном молчании, кроме выкрикиваемых заклинаний. Хоть Гермиона и окрепла, но все-равно каждый день приносил ей усталость, синяки и ощущение, что они никогда не найдут ответы. В один из таких морозных вечеров Гарри и Гермиона практиковали реакцию в бою с помощью нехитрых чар Риктусемпры. Гермиона посылала в Гарри серебряные лучи заклинания, заставляя уворачиваться, отскакивать, использовать защитные чары в ответ. За это время она поднаторела не только в защитной магии, но и овладела несколькими боевыми заклинаниями. Гарри запрещал им пользоваться травмоопасными боевыми заклятиями, обходясь лишь Обезоруживающим или Щитовым. Гарри отвлекся всего на долю секунду и ее заклинание попало в него. Он схватился за бока и начал смеяться. Гермиона не могла сдержать улыбку - Риктусемпра, заклинание, которым они баловались на младших курсах. Заклинание щекотки. Она смотрела как ее друг заливисто смеялся и не могла перестать улыбаться. Давно она не слышала его смех. Пусть даже и от заклинания. Гарри резко стих. Гермиона напряглась и проследила за его взглядом - куда-то за ее за спину. Она увидела приближающийся к ним патронус. Рысь. Гарри выставил палочку перед собой м заозирался. - Гарри, стой. - Вокруг никого не было, она была в этом уверена. Она опустила палочку Гарри, подойдя к нему. Это было безопасно. - Кажется, это сообщение. И действительно, рысь приблизилась и начала терять свою форму. Образ телесного патронуса распался и перед ними висело облако серебристого пара. По лесу пронесся низкий, неторопливый голос Кингсли Бруствера: «Орден расширяется. Появляются новые волшебники, к нам присоединись авроры. Все живы. Удачи» Патронус исчез. Гарри шумно выдохнул. Опустил голову. Гермиона только сейчас осознала, что все это время он не дышал. Боялся услышать новости. Плохие. Гермиона задумалась о том, насколько все-таки сильным волшебником был Кингсли. Заклинание патронуса являлось чарами из разряда сильной магии, а отправлять сообщения через него так и вовсе являлось способностью, ярко характеризующей волшебника. Он передавал голос и частичку себя через своего патронуса, сгусток энергии и силы. Гермиона где-то читала, что патронус не только является отражением внутреннего мира мага, но и может измениться, приняв форму его любимого или любимой… - Гермиона! - Голос Гарри заставил ее выйти из оцепенения. - Продолжаем? Коротко кивнув, Гермиона выставила палочку, атакуя. *** Прошло несколько недель с момента, как они получили сообщение из штаба. Однажды Гарри обмолвился, что считает это сообщение скорее утешающим, нежели информационным. Будто бы их держат в неведении. Будто бы просто не хотят сообщать горькую правду. Силы Волан-де-Морта превосходили Орден в несколько раз и это было до смерти Дамблдора. Что же происходит сейчас? Казалось, они находятся в какой-то параллельной вселенной. Где каждый день похож на предыдущий. Каждый день проходил одинаково: подъем, тренировка, поиски крестража, снова тренировка и беспокойный сон. Казалось, что в этом мире нет огромного черного кошмара, который надвигался на весь волшебный мир. Что его не должно быть. Потому что добро всегда должно победить зло. Гермиона каждый день засыпала, проводя свой успокаивающий ритуал - называя имена всех, кого знает. Так она благословляла их на жизнь. Каждый день и каждую ночь. Пусть ужас войны не коснется никого из них. Думала о Невилле, Джинни, близнецах, Дине и Симусе, Лаванде и Падме, о Роне… О всех, кто остался в школе и кто перешел в Орден. Прошло несколько недель, с того момента как они получили сообщение из штаба, когда они нашли первую зацепку о местонахождении крестража. *** Гермиона шумно дышала. Вдыхала и выдыхала воздух через ноздри так, будто это было единственное что она может сейчас делать. После аппарации всегда было ощущение, что тебя сейчас вырвет наизнанку. А когда ты делаешь это редко, то аппарация сродни удару поддых. Раз двадцать и в одно и то же место. Она аппарировала на площадь Гриммо, таща на плече Гарри. Он был в сознании, но сильно ранен. Его рука бездвижно болталась, а дыхание было рваным и хриплым. - Гарри! Гермиона! - Первым их заметил Люпин. Он подбежал к Гермионе и помог подхватить Гарри, одновременно направляя их в комнату, как видно, служащую им лазаретом. - Что с ним? Что случилось? - На нас напали. Мы были в Годриковой Впадине, искали крестраж. И попали в засаду. Это был целый отряд, Римус. Мы просто не смогли… - Гермиона вместе с Люпином укладывали Гарри на кровать. В комнату уже вбежали Кингсли и Грюм. Аластор накладывал запирающие и оглушающие заклинания на дверь, когда Кингсли обратился к ней: - Мисс Грейнджер, тише. Отойдите. Что произошло? Гермиона помнила, как они перенеслись в Годрикову Впадину. Они нашли могилу Лили и Джеймса Поттера. Помнила стеклянный взгляд Гарри, который, как и она читала строки на каменном изваянии: «Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник…». Она не успела дочитать. Зелёный луч пронесся мимо них и угодил в дерево. Повсюду появлялись темные фигуры в капюшонах. Гермиона пыталась разглядеть их лица, узнать кого-то из Пожирателей, но все было тщетно. Несколько человек вышли из близлежащих домов, еще двое бежали с противоположной стороны улицы. Гарри дернул ее за рукав куртки и успел оттащить, направляя при этом Обезоруживающим на одного из Пожирателей. - Петрификус Тоталус! - Гермиона попала. Пожирателя парализовало и он рухнул посреди улицы. Она снова прижалась к надгробию. Мимо пролетевший в нескольких сантиметрах от нее синий луч заклятия едва её не задел. - Гарри, надо уходить! Мы не справимся со всеми! - выкрикнула она. Они были на расстоянии полуметра друг от друга, но шум выкрикиваемых проклятий и разбивающегося камня мешал ей услышать даже саму себя. Казалось, она шепчет, а не кричит. - Остолбеней! Экспеллиармус! - Гарри выкрикивал одно заклинание за другим. Отполз к дереву и оттуда смог обезоружить еще одного Пожирателя. Трое. Или уже четверо? Гермиона сбилась со счета. Сколько же их еще? Пять? Шесть? А если придет подкрепление? Гермиона кинула Остолбеней в волшебника, который бежал с другой стороны улицы. Он успел уклониться и забежал за телефонную будку. Она снова спряталась за могилу и через секунду упала на землю, закрывая руками голову. Что-то сильно ударило ее по спине. Что-то задело голову. Камень. Они попали в могилу. Могилу родителей Гарри… Где Гарри? На секунду она потеряла его из вида, но потом сфокусировалась на темном предмете под деревом. Она увидела Гарри. Он лежал на спине, хватаясь за грудь и хрипя. В него попали. Только не это. Нет.. Гермиона подняла голову, все еще сгибаясь и закрывая голову одной рукой, а вторую выставила перед собой. Она подскочила и подбежала к Гарри, осматривая его и прикладывая руку к большой ране на его руке. Куртка быстро становилась мокрой. Она крепко схватила друга за руку и закрыла глаза, вспомнив три правила аппарации - Нацеленность, Настойчивость, Неспешность. Гермиона представила площадь Гриммо, мысленно нащупывая путь в ничто и переносясь в запланированную точку… Она сморгнула. Увидела, как Кингсли осматривал раны Гарри. Римус отвел её в сторону. Она зажала руками рот, чтобы не дать всхлипам прорваться. Она не защитила его. Она, столько раз отражавшая атаки и попадая в него заклинаниями. Пускай это были тренировочные бои, но она была уверена, что сможет выстоять в настоящем. Она должна была справиться с ними, уберечь его от этого… - Гермиона, успокойся. - Римус взял ее за плечи и смотрел в лицо. - Никто не смог бы вдвоем отразить атаку отряда Пожирателей… - С ним все будет в порядке. - Впервые за все это все откликнулся Грюм. - А вот к вам, юная леди, у меня есть пара вопросов. - Его тон был ледяным, не допускавшим ни тени эмоций. - Аластор, не сейчас. Дай ей прийти в себя, они только что… - Именно поэтому я задам их прямо сейчас, Люпин! Потому что только что они спаслись чудом! Только чудом, а не умениями и навыками ведения боя. А если бы не их чертова удача, то мы бы лишились Гарри Поттера, главного оружия… - Хватит! - Звучный голос Кингсли Бруствера заполнил всю комнату. Последовала тишина. - Мисс Грейнджер, с Гарри все действительно будет в порядке. Римус сейчас перенесет его в Мунго. Ему окажут помощь. По-видимому, в него попали Экспульсо - сломаны ребра, рассечена рука и сильное сотрясение. Он скоро пойдет на поправку, а пока что мы и вправду должны поговорить с вами. Бруствер кивнул Римусу и тот подошел в Гарри, взяв его за руку и бесшумно аппарировал. Гермиона молча смотрела на кровать, где только что лежал Гарри. Единственный человек, с кем она говорила эти несколько месяцев. Единственный, кому верила и кому безоговорочно доверяла. Единственный, кого она должна была защищать и не смогла… - Мисс Грейнджер, пройдемте. - Они заходили в комнату, в которой были только кровать, стул и комод. - Кингсли присел на стул, тот жалобно скрипнул в ответ. - Отныне это комната ваша. Вы и Гарри Поттер с этого момента остаетесь здесь, в Ордене.