Рональд Уизли и ночь Святого Валентина

       — Ненавижу день Святого Валентина, — пробормотал Рональд Уизли, кутаясь в одеяло. Уже в десятый раз за ночь пытаясь уснуть в своей спальне в Гриффиндорской башне.        — Совершено кретинский праздник, идиотство одно, — бормотал недовольный парень, барахтаясь за наглухо закрытым зеленым пологом, совершенно не желая засыпать! Заклинание Темпус показало уже половину первого ночи, то есть с того момента, как Рон пришел в комнату после романтического свидания со своей девушкой Гермионой Грейнджер, прошло уже больше двух часов.        — Гермиона, — простонал измученный парень, хватая подушку и сжимая до побелевших на пальцах костяшек. Подругу, родную, любимую, свою девушку хотелось до дрожи. До ломоты в коленях. Каждое прикосновение отдавало болью. Потому что нельзя. Потому что никак невозможно. Да, Рональд Уизли боялся прикасаться к своей девушке. Боялся до одури сделать что-то не так. И тогда она его пошлет к дементоровой бабушке. Не дай бог… Рон знал свою боевую подругу Герми половину жизни. С ней он прошел все. Огонь, воду, крестражи, смерть, жизнь, Волдеморта, драконов и еще неимоверную кучу всего. С подругой.        А как было нужно вести себя со своей девушкой, Рон и понятия не имел. Что можно, что нельзя? Куда можно положить руку, за что можно схватить и погладить — черт его знает. Чтобы не обидеть, не потерять, не упустить… Страшно, черт возьми, так страшно — испортить. Гермиона — его все, его воздух. Он не мог поверить, что она теперь его девушка. Страх съедал при каждой встрече наедине — как оно все должно быть? Он слишком любил ее.        — Да ну нахрен, — окончательно убедившись, что никак не сможет уснуть, парень выбрался из-под закрытого полога своей кровати. — Нужно перекусить.        — Тогда, может хоть уснуть смогу, — сообщил он пустой общей комнате. А где всех носит, блин? Ни у Гарри, ни у Невилла, ни у Симуса с Дином вроде девушек не было. Так какого черта их нет в спальне так поздно? Ну, Гарри ладно, он последнее время любит гулять один по ночному Хогвартсу. А парни то где? Рон помотал головой.        — Плевать, — уже не боясь кого-то разбудить, громко сказал Рон. — Я должен перекусить. А то что никого нет — ну и черт с ними. Хоть ни с кем делиться не нужно будет.        Найти что-то пожевать в школе в неурочное время никогда не было проблемой. Секретный вход на кухню он знал давно, благодаря вездесущему Гарри Поттеру. Но до груши так долго идти…        Парень постоял несколько секунд посреди безлюдной комнаты, сомневаясь.        — К черту, — выругался Рон. — Без пары булочек и может быть, пирожных, я точно не усну.        Рон уверенно схватил валяющуюся на кресле измятую мантию. Пижаму переодевать — а смысл? Кто его увидит ночью? Все ученики Хогвартса уже смотрят десятый сон. Только если Гарри бродит где-то. Как и всегда, впрочем. А что он не видел? Лучший друг и сосед по комнате много лет. Рона в пижаме? Но освежиться перед выходом не помешает. Окатить лицо ледяной водой показалось действительно неплохой идеей. А может быть, и не только лицо. Потому что мысли о любимой Герми произвели абсолютно однозначный эффект на организм парня. Со стояком бродить по темным коридорам точно не стоит.        Рон привел в порядок мантию заклинанием и уверенной походкой в домашних оранжевых тапочкам со львами, подаренными Луной на «День рождения твоих персональных мозгошмыгов, Рон Уизли», отправился в общую ванную мальчиков.        Без боязни кого-нибудь разбудить, Рон громко ввалился в ванную и, не разбирая дороги кинулся к раковине, чтобы освежиться. Поток холодной воды, хлынувшей на руки, остудил, охладил лицо и пылкие мысли. Хо-ро-шо. Теперь можно ид…        Внезапный стон откуда-то из глубины темных душевых кабинок прервал мысли парня. Кому-то плохо? Моментально выхватив палочку (инстинкты прошедшей войны), Рон медленно, почти не слышно, направился в сторону потревожившего его звука. В первой кабинке, как и во второй, было пусто. А в третьей…        Высокий парень стоял спиной к нашему герою. По темным, немного волнистым волосам, стекала вода, на мускулистой спине перекатывались напряженные мышцы, округлые, подтянутые ягодицы порывисто двигались куда-то вперед. И стоны, стоны стали слышнее. Явно не стоны боли, а стоны наслаждения… О, Мерлин!        — Невилл, — в шоке, вскрикнул Рон.        — Твою мать, — громом прозвучал голос Лонгботома, а сам парень испуганно повернулся всем телом к побеспокоившему его Рону. В глазах парня плескался страх, предплечья были напряжены, мокрые волосы стояли почти дыбом, а руки сжимали стоящий колом член. Блестящий от смазки, алый от прилившей крови, большой и довольный жизнью член.        — Мерлин, Невилл, — только и промолвил Рон, уставясь на истекающее смазкой возбужденное достоинство своего друга. Да ну, нафиг! Он мастурбирует!        — Рон, блядь, нельзя же так пугать. Ты чего вообще в комнате делаешь? — облегченно выдохнув, но не выпустив член из рук, ответил Невилл. — Я думал, все с подружками и никого уже не будет.        — А ты что здесь делаешь? — Задал наитупейший вопрос Рон.        — Я… Здесь… — смущено пробормотал Невилл. — Дрочу, блин. Вам хорошо. У вас всех подружки. Ты уж явно не хочешь заняться дрочкой после того, как провел с Гермионой сегодняшний вечер. Она наверно, потрясающая в постели. — Смущенно улыбнувшись, Невилл автоматически провел рукой по члену снизу вверх до головки, и еще раз неприлично застонал.        — Ты чего, блядь, творишь, Нев? — пробормотал Рон, порозовев, как гриффиндорский шарф.        — А ты сам смог бы прерваться, а? — кивнув на стоящий член, ответил Лонгботтом. — Ты то явно раза два кончил с Гермионой, она просто мечта… А я… — грустно тряхнул он мокрыми волосами, немного забрызгав Рона.        — С Луной не вышло, черт знает почему, — продолжил Невилл, все также не отпуская налитый кровью орган. — Вот и приходится самому. А-то ты, Рон, сам никогда этого не делал?        — Ннннееет, — пробормотал Уизли, отступая от кабинки со стоящим внутри обнаженным и мокрым другом.        — Да ладно. Пока у тебя не было Гермионы, тоже по-любому сам частенько справлялся. Хотя, — он призадумался, закусив губу. — Лаванда, наверно, была горячее горячего. Как она всегда на тебя прыгала… Наверно, у нее между ног огонь! — мечтательно улыбнувшись, Невилл еще раз провел рукой по члену от головки и вниз, оголив ее полностью, отпустив в свободный полет несколько капель природной смазки, окончательно убив этим жестом Рональда. Девственника Рональда. После прилипчивой Лаванды, после великолепной Гермионы — девственником.        — Невилл, ну зачем… — пробормотал смущенный Рон.        — Слушай, друг, — ответил Невилл. — Мы можем продолжить разговор утром, а сейчас просто может дашь мне хм… закончить?        — Эм, да, — смущенно пробормотал Рон, отворачиваясь. — Удачно кончить.        С этими словами, уже абсолютно красный Уизли вылетел из ванной, из которой вдогонку раздались совершенно однозначные стоны.        Рон, пролетев лестницу, моментально миновал гостиную, чтоб только не слышать стонов удовольствия друга и не видеть его вставший… МАТЬ ТВОЮ МЕРЛИН И МОРГАНА!        С облегчением, он миновал проход с Полной Дамой, которая спросонья пробормотала: «Сколько еще они будут этой ночью бегать?», и улетел в безлюдные темные коридоры родной школы.        А безлюдные ли?..