Птифур

      Выбор не был оригинальным. Скорее, наоборот, настолько он банальный, что даже самые распространённые клише успели закатить глаза.       Конечно же, домашнее свидание.       Чонгук не сказать, что прихорашивался, но рубашку перед свиданием постирал и прогладил, чтобы ослепить Тэхёна если не своей шикарностью, то хотя бы своей белой рубашкой. Теперь от него пахло кондиционером для белья и лёгкими нотками тяжёлого мужского парфюма, который должны будут оценить.       По крайней мере, на это надеется Чонгук, иначе совсем как-то тоскливо получается.       В принципе, он не прогадывает, и Тэхён действительно обращает внимание на его парфюм, комментируя аромат восторженно. Похоже, забыл, что от него пахнет практически так же. Наверное, они обделены оригинальностью, раз их туалетная вода так похожа.       Было много неловкости. Чонгук мялся на пороге чужого дома, по привычке думая о новых рецептах, но Тэхёну профессионально удавалось его отвлечь, ведя себя так же неловко, как он: роняя посуду, спотыкаясь на ровном месте и заикаясь от страха.       Первое время раскрепоститься у них совсем не получалось. Оказалось, что пекарь для домашнего свидания нарядился слишком официально, а Тэхён слишком неофициально — остался в своей домашней пижаме с мишками, думая, что ничего страшного нет в том, что он будет в комфортной ему одежде в своем же доме.       В итоге они выглядели действительно очень странно — один был в пижаме и косметической повязке с медвежьими ушками, второй — в выглаженный белой рубашке и деловых брюках.       Два идиота, честное слово.       Для начала они решили перенести всякие вкусняшки в спальню (Чонгук упорно пытался забыть о том, что выглядит в своей одежде откровенно нелепо, и не может переодеться во что-то более домашнее, чтобы не выглядеть так глупо). Подарок пекаря (птифур) так же присутствовал в их импровизированном банкете с бутылкой дорогого вина, которое они даже не открыли во время трапезы, потому что забыли.       В итоге в кровати были крошки, в комнате — темнота, а на их лицах — смущенные улыбки.       Даже несмотря на то, что ситуация с их домашним свиданием оказалась полным сюром, это было мило. Пока они смотрели фильм, им удалось расслабиться и немного поболтать о том, о сем: о планах на жизнь, о мечтах, о предпочтениях в отношениях, о любимой выпечке (естественно, куда ж без обсуждения теста), и Тэхён даже пытался затронуть более интимный вопрос, но раскраснелся, испугался и спрятался за подушкой, пытаясь ею позже смеющегося пекаря задушить, чтобы не смотрел на него таким понимающим взглядом.       Чонгук в Тэхёна с каждой проведенной рядом минутой влюблялся, определённо, все сильнее. Он понимает, что эти чувства совершенно беспочвенны, что как-то глупо и странно все между ними получается, но ему нравятся эти тепло, трепет и уют, которые он чувствует, находясь вместе с Тэхёном.       Они оказались слишком невинными в плане отношений, потому так несуразно вели себя, влюблённо и смущённо смеялись друг другу и неловко переглядывались, наслаждаясь простым просмотром фильма.       Это было настолько сопливо и романтично, что Чонгук придумал рецепт для приторного печенья с клубникой. В следующий раз, когда он выйдет на работу, обязательно приготовит его и назовёт «Сладкий момент».       Момент и вправду сладкий. Особенно когда в комнате темно, их лица освещает только экран ноутбука, а они тянутся навстречу друг другу за поцелуем, сталкиваясь робко и несмело губами. А после — более уверенно, когда Тэхён чувствует приятный запах чужого парфюма, когда губы ласкают щекотными поцелуями, от которых хочется улыбаться, когда тёплая ладонь забирается под пижамную кофту с мишками и заставляет мурашки пробежаться по холодной спине, нежа кожу приятными волнами чувств предвкушения более глубокого поцелуя и более смелых действий.       Чонгук гладит языком губы напротив, нежит нёбо, слегка делая щекотно, и заполняет чужой рот собой так сильно, что Тэхён чувствует реальную нехватку воздуха. Кажется, Чонгук своим языком перекрыл ему дыхательные пути. Но так только кажется. Его язык не настолько длинный.       Тэхён ощущает прокатывающийся по желудку жар. Он знает это чувство — трепетное возбуждение. Каждый новый поцелуй, каждое сплетение их языков вызывает обжигающее внизу живота цунами, накрывающее с каждой секундой всё сильнее.       И Чонгук чувствует примерно то же самое, совсем уплывая из реальности. Он мнет (невесомо, ненавязчиво), чужие бока, сравнивая их с самыми сладкими и мягкими тёплыми булочками ранним утром, обхватывает ладонями щёки напротив — такие же мягкие, неземные и вкусные, словно после прикосновения к ним в организм проникает сахарная начинка — земляничная, клубничная, малиновая… абсолютно неважно, важно лишь то, что они тонут в теплых чувствах друг к другу, как когда печенье разогревается в духовке.       У Чонгука ведь всё про выпечку, верно?       Горячие поцелуи с привкусом неловкости мокрыми мазками перетекают на тело: там, где шея, ключицы и живот.       Тэхён снимает с себя пижамную кофту, позволяя пекарю целовать себя и оставлять на коже цветущие влажные следы губ — такие щекотные и немного прохладные, как когда разогретый оладушек поливаешь сверху сгущёнкой, а потом кусаешь его и наслаждаешься неповторимым вкусом утреннего наслаждения.        — Ты уверен, что прелюдии — хорошее решение на первом свидании? — Чонгук отрывается от лакомства (Тэхёна) и спрашивает это с придыханием, неспокойным сердцем, будучи возбуждённым, с торчащими во все стороны волосами, на укладку которых потратил немало времени, красными щеками и томно прикрытыми глазами.       Заглядывая в них, по спине у Тэхёна начинает блуждать будоражащая щекотка. А у кого бы не начала, столкнись они с этими шоколадными глазами, их густой вязью и невероятной чарующей энергией? Невозможно.        — Я… — Тэхён прочищает горло. — Мне было так приятно. Давай продолжим, ещё чуточку поласкаем друг друга? — как будто спрашивает разрешения или озвучивает свою просьбу. Потребность. — Ты просто такой красивый и очаровывающий, что я не могу сдержать себя от желания, ну… Интимности. И ты такой нежный. Обходительный. Я давно не чувствовал такого приятного внимания на себе.        — Не давать тебе такого внимания — преступление. Просто не представляешь, насколько я сейчас пьян от влюблённости. Честное слово, никогда ни в кого не влюблялся, но ты был… В свете солнца, в очках, с книжкой таким… Манящим. Загадочным. Красивым, в конце концов, что я просто пропал. Я знаю, что так неправильно. Неправильно влюбляться в людей, о которых мы ничего не знаем. Но так случилось со мной, и я не могу ничего с этим сделать…        — Ну, иногда жизнь преподносит нам сюрпризы, — Тэхён мягко смеётся, и возбуждение потихоньку отпускает его, уступая место странному уюту. Действительно странному, ведь нельзя чувствовать себя так спокойно рядом с человеком, который едва тебе знаком. — Может, они не всегда плохие. В любом случае, ты мне кажешься хорошим человеком, — переходит невольно на неформальный стиль общения. — Поэтому, я готов провести ещё много свиданий, чтобы узнать тебя лучше. А там, думаю, поймём, куда двигаться.       Чонгук укладывает свою голову Тэхёну на голую грудь, пригревая щёку.        — Хочется пищать от твоей милоты, — признается честно пекарь, бубня это слегка невнятно. Тэхён же на это глупо улыбается, довольный происходящим.       Атмосфера вокруг настолько волшебная, что просто невыносимо. На фоне играет ост из дорамы, там происходит что-то грустное, но…       Им романтично и не грустно вообще.        — Я стесняюсь. А ещё боюсь, что ты сделаешь мне больно. Мой бывший, он… — Тэхён замолкает, и Чонгук видит, что ему сложно говорить об этом. Поэтому он прикладывает палец к чужим губам, кивая головой.        — Расскажи, как только будешь готов. Я же постараюсь сделать для тебя всё максимально комфортным. Только чуть-чуть поласкаю тебя, не более. Для секса слишком рано.       Тэхён кивает, и ему эта забота, внимание и нежность встают комом в горле. Как ему повезло на сегодня с партнёром… А, может, и не только на сегодня.       Получается, зря он боялся, да?       Они снова целуются. Долго и тягуче, обжигающе хорошо и ласково.       Чонгук сдерживает своё обещание, и Тэхён уплывает на облачке комфорта в кульминационную негу — кончает от ласк, неловко забрызгивая себя и немного Чонгука спермой. Тот реагирует спокойно и даже улыбается, довольный тем, что сделал приятно.       Тэхён отвечает тем же — ласкает неторопливо своими длинными пальцами, наблюдает, как с губ пекаря слетают тихие выдохи удовольствия и целует нежно в губы, мимолётно и легко, что заставляет Чонгука найти и свой пик удовольствия, в котором он теряется, расслабленно прислоняясь лбом к чужому плечу.       И они, разнеженные и довольные, убирают следы их «озорства», снова неловко улыбаются и болтают непринужденно в ванной, брызгаясь водой.       А потом садятся смотреть дораму снова, кроша печеньем на постель, запивая свежеприготовленным какао, которое сделали три минуты назад.       Наверное, это лучшее свидание для них обоих за всю жизнь.       И, конечно же, оно, такое лучшее, не последнее.