***
dark life note — the last remains of memory
— У тебя есть мечта? Двое подростков лежат на траве, пачкая свои белые рубашки. Они только-только вернулись с работы — а если быть точнее, то вернулся Фэн Синь, а Му Цин просто его ждал — и сменили грязные рубашки на чистые и свежие, которые Му Цин постирал всего лишь пару дней назад. Но даже прекрасно зная то, как потом Му Цин будет под нос себе бубнить про не отстирывающийся травяной сок — они все равно продолжают лежать на траве. Над нами раскинулось бескрайнее звездное небо, где мелкие точки-звезды мерцают, подмигивают им. Темное небо такое необъятное, растянувшееся во все стороны, что пугает своим простором. Но иногда им все же казалось, что можно всего лишь протянуть руку, чтобы достать его. Всего лишь протянуть руку и уколоться об углы острых звезд, гладя их мягкими подушечками пальцев. Иногда казалось, что можно почувствовать исходящее от них тепло, греющие ладони; что можно сорвать их с неба и положить в свой карман, а потом смастерить из них какое-нибудь красивое украшение. Но они уже давно не дети. Двое юношей прекрасно знают, что это невозможно сделать. Они знают, что прекрасные звезды, необъятное небо — находятся далеко-далеко от них. Они знают, что звезды не достать руками и никак не прикоснуться к ним, но… ничего не мешало им предаваться мечтам, смотря на них. Ведь их мечты — это все, что у них есть. — У меня? — Фэн Синь поворачивает голову, начиная смотреть на Му Цина удивленными глазами. На них падают отросшие волосы, которые юноша никак не хотел состригать, хотя Му Цин множество раз предлагал ему это сделать. Фэн Синь заправляет прядь за ухо. Что-что, а такой неожиданный вопрос он не ожидал услышать от своего друга. Потому что ни разу, за сколько они знакомы, подростки не рассказывали о своих мечтах. Познакомились они почти три года назад. Му Цин появился в этом шахтерском городке поздней летней ночью. Фэн Синь хорошо запомнил тот день. Тогда стояла — даже ночью — такая духота, что было нечем дышать. Только внутри шахты, в спасительной прохладе, можно было укрыться от палящего яростного солнца и его лучей. Юноша хорошо помнит, как, выйдя из шахты, он заметил что-то странное на верхушке высокого сооружения. Будто что-то лежит там, а разглядеть не получалось никак из-за не очень хорошего освещения. И тогда детское любопытство стало сильнее него. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что все взрослые разошлись, Фэн Синь полез наверх и…нашел мальчика. Подросток был без сознания, и как бы Фэн Синь не пытался его разбудить — никак у него это не получалось. В конечном итоге ему пришлось с горем пополам взять парнишку на руки и кое-как, пару раз чуть не упав, спуститься вниз, относя к себе домой. Вот так прошла их первая встреча. Конечно, на следующий день были и возмущения, препирательства и объяснения, но в конце концов с того самого момента они стали неразлучны. Фэн Синь работает помощником старого шахтера, которому свободные. руки никогда не будут лишние; а Му Цин делает различные фигурки из дерева, какие-то украшения для девушек, продавая их за смешные деньги на местном рынке. Но иногда парень все же уходил на несколько дней в другой город, где уже продавал свои изделия по большей цене. Зарабатывали они как могли, потому что Фэн Синь стал сиротой еще в детстве, а Му Цин… появился в этом городе неожиданно. Появился без денег, без каких-либо личных вещей, что в первое время ему приходилось носить одежду Фэн Синя. Поладили они, конечно, не сразу. А всё потому, что во многом не сходились взглядами и мнениями, а вечные драки и синяки по телу — были обыденностью. Но сейчас всё осталось позади. Сейчас между двумя подростками царит понимание. То самое понимание, когда понимаешь с полуслова и полувздоха. Они сами этому неоднократно удивлялись, когда стоило одному только открыть рот, еще даже не произнеся ничего, как второй уже соглашался, кивал головой или протягивал, что было нужно. — А у кого ещё? — Му Цин продолжает лежать, глядя на звезды и не обращая внимания на подростка рядом. А Фэн Синь… а Фэн Синь зависает, смотря на профиль юноши. Ему всегда казалось, что Му Цин какой-то неземной. Будто тот пришел не из этого мира. Словно тот — упавшая откуда-то звезда. Та самая звезда, которой он его любит дразнить, после того самого момента, когда Фэн Синь его нашел. И потому что… парни не могу быть такими красивыми. Лунный свет так мягко касается утонченного лица Му Цина, делая его все больше и больше… сказочным? Будто юноша один из тех давно забытых богов, которые когда-то существовали на земле. Будто протяни руку и коснись его — тотчас же исчезнет, словно мимолетное видение. Фэн Синь в такие моменты даже боялся рядом дышать с Му Цином, боясь, что тот и вправду исчезнет и больше не будет их перепалок с утра, вкусно приготовленного ужина и наблюдения за звездами. Но в этот самый момент, Фэн Синь даже не догадывается, что испытывает его друг. Его друг, который старательно делает вид, что не замечает взгляда Фэн Синя. Потому что в этот самый момент, сердце Му Цина заходится в быстром темпе, когда Фэн Синь смотрит на него так. Он, Му Цин, на самом деле уже давно запутался в том, что чувствует к своему… другу? Когда тот смотрел на него, то в груди что-то сильно-сильно сжималось, какое-то странное тепло струилось по телу, замирало дыхание. Му Цин не знает, что это за чувство такое, которое заставляет его каждый раз чувствовать себя… счастливо? Некому ему объяснить почему в груди сердце начинает быстрее биться, когда Фэн Синь улыбается или смотрит на него. Почему теплеют щеки и смущение, которое ни разу не возникало в их общении, сковывает тело. Му Цин не знает, что это за яркие теплые эмоции расцветают в груди каждый день все больше и больше, но он знает прекрасно одно — ему рядом с Фэн Синем спокойно. Спокойно так, как не были спокойно никогда. — Наверно, это очень странная мечта, но… — Фэн Синь закусывает губу, не решаясь говорить дальше. Он неуверен и смущен своей мечтой, которой грезит очень и очень давно. Грезит с самого детства, после всех рассказов отца. — Я хочу отыскать, как отец однажды, Лапуту. В этот момент Фэн Синю кажется, что даже воздух замирает вокруг. Звезды прекращают мерцать, а летний теплый ветерок перестает запутываться в волосах. Он теперь по-настоящему задерживает дыхание, глядя внимательно на лицо Му Цина. А тот в этот самый момент выглядит удивлённым и… заинтересованным? Фэн Синь отвык видеть такую реакцию на свою мечту. Потому что все, кому он рассказывал о ней, смеялись и говорили, что Лапута — детский вымысел, сказка. Но он то знает, что это не так. И ему жаль, что он не может никому этого объяснить. Потому что никто не поверит его словам. — Лапуту? — Му Цин приподнимается на локтях. И впервые за сегодняшнюю их ночную «посиделку» смотрит на него. Прямо в глаза. У Фэн Синя что-то приятно ёкает в груди. — Ты хочешь найти её ради богатств? — выгибает бровь. — Нет! — громко отвечает парень. И непонятное чувство, возникшее где-то в глубине сердца, исчезает. Фэн Синь отводит взгляд смущенно. — Просто знаешь… — перебарывает себя, после минуты молчания, и вновь смотрит в глаза Му Цина, которые прямо сейчас сияют искренней заинтересованностью. — Это была такая цивилизация, такие технологии, — его голос наполнен неподдельным восхищением. — И так все исчезло в один миг, что нигде не найдешь ни упоминания, ни каких-либо записей о ней. Вновь повисает тишина, нарушаемая только шелестом травы под теплым ветерком. Му Цин что-то хмыкает себе под нос неразборчивое и вновь ложится на траву, кладя ладони на живот. Его взгляд опять устремился к звездам. — Неожиданно, — удивлённо тянет Му Цин всё-таки. А Фэн Синь, сам того не осознавая, вновь начинает дышать полной грудью. Его впервые не высмеяли за мечту. На душе стало так радостно, что он сам этому удивляется. — Просто все, кто в нее верит, пытаются отыскать её ради несметных богатств, — Му Цин прикрывает глаза. — А тебе она интересна просто так, — качает головой. — Это и вправду неожиданно. Ветерок снова бьет лицо, запутывается в волосах. Запах травы и ночной свежести окутывает со всех сторон. А Фэн Синю легко и радостно на душе. Эти чувства переполняют грудь, что еще чуть-чуть и потекут через край. И вновь возвращается то самое странное тепло, которое начинает течь по венам, проникать в каждую клеточку. Что-то внутри ёкает прямо под солнечным сплетением. Странные и непонятные ему чувства заполняют душу целиком. Фэн Синь не понимает, что это такое. И он не знает, как с ними совладать. Как заставить свое сердце прекратить безудержно биться и неловкости сковывать тело, когда он рядом с Му Цином. — У отца была такая же мечта, — решает поделить этим Фэн Синь, гоня куда подальше эти странные чувства. Раньше он никому и никогда не рассказывал об этом, но Му Цин… совершенно другое дело. Юноша понимает, что он не будет смеяться или как-то осуждать за его мечту. — Жаль только… — Фэн Синь вздыхает, переворачиваясь на спину. Точно так же, как и Му Цин рядом, начинает смотреть на звезды. — Ему не удалось на нее попасть, но он её видел. — Видел? — удивлённо переспрашивает Му Цин, поворачивая голову и смотря на профиль Фэн Синя, залитый холодным лунным светом. Под сердцем что-то ёкает от такой картины перед его глазами. — Да, — кивает головой подросток и тоже поворачивает голову, смотря в глаза Му Цина. — Отец успел сфотографировать её, пока она не успела скрыться среди облаков. Му Цин молчит, слегка хмуря брови. — Больше он её не находил? — Нет, — грустно отвечает Фэн Синь. — Сколько бы он не пытался, больше не смог найти летающий остров. — Понятно. Между ними повисает тишина. Они вновь устремляют свои взгляды в небо, усеянное звездами, которые соединяются в различные созвездия. Фэн Синь всегда поражало то, столько всего Му Цин знает о звездах. Юноша не имеет ни малейшего понятия, откуда тот все это знает, но благодаря ему теперь и он может распознать множество созвездий на небесном полотне. Да и не только про созвездия теперь Фэн Синь знает. Рядом с Му Цином тот многое узнал из истории (того, что сам не знал) и искусства. Хотя куда ему, обычному парню, который кроме шахт ничего не видел в своей жизни, что-то рассказывать про искусство. Но видя с каким блеском в глазах Му Цин рассказывал про это все, он невольно сам заслушивался и запоминал все, что говорил юноша. Конечно, все эти знания его друга вызвали у него множество вопросов, но каждый раз, когда Фэн Синь их задавал — Му Цин лишь улыбался как-то загадочно и не отвечал. Бесило ли это его? До жути. Спустя время Фэн Синь смирился, но это не значит, что все его многочисленные вопросы исчезли. Нет. Просто он стал за Му Цином больше наблюдать. Му Цин хоть был простым, колким на язык и неприхотлив во многих вещах, но… чувствовалось в нем что-то такое, чего Фэн Синь никак не мог объяснить. Будто что-то величественное и далекое, не от мира сего затаилось в его душе. Будто его поддразнивание насчет того, что Му Цин упавшая звезда — в какой-то момент больше не будет шуткой. Будто когда-нибудь Му Цин расскажет что-то такое, что перевернет все их общение. Но прямо сейчас Фэн Синю совершенно об этом всем не хочется думать. Ему сейчас достаточно просто знать, что Му Цин хороший человек и… друг. На самом деле он точно так же запутался в своих чувствах к Му Цину. Ведь… друга не хочется обнять, прижать к себе и не отпускать. Правде же? Ведь при виде друга чувства такие теплые-теплые не должны разливаться в груди. Не должно сердце стучать под ребрами сильно-сильно, когда твой друг улыбается и громко смеется. Ведь к другу не должны быть такие яркие и нежные чувства разрастаться внутри. Правда же? — А какая у тебя мечта? — все-таки спрашивает Фэн Синь, когда чувствует, что больше не может молчать и вязнуть в своих мыслях. Но Му Цин молчит. Молчит так долго, что Фэн Синю кажется, что тот уснул. Но когда он поворачивает голову, то видит, что глаза Му Цина, в которых отражается бескрайнее звездное небо, переполнены безграничной тоской. — Вернуться домой, — шепотом отвечает юноша, что Фэн Синь еле различает его слова. — Домой? — удивлённо переспрашивает Фэн Синь, приподнимая брови. Он впервые слышит такое от юноши. Потому что Му Цин никогда раньше не говорил с ним откуда он и где его дом. Подросток в это время кивает головой на его слова. — А где твой дом? — а затем Му Цин говорит то, что приводит его в недоумение: — Не знаю, — легко жмет плечами юноша, не замечая удивленного взгляда на себе. — Но… — поджимает губы, — он где-то очень-очень далеко, — прикрывает глаза. Его голос полон еле заметной грусти. А Фэн Синь в этот момент не знает, как отвечать и поддержать. Он совершенно не знает, откуда Му Цин появился в их городе, как и не знает о его прошлом. Фэн Синь совершенно не знает, что говорить, но ему очень хочется хоть как-нибудь поддержать Му Цина. — Я надеюсь, что ты найдешь свой дом. Му Цин ухмыляется. Поворачивает голову в его в сторону и тонет во взгляде Фэн Синь. Еле заметно взглотнув, юноша шепчет: — А я надеюсь, что ты осуществишь свою мечту, — Му Цин улыбается Фэн Синю. Смотря в эти темные глаза, которые за эти три года стали ему роднее всего на свете, Му Цин не может рассказать Фэн Синю о том, что он знает один способ, как попасть на Лапуту. Он не может рассказать, что его родной дом и есть то самое место, которое искал отец юноши. Му Цин не может рассказать, что он — последний потомок из правящей династии летающего острова. Он не может рассказать правды, почему на самом деле жители небесного замка бежали со своей родины. Почему покинули его, оставив все свои знания, учения, технологии — гнить под гнетом времени и пыли. Почему жители отреклись от всего, чего так долго добивались и изучали. Может, когда-нибудь Му Цин и расскажет горькую правду о летающем замке Фэн Синю, но… не сегодня. А пока Фэн Синь улыбается ему в ответ.***