And thus, we live/Таким образом, мы живем

1. В дождливый день в середине июля семья Мидория была благословлена ​​парой здоровых мальчиков-близнецов. Родившиеся с разницей в четыре минуты, их единственными отличительными чертами был цвет глаз: старший унаследовал темно-красные глаза своего отца, а младший - ярко-зеленые глаза своей матери. Им дали имена Тенко и Изуку. 2. Изуку обнаружил, что Шигараки был полон решимости смотреть на него каждый раз, когда он находился в поле зрения другого, как будто пытаясь передать «я не знаю, как, но это как-то твоя вина» одним своим взглядом, чтобы произвести впечатление. Впрочем, он не нашел в этом ничего удивительного. Изуку не думал, что есть что-то, что могло бы его удивить после того, как он переродился младенцем с парнем, который убил его, в виде близнецов. Черт, он даже понял чувства, стоящие за острыми взглядами — Изуку ведь тоже так застрял. Он знал, что это не весело. Тем не менее, он начал задаваться вопросом, когда же Шигараки, а теперь и Тенко, наконец примет свое положение и перестанет бросать игрушки в сторону Изуку. Прошло уже пять месяцев. Он надеялся, что это произойдёт до того, как у них полезут зубы. (Некоторое время спустя Изуку смотрел на отметину от укуса единственного зуба на его руке и вздыхал. Это должно было быть одно долгое детство.) 3. "Ты шутишь", подумал Томура, глядя широко открытыми глазами на человека, которого мать назвала их отцом. У него даже не хватило ума взглянуть, когда мужчина поднял их и удобно уложил в объятия. Вместо этого он безучастно наблюдал, как крошечная рука, которая не принадлежала ему, протянула руку и настойчиво потянула мужчину за волосы, а ее владелец сердито бормотал. Все За Одного лишь весело усмехнулся и поцеловал их обоих в макушки. "Это чертов кошмар, все это ненастоящее", решил Томура, закрыв глаза и решительно делая вид, что не слышит ни отвратительно нежного и обожающего голоса рядом с ухом, ни мягкого смеха матери на заднем плане, ни слабых попыток мальчишки-героя ударить повелителя подземелья в лицо. 4. Двое малышей, борющихся в своей комнате, снова перестали дышать. Изуку, который мирно играл с куклой Всемогущего до того, как другой пришел и сломал ее, зарычал на Тенко, прежде чем ему пришла в голову мысль, и он усмехнулся. Тенко с сомнительным выражением лица наблюдал, как Изуку, который давно научился плакать по своему желанию, сильно ударил себя по щеке и расплакался. Громко. Их мать немедленно поспешила на звук и подняла его. Как и ожидалось, ее глаза смотрели на красную отметину на его лице, размером с ладонь и размером с малыша. — О боже. Что случилось, Изуку? Он всхлипнул и указал на Тенко, лицо которого было сморщено в замешательстве. Тенко даже не успел защититься, как на него упал разочарованный взгляд мамы и его начали ругать. Когда мама, наконец, ушла, Изуку получил самый резкий взгляд, какой только может дать малыш. Он только усмехнулся в ответ и увернулся от брошенной сломанной игрушки. 5. Их отношения оставались такими вплоть до дошкольного возраста, к большому недоумению их бедной учительницы, которая просто не могла понять, почему эти близнецы так ненавидят друг друга. По крайней мере, они, казалось, вели себя правильно, когда их мама была в поле зрения. 6. Изуку мог точно определить момент, когда Тенко понял, кем был этот шумный ребенок на другом конце комнаты, по широкой, слегка тревожной ухмылке, появившейся на лице, слишком похожем на его собственное. Он раздумывал, остановить его или нет, но потом вспомнил, что ни у кого из них сейчас нет причуд, и просто решил вместо этого посмотреть шоу. Тенко, похоже, забыл, что, когда ты малыш, независимо от того, сколько у тебя опыта из прошлой жизни, три месяца имеют большое значение физически. А Бакуго Катсуки никогда не сдерживал себя. 7. — Тебе не следует затевать драки, Тенко-кун! — отругал воспитатель, когда разлучил двух злобных малышей, оттащив Тенко в угол комнаты. — Тайм-аут для тебя. Пока она проверяла Кацуки на наличие травм, хотя он не был тем, кто проиграл тот поединок по борьбе, другой учитель подошел к Тенко и начал учить его, как ладить с другими. Изуку знал, что Тенко мог видеть, как он хихикает из-за спины учителя, что было доказано, когда другой, не задумываясь, оттолкнул его, получив очередную лекцию их учителя об уважении. Изуку ухмыльнулся еще шире с другой стороны комнаты. 8. — Я решил, что вы двое достаточно круты, чтобы тусоваться со мной! — заявил паршивец Бакуго, широко ухмыляясь паре перед ним. — Не важно. Проваливай, — рявкнул Тенко, в то время как Изуку защебетал: — Это потрясающе, Каччан. Бакуго моргнул, глядя на них, словно пытаясь понять, кому ответить первым. — Хей! Ты не можешь просто сказать нет! — закончил он криком, а Тенко безразлично пожала плечами. "Смотри на меня", вот что он ответил было, но тут же увидел обманчиво милую улыбку в сопровождении пары расчетливых холодных зеленых глаз. — Мама сказала, что мы должны подружиться, братишка. Ты же не хочешь ее огорчить, верно? Вот так Тенко, когда-то главнокомандующий Фронта освобождения от паранормальных явлений, оказался втянут в тусовку с кучей надоедливых детей — под угрозой разочаровать Мидорию Инко. Это была удивительно эффективная угроза. (Так же, как разочаровал Курогири, когда он был на самом деле в этом возрасте.) 9. Тенко хмуро посмотрел на свои новые туфли. Он знал эти туфли. Сколько себя помнил, владел этим же типом. Он носил их как Шимура Тенко, позже как Шигараки Томура, а теперь снова как Мидория Тенко. Его ногам всегда было неудобно носить любой другой дизайн, так что он привык к отвратительному ярко-красному цвету, который хорошо сочетался с буквально отсутствующим нарядом. Рядом с ним у Изуку был странный взгляд, когда он умело завязывал зеленые шнурки аккуратным бантом. У матери был почти нервный вид, когда она дала им по паре, сообщив, что позже на этой неделе они посетят доктора по причудам, чтобы узнать, почему их причуды запоздали. (Теперь, когда он подумал об этом, это предложение показалось ему знакомым.) Он удержался от того, чтобы почесать шею, сосредоточившись на завязывании собственных шнурков нежно-голубого цвета и отказавшись слишком много думать обо всем этом. Обувь должна быть действительно хорошей и дешевой или что-то в этом роде. Они идеально подходят друг другу, зачем ему сомневаться в этом? 10. — Мне так жаль, Изуку, Тенко! Мне жаль! Тенко неловко стоял в объятиях матери, бессознательно почесывая висок, пока слушал, как эта женщина, которую он полюбил и зауважал, кричала извинения. Чувствуя себя в растерянности, он посмотрел на Изуку, ожидая увидеть его в том же положении, что и он, но вместо этого обнаружил лишь печальную улыбку и понимающие глаза. Невероятно неприятное зрелище в сочетании с детским лицом четырехлетнего ребенка. — Все в порядке, мам, — прошептал Изуку, кладя руку на щеку матери. Он выглядел так, будто ожидал этого. Может быть, это так. Тенко ничего не знал о предыстории Изуку, да и не интересовался раньше. Это заставило его задуматься, был ли Изуку в таком положении раньше, когда ему приходилось слушать, как эта невероятно добрая женщина ломается из-за чего-то вне ее контроля. Ему было интересно, как отреагировал Изуку тогда, когда он был настоящим четырехлетним ребенком, услышав такой убийственный диагноз. — У нас все будет хорошо, даже если у нас не будет причуд, мама. Слова, казалось, заставили ее плакать только сильнее. 11. — Эй, сопляк. — Хм? — … как вы думаете, Все За Одного что-то сделал с нами? — Что, например, взять наши причуды до того, как мы их проявим, и заставить этого доктора его шоу-мамы ​​сделать поддельные рентгенограммы? — Ага. Изуку задумчиво хмыкнул, затем пожал плечами. — Может быть, — просто ответил он. — Или, может быть, мы просто родились такими. Мы второе поколение с его стороны семьи. Это правдоподобно. Тенко нахмурился, обдумывая это. — Это напомнило мне, — добавил Изуку, наконец оторвавшись от блокнота, в котором всегда писал. — Ты когда-нибудь выяснял, какая из твоих причуд привела нас сюда? — Какая из моих…? Изуку странно посмотрел на него. — Когда мы умерли в будущем, поблизости никого не было, значит, это должен был быть ты, не так ли? Тенко ломал голову, пытаясь вспомнить их последний бой. Было ли это побочным эффектом реинкарнации или из-за чрезмерного использования причуды, от которой он тогда страдал, но он уже мало что мог вспомнить из того времени. Образ окровавленного тела героя к концу был еще вполне четок, но, кроме того, остаток этого дня — той недели, того месяца, вернее, — был не более чем размытым пятном. Но он должен был согласиться с тем, что в то время в его распоряжении было много причуд и что он точно знал принцип действия только некоторых из них. Идея была не совсем беспочвенной. Зеленые глаза Изуку упали на него, создавая впечатление, что они смотрят в самую его душу. Тенко подавил желание почесать себе шею. — Ты не заметил, — недоверчиво сказал Изуку. Это был не вопрос. Затем он вздохнул: — Ну, ладно. Думаю, сейчас это не имеет большого значения. Тенко рассеянно кивнул, и на этом все закончилось. 12. Тенко был уверен, что начнет убивать людей, если заметит, что еще один NPC смотрит на него с жалостью. Как бы то ни было, он решил почесать руку, чтобы отвлечься. Он не был глуп, он знал, что быть беспричудным в этом обществе, которое обожает причуды превыше всего остального, должно быть трудно — реакция матери была более чем достаточным подтверждением этого. Но он не ожидал, что все будет так плохо, тем более, что физически ему было всего четыре года. Паршивцы, которые всегда смотрели на него, боясь разозлить, вдруг посмотрели на него так, будто он был чем-то достойным жалости, будто он был чем-то слабее их, хотя у многих из них были совершенно бесполезные причуды, такие как способность менять цвет глаз или увеличения скорости роста волос. Хуже всего, по его мнению, были шепотки взрослых, когда они думали, что он слишком далеко, чтобы услышать. Боже, как же он скучал по Распаду. (Но в этом-то и была проблема, не так ли? В том, что у него не было этой способности. Что у него вообще ничего больше не было. Только пара красных туфель и ящик, полный шнурков всех цветов.) (Изуку объяснил ему, не обращая внимания на растущий страх внутри Тенко, что шнурки на такой обуви имеют значение для людей без причуд. По крайней мере, некоторые цвета имеют значение, а белый был практически криком о помощи, торчащим, как больной палец на уже привлекающем внимание красном.) (Изуку всегда носил черное, маленький герой.) Рука на его руке вырвала его из мыслей и заставила прекратить царапать, оставив кожу на руке красной и раздраженной. Он обернулся и увидел зеленые глаза в обрамлении отвратительно доброго выражения. Изуку, казалось, не трогали взгляды и шепот, он уже привык к такому обращению. Это заставило Тенко задаться вопросом, будет ли его жизнь такой и впредь, притворяясь, что не слышит оскорблений и не видит жалостливых взглядов, направленных в его сторону, куда бы он ни пошел, как только они увидят его глупые ярко-красные туфли. Это заставило его задаться вопросом, как Изуку вообще удалось стать героем, которого он встретил в будущем, если все вокруг него вели себя так, пока он не получил причуду Всемогущего. Тенко точно сошел бы с ума и напал бы на кого-нибудь через пару лет. — Что? — проворчал он, стряхивая руку так же, как стряхивал с себя эти мысли. Изуку даже не моргнул, конечно, не моргнул, а вместо этого просто указал куда-то позади себя с улыбкой, которая почему-то казалась слишком реальной и слишком фальшивой одновременно. Изуку был слишком хорошим актером, как он понял. — Хочешь поиграть в барах, братишка? Тенко по привычке нахмурился, но вскоре кивнул. В любом случае, у него не было ничего лучше, и мать расстроилась бы, если бы он снова ввязался в драку. (Он старался больше не расстраивать мать. Он видел выражение ее глаз, когда она на днях увидела его потертую одежду, забирая его из детского сада. Он предпочел бы, чтобы она просто ругала его, как раньше, чем снова увидеть это раздражающее выражение.) 13. — Заткнись, плакса! Ты просто бесполезный Деку! Тенко застыл как вкопанный, медленно поворачиваясь, чтобы посмотреть, как Изуку и тот паршивец Бакуго стояли на другой стороне игровой площадки. Изуку нахмурился, но в целом он не выглядел таким уж обеспокоенным, что только еще больше смутило его. — Это подло, Каччан, — просто ответил он, как будто все было в порядке. Как будто все имело смысл, когда в голове Тенко все было далеко не так. "Какого хрена"– не было ли Деку его именем героя – "почему он выбрал буквальное оскорбление в качестве своего имени героя" – "какого черта он когда-либо хотел, чтобы его знали под этим именем" – "почему, почему, почему – " Но, по какой-то причине, Тенко, чье количество вопросов только росло с каждой прошедшей секундой, не мог заставить себя озвучить ни один из них прямо сейчас. — Заткнись, глупый Деку! Тенко не помнил, как он туда попал, но в какой-то момент он был на одной стороне игровой площадки, глядя на дым, идущий от кулака этого отродья Бакуго, наблюдая, как он соединяется с лицом его брата — и в следующий Бакуго был под ним и взрывы шли ему в лицо, кто-то кричал и руки хватали его сзади – и... Мир размылся. 14. — Тебе не следовало этого делать. Голос Изуку был тихим, чуть громче шепота, когда он осматривал ушибленные костяшки пальцев Тенко. Он звучал устало, и Тенко взбесило то, что он не мог видеть его лица отсюда. Они сидели бок о бок в пустом коридоре возле кабинета директора, ожидая, когда мать заберет их; блондинистое отродье уже отправили домой некоторое время назад. — Серьезно, Тенко. Ему пять, — настаивал Изуку, когда тот ничего не сказал. — Почему твоего героя звали Деку? — вместо ответа спросил Тенко. Он не мог перестать думать об этом. Почему Изуку вообще выбрал это имя в качестве своего геройского прозвища? Даже с ограниченным пониманием Тенко прошлой жизни Изуку, для него не было смысла делать это. Изуку ответил не сразу, но если Тенко чему и научился за последние пять лет, так это терпению. (Курогири был бы горд, внезапно пришло ему в голову.) — Кто-то сказал, что это звучит как "декиру", и мне это понравилось. Тенко нахмурился. — Это глупо. — Возможно, — согласился Изуку. Он все еще не понимал этого, не понимал, почему Изуку выбрал оскорбление в качестве своего имени, даже если кто-то пересмотрел его значение, не понимал, как что-то подобное могло заставить слово Деку, бесполезное, звучать лучше в его ушах. Он вообще не понял. Хотя он не спрашивал. — Мама будет так волноваться, — случайно прокомментировал Изуку, когда тишина затянулась слишком надолго. — Думаешь, меня накажут? — спросил он, запоздало поняв, что в прошлой жизни его никогда не наказывали. Курогири обычно ругал его, очевидно, но как Томура ему дали большую свободу действий. (Раньше Все За Одного наказывал его, когда ожидания не оправдывались или Томура оказывался слишком раздражающим и был в жестоком настроении. Однако сейчас, оглядываясь назад, стиль воспитания Сэнсэя и последующие методы наказания были не тем, чего он ожидал от такого нормального, порядочного родителя, как Мидория Инко. Осознание было… поучительным. До неудобного уровня.) — Не знаю, — уклончиво промычал Изуку. — Она позволила многому сойти мне с рук после постановки диагноза в первый раз, но я никогда ни с кем не дрался. В любом случае, не таким молодым. Тенко поднял на него бровь: — Но ты сделал это позже? — Кто-то должен был противостоять Каччану, — пожал плечами Изуку, как и следовало ожидать. Может быть, с его точки зрения. Героическое видение и все такое. — Однако они больше походили не на драки, а на побои. Тенко снова нахмурился, не зная, что на это ответить, но взволнованный голос, называющий их имена, избавил его от необходимости думать об ответе, и разговор был прерван, чтобы заверить их мать, что они на самом деле в порядке и что она не нужно беспокоиться, и "да, мы действительно в порядке, мама, пожалуйста, перестань плакать…" 15. Когда в понедельник Тенко и Изуку вернулись в класс, Бакуго уже был там, играя с другими мальчишками. Его лицо было закрыто пластырем с изображением Всемогущего, а под одним глазом был темный синяк. Бакуго заметил их и вздрогнул, к большому удовольствию Тенко. Его раны не оставляли даже шрама, а паршивец плакал как сумасшедший, когда его родитель появился, чтобы забрать его. Это было крайне неприятно слышать. В любом случае, травмы Тенко были хуже, чем его, так как он получил основную тяжесть взрывов и ударов ногами — настолько слабыми, насколько они были в этом возрасте — и он также был весь в желтых пластырях, но вы не видели, чтобы он жаловался. Рядом с ним Изуку вздохнул. Тенко не обращал на него внимания. 16. Бакуго потребовалось ровно три недели, чтобы снова попытаться запугать Изуку. Тенко обнаружил, что тот факт, что его близнец совсем не удивился такому развитию событий, расстроил больше, чем громкий голос блондина. Однако он не понимал, почему он так себя чувствовал, что только ухудшило его настроение и зуд. 17. Их шестой день рождения прошел так же, как и предыдущий, как и все будущие. Небольшой праздник с мамой, просмотр любимых фильмов и поедание любимых блюд. Короткий звонок от отца, которого им так и не довелось увидеть. Пара подарков, которые они открыли и сфотографировались, когда мама их попросила. Ничего слишком большого, ничего слишком утомительного. Им все равно понравилось. 18. Начальная школа была для него новым опытом, совершенно отстойным. В своей первой жизни Тенко обучался на дому у Курогири и тренировался у различных злодеев, которые, как он был почти уверен, впоследствии стали Ному. Дело в том, что ему никогда в жизни не приходилось ходить в настоящую школу. И хотя дошкольное обучение тоже было странным опытом, оно уж точно не было таким плохим, как начальное. Но Тенко не зря был лидером большой группы злодеев. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что школа стала намного менее отстойной, как только он заявил о своем превосходстве. Да, люди все еще все время болтали о его беспричудности, чертовы туфли были очевидны даже для самых тупых детей, но, по крайней мере, никто больше не осмеливался говорить что-то в лицо ему или Изуку. Бакуго Кацуки, конечно, был исключением из правил, но этот паршивец с самого начала считался безнадежным делом, и Тенко не возражал время от времени избивать его. 19. — Если ты повесишь еще один гребаный плакат Всемогущего на стену, я врежу тебе так сильно, что у тебя выпадут зубы. Изуку просто посмотрел ему прямо в глаза и медленно развернул плакат Всемогущего, который он украдкой купил ранее, пока Тенко не смотрел. Тенко в отчаянии взвизгнул и бросил в него подушкой, но потом решил, что этого недостаточно, и тоже бросился на Изуку. 20. Изуку в изумлении уставился на сторону Тенко. На стене висел действительно впечатляющий постер Головы-ластика, который, как знал Изуку, не продавался ни в одном магазине. (Бог знает, сколько времени он и Шинсо потратили на поиск товаров своего учителя только для того, чтобы в конечном итоге заказать художника, потому что их просто не было.) — Вау… ты сам это нарисовал? Тенко самодовольно скрестил руки на груди, но его лицо явно покраснело. Как ни странно, он не был свободен от генов Мидории. — Что, ты завидуешь моему уровню мастерства? Изуку только покачал головой. На самом деле он сам был довольно приличным художником, но он просто не утруждал себя рисованием, как Тенко, а вместо этого в основном придерживался эскизов. Однако для него это имело смысл, поскольку он в основном просто рисовал, чтобы дополнить свой анализ, будь то герои, злодеи или просто случайные причуды, которые он видел на улице. Конечно, он этого не сказал. — Я думаю, что ты мог бы нарисовать здесь фреску, которая была бы смесью наших интересов, братишка. — Я не рисую гребаного Всемогущего, — последовал немедленный отказ. Изуку ожидал этого, но не мог сказать, что не был разочарован. 21. — Как ты думаешь, есть еще кто-то, кто живет где-то со Все За Одного прямо сейчас? Тенко моргнул, оторвался от домашнего задания и сделал лицо, на три части взволнованное и на одну чертовски озадаченное. — …откуда мне, черт возьми, знать? Изуку только пожал плечами. — Не знаю. Хотя спросить не помешает. — Это вредит моему душевному спокойствию. — Как жаль. 22. Наступил и прошел их девятый день рождения, но явно не было телефонного звонка от кого-то определенного. Неделю спустя их мать усадила их и объяснила, что отец попал в ужасную аварию и что он все еще остается в Америке, пока выздоравливает. Тенко и Изуку обменялись взглядами, прекрасно понимая, что упомянутый «несчастный случай» на самом деле был схваткой насмерть против главного героя Японии. Ну, что ж, хреновина пришла. 23. — О, черт возьми, нет, — прошипел Тенко, широко раскрыв глаза и завороженно глядя на свое отражение в зеркале ванной. Если бы проклятая Тога вдруг вылезла из нее, вся в крови, и попыталась бы разрезать его ножом для масла, он бы почувствовал меньший ужас. Даже не удосужившись высушить волосы, он поспешно накинул толстовку и выбежал в гостиную, где отдыхали его мать и Изуку. — Мать, — позвал он более отчаянным тоном, чем намеревался, но не слишком преувеличенным, учитывая обстоятельства. Они повернулись, чтобы посмотреть на него в замешательстве. — Нам нужно купить краску для волос. Его мать слегка нахмурила брови, но она не сразу отказала ему, что было хорошо, потому что, хотя он предпочел бы не ходить за ее спиной и не заслуживать этот взгляд «я-не-зла-просто-разочарована». Ничто не могло остановить его прямо сейчас. — И почему так? — спросила она после паузы. Полностью отказавшись от слов, он сунул в их поле зрения макушку волос, указывая на чертовы белые корни , которые начали появляться. Когда он снова поднял взгляд, Изуку сочувственно поморщился, слегка прикоснувшись рукой к своим (все еще полностью зеленым) волосам, словно успокаивая. Мать, напротив, выглядела ужасно счастливой. — О, совсем как твой отец! — воскликнула она, хлопая в ладоши перед собой. Изуку и Тенко одновременно сжались, и их мать совершенно не заметила эту реакцию. — Мне это не нравится, — многозначительно сказал он, вырывая ее из воспоминаний, которые она переживала заново. — Мне больше нравятся темные волосы. Можно, пожалуйста, покрасить их, мама? — Но белый цвет будет так хорошо смотреться на тебе, Тенко, — попыталась успокоить мать, но слова умудрялись сделать что угодно, только не это. — У тебя даже красные глаза и веснушки, как у твоего отца, так что ты бы стал еще больше на него похож! Ты бы выглядел очень красиво! Тенко едва остановил рефлекторное вздрагивание. Встретив взгляд Изуку, он внезапно понял, что ему сейчас десять лет, и принял импульсивное решение вести себя соответственно. После одной истерики, какой у него не было со времен Лиги, через несколько дней, Тенко вышел из ванной, демонстрируя новые черные волосы и дикую ухмылку. Изуку фыркнул и поднял для него большой палец. 24. Тенко подозрительно покосился на Изуку, который последние четыре с половиной часа был сосредоточен на чем-то в своем ноутбуке. — Что ты делаешь? — спросил он, когда любопытство взяло над ним верх. Изуку даже не моргнул: — Увольняю моего учителя. — А, — пробормотал Тенко, кивая. — Круто. Он не стал спрашивать, какого именно. Средняя школа началась менее двух недель назад, и Тенко еще не знал имен своих учителей. Вопрос не имел бы для него никакого значения. — Хочешь лимонад? — предложил он вместо этого, потому что он всегда мог придумать, как разрушить старую добрую жизнь. Ведь он был злодеем. — Было бы здорово, спасибо. 25. — Ты снова собираешься стать героем? Тенко действительно пришлось задаться вопросом, как он никогда не додумывался спросить раньше, учитывая, что он общался с Изуку каждый день в течение последних почти тринадцати лет, но… Ну, он полагал, что это не имело значения, раз он спрашивал сейчас. Изуку не отрывался от того места, где растянулся на полу. — Я имею в виду… — начал он после того, как выпрямился, многозначительно жестикулируя между собой и оружием и предметами, которые ему каким-то образом удалось приобрести для своего нового увлечения. Тенко был уверен, что не покупал их, их пособие было недостаточно большим, чтобы он мог это сделать, но ради образа Изуку как «хорошего парня», который он сохранил в своем сознании, Тенко отказался задавать вопросы, украл ли их откуда-то его близнец или нет. Конечно, не потому, что он боялся Изуку. Тенко ничего не боялся, тем более какого-то мальчишки-героя с такой же решимостью, как у Всемогущего, и со взглядом, устрашающе похожем на… Тенко не испугался, и точка. (У него чесалась шея, но он упорно держал руку на месте.) — Вот такой план, да, — невозмутимо закончил Изуку. — Я не имею в виду твою бдительность, придурок, — закатил глаза Тенко, отодвигая многочисленные вопросы на задний план. — Я имею в виду, что снова пойдешь в UA. — Полагаю, что так? — Увидев приподнятую бровь, Изуку уточнил: — У меня нет других планов или чего-то подобного, так что я тоже мог бы. Он молча наблюдал, как Изуку закрепляет все свои ножи вокруг своей удивительно качественной экипировки линчевателя, прежде чем задать еще один вопрос. — А как насчет причуды Всемогущего? Изуку промычал. — Что насчет нее? — Ты пытаешься вернуть ее или…? Это заставило его брата сделать паузу, глядя на Тенко парой ядовито-зеленых глаз, которые никогда не становились менее нервирующими. Ах, вот снова этот тихий голосок в глубине его сознания шепнул, что они слишком похожи на глаза некоего суперзлодея, даже если они отличаются по цвету. Глаза Тенко тоже были такими? Он выбросил эту мысль из головы с изяществом человека, который годами жил в полном и абсолютном отрицании большинства вещей, связанных с его новой (и прошлой) жизнью. — Не знаю, — признался Изуку после некоторого перерыва. — Если он предложит, я соглашусь. Но если он этого не сделает, то на этот раз я просто стану беспричудным героем. Тенко кивнул, легко приняв ответ. Это было очень похоже на ответ Изуку. — Быть в подполье, как Сотриголова, должно быть намного лучше, чем быть в центре внимания. — пробормотал Тенко про себя. Из раздумий его вывел дразнящий голос Изуку. — Мы могли бы даже стать первым в истории дуэтом героев без причуд, братишка. Подумай об этом. Он надеялся, что выражение его лица точно передало его отношение к этой идее, и Изуку рассмеялся, подходя к окну их спальни. — Ну, тогда я пойду, — весело сказал он, закрепляя голосовой модулятор на шее и натягивая черную похожую на вуаль маску. — Уходи уже отсюда, придурок. Тенко мог слышать, как его близнец хихикает даже после того, как он выпрыгнул из окна. 26. Шота увидел маленькую фигурку, присевшую на краю соседней крыши, и тут же обернулся. Он мог сказать, что эта фигура была причиной того, что стопка бумаг на столе Цукаучи внезапно увеличилась в размерах за последние три недели. "Нет, нет, я не общаюсь с этим парнем, нет—" — О, привет, Сотриголова! "Проклятье." 27. К большому разочарованию Шоты, линчеватель продолжал околачиваться вокруг него всякий раз, когда им случалось сталкиваться друг с другом. По крайней мере, Юрей не был слишком раздражающим и действительно был компетентен в том, что делал. Это было больше, чем он мог сказать о многих своих коллегах. 28. Для Эри надеждой были зеленые глаза и веснушки. 29. — …в полицейских отчетах говорится, что нападение произошло ранним утром, выживших нет. Полиция и герои какое-то время расследовали эту группу, известную как Ши Хассайкай, но, похоже, кто-то опередил их в достижении цели… Тенко отключил остальные новости и медленно повернулся, чтобы посмотреть на «кого-то», который каким-то образом уничтожил всю организацию «Капитальный ремонт» за пару часов. Его близнец моргнул в ответ, изображая невинность. — Изуку, — сказал Тенко, затем сделал паузу. Он подумал, что лучший способ сказать то, что он хотел - это произнести как можно меньшее количество слов, и тут же решил выбросить красноречие в окно. — Какого хрена. Затем лицо Изуку нахмурилось. — Следи за своей речью рядом с Эри. Упомянутая малышка, которую Изуку только что привел в дом тем утром с каким-то бредовым объяснением, в настоящее время разговаривала с матерью в другой комнате, пока они ждали появления социальных служб. — Теперь мы старшие братья, — продолжил Изуку, мудро кивая, чтобы подкрепить свою точку зрения. — Мы должны быть для нее хорошим примером для подражания. Тенко демонстративно не упомянул, что это не было подтверждено. Изуку говорил так, будто принятие этого ребенка в семью было ожидаемым, нет, единственным возможным исходом, и Тенко знал, что лучше не пытаться убедить его в обратном, особенно с учетом того, что он был лишен сна с тех пор, как начал гулять пять раз в неделю. Это смутно напомнило ему, как Курогири говорил ему, что Даби, Тога и другие были полезными активами и что он должен попытаться лучше с ними ладить. Тенко пресек этот поток мыслей и рассеянно почесал руку. Всегда ли Изуку был таким жестоким? Деку-герой был самым отчаянным человеком, которого Тенко когда-либо встречал в любой из жизней, но он не помнил, чтобы он был так склонен к убийству? Изуку резко фыркнул на то, что сказал репортер, его глаза загорелись чем-то, что не было совсем жестоким, но определенно напоминало мстительное удовлетворение. "Что ж, - мягко подумал Тенко. - Он точно был сейчас." Было немного тревожно думать, что Изуку, когда-то считавшийся неофициальным преемником героя номер один, проходил через какую-то злодейскую арку, в то время как Тенко, парень, который когда-то чуть не уничтожил общество, не совершил ни одного преступления. Более чем за десятилетие. Бля, до чего мир дошел. 30. Когда Тенко услышал, как его брат ввалился в их комнату где-то в два часа ночи, он даже не потрудился обернуться. На самом деле Изуку сегодня вечером вернулся раньше обычного, что было хорошо, потому что парню нужно немного отдохнуть, но для Тенко это было недостаточно странно, чтобы оторвать взгляд от работы. Недавно он решил попробовать свои силы в программировании, отчасти для того, чтобы начать разработку игр и прочее, но в основном для того, чтобы убить время. Кто знал, что пережить детство во второй раз будет так скучно? Неудивительно, что Изуку так стремился возобновить патрулирование в тот момент, когда он был достаточно силен, чтобы не погибнуть. — Итак… — сказал Изуку через некоторое время, вызывающе игнорируя ауру «не-говори-со-мной-оставь-меня-не-беспокой-меня», которую излучал Тенко. — Хорошие новости и плохие новости. Он внутренне вздохнул, метнув взгляд в потолок. Он знал по опыту, что любые попытки игнорировать Изуку будут тщетны. — Ну, тогда? Говори уже. — Правильно, так. Хорошая новость в том, что я подтвердил существование другого тебя. Тенко почувствовал, что замирает от этих слов, но Изуку едва дал ему время обдумать их, прежде чем продолжил. — Плохая новость в том, что я забыл, насколько ты был неуравновешенным, и из-за этого мне сломали руку. — Ты что. Он развернулся, наконец, увидев своего тупого брата, небрежно прислоненного к стене, в то время как кровь лилась из его (к счастью, все еще там находящейся) правой руки на пол их спальни. Изуку имел наглость одарить его застенчивой улыбкой. — Не возьмешь для меня аптечку, братишка? Я потерял свою на обратном пути. Это было свидетельством того, что Тенко вырос как личность, потому что он не сразу поддался своему желанию задушить абсолютного ебаного идиота перед ним. 31. — Боже, как ты мог допустить такое?! Мои дети…! Изуку вздрогнул, бросив на Мэй извиняющийся взгляд. Хотя, несмотря на то, что вопрос был адресован ему, девушка не обратила на него внимания, рассматривая свои в основном развалившиеся изобретения. Шигараки Томура коснулся не только самого Изуку, но и предметы поддержки, которые Мэй построила для его бдительности. Изуку, может быть, и силен, но он не настолько глуп, чтобы драться со злодеями с пустыми руками, и, поскольку у него не было опыта строительства чего бы то ни было, он разыскал единственного человека, которого знал, и который не стал бы задавать нежелательных вопросов. Тринадцатилетняя Хацумэ Мэй была более чем в восторге от того, что у нее тоже появился клиент, но, поскольку у Изуку не было денег, он вместо этого предложил сделку. Он очистит пляж Дагоба и соберет все полезные материалы для ее бесплатного использования, а также поработает ее бета-тестером, а она, в свою очередь, с этого момента будет создавать любые предметы, которые ему понадобятся. И Мэй, благослови ее, согласилась. — Прости, Мэй-тян, — снова извинился он. Махнула рукой, вздохнула. — Не думаю, что смогу их починить, учитывая, насколько они разрушены, Изу-кун, — сказала она. — Если я собираюсь создавать новые с нуля, не хотите ли вы что-нибудь еще добавить? Какие-нибудь обновления во внешности? Может быть, мне следует усилить все, чтобы на этот раз это служило дольше… о, но я не хочу ограничивать вашу подвижность… хм… Изуку кивнул, внутренне радуясь тому, что она не злится на него, и придвинулся ближе, чтобы начать планирование вместе с ней. Мэй действительно была великим изобретателем и еще большим другом. 32. — Прошло два месяца. Где, черт возьми, ты был? Изуку моргнул от пристального взгляда Сотриголовы. Он солгал бы, если бы сказал, что ожидал такого приветствия после того, как, наконец, освободился от взглядов своего брата каждый раз, когда слишком долго смотрел на свой новый наряд линчевателя. Чрезмерная защита не была новой, но она все еще продолжала сбивать его с толку после всех этих лет. — …ты волновался? — Ответь на мой вопрос, Юрей. "Определенно обеспокоен", — подумал Изуку, с извиняющимся взглядом глядя на человека, который был его учителем, но в то же время и не был. — Извините, — сказал он. — Мое оборудование было повреждено, и его ремонт занял некоторое время. Сотриголова прищурил на него глаза, но принял полуправду, лишь предупредив, чтобы он знал, когда в следующий раз решит скрыться от радаров. Шрам в форме руки на его плече зудел, но Изуку проигнорировал это. 33. Любой достойный злодей слышал о новом осведомителе-линчевателе, который появился около года назад и быстро сделал себе имя. «Юрей» было именем, которое вызывало самые разные эмоции у людей, вовлеченных в преступный мир Японии: от страха, отчаяния и беспокойства до надежды, веры и даже облегчения. И человек, скрывающийся за этим именем, был известен своей надежностью и интеллектом, безжалостностью и тщательностью. Он был известен своей обширной информационной сетью, своей подавляющей силой и впечатляющим послужным списком уничтожения жизней или карьер всех без исключения людей, которых он считал… неприемлемыми по его собственным меркам. (Никто точно не знал, что это были за стандарты, но большинство уже могло сделать обоснованное предположение.) Короче говоря, Юрей был тем, кого не хотелось злить. Даби, конечно, знал обо всем этом и старался держаться подальше от этого парня, чтобы он не кончил, как та старая группа якудза пару месяцев назад. И даже если Даби считал себя довольно приличным парнем в спектре злодеев, он не собирался рисковать с Юреем. Не то чтобы его намерения, казалось, имели сейчас какое-то значение, учитывая, что он смотрел вниз на единственного парня, которого старался избегать. Это напоминало случай, когда добыча заметила хищника, готового наброситься на нее, и Даби, черт возьми, был здесь не у власти. Юрей был худощавым и намного ниже его, и, скорее всего, не огнеупорным, но его распущенная поза говорила о многом — ему даже не приходило в голову испугаться, когда он смотрел на него с другого конца аллеи, стоя у единственной надежды на спасение. Выхода. — Ты Даби, верно? "Ах, - разумно подумал он, надеясь, что это не отразится на его лице, - мне пиздец." 34. Когда-нибудь в ближайшем будущем Даби оглянется на ту первую встречу и удивится, почему он просто не использовал свою причуду в тот момент, когда заметил линчевателя. Это, безусловно, избавило бы его от необходимости иметь дело с небольшой группой фриков Юрея сейчас, потому что, по-видимому, у парня было хобби подбирать всех бродяг, с которыми он сталкивался и которые ему нравились. Даби оглядел здание, которое, по-видимому, принадлежало Юрею, хотя парню было около одиннадцати. Здесь жили люди всех возрастов, но Даби точно знал, что все они были злодеями, беглецами или изгоями в той или иной форме. По крайней мере, он не отвечал за то, чтобы они все остались в живых. Серебряные накладки и все такое. Нет, эта сомнительная честь была оказана мистеру Компрессу и Магне, несчастным ублюдкам. Они были не единственными взрослыми в группе, но они были единственными, у которых было хоть какое-то чувство ответственности, и, таким образом, они стали назначенными Взрослыми (с большой буквы) в Призраках — как Тога окрестила группу. Даби иногда их жалко. Он вообразил, что нелегко быть посредником между кучей помощников, кучей взрослых, которые ведут себя как дети, и кучей настоящих детей, которые все считают закон и общие правила социализации не более чем очень слабым руководством о том, как они должны действовать. (И, послушав, Даби их не боялся, он повидал в своей жизни слишком много дерьма, чтобы бояться маленьких детей, но это не значит, что он не был бесконечно рад, что он не главный. Отговорить троицу Тога-Юрей-Горчица от некоторых из их самых смелых планов было сложно. Эти дети были оружием массового уничтожения в хороший день, и Даби все еще не был уверен, что тот факт, что они едва достигали среднего школьного возраста, ухудшал ситуацию или нет) 35. Когда Тенко узнал о небольшом побочном проекте Изуку, он так сильно смеялся, что упал с кровати и продолжал хрипеть. Его близнец уставился на него с улыбкой, которая была в равной степени удивленной и ошеломленной, и ей едва удавалось оставаться на грани вежливости, но Тенко был слишком занят оценкой всей блестящей ситуации, чтобы заботиться о ней. — Ты… — прохрипел Тенко, потратив пару минут на то, чтобы успокоить дыхание. Черт, он уже много лет так не смеялся. — Ты завербовал всех людей из лиги раньше, чем другой я? Ты украл всех его потенциальных союзников? Серьезно? Выражение лица Изуку было олицетворением невинности, но за этим скрывался Злой Гений. — О нет, братишка, — улыбка Изуку стала чуть-чуть шире. — Я просто дал некоторым нуждающимся дом, вот и все. — Боже мой... 36. Первым, что услышал Тенко, войдя в здание Изуку, возможно, незаконно приобретенное, был громкий стон, за которым последовал вопрос Даби: «Еще один?» - в многострадальном тоне. Рядом с ним Изуку просто хихикнул и направился туда, где все собрались. Тенко, на котором была простая хирургическая маска и капюшон, последовал его примеру и огляделся, держа руки в карманах. Изуку действительно собрал всех из оригинальной Лиги Злодеев и некоторых других. Он избегал слишком долго смотреть на Магне, игнорировал мысль о том, что пропал кто-то важный, и вместо этого задавался вопросом, кто этот паршивец в форме средней школы. Он выглядел даже моложе Тоги. — Это Даст, — представил Изуку, когда он оказался впереди группы, положив руку на плечо Тенко. Улыбка на его лице, едва видная за вуалью, не дрогнула, даже когда Тенко стряхнул руку. — Он мой брат-близнец. Раздался громкий лязг , когда ложка упала на пол. Спиннер, тот, что держал указанную ложку, с открытым ртом смотрел на Изуку. На самом деле он был не единственным. За исключением Даби, который держал голову в руках, все остальные смотрели то на Тенко, то на его брата широко открытыми глазами. В конце концов, тишину нарушил обезумевший голос Даби. — Вас было двое?! Тенко никогда не слышал, чтобы Даби — язвительный эмо-чувак с загадочной трагической историей и нулевым вниманием — говорил так, и он мог только моргнуть в замешательстве (что, черт возьми, делал его вечно любящий ебать мозг брат, чтобы получить такую ​​реакцию?), пока Изуку смеялся. — Ну, ты же знаешь поговорку, — начал Изуку слишком весело, — все хорошее приходит парой, верно? В общем, подумал Тенко, когда комната погрузилась в хаос, вопросы и все такое, первое впечатление было намного лучше, чем то, которое у них было в исходной временной шкале. 37. — Я просто говорю, что может быть лучше, чем встретиться с ним в USJ? Мы точно знаем, что он там будет. Тенко нахмурился еще больше, предлагая Эри ломтик яблока. — Но стать героем? Почему, черт возьми, и зачем мне это делать? Изуку посмотрел на него так, словно не понял, в чем проблема. — Ты всегда можешь перейти на другой курс после USJ. У UA есть специализация по программированию в отделе поддержки, которая может вам понравиться, — просто сказал он. — Или просто полностью уйти из UA. Это не так сложно. Он сузил глаза на своего близнеца, который только смотрел на него с пустым выражением лица. Где-то там точно была история. Хотя он должен был признать, что отдел поддержки звучал не так ужасно, как героический, даже если он, скорее всего, был в значительной степени ориентирован на героев в силу того, что был школой героев. — Кроме того, у тебя будет Сотриголова в качестве классного руководителя, — добавил Изуку, как маленький манипулятор, которым он и являлся. Рядом с ним Эри попросила еще один кусочек, и Тенко подчинился. — Я подумаю об этом, — несколько смягчился он. 38. — О, Мидория, ты ведь тоже сдаешь вступительный экзамен в UA, верно? Изуку вырвался из своей бессонной дымки на вопрос своего классного руководителя, оторвавшись от того места, где он безучастно смотрел на свой блокнот с тех пор, как сел. — Да, сенсей, — подтвердил он, подавляя зевок. Класс погрузился в неловкое молчание после его простого, фактического ответа. Кацуки смотрел на него со своего места, его руки тряслись от сдерживаемого гнева, что Изуку находил странным, но не обязательно в плохом смысле. С тех пор, как слухи о том, что Изуку уволил своего третьего классного руководителя за месяц во время его первого года обучения в средней школе, распространились со скоростью лесного пожара, все учителя колебались, прежде чем стать открытыми причудливыми или позволить другим ученикам избежать наказания за издевательства, когда они были рядом. Это был разительный контраст с его первоначальным опытом в средней школе. Вероятно, помог и тот факт, что Тенко был готов и уже несколько раз ломал руки всем хулиганам, которых он встречал в школе. (И этот парень сказал, что он не годится для того, чтобы быть героем.) Конечно, послужной список Кацуки был таким же чистым, как и всегда, но после первого предупреждения учителя он несколько отступил и только провоцировал Изуку вне школы и когда Тенко не было рядом. Изуку был уверен, что этот Кацуки был намного лучшим человеком, чем Кацуки из оригинальной временной шкалы в его возрасте, даже если ему еще предстояло пройти долгий путь. Отношение его друга детства было чем-то, что он пообещал себе изменить в тот момент, когда понял, что застрял в прошлом. Чувствуя некоторое удовлетворение от осознания того, что он достиг своей цели, Изуку снова посмотрел на едва различимые каракули в своем блокноте и продолжил игнорировать странную атмосферу в своем классе. 39. "В «Мусутафу» замечен герой номер один: злодей-сладж задержан Всемогущим!" Эти слова пронеслись в голове Изуку. И снова пронеслись. С третьей попытки он точно понял, что только что произошло и что это для него значило. Это было сегодня, подумал он оцепенело, чувствуя, как его хватка на телефоне крепче сжимается без какого-либо сознательного вмешательства. Это было сегодня. — Зу-нии? Он моргнул, запоздало заметив, что Эри схватила его за рукав и смотрит на него широко распахнутыми встревоженными глазами. Взглянув вверх, он заметил, что Тенко перестал печатать и тоже странно смотрел на него. Используя опыт двух жизней, Изуку отогнал страх, расслабил руки и стер все негативные эмоции с лица, прежде чем ободряюще улыбнуться сестре. Он нежно погладил ее по волосам и спокойно встретил взгляд своего близнеца. — В конце концов, я буду героем без причуд, — вот и все, что он сказал, зная, что другой поймет. — А, — выдохнул Тенко. Эри хмуро посмотрела на них двоих, но Изуку быстро отвлек ее (и себя тоже). Это не то, о чем ей нужно было беспокоиться. 40. Хитоши широко открытыми глазами смотрел то на странно веселого парня, который предложил тренировать его, то на пляж Дагоба, который был анонимно очищен около двух лет назад. — …это был ты?! Его голос прозвучал немного выше, чем он хотел, но он решил, что это оправдано. Ходячая теория тайны пляжа Дагоба заключалась в том, что группа, то есть не менее десяти человек, вернула этому месту его прежнюю красоту в течение шести месяцев пару лет назад, так что извините его за то, что он немного сомневается в этом случайном признании. Мидория же имел наглость рассмеяться. — Мне нужен был способ быстро нарастить мышечную массу, — сказал он вместо ответа. — Перемещение мусора — удивительно эффективный метод, если вы знаете, что делаете. Хитоши взглянул на руки и туловище парня, подтянутые мышцы которого были заметны даже сквозь простую рубашку, и не усомнился в действенности такого метода. — В любом случае, — продолжил Мидория. — Здесь мы будем тренироваться. Я буду встречать тебя здесь каждый день после школы, хорошо? Нам также нужно организовать диету, которая принесет пользу тебе и… Слушая болтовню парня о своих планах, Хитоши не мог не чувствовать, что сорвал джекпот. С этим у него действительно может быть шанс попасть в героический отдел UA. 41. — Итак… — неохотно начал Тенко. Он выглядел так, будто его заставили проглотить лимон целиком, и Изуку молча поднял бровь, задаваясь вопросом, что с ним сейчас. — …вступительный экзамен в UA, какой это будет уровень? Глаза Изуку сверкнули, а на лице появилась широкая улыбка. Выражение лица Тенко помрачнело еще больше, если это вообще было возможно. 42. — …черт возьми. Тенко уставился глазами, полными недоверия, на робота перед ним. Изуку объяснил содержание экзамена, а также секретную систему спасательных очков и то, как точно пройти уровень, так что Тенко знал, чего ожидать и как реагировать. И до сих пор все было в пределах его ожиданий. Он находил все это смехотворно простым и, в общем-то, ненужно кричащим. Это только укрепило его мнение о том, что с обществом действительно что-то не так. Однако Изуку не упомянул, что нулевой робот на самом деле будет чертовски массивным. Когда он уносил раненых NPC от робота, который был выше половины зданий фальшивого города, в его голове проносилась только одна мысль: "Что, черт возьми, не так с этой школой?!" Черт, черт возьми, с такими экзаменами неудивительно, что эти первокурсники раз за разом выдерживали атаки Лиги. 43. Тем временем в другом испытательном полигоне Изуку с дикой, слегка маниакальной улыбкой вонзил стальную пластину в «голову» робота с достаточной силой, чтобы сломать и пластину, и робота внизу. Ах, как хорошо, что на этот раз не нужно беспокоиться о побочном ущербе. В конце концов, нечасто ему удавалось выложиться по полной. Даже в будущем он мог без ограничений сражаться только против Ному, Все За Одного и Шигараки. Обычные злодеи, как правило, умирали, если он делал это, даже без помощи Одного За Всех. (Изуку подсчитал, и он был на восемьдесят пять процентов уверен, что сможет победить свое прежнее шестнадцатилетнее «я» в бою в любой день, и число увеличится до девяноста девяти, если они оба будут сражаться без причуды.) 44. «Все за одного» подавил желание выстрелить в посланника какой-нибудь причудой из накопленных за десятилетия практики, и вместо этого сосредоточился на насущной проблеме. А именно на этом персонаже Юрее. Три года. Вот как долго этот призрак существует, завоевав репутацию наравне с Все За Одного за четверть того времени, которое ему понадобилось для этого. Это было до смешного впечатляюще, и Все За Одного все это бы позабавило, если бы Юрей не решил нацелиться на его организацию. Потому что Юрей был не просто маленьким препятствием, как многие другие, с которыми он сталкивался в прошлом. Нет, Юрей больше походил на большое бедствие, если быть честным. Призрак был эффективен. Ровно через три года после того, как он получил первое сообщение об уничтожении целого отделения своей организации, Все За Одного проинформировали, что их последняя оставшаяся фабрика Ному в Японии, спрятанная под больницей, пала. Он понятия не имел, что вообще случилось с Доктором, хотя и подозревал, что этого человека постигла судьба, столь же несчастная, что и судьба этого персонажа из «Капитального ремонта» некоторое время назад. Два столетия кропотливой работы, лучшие игроки в этой области, работающие по его приказу, несомненно, величайшие исследования причуд во всем мире… Все это полностью искоренено в течение трех лет. Даже Всемогущий не причинил такого большого вреда его организации за те тридцать с лишним лет, что он был здесь. …по крайней мере, у него все еще были Томура и его маленький любимый проект. 45. Когда Шота столкнулся с Юреем ближе к концу своего патруля, он не мог не приподнять бровь. — Что тебя так порадовало? Линчеватель выглядел более свежим, чем он когда-либо видел его за все время их знакомства, так что Шота не мог не испытывать любопытства. Юрей моргнул, но его поведение оставалось необычайно веселым. — Мне просто было очень весело сегодня, Ластик. Шота мог слышать ухмылку, когда мальчик говорил, даже если не мог толком разглядеть лицо Юрея за черной вуалью. — …хочу ли я вообще знать? Юрей промычал: — Возможно, нет. Шота тут же решил, что чем бы ни был так счастлив Юрей, это не стоит той головной боли, которую это принесет ему. 46. — У вас есть карманные салфетки? — Ага. — Да. — А ваши носовые платки? Они у вас есть? — Да, мама. — Мы получили их, мама. Не волнуйся. Изуку услышал, как Эри хихикает рядом с ним, и обменялся с ней веселым взглядом. Затем он улыбнулся их взволнованной маме, прежде чем закончил завязывать шнурки. Перед ним Тенко уже был готов и ждал. — Изуку, Тенко! Все трое детей снова сосредоточились на своей маме. Она дрожаще улыбнулась, глаза блестели от непролитых слез. — Я горжусь вами обоими. — Я тоже! Изуку ответил маме теплой улыбкой и взъерошил сестре волосы. — Увидимся позже, мама, Эри! — До свидания, мама. Веселись в начальных классах, бурундук. — Буду, Тэн-нии! Изуку усмехнулся, когда они вышли из дома, и ему пришлось немного отскочить, чтобы догнать своего нетерпеливого брата. Выражение лица Тенко превратилось в хмурое в тот момент, когда они скрылись из виду, явно недовольный тем, что ему пришлось носить школьную форму, которую он пытался (и в основном безуспешно) разрушить несколько раз в прошлом. Изуку посчитал это своего рода кармой и проигнорировал ворчание своего близнеца. 47. В тот момент, когда он вошел в класс 1-А, Изуку захлестнула волна ностальгии, настолько сильная, что ему пришлось сознательно сдерживать себя от слишком широкой улыбки или слез. Прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз видел всех своих друзей вместе вот так, даже если никто из них еще не знал его. Он с привычной легкостью проигнорировал взгляд Кацуки, помахал уставшему Шинсо и весело поприветствовал Урараку, когда она поблагодарила его за спасение во время экзамена. На этот раз он позаботился о том, чтобы оказаться на своем месте до того, как появится Айзава-сенсей, зная, что первое впечатление очень важно. Он заметил, что Тенко сидел позади него, на месте, которое Минета занял бы, если бы он был здесь, и ухмыльнулся своему брату, который, как он представлял, все еще ворчал про себя. Тенко прищурил на него глаза, но не смог ничего сказать, потому что в этот момент их учитель вошел… ну, вполз. Каким-то образом он обнаружил, что метко прозванный его учителем «режим гусеницы» по-прежнему вызывает такое же беспокойство, как он помнил. 48. Шота наблюдал за своим новым классом, когда они проходили тесты, мысленно отмечая вещи, которые он должен был исправить или поощрять в учениках позже. Неизбежно его взгляд скользнул в сторону двух парней в конце группы. Он уже мог сказать, кто будет Проблемными детьми этого года, просто взглянув на них. Мидория Тенко и Мидория Изуку. Редко когда братьев и сестер без дополнительных причуд помещали в один класс, и единственная причина, по которой они оба оказались в классе Шоты, заключалась в том, что он лучше подходил для обучения кого-то в их ситуации, чем Кан. Тем не менее, два брата до сих пор преуспевали во всех тестах, всегда попадая в пятерку лучших. Это само по себе не было исключительным. Тодороки и Яойорозу также стабильно занимали высокие места. Нет, примечательно то, что они делали это без причуд. Близнецы Мидория не имели причуд, поэтому у них не было большого выбора в этом вопросе, но тот факт, что это не мешало им постоянно занимать высокие места, больше всего привлек внимание Шоты. Большинство детей особо не утруждали себя тренировками до того, как попали в UA, и даже те, кто тренировался, не могли сравниться с теми действиями, что делали близнецы прямо сейчас или во время вступительного экзамена. (Старший, Мидория Тенко, попал в основном через спасательные пункты, победив только двух или трех роботов в начале, прежде чем полностью отказаться от этого и решить сделать что-то более эффективное со своей энергией. Но самый младший… Шота все еще мог ясно вспомнить зеленое пятно, которое уничтожило всех без исключения роботов, которым посчастливилось пересечь его путь, всегда двигаясь все более творчески и всегда спасая других участников на своем пути. Это было настоящее зрелище, и тишина, которая наполнила комнату наблюдения, когда Незу объявил, что ребенок, который, несомненно, занял первое место, не имеет причуды, — была тем, чем он тайно наслаждался.) Шота наблюдал, как Мидория Изуку схватил мяч для теста на бросок, занял позицию, а затем начал швырять предмет в совершенно противоположном направлении, в котором должен был. Мяч полетел прямо в Бакуго, и подросток, не задумываясь, взорвал его в том направлении, откуда он прилетел. Мидория Тенко издал громкий хохот, когда записывающее устройство показало выдающиеся 720,2 метра, что на целых пятнадцать метров выше, чем собственный результат Бакуго. Шота едва сдержал вздох, пытаясь помешать Бакуго убить зеленоволосого мальчика. Эти близнецы определенно были Проблемными детьми этого года, он был в этом уверен. 49. То, что начиналось как легкое недовольство, когда он понял, что Всемогущий станет его учителем, неуклонно переросло в то, что было сейчас. Полное и абсолютное отвращение. Он не испытывал таких сильных чувств к этому парню с тех пор, как ему исполнилось двадцать, черт возьми. Тенко, воспользовавшись всей мудростью, которую он приобрел за последние пятнадцать лет, которые он провел практически вплотную к Изуку, рассудил, что у Всемогущего не будет причин относиться ни к одному из них иначе, чем к другим ученикам. Изуку не был его преемником, поэтому он не был в фаворе, а Тенко не был злодеем, поэтому к нему не относились с пренебрежением. Как мальчик был неправ. Кто бы мог ожидать, что герой Японии номер один, великий и обожаемый Всемогущий, окажется не только ужасным учителем, но и причудливым учителем? Взгляд на его близнеца сказал ему, что чувствует Изуку. На его лице появилось хмурое выражение, когда он изучал своего брата. Ему казалось, что каждый раз, когда он узнавал что-то о прошлом Мидории Изуку, то количество вопросов, которые у него возникали, росло в геометрической прогрессии. Как, черт возьми, Изуку унаследовал Один За Всех, если Всемогущий так сильно не любил беспричудных? Зеленые глаза внезапно встретились с его глазами, когда он почувствовал, как его рука взяла его, и Тенко подавил дрожь. — Успокойся. Слова были едва слышны, но заставили его осознать, что он бессознательно чесал руку так, что пошла кровь. Не похоже, чтобы кто-нибудь заметил, так как она смешалась с засохшей кровью, которая уже была на нем из-за попытки остановить кровотечение из носа во время матча ранее. Матч, который Всемогущий остановил в тот момент, когда он увидел кровотечение из носа Тенко, несмотря на то, что он позволил Бакуго Кацуки несколько раз взорвать парня с шестью руками, и позволил отродью Индевора заморозить всех внутри здания, несмотря на угрозу обморожения, и пусть это электрический сопляк убьет себя электрическим током, и и, и... — Тенко. Ровный голос Изуку вырвал его из мыслей, и он сосредоточился на паре зеленых глаз перед собой. Но Тенко знал, что глаза Изуку выглядели так только тогда, когда один из людей, которых он любил, был ранен, или когда он пытался эмоционально дистанцироваться от чего-то, что причиняло ему боль. Учитывая, что все здесь были в порядке, должно было быть последнее. Изуку сейчас был в беде. Всемогущий причинял боль его брату. "Этот ублюдок—" Рука, державшая его, крепче сжалась, и какая-то крошечная часть разума Тенко, звучавшая подозрительно похоже на Курогири, указала, что потом наверняка останется синяк, но сейчас этого было достаточно, чтобы он снова сосредоточился на реальности. Он глубоко вздохнул и подавил свои хаотичные эмоции с мастерством, полученным за годы практики в качестве лидера Лиги злодеев, Великого командующего Фронта освобождения от паранормальных явлений и беспричудного сына Мидории Инко. Он знал, что не может злиться. По крайней мере, не сейчас. Он мог бы что-то разрушить позже, но сначала ему нужно было пережить школьный день. — Я в порядке, — заверил он, как только его разум достаточно прояснился. Его брат изучал его еще мгновение, прежде чем кивнуть и отпустить его руку. Он не говорил до конца дня. 50. — Итак, какие у вас причуды, Изуку-кун, Мидория-кун? У вас есть дополнительные причуды или что-то в этом роде? Тенко тонко взглянул на вопрос, который в основном был адресован Изуку, учитывая, что он больше всего общался с 1-А. Девушка-гравити, как бы ее ни звали, была тем, кто спросил, но большинство учеников поблизости — за исключением того фиолетововолосого отродья, с которым дружил Изуку, — смотрели на них с любопытством. У Изуку была веселая улыбка на лице, когда он открыл рот, чтобы ответить, но насмешка оборвала его, прежде чем он успел ответить. — Ха! У Деку и этого ублюдка нет причуд. Они просто беспричудные. Тенко уставился на Бакуго — в основном по привычке, голос этого мальчишки никогда не становился менее раздражающим — и встретился с дерзкими красными глазами, которые, казалось, никогда не учились. — …беспричудный? — эхом отозвался один из его одноклассников. Изуку тоже смотрел прямо на Бакуго, отказываясь прерывать зрительный контакт, несмотря на то, что прекрасно знал, как нервничают люди из-за этого — то, что Тенко испытывал на собственном опыте слишком много раз. Только когда паршивец неловко поерзал, лицо его скривилось, как будто он собирался зарычать, Изуку обернулся и улыбнулся остальному классу. — Да, мы оба лишены причуды, — радостно подтвердил он, полностью игнорируя разбушевавшегося рядом с ним Бакуго. Тенко тихо фыркнул. Изуку говорил дружелюбно, но класс все еще колебался. Как единственный, кто ни черта не смутился из-за того, что только что произошло, Тенко использовал этот момент, чтобы изучить реакцию своих одноклассников, обращая внимание на эмоции в их выражениях. Некоторое время назад, после того, как они получили результаты вступительных экзаменов, он задал Изуку вопрос, который мучил его какое-то время. — Что, если ваши друзья-герои будут относиться к тебе по-другому, потому что на этот раз у тебе нет причуды? Изуку тогда не ответил, так что у Тенко не было другого выбора, кроме как ждать ответа. И вот, этот момент наконец настал. — Вы сдали экзамен без причуд?! Это так невероятно! — Я согласен, но как ты это сделал? Мне было тяжело даже с моей причудой! — Ах! Я тебя сейчас вспомнил! — закричал один из них, невидимый сопляк. — Ты был тем мальчиком, который бегал с куском металла, верно? Мне кажется, я видел, как ты уничтожил им пару роботов… — Вау, это так по-мужски! Остальную часть разговора Тенко пропустил. Он не хотел этого признавать, но почувствовал легкое облегчение. После того, как Всемогущий из всех людей поступил с ними несправедливо из-за отсутствия у них причуд, он не был уверен, насколько сильно это повлияет на Изуку, но он знал, что его близнец не будет в порядке, если его друзья тоже отвергнут его. Ни капельки. Он не знал, где был переломный момент Изуку, но, в отличие от себя из прошлого, Тенко не собирался это выяснять. 51. Тенко был достаточно самосознателен, чтобы знать, что он сильно вырос за эти годы, особенно после поимки Все За Одного в будущем и после возрождения в семье Мидория. Он знал это, и наблюдение за его дебютом в роли злодея с точки зрения стороннего наблюдателя должно было показать его рост в перспективе. Тем не менее, ничто не могло подготовить его к тому огромному смущению, которое он испытал в тот момент, когда молодой Шигараки Томура ступил через этот до боли знакомый фиолетовый портал, а Ному не было видно, потому что Изуку систематически уничтожал все фабрики по их производству в этом времени. — Это было так жалко, — пробормотал он, невероятно огорченный. Он провел больше времени, внутренне съеживаясь, чем беспокоясь о печальном оправдании появившихся злодеев или о том, что Курогири тоже был здесь. — Боже мой, это было так неловко, какого хрена. Не могу поверить, что я это сделал. Рядом с ним Изуку фыркнул. — Это называется ростом, братишка. Тенко поднял голову с того места, где она была спрятана в его руках, и послал ему взгляд, который должен был быть недовольным, но в итоге превратился в пустой. Черт, он никогда не собирался мириться с этим. 52. Между атакой USJ и спортивным фестивалем UA прошло ровно четыре недели, и у Изуку было несколько задач, которые он хотел выполнить за это время. Попытка, которая, вероятно, была бы более успешной, если бы он перестал добавлять вещи в список. Это не его вина, что он продолжал обнаруживать вещи, которые нужно было сделать с течением времени, хорошо? Он не собирался увеличивать список, просто так получилось. Разобраться с Пятном до того, как он столкнулся с Ингениумом, найти одного или нескольких терапевтов для Призраков, арестовать Шигараки Томуру, улучшить здание, где остановились Призраки, избавиться от Всех За Одного, убедиться, что Тенко действительно подготовился к фестивалю, что-то сделать с Ре-Дестро и его группой, придумать вступительную речь для фестиваля, найти Гигантомахию и выяснить, что, черт возьми, с ним делать, поговорить с Мэй об улучшении их костюмов— На самом деле это был бесконечный список. — Ты опоздал, — проворчал Сотриголова, когда Изуку приземлился на их обычную крышу через два дня после инцидента с USJ. — Нет, ты просто рано. Стоит ли тебе еще патрулировать? — спросил он, приподняв острую бровь. Он полностью осознавал, как далеко заходит упрямство его учителя, когда дело доходит до работы, но он никогда не мог уличить его в этом, когда был всего лишь его учеником. Теперь он упивался этой новообретенной силой. — Я знаю, что вы пострадали во время нападения на UA на днях. Сотриголова кинул на него суженный взгляд, но общее выражение его лица больше походило на раздражение из-за его странного всеведения, чем на подозрение, так что Изуку не придал этому большого значения. — Боже, из чего, черт возьми, сделана твоя информационная сеть? Это не было обнародовано, — пробормотал он, затем слегка покачал головой. — Неважно, я не хочу знать. Это было просто сломанное запястье и легкое сотрясение мозга — ничего такого, что Исцеляющая Девочка не могла бы вылечить. — Конечно, — ровно сказал Изуку. Он до сих пор помнил, как его учитель вырвался из больницы, чтобы провести урок, будучи скорее мумией, чем человеком, но все еще настаивавший на том, что с ним все в порядке. Неудивительно, что с таким образцом для подражания Изуку никогда не удавалось обуздать некоторые из его более… саморазрушительных привычек. — Мик-сан вообще согласился с тем, что вы работаете так рано, или вы выскользнули через окно, пока он не смотрел? Сотриголова фыркнул, каким-то образом ухитрившись выглядеть оскорбленным, несмотря на то, что выражение его лица ничуть не изменилось. — Если бы он не согласился, уверяю вас, меня бы здесь сейчас не было, — невозмутимо заявил он. — Он позаботится о том, чтобы кто-то другой взял на себя мой патруль, а затем привязал меня к кровати или что-то в этом роде. Изуку сделал паузу, ответ застрял у него в горле, когда слова ударили его, как грузовик. Делегирование задач. У него была целая группа негодяев и неудачников, живущих бесплатно в его доме, которых он мог попросить сделать за него его работу, как он еще не подумал об этом? Ему так хотелось пнуть себя. 53. Даби наблюдал издалека, как Даст вошел на их базу, волоча ноги по полу, и без единого слова рухнул на диван. Это, конечно же, побудило Тогу и Твайса начать тыкать в него, чтобы посмотреть, жив ли он. Что он и доказал, пытаясь оттолкнуть их. Пытаясь было ключевым словом здесь. — Отвали, — пробормотал Даст, когда они не оставили его в покое, все еще уткнувшись лицом в подушку. Даби почти стало его жалко. — Ты ужасно выглядишь, — прокомментировали Твайс. — Поистине прекрасное зрелище. Тога кивнула в знак согласия, продолжая тыкать парня в щеку. — Да, почему ты такой окровавленный, Даст-чан? Не вступил ли ты в драку или что-то в этом роде? Даст застонал, наконец сел, чтобы посмотреть на них, и… да, хорошо, Даби должен был согласиться с двумя другими. Даст выглядел так, будто он проиграл в жестоком бою, учитывая множество синяков и порезов, которые можно было увидеть на нем везде, где была видна его кожа. Даже его одежда была вся в дерьме, как-то даже более рваная, чем пальто Даби (и это о чем-то говорило, ему действительно нужно успеть заменить его, пока оно окончательно не развалилось.). Если это было избиение, Даби был уверен, что тот, кто это сделал, только что стал следующей целью Юрея. Бог знает, что этот ребенок был ужасен, когда кто-то причинял боль тому, кого он считал своим. Именно тогда, словно вызванный мыслями Даби, ужасный ребенок, о котором шла речь, вошел на их базу, выглядя немногим хуже, чем Даст. "Вот это, - подумал он, подняв брови, - редкое зрелище." — Черт возьми, — было первым, что сказал Юрей — совершенно не волнуясь, ругаясь, хотя почти никогда этого не делал, — когда он сердито двинулся к своему близнецу. Тога и Твайс благоразумно убрались с дороги, в то время как Даби наблюдал с безопасного расстояния, находясь в другом конце комнаты, ибо нездоровое любопытство удерживало его на месте. — Ты чертовски худший, клянусь. Юрей пнул Даста по руке, не обращая внимания на ответный взгляд. — Перестать жаловаться. Мы выполнили работу, не так ли? — пробормотал Даст, закатывая глаза. Юрей выглядел так, словно обдумывал братоубийство. Это было чувство, близкое Даби. — Я не понимаю, как ты так плохо разбираешься в подлости? Учитывая, кто был твоим наставником, это более чем угнетает, Даст. Действительно. Нос Даста сморщился, из-за чего он выглядел слегка страдающим запором. — Черт возьми, о чем ты? Я великий злодей. — Напомнить тебе о нападении на прошлой неделе? Или любую из твоих многочисленных неудачных атак в прошлом? — сказал он ровно. — Единственный план, который я считаю успешным с твоей стороны, это тот раз, когда ты похитил Каччана, и даже тогда твоих потерь было достаточно, чтобы заставить меня колебаться. Даст заметно съёжился, и Даби не мог не заинтриговаться. Он знал, что близнецы не стесняются общаться со злодеями, но он не знал, что у них тоже было злодейское прошлое. Насколько он мог судить, Даст вообще мало что делал, предпочитая раздувать пламя катастрофы, не слишком вовлекаясь и не зацикливаясь на создании проблем из-за ширмы. Судя по комментариям Спиннера и Юрея, он был хорош во взломе и поиске грязных секретов людей. Юрей, с другой стороны, по-прежнему широко считался линчевателем-слэш-информатором в немногочисленных, но растущих кругах, осведомленных о его существовании, несмотря на множество преступлений, которые он определенно совершил за последние пару лет. Он даже регулярно патрулировал с профессиональным героем, черт возьми. — Но проблема не в этом, — продолжал Юрей, прежде чем Даст успел возразить, к большому разочарованию Тоги. Дуэт Тога-Твайс выглядел одинаково вовлеченным в этот словесный теннисный матч, в то время как они мудро держались в стороне. — Ты чуть не убил того парня, Даст. Это плохо. — Почему ты ведешь себя так, как будто это такое большое дело? — Даст откровенно заскулил, приподнявшись на локтях. — Ты сказал это, я чуть не убил его, но не убил же — и не веди себя так, будто ты и раньше не убивал. — Да, но только тогда, когда я знал, что нет ничего, что могло бы связать эти смерти со мной, — невозмутимо ответил Юрей, и мозг Даби вдруг решил напомнить ему, что дело Ши Хассайкай до сих пор не раскрыто, хотя все они знали об этом, и человек, что был ответственнен за их конец, им был известен. — Половина проклятого района видела, как мы дрались сегодня вечером, ты, грубый ублюдок. Даст не выглядел ни капельки сожалеющим, что заставило Даби задуматься по поводу наличия у него чувства самосохранения. Юрей потер переносицу, явно расстроенный. — Нии-тян, — многозначительно начал он, — я позволил тебе следовать за мной, потому что знал, что у тебя были претензии к нему раньше. Это было не для того, чтобы ты мог ударить его головой о кирпичную стену после того, как он потерял сознание. — Ублюдок все равно это заслужил. — Стена треснула. — Не моя вина, что это была дерьмовая стена. — О, ради любви… Юрей оборвал себя, воспользовавшись моментом, чтобы совладать со своим явным желанием врезать Дасту. Даби должен был апплодировать этой демонстрации самообладания, но только мысленно, он не хотел прерывать это маленькое представление. — Знаешь что? — вдруг сказал Юрей обманчиво спокойным голосом. — Я слишком устал, чтобы разбираться с твоей ерундой прямо сейчас. Я иду спать, и когда я проснусь, мы займемся устранением улик. Ты можешь считать свои хакерские привилегии аннулированными до дальнейшего уведомления. Они безучастно смотрели, как Юрей развернулся на каблуках и ушел в комнату, которую он называл своей в этом здании, полностью игнорируя жалобы своего брата, пока Даст карабкался следом. — Ну, это было весело, — хихикнула Тога, как только близнецы скрылись из виду, звуча так, будто она не могла понять, какого хрена только что произошло. Даби мог понять. (Два дня спустя Тога прибежала к нему и сунула свой телефон ему в лицо. Только после того, как ему удалось успокоить ее достаточно, чтобы увидеть, что она ему показывала, он понял, что это новостная статья о поимке Убийцы Героев, Пятна, который, по-видимому, был найден в переулке в Хосу, с обширными травмами и ударом головой о стену. Поддавшись желанию истерически расхохотаться, чтобы скрыть свои постоянно растущие опасения по поводу некоего призрачного ребенка, Даби не мог не думать, что близнецы действительно отлично контролируют улики. Ни в одной статье даже намека на их участие не было.) 54. Теоретически, Изуку знал, что Лига Злодеев достаточно компетентна в своей работе. Во всяком случае, то, что в предыдущей временной шкале общество почти полностью рухнуло, было свидетельством этого. Однако знать и видеть — две разные вещи, и он не мог слегка не удивиться, когда все Призраки сообщили о большом прогрессе в выполнении поставленных перед ними задач, поскольку до фестиваля оставалась еще неделя. Компресс, Спиннер и Химико, вероятно, самая сильная команда проникновения и захвата, которую он мог сформировать из этих людей, были отправлены, чтобы найти и избавиться от Ре-Дестро и всех, кто работал непосредственно с ним. Изуку не был знаком со всеми высокопоставленными членами Армии Освобождения Мета, поэтому он мог отталкиваться только от воспоминаний Тенко и любой другой информации, которую они могли найти, проводя разведку в течение пары дней. В итоге команда успешно выполнила миссию в течение двух недель. Через неделю после этого Даби, Магне и Тенко объявили, что нашли текущее местонахождение Гигантомахии — по-видимому, недалеко от того места, где Тенко нашел его в первый раз. Между тем, Твайса и Горчицу (П.Б.: Иприта?) он отправил с поручениями, чтобы получить все виды материалов — как для улучшения их здания, так и для некоторых идей, которые Изуку придумал вместе с Мэй. Тенко ухмылялся ему, с самодовольным лицом и яркими глазами, как будто он точно знал, о чем думал Изуку, и не мог не гордиться своей Лигой. На самом деле это было очень знакомое выражение, но Изуку нечасто видел его в этой временной шкале, поскольку Лиги Злодеев не существовало, а их разношерстная группа на самом деле была работой Изуку. Он фыркнул, забавляясь, но позволил Тенко высказаться. 55. Оглядываясь назад, это казалось очевидным, но Изуку почему-то не приходило в голову, что Тенко может скучать по своему старому смотрителю, пока не услышал, как тот зовет Курогири сделать ему молочный коктейль, находясь в бессонном тумане. Однако теперь, когда мысль пришла, не было ощущения, что она скоро уйдет. Изуку не много потерял, когда переродился в этой временной шкале. Или, скорее, он не потерял ничего, что он не мог бы вернуть, если бы попытался (все, что связано со Всемогущим, было исключением, о котором он подчеркнуто не думал). Однако Тенко… Все, ради чего он работал, люди, с которыми он был близок в прошлом, — все это было потеряно. И, конечно, сейчас он казался довольным своей жизнью, но это не обязательно означало, что он не скучал по своей прежней жизни. Изуку набирал всех будущих членов Лиги в основном потому, что не хотел, чтобы Шигараки Томура добрался до них первым и снова создал проблемы, но это была не единственная причина. Нет, он сделал это потому, что, хотя Изуку вернул бы всех своих друзей, когда попал в UA, у Тенко не было такого преимущества. Изуку хотел, чтобы Тенко тоже вернул своих друзей, но без того, чтобы он присоединился к Лиге во второй раз, и поэтому он сделал то, что считал лучшим способом добиться этого. Он также не мог не заметить, насколько спокойнее стал Тенко с тех пор, как его снова представили остальным. Тем не менее, в оригинальной Лиге не хватало кого-то, кого Изуку не удалось привлечь на свою сторону, человека, который, возможно, был самым важным для его брата во всей группе. Палец резко стукнул его по лбу, прямо между бровями, и он отшатнулся. Подняв голову, он обнаружил, что Тенко приподнял бровь. — Уроды сказали, что сегодня вечер кино, и нам нельзя его пропустить, — категорически сообщил он, рухнув на диван рядом с ним. Изуку рассеянно кивнул, записывая информацию в своем мозгу, и вместо этого сосредоточился на изучении Тенко. — Про что ты думаешь? — в конце концов огрызнулся его брат, в словах которого не было настоящего жара. — Скучаешь по Курогири? Тенко замер и… ох. Он не хотел проболтаться об этом. Изуку планировал более тонкий подход, но теперь, когда слова сорвались с его языка, он решил, что двигаться вперед — единственный выход. — Мне удалось найти и собрать вместе всех остальных из вашей Лиги, но я только что понял, что Курогири пропал, и, поскольку он был твоим главным смотрителем в детстве, я подумал, не… — Иисусе Христе, заткнись. Рот Изуку захлопнулся, наблюдая, как его брат устало проводит обеими руками по лицу. Одна из них осталась, слегка почесывая висок по ужасной привычке, от которой Тенко, казалось, никогда не отказывался. Изуку пока не обращал на это внимания. — Курогири — ному. Он был запрограммирован защищать меня — в первую очередь защищать Шигараки Томуру, — бесстрастно объяснил Тенко с гримасой на лице. — Ты не сможешь заставить его присоединиться к нашей группе, как ты сделал с остальными уродами. Изуку моргнул. Это не было чем-то, чего он уже не знал из другой временной шкалы. Курогири был ному, созданным из трупа старого студента UA, который мог быть или не быть другом Айзавы-сенсея и Ямады-сенсея. То, что он ставил безопасность Шигараки и, соответственно, Лиги выше всего остального, также было довольно легко понять, когда он проанализировал их поведение. Тем не менее, последние четыре года он не просто мучил Всех За Одного. Каким бы забавным ни было это хобби, Изуку нравилось быть эффективным, и, хотя уничтожения основных активов его отца можно было считать уже достаточным, он сделал еще один шаг вперед и украл всю информацию, до которой мог дотянуться. Что было после посещения всех фабрик Ному, которые он смог найти в стране, так это очень много информации. Все это говорит о том, что Изуку знал о биоинженерии и генетике гораздо больше, чем следовало бы любому человеку. — Однако это не ответ на мой вопрос, — сказал он после паузы. Тенко нахмурился, как будто он был раздражающе глуп, но Изуку просто ждал. В конце концов, его близнец вздохнул. — Он был большим достоянием, — признал он, и, зная, насколько эмоционально страдал Тенко, Изуку воспринял это как должное признание. — Тогда мы вернем его, — просто сказал он, небрежно пожав плечами и не обращая внимания на удивленный взгляд, брошенный на него. Он сделал мысленную пометку добавить это в письменный список дел позже. — Сначала мне нужно взглянуть на него, но я почти уверен, что смогу его перепрограммировать. У меня достаточно заметок по биоинженерии и созданию ному, чтобы хотя бы попробовать. Не получив ответа, он повернулся и увидел, что Тенко замер на месте, рот шевелится, но не издается ни звука. — Ты… это… что? Несмотря на серьезность разговора, Изуку не мог не рассмеяться. — Мне пришлось внезапно научиться использовать семь причуд в шестнадцать лет, чувак. Ты действительно думаешь, что я никогда не углублялся в биоинженерию и генетику, чтобы попытаться разобраться в них? Рот Тенко закрылся со щелчком, когда он откинулся на спинку дивана и уставился в пространство, выглядя так, будто пересматривал многие вещи. Изуку позволил ему это, убрав руку от лица, когда царапание возобновилось, и, удобно откинувшись назад, начал обдумывать план для своей новой цели, еще один пункт, который нужно добавить в его постоянно растущий список. Он вернет Курогири для Тенко. 56. До дня Спортивного Фестиваля оставалось четыре дня, а это означало, что Шота был перегружен работой и достаточно напряжен, даже до того, как он получил, пожалуй, самое сбивающее с толку сообщение от Юрея. Линчеватель заранее предупредил его, чтобы он не ждал его во время патрулирования той ночью, сказав, что ему нужно кое о чем позаботиться и он не сможет успеть, так что внезапно получить от него сообщение только с некоторыми координатами было, мягко говоря, настораживающе. К счастью, Шота с самого начала был не слишком далеко от этого места и добрался туда всего за пару минут, легко приземлившись на вершину ближайшей крыши. Чего бы он ни ожидал — может быть, драки? Юрей ранен? Могущественный злодей? — это точно не было видом Юрея, сидящего со скрещенными ногами на вершине мусорного контейнера и тихо разговаривающего с неизвестным человеком, который, в свою очередь, прислонился к противоположной стене переулка. Они оба выглядели так, будто только что участвовали в драке, имея небольшие порезы и травмы вкупе с изодранной грязной одеждой, но у Шоты не возникло впечатления, что они были друг против друга. Он спустился вниз, ловя конец их разговора. — …пусть сестрёнка позаботится о них позже, перестань суетиться, — проворчал незнакомец. — Это не суета — о, Ластик! — Юрей оживился, махнув рукой в ​​его сторону, и Шота приветственно кивнул, следя за тем, чтобы незнакомец оставался в поле его зрения. — Спасибо, что пришли так быстро. Он рассеянно хмыкнул, позволив себе немного расслабиться из-за отсутствия немедленных действий. — Почему ты написал мне? — наконец спросил он, глядя, как Юрей потирает затылок, что было видно по его выражению, которое читалось как легкая застенчивость. Шота подавил желание нахмуриться. — Юрей? — Не злись, — начал Юрей, и это были волшебные слова, которые действительно заставили его нахмуриться, потому что за ними не последовало ничего хорошего для его здравомыслия. – Вот, просто… посмотри сам. Юрей неопределенно указал на незнакомца. Точнее, под ноги незнакомца, и Шота прищурился на тени, задаваясь вопросом, что, черт возьми, мог показать ему Юрей… Он сделал паузу. Это было… тело? На один поистине сюрреалистический момент он подумал, что, может быть, Юрей кого-то убил и ему нужна помощь — помощь Шоты в этом — чтобы спрятать тело, но затем он уловил исходящий от него звук неглубокого дыхания и отбросил эту мысль. Тем не менее, это все еще оставило его с телом. — А кто это должен быть?... — спросил он, потому что о чем еще можно было спросить в этот момент? Очевидно, Юрей хотел, чтобы он что-то с ними сделал, учитывая, что в противном случае он просто передал бы их полиции, так что, возможно, вопрос прольет свет на то, почему он здесь. Юрей моргнул, выглядя сбитым с толку, в то время как незнакомец издал стон, как будто внезапно осознав что-то очень очевидное, и шаркнул прочь от тела. Впрочем, не слишком далеко. Ровно настолько, чтобы его было лучше видно в тусклом свете уличного фонаря, но все же быть на расстоянии вытянутой руки на случай, если он вдруг начнет двигаться. Шота снова внимательно изучил его, пока тишина затягивалась, вглядываясь в окровавленную черную одежду, отдельно связанные руки и подозрительно знакомые седые волосы. Очевидно, Шота должен был узнать этого человека. По крайней мере, так думал Юрей. Словно понимая, что ему, вероятно, следует объясниться, линчеватель неловко откашлялся. — Это, эм… Ластик, это Шигараки Томура. А, так вот почему Юрей предварил этот разговор фразой «не злись». Если Шота поседел молодым, он определенно винил Юрея. 57. За три года, прошедшие с тех пор, как Юрей заманил его в свою маленькую странную группу, Ацухиро более или менее привык быть одним из немногих здравомыслящих людей. В конце концов, была причина, по которой он и Магне были назначены Взрослыми, и хотя Юрей, казалось, был хотя бы немного ответственным, у мальчика также была хаотичная полоса шириной в милю. Тот факт, что он придумал и успешно реализовал план по усыновлению группы злодеев и беглецов, был таким же хорошим примером, как и любой другой. Все это, конечно, означало, что, когда Юрей объявил о своем новом плане действий и о своем сомнительном решении вовлечь их всех в это, Ацухиро не думал об этом, лишь мысленно готовился к худшему. Только после того, как он посмотрел на всю картину, он начал задаваться вопросом, не сломался ли Юрей под давлением и не сошел с ума. — Вы можете опустить его на стол, — сказал Юрей, когда они вошли в лабораторию, которую каким-то образом приобрел ребенок. Не дожидаясь, пока Ацухиро последует за ним, мальчик подошел к одной из стоек и вытащил пару хирургических перчаток. Впрочем, Ацухиро не нужно было повторять дважды. Он быстро вытащил шарик, в котором находился бессознательный туманный парень, которого Юрей заставил похитить и отпустить. Он пытался сделать свои движения настолько естественными и расслабленными, насколько это было возможно физически, годы игры возвращались легко, но что-то, должно быть, подсказало Юрею его беспокойство по поводу ситуации, если легкая улыбка, посылаемая в его сторону, была каким-то признаком. — Расслабься, — незлобиво сказал Юрей. — Его тело было изменено, чтобы он был послушным слугой, почти без свободы воли. Мы просто вернем ему нормальное состояние. Он не задавался вопросом, как пятнадцатилетний подросток может знать достаточно о генной инженерии, чтобы достичь этого. Несмотря на возраст и безумные планы, Юрей был одним из самых сознательных людей, которых знал Ацухиро. Он бы не стал продолжать это, если бы не был уверен, что сможет это сделать. И сделать хорошо. Мальчик на мгновение замолчал, скривив губы от отвращения, когда посмотрел на парня. — Или, ну, — мягко поправился он, — настолько близко к норме, насколько мы можем, во всяком случае. Некоторые вещи просто не подлежат ремонту. Ацухиро просто кивнул, принимая слова такими, какими они были задуманы, — заверением, пусть и резким в своем выражении, что они не собираются делать что-то непростительное. Ацухиро был злодеем, но были некоторые черты, которые ни в коем случае нельзя было переходить, и он достаточно доверял Юрею, чтобы знать, что тот не станет лгать об этом. 58. — Повеселитесь завтра, мальчики! — воскликнула Химико, помахав близнецам, готовым уйти. — Сломайте ногу! Даст фыркнул: — Да, Юрей, сломай ногу. Юрей послал ему сухой взгляд, явно не удивившись тому воспоминанию, на которое ссылался его брат. Химико не стала зацикливаться на этом странном обмене мнениями — у мальчиков было много внутренних шуток, и вопросы никогда не приносили ей реального ответа, так что она не стала бы пытаться сейчас. Вместо этого она просто смотрела, как Юрей вздохнул и повернулся к ней, чтобы улыбнуться: — Спасибо, Химико-тян, — сказал он. — Мы постараемся изо всех сил. Ты только смотри. Химико взволнованно кивнула. Рядом с ней, растянувшись на диване, Даби издал тихий растерянный звук: — Что завтра? — Спортивный фестиваль, да, — ответила Химико, немного нахмурившись, потому что знала, что рассказала ему об этом — она даже взяла с него обещание посмотреть его вместе с ней и остальными Призраками! Неужели Даби уже забыл? Лицо Даби сморщилось то ли от раздражения, то ли от дальнейшего замешательства. Скорее всего, это была смесь того и другого. — Какое это имеет к ним отношение? Химико моргнула, не понимая, откуда взялся этот вопрос. Она взглянула на близнецов, но Даст, казалось, был в том же затруднительном положении, что и она, в то время как лицо Юрея делало то же самое, что и когда он знал что-то, чего не знали остальные, и находил это забавным. Она оглянулась на Даби, поняв, наконец-то, что его поразило, и не потрудилась сдержать ухмылку, которая угрожала порвать ее лицо. — Подожди, не говори мне… — пробормотал Даст, видимо, придя к тому же выводу, что и остальные. — Даби, — позвал Юрей веселым голосом. В его бормотании «…что?» было много опасений. — Мы студенты UA, чувак. — Отъебись, — рефлекторно ответил Даби, скорее всего, полагая, что Юрей дурачится. Обоснованное предположение, учитывая все обстоятельства. Химико хихикнула. — Серьезно. Класс 1-А, — настаивал Юрей, но Даби только покачал головой, глядя на них. — Да нет, я на это не поведусь, — заявил он, многозначительно возвращаясь к своему телефону, и Химико обменялась понимающим взглядом с близнецами. Юрей пожал плечами: — Хорошо. (На следующий день она позаботилась о том, чтобы ее камера была готова, когда близнецы появились на экране телевизора. Ошарашенные выражения лиц не только Даби, но и всех остальных были просто бесценными.) 59. Сказать, что Все За Одного был расстроен, было бы величайшим преуменьшением в его жизни. Его проект «Ному» был почти прекращен из-за разрушения фабрик и предполагаемой смерти Доктора, скорость уничтожения его организации продолжала расти, несмотря на все его усилия, Томура и Курогири были схвачены и увезены куда-то, куда он не мог дотянуться своей варп-причудой. И, в довершение ко всему, оба его сына решили стать героями. Все За Одного был за то, чтобы бросить вызов обществу и его правилам, особенно если это напрямую затрагивало героическую систему, но действительно ли они должны были выбрать ту одну карьеру, против которой Все За Одного активно боролся? (Неужели им действительно пришлось пойти по стопам своего дяди?) Если бы он был суеверным человеком, он бы подумал, что вселенная активно работает над тем, чтобы сделать его несчастным. Но это было не так, поэтому он винил Юрея в своих бедах. С тех пор, как появился этот чертов призрак, все пошло под откос, даже то, к чему он не мог приложить руку. Например, его беспричудные сыновья проходят курс героев UA. Кстати говоря… Все За Одного выделил день в своем расписании, чтобы посмотреть Спортивный Фестиваль с Томурой задолго до того, как мальчика поймали. Тот факт, что он пропал без вести, не означал, что интерес Все За Одного к некоторым претендентам был подавлен. Итак, вот он, сидит перед телевизором и смотрит, как начинается первое соревнование, гонка с препятствиями. Изуку, его самый младший, произнес вступительную речь на фестивале, полный ярких улыбок и дружелюбной личности. Он хороший оратор, оказывается. Все За Одного обдумывал идею о том, что в будущем мальчик станет защитником непричудливых прав, наблюдая, как тот без усилий подбирает выброшенный кусок металла из одного из роботов смехотворных размеров и… направляет его на набор пушек, вытащенных из плоти другого ученика. Он прыгнул в воздух. Наверняка нет… Пушки взорвались, и Изуку взлетел в воздух на стальной пластине, легко переносимой разрушительной силой. Все За Одного смотрел, затаив дыхание, как мальчик пролетел над всеми оставшимися роботами, прямо над каньоном, и твердо приземлился… посреди минного поля. На котором тут же взорвался и понесся прямо к финишу, лишь изредка касаясь земли ногой, чтобы взорваться от очередной мины. И зрители, и дикторы смотрели, совершенно ошеломленные, как непричудливый пятнадцатилетний подросток промчался через полосу препятствий, закончив гонку ровно за тридцать секунд и, без сомнения, побив предыдущий рекорд для этой штуки. — ПЕРВОЕ МЕСТО ЗА МИДОРИЯ ИЗУКУ! — Сущий Мик закричал добрых пять секунд спустя. Камеры сфокусировались на мальчике, который каким-то образом выглядел совершенно небрежно, улыбаясь публике, прежде чем вернуться к другим участникам. К счастью, у Тенко хватило ума преодолеть препятствия и прийти к финишу седьмым. Приятно знать, что, по крайней мере, хоть у одного из его детей были какие-то рабочие инстинкты самосохранения. Затем его младшему назначили награду в десять миллионов очков, и он просто пожал плечами, быстро собрав команду из своего брата, девочки с розовыми волосами и еще одной с гравитационной причудой, почему-то совершенно не беспокоясь о том, что за ним охотится вся школа. С другой стороны, неприятный голос прошептал в его голове, вероятно, это норма, поскольку он не имеет причуды. Началась кавалерийская битва, и Все За Одного наблюдал, как розововолосая девушка дала обоим его сыновьям то, что могло быть только армированными металлическими трубами, когда все они взлетели в воздух, оставаясь на месте благодаря совместной работе гравитационной причуды и парящих ботинок. Оттуда это была простая стратегия: оставаться вне досягаемости других команд и использовать трубы, чтобы методично дарить сотрясение мозга любому, кто подойдет слишком близко. Это была ужасно эффективная стратегия, и, в конце концов, команда его мальчиков одержала победу, не потеряв ни одной повязки. Камера сфокусировалась на празднующих лицах команды-победителя, Изуку сиял, а Тенко выглядел самодовольно прямо в центре экрана. Все За Одного с тоской посмотрел на бутылку вина в угловом шкафчике. 60. Тенко принял разумное решение, отказавшись идти против своего брата, что означало, что он вообще отказался от участия в третьем событии, и вместо этого получил возможность наблюдать, как Изуку уничтожает соревнование с той же легкостью, с какой он коррумпировал политиков. Он помнил, как впервые смотрел это событие с Все За Одного, и точно знал, что сейчас Изуку совсем не боролся, как бы он ни преуменьшал свою силу ради вида. (Не похоже, чтобы Изуку мог выложиться здесь на полную, не против детей с такой слабой подготовкой, как у первокурсников.) Бедный Шинсо, единственный, кроме Тенко, кто до сегодняшнего дня знал, что Изуку был мощным и абсолютно диким, имел несчастье стать первой жертвой Изуку, которую подняли и выбросили с ринга прежде, чем он успел вставить хотя бы слово. Шинсо ошеломленно смотрел на Изуку с земли, и Тенко готов был поспорить на все свои деньги, что парень переоценивал все те времена, когда они вместе спарринговали в прошлом. Тенко изо всех сил старался достать попкорн для матча с Тодороки, прекрасно понимая, каким дерьмовым шоу это будет. И, черт возьми, Изуку выступил, продлив бой ровно настолько, чтобы Тодороки взорвался яростным пламенем. Он заметил ухмылку на лице своего брата прямо перед тем, как Изуку прыгнул за Тодороки, и не мог не почувствовать некоторое сочувствие к тому, что должно было произойти дальше. Огненный выстрел вперед, Изуку побежал прямо к нему, схватив обломок полуразрушенного кольца и, используя его как щит от огня, рикошетом отбросил пламя под углом вверх. Изуку проскользнул под импровизированным щитом, его тело изогнулось в восходящем ударе, нацеленном на Тодороки… Тенко вздрогнул, когда усиленные ботинки Изуку врезались в челюсть Тодороки, отбрасывая беднягу с ринга к стене без пощады. Стадион молчал в течение одного благословенного момента, прежде чем разразиться дикими аплодисментами. Его телефон тоже сходил с ума от Химико и остальных, спамящих в групповом чате Призраков, но он пока проигнорировал это, решив пойти проверить своего глупого близнеца. (Нет, его это не волновало. Он прекрасно знал, что Изуку хватается за правую руку, стараясь держать ее под углом от камер, только потому, что его компрессионная повязка и рубашка к этому моменту были не более чем рваным месивом, а рука-шрам от Шигараки Томуры, оставленный Юрею несколько лет назад, был почти открыт для всеобщего обозрения.) Он добрался до лазарета через несколько минут после своего брата, проскочив мимо шкафчиков, чтобы схватить запасную форму физкультуры Изуку и компрессионный бандаж, и вошел, чтобы найти упомянутого идиота, смущенно посмеивающегося, в то время как Исцеляющая Девушка перевязывала его, ругая до чертиков. — Тенко! — воскликнул Изуку в тот момент, когда он заявил о своем присутствии, глядя на него так, словно он был лучшим, что могло с ним случиться в этот момент. Справедливости ради, если бы Тенко был на его месте и кто-то вошел, чтобы отвлечь Исцеляющую Девочку, он мог бы посмотреть на них так же. Тем не менее, он нахмурился, швырнув одежду в Изуку и ударив его прямо по лицу, потому что обе его руки в данный момент были в руках Исцеляющей девушки. — Хей! Что… — Твоя запасная форма, тупица. Изуку моргнул, затем просиял, ухмыляясь Тенко: — Так ты действительно заботишься обо мне! Спасибо, Нии-тян! — Скорее, я не хочу видеть пятнадцатилетнего подростка, разгуливающего голышом в прямом эфире, — пробормотал он, нахмурившись. — Что напомнило мне — ты уже говорил с Безумной Два о костюмах NPC? — Да, я говорил ей об этом, — кивнул он, натягивая рубашку, как только ему разрешили. — Мей-тян взглянула на них и сразу же начала искать ткань, которая, возможно, подходит для причуд Яомомо и Хагакурэ. Последнее, что я слышал, она бросила двадцатистраничное эссе о том, почему они должны изменить дизайн, и портфолио с ее идеями на стол Погрузчика, и отказывалась отступать, пока он не разрешил ей переделать костюмы. Если все пойдет правильно, они должны быть выполнены к моменту нашей первой стажировки. — Хорошо, — торжественно кивнул Тенко. Героические костюмы половины учеников его класса были настолько плохо сшиты, что он съеживался каждый раз, когда их надевали, но Тенко едва мог смотреть в сторону девочек во время этих занятий, не чувствуя абсолютного отвращения. Все костюмы девочек были проблемой — Тенко слышал, как гравитационная девушка и Цу говорили, как им неудобно из-за того, насколько обтягивающими были их костюмы, — но костюм классного представителя и невидимой девушки были худшими из всех. Что касается одного из них, то он слишком откровенен для настоящего подростка, а другого просто не существует. У него уже были планы накопать компромат на компании, которые их производили, и конкретных людей, которые разрешили их использование для настоящих детей. По крайней мере, это послужило бы для того, чтобы выпустить пар. Исцеляющая Девушка бросила на них любопытный взгляд, но не стала задавать никаких вопросов, а вместо этого подошла к избитому Тодороки, который все еще был без сознания на соседней кровати. Тенко еще мгновение смотрел на беднягу, прежде чем повернуться к своему брату. — Если ты проиграешь чертовому Бакуго из всех людей, я сожгу все твои плакаты, ты меня слышишь? Изуку рассмеялся: — Четко и ясно, братишка. (Изуку не проиграл Бакуго. На самом деле, это был почти мгновенный, чрезвычайно приятный нокаут с его стороны, потому что, хотя Изуку не хотел драться с ребенком, когда у него самого был многолетний опыт как профессионала, так и работы с другими, ученик-герой на санкционированном школой мероприятии — совсем другое дело.) 61. В ночь спортивного праздника, после того, как все закончилось, учеников перевязали и отправили домой, в доме Мидории устроили праздник. Их мама приготовила достаточно еды, чтобы накормить небольшую армию, следя за тем, чтобы их любимые блюда были среди остальных, и Эри взволнованно проигрывала свои любимые моменты своим братьям. Тенко аплодировал и рассказывал Эри лакомые кусочки информации о людях, которые привлекли ее внимание, в то время как Изуку и его мама пытались решить, где лучше всего расположить его золотую медаль. После этого, когда Эри заснула и все было убрано, мальчики решили отправиться к Призракам. Они не успели закрыть дверь, как Химико кинулась к ним, Тенко рефлекторно отступил в сторону, а Изуку с готовностью поймал ее. Химико хихикнула, рассказывая о том, какими крутыми, по ее мнению, они были, и о том, как она записала все реакции, чтобы показать их позже. Они позволили ей потащить их на импровизированную вечеринку, которую все решили устроить для них, и оба наслаждались теплой атмосферой. 62. — Очень впечатляет, Мидория-кун. Удивительно, но Изуку не выпрыгнул из кожи вон, когда неожиданно прозвучал неожиданный голос, когда он заканчивал взбираться на крышу. Еще более замечательно то, что он не выругался вслух, когда слова действительно отложились в его мозгу. Медленно, немного неохотно и уже опасаясь следующих нескольких минут, он обернулся и посмотрел на обладателя голоса. — Должен сказать, — доверительно сказал Незу, как будто не он только что застал Изуку, покидающего место преступления, — Вы не тот человек, с которым легко связаться, не говоря уже о том, чтобы найти какую-либо информацию. Ты проделал мастерскую работу, отделив свою жизнь Юрея от гражданской жизни. — Спасибо? — ответил он, ведь что еще ему оставалось делать? Даже если ему удастся уйти сейчас, Незу управляет его школой. Этот разговор был неизбежен, как бы он ни хотел этого, и он предпочел бы не раздражать единственное существо, которое может разрушить его жизнь одним словом. — И тебе даже удалось сделать это всего в тринадцать лет, — продолжил Незу, подходя ближе, и Изуку отошел от края крыши. — Ты чрезвычайно опытный человек, и стало ясно, что наша текущая учебная программа не научит тебя чему-то, чего ты еще не знаешь. — Сэр?.. — спросил он. Незу усмехнулся, и Изуку внезапно ощутил дурное предчувствие. — Как бы ты отнесся к тому, чтобы стать моим личным учеником, Мидория-кун? 63. Тенко не знал, чего ожидать, когда его и его брата вызвали в кабинет директора сразу после возобновления занятий. Как правило, ничего хорошего из таких визитов не выходило, а это означало, что Тенко мысленно готовился к худшему. Он не был уверен, что может быть хуже, но, по крайней мере, он мог быть к этому готов. Наблюдение за тем, как Изуку и Незу подробно обсуждают варианты стажировки, и новую учебную программу не было чем-то, что он когда-либо рассматривал как вариант для начала. Очевидно, Изуку забыл сказать ему, что директор знал о Юрее и Дасте. Он собирался задушить его за это позже. Однако теперь он просто сосредоточился на своем откровенно восхитительном чае, ожидая затишья в разговоре. Чем дольше тот продолжался, тем труднее становилось следить за происходящим, и Тенко предпочел бы, чтобы его здесь не было, когда это неизбежно начнет проходить над его головой. — Сэр, — наконец вмешался он, ставя на стол свою пустую чашку. — Раз уж мы говорим об учебных программах, можно вас кое о чем попросить? Незу напевал, ободряюще жестикулируя лапой. Тенко на мгновение взглянул на Изуку, прежде чем снова сосредоточиться на директоре. — Я хотел бы перейти в отдел поддержки, — сказал он. — Ой? — Незу ответил, каким-то образом производя впечатление, что он бы поднял бровь, если бы она у него была. — А почему? — Меня интересуют их уроки программирования и информационных технологий, — объяснил он, а затем махнул рукой в ​​сторону своего брата. — В любом случае, героизм всегда был мечтой Изуку, а не моей. Я просто последовал за ним сюда, потому что он попросил меня об этом, и у меня не было лучших планов в то время. Незу выглядел задумчивым: — Я не думаю, что вас заинтересует совместная учебная программа. Посещать занятия как из поддержки, так и из героики, как вам? — Откровенно говоря, я не думаю, что был бы счастлив стать героем, сэр, — сухо сказал он. — Я лучше полностью переведусь на поддержку, если это возможно. Наконец, Незу кивнул. Он положил обе лапы на стол, слегка напевая. — В таком случае, я заполню документы для твоего перевода, Мидория-кун, — сказал он, и Тенко постарался не показать облегчения от того, что больше никогда не придется посещать другие занятия, которые проводит Всемогущий. Он не уверен, что ему это удалось, учитывая удивленный взгляд Изуку. — Школа пришлет вам ваше новое расписание, как только оно будет готово. — Спасибо, сэр. 64. Тенко едва закончил знакомиться со своим новым классом, когда Сумасшедшая Двойка, подруга Изуку, которая сшила ему костюм мстителя и объединилась с ними на Спортивном Фестивале, практически вскочила со своего места, пытаясь привлечь его внимание. — Брат Изу-куна! — воскликнула она, несмотря на то, что он только что назвал свое имя. — Здесь! Посиди со мной! Тенко моргнул, внезапно вспомнив, почему он назвал ее Сумасшедшей Двойкой, и повернулся, чтобы посмотреть на своего классного руководителя, приподняв бровь. Тяжело вздохнув, мужчина жестом пригласил его идти дальше и садиться. — Какая у тебя специальность? — спросила она, как только он оказался достаточно близко, даже не дожидаясь, пока он сядет первым. — Кодирование. Взлом. Сумасшедшая Два бросила на него дикую, слегка маниакальную ухмылку, начав практически вибрировать на своем сиденье. — Прекрасно, — сказала она. — Я позабочусь о физических частях, а ты позаботишься о том, чтобы виртуальные вещи работали правильно, что скажешь? Несмотря на чрезмерно восторженное и сдержанно-властное отношение, Тенко ухмыльнулся в ответ. 65. Курогири очнулся примерно через неделю после Спортивного Фестиваля с амнезией, но официально способным к свободе воли, и после проверки, чтобы убедиться, что все в порядке, Изуку поручил Компрессу показать ему базу и познакомить с остальными. В последний раз, когда он проверял, Компресс, Спиннер и Даби по очереди следили за Курогири, что, вероятно, объясняет, почему он наткнулся на Даби, дремавшего без всякой заботы, в то время как Курогири пытался собрать ресурсы в Minecraft (огромное усилие, потому что, по-видимому, управление туманом не было такой интуитивной задачей, как они сначала думали) вместе с Тенко. Тенко, который последние пару дней пребывал в беспорядке. Тенко, который последние пару дней был рассеянным и взволнованным. Тенко, который теперь выглядел более спокойным и расслабленным, чем Изуку когда-либо видел его в этой жизни. Конечно, это не было похоже на то, что было в прошлом, когда Тенко был Шигараки Томурой, а Курогири был его главным смотрителем, но это было что-то. Тенко с радостью помогал Курогири снова привыкнуть к жизни последние пару дней, и Изуку уже заметил улучшение его общего настроения. Как будто что-то в Тенко, отсутствовавшее годами, наконец-то было найдено, когда Курогири оказался здесь. На его лице появилась нежная улыбка, когда он увидел, как Тенко коротко разглагольствует о том, что темный дуб на много лиг лучше, чем обычный дуб, и услышал гул Курогири, размышляющего о том, что лучше подойдет для их основания из булыжника. Изуку покачал головой и молча удалился из комнаты, широко улыбаясь. 66. Использование портала Курогири, чтобы спрыгнуть на Все За Одного, могло быть чем-то вроде силового приема, но это дало ему прекрасную возможность ударить злодея металлическим шестом по голове, прежде чем он успел среагировать, и у этого был дополнительный бонус в виде чрезвычайного удовлетворительния от этого действия. Все За Одного мог быть всемогущим суперзлодеем двухсотлетнего стажа, но никто не был застрахован от старой доброй травмы головы. Изуку легко приземлился на ноги на приличном расстоянии и увидел, как Тенко выпал из другого портала и продолжил бить металлической бейсбольной битой по голове Все За Одного. Это было свидетельством стойкости и сообразительности злодея, что он не сразу потерял сознание. Большинство людей не выдержали бы первого удара Изуку, не говоря уже о втором, поэтому, очевидно, Все За Одного успел активировать какую-то причуду до того, как шест коснулся его. Тенко фыркнул, приземлившись рядом с ним, глядя на ошеломленного злодея на полу. — Какого черта он еще не спит? — спросил он, нахмурившись. — Невероятное время реакции? — догадался Изуку, осторожно подойдя ближе, чтобы пнуть Все За Одного по голове, когда тот попытался встать. Правда, для собственного удовольствия. Он вполне мог снова использовать металлический шест. - Не думаю, что он сможет использовать свои причуды в ближайшее время. Причуды, не связанные с мутациями, требуют гораздо большей мощности мозга, чем он в настоящее время может дать. — У него есть причуды мутации, — напомнил Тенко, с тревогой почесывая шею. Изуку еще мгновение изучал его, прежде чем снова повернуться к суперзлодею в комнате. Они должны закончить это быстро. Присев рядом с ним, он спросил: — Есть последние слова? Если бы у Всех За Одного были глаза, Изуку был уверен, что он смотрел бы на них особым взглядом. С немалым усилием злодей сказал: — Ты… тот самый призрак. — Ага, — подтвердил он, нажав «г». Моргая, он прищурился на ту часть лица, которая не была рубцовой тканью. — Ха, мама была права, у тебя действительно есть веснушки. Представьте себе это. Находясь буквально рядом с парнем, Изуку полностью видел выражение лица Все За Одного, когда оно превратилось в осознание, и злодей замер. — Ну, — сказал Все За Одного через некоторое время, — Не могу сказать, что ожидал… тебя. Любого из вас. — Нам нравится ломать ожидания, — фыркнул Изуку. Звук царапания за его спиной усилился, и он беззвучно вздохнул, одним быстрым движением вставая на ноги. Правильно, подумал он, поднимая металлический шест в воздух. Пора закончить план «Победить папу-бездельника». 67. — Напомни мне еще раз, почему мы не можем просто убить его? Изуку вздохнул, устало выдохнув, что точно показывало, насколько хорошо он справился с этой ситуацией, и неопределенно махнул в направлении их проблемы в форме горы. Гигантомахия, сидящий на полу со скрещенными ногами и свернувшись калачиком так, чтобы его голова не касалась потолка, казался неожиданно увлечённым бессвязным бормотанием Твайса. По какой-то причине Тога поставила перед собой задачу покрасить ногти Гигантомахии в ярко-розовый цвет, как своего рода мероприятие «Добро пожаловать к призракам», в то время как Спиннер, казалось, задавался вопросом, достаточно ли он храбр, чтобы следовать примеру Горчицы (П.Б.: Иприта?) в ее попытках забраться на спину великана. Взрослые (теперь с Курогири в качестве дополнительной силы) следили за происходящим на случай, если что-то случится, но в остальном просто слонялись поблизости. Даби сделал ровно один шаг в комнату, встретился взглядом с Гигантомахией и тут же вышел. Тенко очень хотел, чтобы он мог сделать то же самое. — Если у тебя есть способ убить его одним ударом, я бы искренне хотел это услышать, — невозмутимо ответил Изуку. — Потому что, если он выживет и разозлится, мы этого не переживем. — Мы должны были просто оставить его в горах, — пробормотал Тенко. — Избавь нас от хлопот. — Он бы узнал о смерти Все За Одного и, в конце концов, впал бы в ярость, — возразил Изуку. — Хотите верьте, хотите нет, но это лучший результат. По сигналу Гигантомахия посмотрел на них с широкой улыбкой и яркими глазами. — Маленькие мастера! — воскликнул он, останавливая руки, когда Тога издала неодобрительный звук. Почему гигантская гора-убийца решила назвать их Маленькими Мастерами, было непонятно Тенко. Он не помнил, чтобы Гигантомахия называл его так, когда он был Томурой — он всегда был просто Преемником Мастера. — Маленькие Мастера, вы тоже хотите послушать историю? Это весело! — Мы в порядке, Гига! — отозвался Изуку, стреляя в него той же улыбкой, какую Тенко часто видел у родителей, отдававших своих детей в парк, когда хотели, чтобы малыши оставили их в покое на пять минут, но не могли сказать этого. — Продолжай развлекаться, хорошо? — Да, Маленький Мастер! — Черт возьми, — прошептал Тенко. — Гига? Действительно? На хрена ты дал ему прозвище? — Гигантомахия — это слишком долго. Через какое-то время утомляет. Намек на то, что они застряли с этим щенком размером с гору на неопределенное время, почти заставил его застонать. Почти. Вместо этого он решил почесать руку, потому что случайно привлечь внимание Гигантомахии громким звуком было последним, что ему сейчас было нужно. 68. Изуку уставился на пустую доску перед собой, с маркером в руке и хмурым лицом. Он мог просто снова написать Деку и покончить с этим. В прошлый раз у него это сработало отлично, сейчас не должно быть иначе. Деку был прекрасным героем, сильным и способным, и одним из главных бойцов в войне против Шигараки Томура. Но. Он больше не был Деку. Давно не был им. Деку был девятым держателем Один за Всех, безрассудным ребенком, поразившим героя номер один своей самоотверженностью, мальчиком, который, несмотря ни на что, попал в курс героев UA. Героем, который смог это сделать. Деку был преемником Всемогущего. Изуку не был. Изуку был близнецом Тенко, старшим братом Эри и основателем Призраков. Он был тем, кто получил маловероятный второй шанс в жизни, кем-то, кто готов поставить жизни других выше закона, кем-то, на кого Всемогущий смотрел скорее с жалостью, чем с гордостью. Изуку был тем, кто попал на курс героев UA и занял первое место на вступительном экзамене, а затем и на Спортивном фестивале. Тем, кто добился всего этого без причуды. У Изуку не было причуды, но он был жив. Деку погиб во время войны, в которой он был слишком молод, чтобы воевать, убитый заклятым врагом, которого не должно было быть. Шигараки Томура и Деку стали жертвами драки, в которую они не должны были ввязываться. Обе их судьбы были предрешены в тот момент, когда они были избраны Все За Одного и Всемогущим. (Он никогда не обижался на Всемогущего за то, что он дал ему Одного За Всех, не тогда, когда человек не мог знать, что Все За Одного все еще жив, не тогда, когда это дало ему шанс стать героем, которым он всегда мечтал быть. Но иногда, когда ноющие кости не давали ему спать, а воспоминания давили на его разум, он не мог не задаться вопросом, действительно ли причуда была необходима. Стоило ли это наследие всех этих шрамов, боли и смерти? У него до сих пор нет ответа на этот вопрос.) И Томуре, и Деку дали надежду не те люди, и только это привело к их смерти. Но Изуку (измученный, усталый, беспричудный Изуку) был тем, кто закончил бой и выжил. Деку всегда было суждено умереть героем, сражаясь на передовой, чтобы другие люди этого не сделали, жертвуя своим сердцем, телом и душой ради шанса спасти еще одного человека. С самого начала, когда он в отчаянии бросил блокнот в злодея, чтобы его друг детства получил еще один вдох, выживание Деку никогда не было приоритетом. Деку умер героем, но Изуку планировал жить. Для его друзей, для его семьи — для матери, которая поддерживала его, несмотря на страх потерять их, и для сестры, которая медленно исцелялась от травмы, и для брата, которого у него никогда не было, но которого неожиданно полюбил. Для себя, который, наконец, начал осознавать, как любили его все эти люди в его жизни. Изуку позаботится о том, чтобы он выжил. Приняв решение, он снял колпачок с маркера и начал писать. 69. — Сегодня мы выбрали имена нашим героям, — сказал Изуку ни к чему. Тенко сделал паузу в своем стремлении воплотить идеи Безумной Двойки в набросок, с которым они действительно могли бы работать, и уставился на него, подняв бровь. — Лучше бы тебе больше не выбирать Деку, иначе, клянусь богом, я сожгу все твои плакаты со Всемогущим по-настоящему, — сказал он, а затем пробормотал: — Черт знает, давно пора с этим. Изуку фыркнул, качая головой. — Не-а. Я решил взять страницу из твоей книги и покончить со своим старым именем, — заверил он, небрежно махнув рукой. — Прошло много времени с тех пор, как кто-то из нас был «Деку» или «Шигараки Томура». Мне просто казалось неправильным сохранять это имя, поэтому я этого не сделал. — Ага, — сказал Тенко за неимением лучшего ответа. Изуку был прав, хотя Тенко не ожидал, что он просто пойдет и скажет это. Это было похоже на одну из тех вещей, которые они молча признавали, но в конечном итоге никогда не озвучивали — например, их чувства по поводу смерти Все За Одного или войны. — Хорошо? Будешь держать меня в напряжении или что? Нахальная ухмылка была отправлена ​​в его сторону. — Спес, Стойкий Герой, — объявил он. Тенко моргнул, задаваясь вопросом, должен ли он знать, означает ли это имя что-то или нет, но не стал спрашивать, когда Изуку уточнил: — Знаешь, как Элпис — греческая богиня надежды? Ну, Спес - ее римский эквивалент. Я хочу дать надежду всем этим детям, у которых нет причуд или они слабые, показать им, что любой может быть героем, независимо от генетики. Я знаю, что хотел бы, чтобы мне сказали это в детстве. Тенко одобрительно хмыкнул. Это было неплохое имя, и, не считаясь с собственным мнением, когда дело касалось героев, Изуку всегда был хорош во всей мотивации, в том, чтобы давать надежду своим союзникам — как в этой, так и в их прошлых жизнях. Он не думал, что Изуку полностью понимает, насколько сильно он влияет на всех вокруг себя. — А ты не будешь работать в подполье? — спросил он. — У них точно недостаточно славы или освещения в СМИ, чтобы кого-то вдохновить, а героизм дневного света поставил бы вас в невыгодное положение. Изуку кивнул: — Я думал об этом, поэтому решил стать сумеречным героем — как Полночь! Или сэр Ночной Глаз! У них достаточно пиар-ходов, чтобы быть известными широкой публике и приглашаться на интервью, но их реальная работа ближе к работе андеграундного героя. — Ах, средний уровень. — Ага! Тенко закатил глаза от явного энтузиазма и снова сосредоточился на своей работе. — Тогда ты уволишь Юрея? — логически заключил он. — Не могу представить, чтобы хранение двух целых секретных личностей было бы очень хорошо, особенно с учетом того, насколько требовательны время и здоровье. — Ну… — начал Изуку застенчивым тоном. — У Юрея есть свобода и возможности, которые я бы не получил, будучи просто Спесом, понимаешь? Например, профессиональный герой не может просто вальсировать и делать то, что делает Юрей… Взгляд Тенко, которым он одарил его, был совершенно не впечатленным. — А когда именно ты тогда успеешь поспать? — Я заставлю это работать, — слишком быстро ответил Изуку. — Не думай, что я буду выше того, чтобы привлечь мать и Эри к твоему делу, если ты не спишь, Мидория Изуку. Изуку вздохнул, сузив зеленые глаза: — Ты бы не посмел. — Пожалуйста, — фыркнул Тенко, на его лице расплылась улыбка. — Ты забыл, что я злодей? Я бы точно осмелился.