***
Нежно проводя расческой по рыжим и кудрявым, будто бы огненным языкам пламени, волосам, Хельсинг невольно улыбался. Может, от милого голоска девушки, что напевала какую то мелодию из рекламы, или может, от запаха ее шампуня с нотками клубники и апельсина, или что то схожего с детским шампунем. Но это совершенно не важно, главное что она рядом с ним. — Ты снова не расчёсывала волосы с утра? Они ужасно запутанны, ты в курсе? Если ты не будешь за ними следить, я самолично подстригу тебя, под пикси. — С ухмылкой проговаривал Хельс. Конечно, он никогда бы не сделал этого, он слишком любил эти мягкие, кудрявые волосы, и ни за что на свете не позарился бы на них. — Ха-ха! Я ждала тебя, ведь я не могу прочесать их самостоятельно, тем более уж заплести. Ты же знаешь, Хелли, — приостановив свои песнопения, обладательница этих самых рыжих волос, хитро улыбнулась. — Да и тем более, у тебя бы рука не поднялась сделать это, я уверена. — Ты в этом точно уверенна? Ты же знаешь, что я могу быть не предсказуемым, так что, не беги в перед поровоза, Софья. — в ответ раздалось лишь хихиканье, а после не продолжительной паузы, снова раздалась простенькая мелодия. Парню хотелось окунуться в эти волосы, вынюхать весь их запах, перебирать их в руках, заплетать, нежно расчесывать. Ему нравилось заботиться о волосах своей возлюбленной, делая ей разные прически или просто расчесывая их. Она и вправду не могла справится с ними полностью сама, и часто просила Хельсинга помочь ей. И на столько привыкнув к этому, он попросту выработал в себе эти умения к парикмахерству, если это так можно было назвать. Он мог спокойно заплетать их, расчёсывать, пока те проводили время вместе днем, или когда Соня была чем то занята. Ей всегда нравились творения Хельса, то, что он делал с ее волосами. Каждый раз, после окончания процедуры она нежно целовала его в кончик носа, оставляя след от розовой губной помады, и улыбалась, словно дитя, пока Хельс пытался стереть помаду со своего носа, угрюмо бубня о том, что она не оттирается и он не хочет идти так на работу. Доплетая косу Сонии, парень стал по не многу хмурится, сводя брови ближе к переносице, а веки слегка прищуривая, сопровождая все это тяжелым вздохом. Время поджимало, в окне начало темнеть, хотя казалось, что солнце поднялось совсем недавно, и совсем недавно голубки только воссоединились. Но увы, им снова придётся покинуть компанию друг друга. Ночная работа Хельсинга не позволяет ей проводить все 24 часа с любимой, но это всего на 6-7 часов, что пролетят незаметно, и они снова будут вместе, именно так казалось им обоим, если бы не суровая реалия их жизни, которую они скрывали друг от друга. Софья хранила страшный секрет, который был явно не безопасен для их счастливого будущего. Она являлась нечестью, которую так ненавидел и презирал ВанХельсинг. Она знала его работу, которую он никогда ей не раскрывал. Откуда знала, это совершенно не важно, она просто знала что им не суждено жить счастливой семейной жизнью, завести семью и детей. Это было бы просто не возможно, рано или поздно, тайна все равно была бы раскрыта, по этому она попросту готовилась только к одному моменту — смерти. Грязной, холодной, страшной и мучительной смерти, которую так никто любит. Та, кто появляется в самые не ожиданные времена, забирая самое близкое и ценное, не давая шанса нормально проситься. Но кудряшка была готова, она давно все знала и время все осмыслить и переварить было достаточно. Ни страха, ни сожаления о ее планах не было. Лучше раньше рассказать самой, чем суровая правда сама всплывёт, и будет на много хуже. — Время. Пора мне выдвигаться на работу, прости что с каждым разом выхожу все раньше и раньше, увы-… — не успевая договорить, парень получает порцию поцелуев в нос, от чего невольно смущается и жмурится. — Все хорошо, Хельси, я все понимаю! Тебе не стоит волноваться по этому поводу, как возьмёшь отпуск — будем проводить вместе все время, а теперь иди, пока я не передумала, хе-хе, — задорная улыбка не сходила с её лица, что расслабило охотника. — Будто тебе решать, оставаться или нет, Сонечка, — улыбнувшись в ответ, тот мягко притянул ее к себе, прикрывая глаза. Прикрывая глаза, и отвечая на поцелуй с небольшой силой, рыжуля немного напряглась. Спустя секунд 15-20, когда воздух уже заканчивался, этим двоим пришлось расцепиться, жадно хватая воздух полной грудью, при этом смотря друг другу в глаза, желая продолжить этот момент, но увы, этому было не суждено случится.***
Время близилось к трем часам утра, когда девушка стояла в полной темноте около входа в какое-то подвальное помещение, напоминавшее ночной клуб или бар. Именно здесь, по информации которую разведала девушка, должен был скоро находиться ее бойфренд, устраивая очередную зачистку. Почему-то, руки дрожали, а ноги подгибались и становились ватными. Казалось, что Соню окатил тот страх, когда она впервые узнала о работе Хельсинга, но, было что то другое… Нет, она не боялась смерти. Она боялась правды, осознания того что больше никогда не встретит свою любовь жизни, что тот будет разочарован в ней. Но это сразу же стало неважно для нее, ведь ее самой уже совсем скоро не станет. Открыв скрипучую дверь, девушка аккуратно начала спускаться по лестнице, держась за перила и светя фонариком телефона себе дорогу, чтоб не убиться раньше времени. Казалось, что время остановилось, будто бы кто то нажал паузу в игре, что бы свести с ума кудрявую. Но дороги назад нет, и когда лестница наконец закончилась, та оттолкнула дверь на себя. Светодиодные лампочки, громкая музыка, шумные компании и почти полностью забитый танцпол — вот оно, Царство нечисти. Как только та зашла в ночной клуб, настоящая сущность девушки проснулась. Оборотень, вот кто она. Уши сразу встали в остро, а хвост выпал из-под футболки. Теперь, можно было не прятаться. Перекинув, бережно споетенную Хельсом, косу вперед, девушка прошла в самый дальний угол около барной стойки, чтоб быть замеченной в более конце, чем остальная нечисть. Громкая музыка и шум самой нечисти сильно били по не привыкшим ушам, отдавая в голову небольшой болью, от этого девушка облокотилась об руку, поставив её на барную стойку, и заказав какой то совершенно рандомный коктейль. В этот момент она погрузилась в свои раздумия. Но быстро из раздумий ее вывел чей то оглушающий крик, кого то из толпы на танцполе, ближе к двери. Вот оно, начало конца и последние минуты жизни оборотня. Наблюдая, как гибнут ее совиды, и прочая нечисть, та даже не шелохнулась. Она впервые видела своего любимого в действии, ей нравилось такое губительное действие. Наблюдала, она за всем, конечно из тени, что бы ни в коем случае по ней не попало, ведь тогда сюрприз будет испорчен, так ведь? Это бы совсем не входило в ее планы, но пока она думала об этом — кровавый бал был почти закончен, за исключением последнего гостя. Вот оно, самое время. — Хельси, малыш, привет! Как ты? Не поранился? — такое спокойствие в голосе, как будто это совершенно нормально. Знакомый, до боли знакомый голос заставил его остановиться и осмотреться по сторонам, доставая пистолет из кармана его кофты. Это начало напрягать его. Неужели кто то спрятался, и пытается спровоцировать его, как-то вызнав его слабости? Уж лучше бы это и было так, думал тот, когда в двух метрах от себя увидел свою возлюбленную. — Соня?.. Что… Что ты тут делаешь? Что с тобой, Софья?! — голос резко перешел на крик от удивления, и в какой то степени от разочарования. — Прости, малыш, я очень боялась рассказать тебе об этом, зная, что потом ты отвергнешь меня, и скорее всего, убьешь. Я хотела насладиться нашей любовью дольше, на сколько могла. На сколько ине позволяла моя сущность. — голос не дрожал, но в уголках глаз девушки, стали скапливаться слезы. — Я, я не понимаю. Соня, что ты тут делаешь?! Какого хрена, ты тут забыла?! О чем ты говоришь-… — не успев договорить, девушка подошла к парню ближе. Взяв его за лицо руками, та нежно впилась в его губы, расплываясь в тихой улыбке. Хельс ответил на поцелуй, как только девушка убрала руки от его лица, хотя сам положил ей руку на щеку, притягивая ее к себе и только углубляя поцелуй. Их последний поцелуй. Отстранившись от парня, через, примерно, 30 секунд, девушка улыбнулась, заглядывая в глаза неудавшегося суженого. — Я люблю тебя, искренне и очень сильно люблю, любила и буду любить после смерти. Спасибо тебе за все, Хельсинг. — после этого раздался пушечный выстрел, который вывел парня из транса недоумений. Незаметно для Хельсинга, девушка руками обхватила его руку с пистолетом так, что бы и сама могла нажать на курок, что в последствии и сделала. Случился громкий, оглушающий все вокруг крик. Девушка свалилась на пол, с последними вздохами, та улыбаясь смотрела на шатена. Она сделала все, но действительно ли это то, что нужно было бы им обоим, узнав страшную правду? Это уже неважно. Время уходило, как и жизнь молодой кудряшки. Парень просто свалился рядом, на колени, без возможности сказать и слово. Он просто начал плакать, выть, ныть, истерить. Все что держало его в этом мире, угасло у него на глазах. Было больно. Его сердце разрывалось на миллионы маленьких осколков, которые смогла бы собрать только милая, рыжеволосая девушка. Но к сожалению, прямо сейчас, её пульс просто остановился.Смысла жить не осталось, ему по просту не хотелось жить в мире, без своей единственной, никем не заменимой любви.
Ему было бы абсолютно наплевать, что она монстр, нечисть, тех кого он истребляет каждую ночь. Он любил бы ее не смотря на такие мелочи, просто забывая об этом. Он полюбил бы ее любую форму, если бы она сказала РАНЬШЕ.
Слезы сходили на истеричный крик, заставляя его срывать глотку и чувствовать боль в гортани. Ему без разницы. Та боль в сердце заглушала любую физическую боль. Истричный крик переходил на вопль. Без каких либо колебаний, тот поднес оружие к веску, вытирая слезы рукавом. – Я люблю тебя. Встретимся, на том свете. – выстрел, и парень падает рядом с девушкой.Кровавый бал закончен, скоро начнется рассвет, но это уже никого волновать не будет.