cursed paradise

— Всё нормально, парки развлечений в нашем мире не всегда поднимают настроение. — Луз попыталась прикоснуться к плечу Хантера, но тот лишь отвернулся. — Непонятно почему люди их вообще любят! — прошипел он в ответ и громко выдохнул. — Просто пойдём отсюда… — Да, хорошо. — печально произнесла Луз. Друзья подозрительно переглядывались друг на друга. Уиллоу, Гас, Эмити, все пытались поддерживать позитивный настрой, но в последнее время делать это становилось всё труднее. Под задорный шум парка они молча плелись в сторону дома. Несомненно хуже всех чувствовал себя Хантер. Тоска, боль и трагедия утраты идентичности мучили его, скребя своими пронизывающими когтями в области сердца. Иногда становится настолько худо, что, кажется его вот-вот проглотит тяжёлый мрак, а душа с резкими порывами выпорхнет из груди; будет столько крови, что едва отыщещь своего алого палисмана… Опять мысли о неизведанном, страх и кое-что особенно острое. Кажется люди называют это «мыслями о суициде». — Я, я догоню вас. — Парень едва мог говорить. — Идите. — Мы будем ждать тебя за ужином. — тихо ответила ему Луз. Ребята медленно отдалялись от него. Уиллоу по-матерински огдядывалась в его строну, пока Хантер окончательно не скрылся из виду. Всё было даже мило, пока его снова не сковало чувство тошноты. Облокатившись на одинокий фонарь, он мысленно поблагодарил судьбу за то, что на Грейсфилд уже опускались сумерки. Он не боится темноты — в темноте он чувствует себя в безопасности. Прямо сейчас он слышит голоса. «У него походу ломка, смотри» — звенящее эхо странным образом было совсем близко. Хантеру было плевать на окружающий его тёмный парк, на людей, животных и демонов, которых он из всех сил пытался усмирить в своём сознании. Он закрыл лицо руками и опустился на холодную траву. По телу бежали капли пота, переходящие в лёгкие судороги. Отчаянно закрывая и открывая глаза, Хантер пытался прийти в себя, но становилось только хуже. В бессилии он прошептал: «Белос, оставь меня». Судороги только участились, но, вскоре, усталость одолела и их, и невидимые силы забрали его в плен обволакивающего забвения. Наконец Хантер смог нормально дышать. Было странно привыкать к лёгкости и стабильному сердцебиению. Матовый зелёный был мягким на ощупь. Под этим воздушным шатром было тепло и спокойно. «Здесь есть кто-нибудь?» — робко прошептал юноша и заметил ярко зелёный свет. По оттенку он немного отличался. Хотелось прикоснуться к нему. Затем появился другой оттенок. Образовался плотный силуэт, летящий и волнующий, и Хантер не сразу признал в этом «создании» Уиллоу. Точнее её версию. Она была розовой и поддатливой, как роза без шипов. — Привет. — улыбнулся ей «друг». Розовая Уиллоу сразу подплыла к нему, и, словно это был нежный сладкий крем, начала пробовать его губы. Хантер нахмурился. Его душили в объятиях стыд и вина, а эта другая Уиллоу только наслаждалась тем, как у него внутри всё горит! Свет её невесомого тела ослеплял, было слишком близко для них обоих. Но поцелуй вскоре рассеялся, как и сама Уиллоу. Перед глазами начали проносится розовые, затем и серые тени. Это эхо и голос… Белос был одноременно везде и нигде. От нового зелёного укрытия ничего не осталось. Тело онемело и не могло сдвинуться с места. Хантер не стерпел и порывисто крикнул, почувствовав сильнейшую головную боль. Преривистое дыхание, тяжёлые веки, и Хантер уже преодолел себя, чтобы увидеть, в каком бреду он оказался на этот раз. Знакомые и такие тревожные лица друзей склонились над ним. — Где я? — хрипло спросил несчастный страж. — Ты в безопасности. — мягко ответила Уиллоу. — Мы дома у Луз. «Она хотя бы не светится.» — подумал про себя Хантер. — Ты хочешь пить? — приблизился к нему Гас. Усталое «да» и Гас сразу же протянул другу стакан с водой. Приподнявшись на локтях, Хантер делает глоток, ещё глоток, следующий. Он чувствует жар, ожоги бегают по его лицу. — Больше не хочешь? — заботливо спрашивает друг. Хантер лишь жмурится и стонет, отворачиваясь от друзей. Как же мучителен этот плен… — Гас, ты что не видишь? Ему же плохо! — воскликнула Уиллоу. Её руки начали заботливо гладить живот Хантера, высвобождая горячую кожу из-под майки. — Ты только держись, друг, мы всё сделаем. — прошептал Гас. — Помнишь как нужно дышать? Один. Два… Три… — Я пытаюсь… — млел Хантер. Приятные прикосновения по телу становились всё интенсивнее. Двое, возможно самых близких друга, склонились над ним и целовали случайные участки его тела. Хантеру казалось, что всё происходящее то ускоряется, то замедляется, и если это мигрень, то люди врут, когда говорят, что им плохо. В блаженном ощущении, он не мог произнести ни слова, только неразборчивые звуки. Уиллоу и Гас старались так самозабвенно, что их общий любовник не почувствовал того, как остался абсолютно обнажённым. Хантер вытягивал руки и трогал на ощупь шелковистые волосы Уиллоу и плечи Гаса, пока ниже пояса шла усиленная командная работа, именно в том месте, где плоть была слаще мёда и твёрже алмаза… Разрядка была ещё прекраснее. Хантер почувствовал слёзы у себя на щеках. — Я, я счастлив… — прохрипел он. Какой-то милый котёнок с лицом Гаса слизывал солёные капли с его лица. Маленькие когтики царапали грудь стража. Хантер закрыл глаза и невесомость поглотила их, понесла в неизвестном направлении, как по реке… Берег был зелёным и прохладным. Когда Хантер открыл глаза, то увидел как сверкающие розовые руки забрали мифического мурлыку. — Спасибо, что нашёл его. — поблагодарила розовая Уиллоу. — Но ты предал меня. Настоящие братья так не поступают. — Чего ты хочешь? — спросил Хантер и только сейчас почувствовал, что ему не хватает сил подняться. В ответ он лишь получил удар по спине. Это был тонкий зелёный плющ, которым ловко орудовала другая Уиллоу. Её глаза светились зловещим зелёным светом, на лице не было никаких эмоций. За первым ударом последовал второй. Парень старался терпеть глухую боль и ему ужасно не хотелось возбуждаться снова. Зелёная плеть поражала нежность кожи, а бедному Хантеру оставалось только стонать. С удивлением он заметил как вместо тошноты он почувствовал оргазм. Такой трепетный и долгожданный… Боль лишь немного приглушала его, удары были меткими и старательными, они выбивали всю ярость и разрушительную энергию из физической оболочки парня. Он снова чувствует себя маленьким золотым стражем, романтичным мальчишкой на побегушках… Даже если ему и промыли мозги, то сделали это весьма неплохо. Ему просто привили это влечение к боли, к полумёртвому телу императора Белоса, на чьих холодных и влажных коленях он так мечтал восседать, но только в своих скрытых ночных мечтаниях. Родная душа всегда была недосягаемой для прислужливого поклоника, но он осознал это только сейчас… Боль начинала понемногу стихать и Хантер потянулся к подушке. Опознав собственное тело в спальне у Луз, он мгновенно встал с кровати и принялся приводить себя в порядок. Через маленькое зеркальце он видел другого себя. Он изменился, но только не его тайные желания. Дверь в комнату внезапно распахнулась. Это была реальная Уиллоу. — Ты спал целых 4 дня. Мы беспокоились… Ты себя нормально чувствуешь, Хантер? — Всё нормально, Уиллоу, не беспокойся. — спокойно сказал парень. — Искупаешь меня? — …Да… только воды в ванну наберу. — с багровым румянцем и ласковой улыбкой скрылась Уиллоу. «И всё-таки нам нужно признаться в любви друг другу…» — подумал про себя Хантер.