Игра «в антонимы»

Ёсико вернулась с алкоголем и пошла готовить конские бобы, а Хорики и Ёдзо поднялись на крышу деревянного дома. Воздух едва шевелился, но когда это происходило, он приносил с собой зловоние реки Сумида. Время летело незаметно: они играли в «трагикомические слова», пили дешевый низкосортный сакэ. Прошло около трех часов, но казалось, что едва ли треть часа. А затем начали играть «в антонимы». — … Антоним к «потрохам»? — «Коровье молоко». — Это уже любопытно. Так, давай… — Ёдзо замолчал на пару секунд. — О! Антоним к «нашедший себя»? — «Луна»? — «Земля», мне кажется. Ну, пусть будет «луна». — Нет, «земля» звучит пологичнее… — Ладно. Так… Хм! А антоним к «вете»… Нет, нет, к «безветрию»? — Хм-м… Хорики задумался. Его щёки бордовели, глаза стекленели. Впрочем, как и у Ёдзо. — «Бондарь»? — Ага… А к «бондарю» — «винодел»… — Это синонимы. К этому моменту они выпили уже рюмок, наверно, с десяток, а то и больше. — А, да… Тогда антоним к «бондарю» — «мыши»… Оба был уже так пьян, что едва мог говорить, постоянно запинался. Хорики с усталым вздохом лёг на крышу, руки сложив на животе. Ёдзо сидел рядом и смотрел на него. Лицо друга, если его вообще можно так назвать, освещал холодный лунный свет — это завораживало. — Слушай… — начал Ёдзо, — А какой антоним к «вожделению»? — «Любовь», конечно же. Что, не согласен? Вожделение ни в коем случае не связано с любовью. — Почему? Ведь одно другое не исключает. Мне даже кажется, что любви без вожделения не может быть. — Но вожделение без любви ещё как может. Эй, ты что так на меня смотришь? Ты… Хорики не смог договорить — его губы накрыли чужие. Это был неумелый, резкий и смазанный поцелуй, который мог принадлежать только пьяному или человеку неопытному. В случае Ёдзо именно первое. Едва ли он понимал, что делает, и следовало бы оттолкнуть его и отправить проспаться, но это случилось так быстро и неожиданно, что Хорики замер и только широко распахнул глаза. Весь хмель будто испарился. Прошло совсем немного времени, должно быть, меньше полминуты, как Оба отстранился и лёг рядом. — …ты сумасшедший, Ёдзо. Полный псих. Я конечно догадывался, что ты — бесстыдник и вообще давно уже не в своем уме, но чтобы настолько! — голова закружилась, и Хорики со стоном приложил ладонь ко лбу. — Да что ты притворяешься? Тебе же понравилось. Если нет — почему не оттолкнул? — Я… Я пьян и это было неожиданно… Эй, не смей вставать! Схожу-ка лучше за конскими бобами. — последние два предложения Хорики сказал как-то напуганно. Он поднялся сам, подошел к люку, ведущему в дом, и скрылся в нем. А Ёдзо остался лежать на месте, обдумывая произошедшее. Эту ночь он не забудет никогда. Да и Хорики вряд ли.