Die Like A Saint

      Стив стоял у витрины цветочного магазина, глядя на цветы. Магазин был открыт уже час, но он не осмеливался переступить порог. Букеты были красиво выставлены в мерцающих хрустальных вазах, отражающих свет раннего утра. К этому времени год назад выстроилась бы очередь, полная мужчин, которые в последнюю минуту пытались купить розы на свидания. Но не в этом году. Не сегодня. Единственный человек, которого он видел, была плачущая девушка, одетая в плохо сидящее чёрное платье, покупавшая белые лилии.       — Они были её любимыми, — тихо пробормотала молодая женщина, поймав его взгляд, он только кивнул ей в ответ. Он знал, что на сегодняшний день это все услуги магазина: предоставлять цветы для кладбища. Джентльмен внутри него сказал, что оставить даму в день святого Валентина без дюжины роз непростительно. Но не так непростительно, как напомнить миру о потере любимых людей. На мгновение он задумался, надо ли отмечать день всех влюбленных.       Но ему нужно было принести что-то на базу для Наташи. Она была тем единственным, что осталось у него в жизни, что может удержать его от уничтожения ещё одного самолёта. Наконец, он собрал все силы, которые только остались в его теле, сморгнул слёзы и вошёл внутрь, чтобы купить единственную алую розу в изящной оловянной вазе.       ***       Часы на стене пробили час дня, но Наташа только натянула простынь повыше. Она не могла уснуть с пяти утра. Её распорядок дня менялся: иногда она могла обходиться без сна и еды по 48 часов, занимаясь на стрельбище до тех пор, пока не заканчивался запас боеприпасов, или била боксёрскую грушу, пока костяшки не начинали кровоточить даже через боксёрские бинты. Иногда она лежала в постели целыми днями, двигаясь только тогда, когда Стив приносил ей выпить (и даже тогда причиной этому было надежда, что однажды алкоголя будет достаточно, чтобы убить её).       Единственным человеком, которого она хотела видеть, был Стив. Он справлялся со своей болью так же как и она, утопая в саморазрушении и безрассудстве. Он никогда не осуждал её, никогда не говорил ей остановиться, никогда не пытался убедить её взять себя в руки, двигаться дальше и бороться за благое дело. Максимум, что он сделал в направлении к этому — проскальзывал в комнату без приглашения и молча обнимал её всю ночь. Иногда они лежали неподвижно, словно мёртвые, порой касаясь друг друга руками, чтобы убедиться, что они ещё живы. Это было наибольшее, чем они могли утешить друг друга посреди конца света.        Наташа подняла голову, когда услышала, как открылась дверь. Он не стучал перед тем как войти. Никогда не стучал. Не обязан. Она медленно села, прислонившись спиной к кровати. Он вошёл в комнату и поставил маленькую вазу с розой на тумбочку.       — Как снисходительно с твоей стороны, Роджерс, — невозмутимо сказала Наташа. Это было единственное, на что она была способна.       — Думаю, да, — тем же тоном ответил он.       Это было забавно. Для Наташи беспорядочные дни идут друг за другом, она настолько давно перестала их считать, что забыла о 14 февраля. Хотя его уже не празднуют. Но этот праздник никогда не относился к ней, обычно это просто был типичный день, наполненный работой. Её цели, будучи одинокими в это время года, были более уязвимы, поэтому с лёгкостью проводили вечер в компании рыжей девушки в баре отеля и были менее сконцентрированы, и тем больше появлялось возможностей воздействовать на них. У неё никогда не было повода праздновать этот день. Так что изменилось?       — Знаешь, — наконец-то начал Стив после затянувшегося молчания, — это наш первый день святого Валентина.       — Какой в этом смысл? — в ответ произнесла Наташа, краем глаза смотря на розу.       — Я люблю тебя.       Наташа моргнула. Это не было признанием, его голос не дрожал из-за страха, эмоций в нём практически не было. Но были нотки перевозбуждения в интонации, хотя это и было сказано словно о погоде. Будто на улице идёт дождь.       — Зачем? — единственное, что спросила в ответ Наташа.       Стив не ответил. Вместо этого он наклонился, жёстко поцеловав её в губы. Наташа не была готова, но и не возражала. Ей не следовало задавать вопросы, на которые он не знал ответа. Через несколько секунд он хотел прервать поцелуй, но Наташа положила руку на затылок и притянула ближе. Это было что-то незнакомое, но именно то, что ей не хватало. Как будто появилась причина, почему ей нужно жить. Было причиной. Для всего. Всего на свете. Почти все, кого они любили, ушли, но они всё ещё были друг у друга. Этого должно хватит. Может быть.       Не прерывая поцелуя, Наташа уложила его на кровать спиной, закинув ноги ему на талию. Проведя рукой по груди, она начала расстёгивать рубашку. Ей не нужен был секс: ей нужно чувствовать человеческое тепло последнего живого мужчины, которому она могла довериться, чтобы найти причину продолжать идти дальше и не сдаваться. Он быстро повторил её движения, стянул её майку для сна через голову и отбросил в сторону перед тем, как схватил её за бёдра настолько сильно, будто от этого зависела чья-то жизнь. Приятное жжение, словно расплавленная сталь, пронзило её вены. Его пальцы сжимали всё сильнее и сильнее, пока в голове Наташи не мелькнула мысль, что после появятся синяки. Но её это устраивало. Она провела ногтями по его груди, плечам, рукам. Потянув за светлые волосы, она издала нехарактерный громкий стон, как только его зубы вцепились в её шею. Стив перестал быть Капитаном Америка, как только бросил свой щит в Сибири. Того, кого она знала 3 года, был человек за щитом, всего лишь мужчиной, всего лишь Стивом Роджерсом. Его прикосновения не были блаженными, он не спрашивал разрешения, прежде чем поменять их местами, чтобы она оказалась на спине. Они были товарищами в команде с времён битвы в Нью-Йорке, партнёрами в ЩИТе и друзьями, но этого было недостаточно для уничтожившего всех Таноса. Теперь они были на другом уровне, стали чем-то новым.        — Стив, — вновь простонала она, прижимаясь к нему ближе, — Стив, ты мне нужен. Нужен мне. Мне нужен ты.       Как и прежде, он промолчал, но понятливо целовал её с неумолимой решимостью, какую проявлял во время драки. Она знала, что под конец останется вся в отметинах. На это она и рассчитывала. Наташа хотела видеть последствия его действий каждый раз, когда будет смотреть в зеркало в течение недели. Хотела напоминать себе, что они всё ещё живы и борются за хороший исход. Последнее, о чём она подумала перед тем, как её обзор ухудшился из-за экстаза, было о подходящей для этого события даты.       Они либо прекратят это, либо свято умрут.