Голубоглазые авантюристы

Чтó ему эта Империя!.. Никакой Империи не под силу забрать его стремлений к свободе, и никогда у неё не получится как-то повлиять или изменить тот образ жизни, которого он всегда придерживался. Эзра не видел особых причин, чтобы идти против существующего политического строя. Уметь ни от кого не зависеть и оставаться верным самому себе — такова была цель при его воспитании. Непокорность, упрямство, самостоятельность и чрезвычайная осторожность — он смог развить в себе эти черты характера, без труда переняв их у своей наставницы. Асока встретила его случайно (случайно ли?), когда он был ещё совсем мальчишкой, спустя год после того, как имперцы забрали его родителей. До той встречи Эзра никогда прежде её не видел, но обострившаяся за долгие месяцы беспризорности интуиция говорила, что тогруте можно доверять. Его не оттолкнула даже выраженная желтизна её глаз, — Эзра чувствовал, что есть что-то общее у них с Асокой. И, как оказалось в дальнейшем, он не ошибся. Асока учила его обращаться с Силой, учила фехтованию. Она передавала Эзре свои знания, но делилась ими выборочно; она рассказала о тёмной и светлой сторонах Силы, но не отдавала предпочтение чему-то одному, опираясь на свой опыт. — Ты бы мог стать хорошим джедаем, — сказала она ему как-то после занятия, оценив успехи. — Но я не джедай и не смогу обучить тебя должным образом. — Но ты была им когда-то? Асока ничего не рассказывала о своём прошлом. Эзра понимал, — что-то произошло много лет назад, что-то такое, что сильно её потрясло, и от чего она до сих пор не смогла оправиться. Она была задумчива, часто медитировала и редко улыбалась, но, когда улыбка всё-таки появлялась на её лице, Эзра почему-то каждый раз невольно терялся от непонятного ему восторга и, не замечая того, улыбался сам. Несмотря на то, что Асока ясно дала понять, что не приветствует какие-либо виды привязанности, они вдвоём с Эзрой всё равно тесно переплели свои судьбы, когда между ними возникла связь как учителя и ученика. Возможно, это было что-то несколько иное, потому что, хотела Асока или нет, но, взяв Эзру под своё крыло, не ставя перед собой никаких определённых целей или задач, а просто отдавшись течению событий, она заменила Бриджеру мать, дала необходимую ему поддержку и стала настолько близка ему, что тот с лёгкостью воспринимал её за старшую сестру. Благодаря Асоке, Эзра смог встать на ноги и обрести уверенность в собственных силах. С теми знаниями, которые дала ему тогрута, он мог не сомневаться в своём выживании. Асока также была способна продолжить свой жизненный путь уже без Бриджера. Тем не менее, они не спешили расходиться. Неожиданно для себя Асока нашла в Эзре своеобразное утешение. Эзра не знал, что случилось с его наставницей когда-то, но чувствовал её страдание и боль и не представлял, чем он может помочь. Асока никогда не откровенничала с ним о подобном, и на эту тему было наложено негласное табу. Эзра на интуитивном уровне понимал, что она нуждается в нём. Он добровольно разделял испытываемые ей душевные терзания, пропуская их через себя и не покидая свою подругу. Он поступал так не из жалости, но из-за искренней любви к той, которой он всегда мог довериться. Эзру не задевало, что Асока не хочет рассказывать ему свои тайны. Он признавал за ней такое право. Киберкристалл для собственных мечей Эзра получил не в храме джедаев. На пару с Тано он одолел одного из инквизиторов, и из элементов трофейного оружия он собрал свои мечи, разделив киберкристалл надвое. Эзру не удивлял красный цвет. Красные мечи Асоки не оставляли сомнений в том, что всё должно быть именно так. Казалось, Асока знала, что делает, позволяя Бриджеру прибегать к тёмной стороне Силы. Во всяком случае, она всё равно тянула его туда за собой, потому что, разрешая Эзре забирать часть той болезненной ноши, которую она сама же взвалила себе на плечи, Асока действительно чувствовала себя лучше и увереннее. Она не хотела отпускать Эзру, пока есть такая возможность, но, если он захочет уйти, она будет готова принять это и не станет его удерживать. Иногда Асока задумывалась, правильно ли она поступила, взяв на себя такую обязанность, и всегда приходила к выводу, что не могла поступить иначе. Она не могла бросить на произвол судьбы ребёнка, чувствительного к Силе, в то время как у Империи был один единственный подход ко всем таким существам. Выбирая из двух зол меньшее, она посчитала, что будет благоразумнее, если какое-то время ребёнок поживёт с ней. И вот, спустя несколько лет, попечительство преобразовалось в бесподобный дуэт двух людей, живущих без принципов и не подчиняющихся закону. Порой, конечно, между ними случались разногласия. Асока не говорила Эзре, какие цели преследовала, и потому бывало, что Бриджер не понимал её намерений и желаний. Так, когда они совместными усилиями добрались до голокрона ситхов, Эзра и подумать не мог, что Асока не захочет делиться с ним захваченным, и что за право использовать кладезь знаний придётся бороться. Тано не соизволила объясниться, и Эзра так и не понял, из-за чего тогда у них произошло сражение — это было соперничество, попытка выяснить, кто главный в их паре?.. Он не запомнил, какие чувства испытывал после поражения — обиду, робость или полное недоумение. Факт оставался фактом: он ещё не превзошёл свою наставницу в мастерстве фехтования, и в доказательство этого получил две царапины на левой скуле от световых мечей. Тем не менее, внезапная жестокость Асоки не смогла заставить его отдалиться. После некоторых размышлений по поводу случившегося, Эзра решил, что Асоке голокрон нужнее, если она так сильно желает владеть им. Впрочем, он совершенно растерялся, когда спустя какое-то время тогрута без всяких пояснений отдала ему голокрон. Возможно, она получила ответы на волнующие её вопросы, и теперь голокрон был ей без надобности. Или же всё было ровным счётом наоборот, что тоже не исключено. Так или иначе, но голокроном теперь пользовался Эзра. Вероятно, это послужило главной причиной, почему Эзра всё больше обращался к тёмной стороне. К тому же, он всё ещё оставался подростком, и справляться с возникающими в его жизни противоречиями ему приходилось самостоятельно. Асока не особо интересовалась его некоторыми образовавшимися затруднениями. Она считала, что приложила достаточно усилий для его воспитания, и что дальше он должен работать над собой сам. Временами Эзра не понимал, в чём на самом деле нуждался. Иной раз ему хотелось получить от Асоки какое-то особое внимание, и он не мог себе сказать, зачем ему это. Он стремился впечатлить её своими усердными тренировками, успешно проделанной работой посредством выполненных сделок ради кредитов, но все его старания Асока оценивала не совсем так, как он ожидал. А как он ожидал, Эзра и сам толком не знал. Таким образом, его, неуверенного и неопределённого, голокрон ситхов направлял на такую же ненадёжную и полную сомнений тёмную дорожку Силы. Бриджер вряд ли бы ответил на вопрос, устраивает ли его такая жизнь. Они с Асокой обосновались на одной из заброшенных лотальских ферм, отрезав себя от жителей города дикой степью. Опираясь на их совместный быт отшельничества, редко выбираясь в город, Эзра не задумывался о том, чтобы что-то менять в своей жизни. Скорее всего, потому, что не знал, как можно было бы жить по-другому. Как и Асока, он был замкнут в себе, пытался разобраться с собственными проблемами и практически ни о чём не мечтал, довольствуясь действительностью. Как бы то ни было, в жизни Эзры наступил момент, когда он был вынужден поразмыслить над тем, стоило ли ему продолжать придерживаться привычного способа существования. К этому он пришёл не сразу, но определить, с чего начались его первые колебания, по правде говоря, не так уж и сложно. В одной из вылазок в город Эзре повезло столкнуться с Кэнаном Джаррусом. Эзра принял его за обыкновенного мелкого контрабандиста и был очень удивлён, случайно узнав, что тот перевозит достаточно приличное по стоимости чёрного рынка оружие. Прельщённый возможностью получить лишние кредиты, Эзра без зазрения совести попытался выкрасть у Кэнана хотя бы один ценный ящик. На деле это оказалось не так просто, как предполагалось. Кэнан не собирался ничем делиться. Он попробовал оторваться от Бриджера в городе, но, понимая, что это бесполезно, решил разобраться с настойчивым парнем на более открытой местности. Эзра не отстал от него и, угнав спидер, догнал контрабандиста далеко в степи. Обыкновенно Эзра не ставил перед собой задачи демонстрировать своё умение владеть Силой при каждом удобном случае, боясь поставить под угрозу их с Асокой безопасность. Но в этот раз он так сильно увлёкся, что не стал особо заморачиваться над привычными правилами. Он не хотел никого убивать, активируя один из мечей, просто припугнуть незадачливого контрабандиста, чтобы тот в конце концов перестал претендовать на свой товар и отдал всё добровольно. Уж слишком хорошим было предчувствие насчёт происходящего, чтобы отступать, и Эзра, доверяя своей интуиции, намеревался довести дело до конца. Но Кэнан тоже был не так прост, как показался Эзре на первый взгляд. Вообще, он предпочёл бы смыться, не вступая в бой, но избежать сражения было невозможно: спидер перегрелся, и до поломки оставалось не так уж много попыток его завести. Вот же странный ситх — прицепился к нему ни с того ни с сего, они ведь даже не пересекались прежде никогда!.. По крайней мере, в том, что его преследователь не инквизитор, Кэнан мог не сомневаться — отсутствие специфической имперской формы у Бриджера говорило само за себя. Словом, Кэнан ничуть не испугался и, к изумлению и неожиданности для Эзры, напал первым, используя свой собственный световой меч. Эзра среагировал быстро; он отпарировал удар и атаковал сам, тут же применяя второй клинок. Он был приятно удивлён и почувствовал непривычное воодушевление — ещё бы, встретить кого-то, кто был чувствителен к Силе и притом не являлся инквизитором — это не иначе, как самый настоящий сюрприз. Эзра ещё ни с кем не бился с таким рвением, — нельзя, конечно, утверждать, что ему хотелось показать себя с лучшей стороны перед противником, но да, он стремился выглядеть достойно в поединке с тем, кто был равен с ним по силе и умениям. Он и думать забыл про эти несчастные ящики с оружием — такая ерунда по сравнению с джедаем, эти ящики. Сам Кэнан, впрочем, восторга Эзры не разделял. Для него Бриджер был смертельным врагом, и он сражался с ним не из любопытства и интереса. Уйти бы живым из этой схватки, вот что для него было в приоритете. Эзра разошёлся, совершенно не противясь своим эмоциям и позволяя им руководствовать всеми движениями его тела. Кэнан был более сосредоточен в своих действиях, тем не менее, Эзре удалось изловчиться и выбить его меч из рук. Кэнан не растерялся и Силой вырвал клинки у Бриджера, не глядя отправив их в свободный полёт куда-то далеко в сторону. На Эзру это никак не повлияло — он, не раздумывая, полез врукопашную. Кэнан больше не понимал, зачем они дерутся. Этот ситх был чрезвычайно странным — Кэнан не ощущал ни гнева, ни страха, ни желания убить. Но и на джедая парень не тянул — его поведение было слишком бесконтрольным и стихийным. Более того, жёлтые глаза Эзры не давали сомневаться в регулярном использовании тёмной стороны. Интересно, кто его обучал?.. Эзра не отдавал себе отчёта в том, с какой целью он продолжает сражаться. Так получилось, что он дал выход наружу всем необъяснимым и смешанным чувствам, которые копились в нём в течение последних лет. Он испытывал удовольствие, выражая свои внутренние ощущения таким образом, и его не особо волновало мнение противника. Впрочем, Кэнану было недолго мучиться: в одном из выпадов Эзра переусердствовал, и из-за того, что он не рассчитал силы, его ногу свело судорогой. Он отпрянул от Кэнана, и, так как тот не стал больше нападать, было негласно решено устроить перерыв. — Ты — джедай? — Эзра смотрел на Кэнана снизу вверх, вытягивая больную ногу, сидя на земле. — Как видишь, — Кэнан с не меньшим любопытством рассматривал его, держа расстояние. — А ты — ситх? — Не сказал бы. Кэнан хмыкнул. Он впервые видел неуверенного в себе ситха.