Долг перед родом

Весь год, когда я должен был обучаться на седьмом курсе, я мечтал о том, чтобы покончить с этой войной, жениться на Джинни, завести детей и прожить спокойную жизнь где-нибудь в деревенской местности. Но моим мечтам не суждено было сбыться... Как только я прикончил Волан-де-Морта, то в Хогвартсе сразу же появились те, кого я считал мёртвыми - директор, крестный, Лунатик, правда, без жены, Грюм, Фред, мужчина, очень похожий на меня и шествующий с рыжеволосой женщиной с такими же, как у меня, глазами, видимо, это мои родители, считающиеся погибшими, а рядом с ними парень моего возраста и девочка лет десяти. Оглядевшись вокруг, понял, что в основном я удивился этому чудесному воскрешению из мертвых, ну, ещё Слизнорт, Флитвик и Спраут со своими подопечными. А вот МакГонагалл, все Уизли, Гермиона, некоторые гриффиндорцы явно были в курсе происходящего, отчего мне стало просто гадко на душе. - Директор, что происходит? - я понимаю, как тупо звучит этот вопрос, но все же. - Это все для Общего Блага, мой мальчик, - мне так хотелось стереть эту идиотскую улыбку с его лица, - а теперь... В меня полетел жёлтый луч, сорвавшийся с палочки старика, и моё сознание померкло. В себя я пришёл уже в камере, скорее всего Аврората, так как в Азкабане явно холоднее и грязнее, если судить по тем видениям, которые я лицезрел, когда носил в себе крестраж. Я не стал спрашивать или требовать чего-то, так как понимал, что это бесполезно, ведь все в курсе, кто я такой. Не знаю, сколько я просидел в камере, пока меня не повели куда-то, а именно в зал суда, но за все это время я переосмыслил свою жизнь. Или помогли переосмыслить, ведь я не знаю, каким эффектом обладает заклинание, выпущенное в меня, кроме отключения сознания. Теперь я согласен с профессором Снейпом, который неизвестно - жив или мертв, что я идиот. Так и всплывают в моей памяти его слова и голос. Поттер! Вы идиот! Начал я сомневаться во всем с того момента, как начали приходить письма из Хогвартса с приглашением. Почему именно отсюда? Дурсли не ненавидели меня. Да, лишали многого, наказывали по пустякам, запирая в чулане или не давая еду целый день, но никогда не били. Они боялись меня, именно так выражался их страх. Особенно это стало мне понятно сейчас, когда я вспомнил реакцию тети и дяди на конверт с сургутной печатью. А вот дальше начинался фирменный цирк. Дамблдор ведь был в курсе, где и с кем я живу, тем более об этом знали Хагрид с МакГонагалл. Неужели нельзя было послать к Дурслям преподавателя? Или это вся эпопея с совами и письмами была сделана специально, чтобы разозлить моих родственников, которые отыграются потом на мне, и я их посчитал вселенским злом? Ведь так оно и получилось. А потом пришёл боготворящий директора Хагрид, которому я поверил, ведь он первый, кто отнёсся ко мне с добротой. На это и был расчёт, ведь я потом грезил Гриффиндором, где учились мои родители-герои, отдавшие за меня жизнь. Тьфу! Как же мне сейчас противно все это, а главное - от самого себя, от своей наивности! Сопровождение Хагридом также выглядит подозрительным? Почему именно он? Ведь я рос с обычными людьми, и мне нужно было узнать про мир, в который я попаду, а не то, как я похож на папу, лишь глаза от мамки достались. Могли прислать ту же МакГонагалл, хотя она не лучше, ведь Гермиона не знала также, как и я, элементарного, а вот если бы за мной отправили Спраут или Флитвика, на худой конец Снейпа, то на Гриффиндор бы я точно не попал. Значит, я нужен был в львятнике, который подконтролен Дамблдору. Кстати, я вспомнил, что Хагрид не давал мне купить лишней литературы или то, что не входило в список. Почему? Конечно, зачем мне мозги, раз решили растить свинью на убой! Уизли у прохода на платформу сейчас тоже выглядят странно, на мой взгляд, особенно их вопросы про время отправления, а также выкрики про магглов. Сейчас я вспомнил, что на магической стороне платформы есть камины. А ведь рыжики являются волшебной семьёй, так почему они решили попасть на Хогвартс-экспресс со стороны маггловского вокзала? Для знакомства со мной? Конечно, Хагрид же мне не сказал, как оказаться на платформе! А кто поможет бедному сиротке?! Про Рона и его утверждение о том, что все места заняты, даже вспоминать не хочется. Это была наглая ложь, которую я проглотил! Также как и его давление на мою жалость, что у него всего два сэндвича с говядиной с собой. Да я за них бы денег отвалил ему, так как хотел тупо жрать, ведь остался без еды по милости Хагрида, который разозлил Дурслей. Когда в купе зашёл Малфой, то моя память мне сразу же подкинула картинки с кузеном и его компанией, и лишь поэтому я не пожал руку. А сейчас очень жалею об этом, ведь это был спасательный круг из лап старика, но я его просрал одним лишь предложением. Авторитарная Гермиона напомнила мне тётю Петунью, которой лучше подчиняться, чем противиться, что я и делал последующие годы. А во что это вылилось? Вспоминая свои приключения и поведение, я был уверен, что мне явно что-то подливали, ведь я не из храбрых и бесстрашных, так как по своей воле не сел бы на метлу, на которой ни разу сознательно не летал, или не пошёл бы на ночную дуэль, или... ещё много раз или. Я всегда любил учиться, правда, не демонстрировал лишний раз свои знания, чтобы не выделяться и казаться незаметным. Но что случилось в Хогвартсе? Почему я променял интересные книги и возможность узнать магический мир на опасные приключения? У меня нет ответа на эти вопросы. За ум я взялся лишь тогда, когда я очутился на Гриммо в первый раз, там почему-то у меня проснулась жажда знаний, которая во время отъезда в Хогвартс снова пропала. А потом снова появилась уже после смерти Дамблдора, когда я со своими, как я считал ещё тогда, друзьями прятались в Блэк-хаусе от представителей захваченного Министерства. Вывод один - зелья, а контролировал это Кричер. Только почему в палатке тяга к учебе не пропала? В благородность Уизли и Грейнджер я больше не верю, не после реакции на ожившего Дамблдора. Тогда что? Не хватало ингредиентов? Или запас зелий был ограничен? А может Дамблдор сам их варил? Вряд ли. Снейп? Вероятно. Но почему он дальше не продолжил это делать, ведь явно старик оставил инструкции? Или зельевар не знал, что директор выживет, поэтому решил не портить мне жизнь дальше? Вполне вероятно, особенно после того, что я узнал. Что касается отношений с девушками, то тут тоже скорее всего на меня повлияли. Изначально мне нравилась Чжоу, брюнетка с необычной внешностью, но потом я резко переключился на Джинни, которую я вообще не рассматривал, как предмет любовного интереса. Явно без амортенции здесь не обошлось. Самое обидное, что я считал эти чувства настоящими. От размышлений меня отвлек скрип железного замка камеры и голос: - На выход, Поттер! На меня надели антимагические наручники, чтобы я не зайдествовал какое-нибудь колдовство. Как же! Я же самый опасный преступник! Меня привели в зал заседаний, который был похож на тот, где на пятом курсе меня судили за применение волшебства при маггле. А был ли вообще суд? Или это очередная постановка от Дамблдора? Меня усадили на стул в центре зала. Как только я занял свое место, то мои запястья сковали наручники, а тело цепи, прижимая к стулу, чтобы я ненароком не сбежал из такого чудного места. Потом вокруг стула образовалась клетка, видимо, для надёжности, наподобие той, что я видел в воспоминаниях директооа о процессе, где была дача показаний Каркаровым и задержание Крауча-младшего. Кстати о нем. Все говорили, что он вместе с Лестрейнджами запытали Лонгботтомов, но не тронули Невилла, тогда еще полуторагодовалого ребёнка. Похоже на месть, а не просто бездумное вырезание волшебников и пытки, как убедил всех старик. Что же такого сделали Лонгботтомы? - Слушается дело Гарри Джеймса Поттера, 1980-го года рождения, - услышал я голос Кингсли, который теперь был назначен Министром, если судить по регалиям на мантии, - о том, что он является новым Темным Лордом. Мистер Поттер, вам есть что-нибудь сказать в свое оправдание? А что я могу сказать? Я молчал и смотрел на человека, которому также когда-то верил, а внутри меня начал по-тихоньку собираться гнев. - Вызываются для дачи показаний свидетели обвинения, - объявил новый Министр, а мне было интересно, что про меня расскажут. - Когда родились наши близнецы, - голос матери был бы приятен, если бы не данная ситуация, - то в Мунго определи направленность магии каждого ребёнка: у Карлуса она была светлой, а вот у... Гарри, - на моем имени она запнулась и скривилась, будто вспомнила о чем-то противном, - тёмная... Джеймс уже тогда хотел отказаться от второго ребёнка, выбросить его в маггловский мир, но я настояла на том, чтобы оставить его и посмотреть, что будет дальше, что возможно его энергию можно будет направить в мирное русло... - Со мной поступили хуже, чем с домашним животным, если можно так выразиться. - В год с небольшим у Гарри произошел первый магический выброс, который сжёг часть волос нашему другу Питеру, - теперь понятно, почему Питтегрю такой лысый, - мы тогда не стали придавать этому значение ведь огненная стихия может проснуться как у светлых, так и у темных магов, - я слушал весь этот бред, который говорила Лили и поражался присутствующим, которые в это верили, за исключением может быть слизеринцев, сидящих с хмурыми лицами, направленными на, так называемых, светлых магов. - Но наши надежды на исправление второго ребёнка разбились, когда он стал шипеть, увидев змейку в парке летом. - Получается, что я без крестража владел парселтангом? Раз это наследственный дар, то откуда он? - Тогда к нам и пришёл директор Дамблдор с вестью о том, что Волан-де-Морт охотится на одного из наших сыновей. Мы решили пожертвовать темным отродьем, одним таким магом меньше - другим больше, неважно... - Моя жена все сказала об этом темном выродке! Мне добавить нечего! - Неужели родителям так помыли мозги? Нет, отказаться от собственного ребёнка - такое должно быть в крови. Не хочу, чтобы эти люди были моими родителями! Они бросили меня! Отказались лишь из-за того, что я не такой, как они! - Как только я узнал, что моего крестника нельзя перевоспитать, то я отказался от него! - это было гораздо больнее, чем высказывания родителей, которых я не знал. А знал ли я Сириуса? Тоже нет, но к нему я успел привязаться. - А когда он выжил после Авады Того-кого-нельзя-называть, было решено отправить его к магглам, чтобы они выбили из него все тёмные мыслишки, но это не помогло... - Поттер всегда стремился к тьме, - это уже был Рон, который даже не удивил меня, ведь он столько раз предавал, хотя всегда это делал, - я следил за тем, чтобы он не начал дружить с тёмными магами, слизеринцами, поэтому ограждал его от общения с ними так, как мог, ведь ещё в поезде Поттер хотел пожать руку Малфою, а также наладить отношения со Снейпом, - я помню это, но словам рыжего я постоянно верил, или мне помогли поверить. - Я следила не только за тем, что Гарри читал и изучал, но и подливала зелья, отвлекая его от книг, так как его жажда знаний была огромной, - я слушал Гермиону и поражался её подлости. Конечно, она магглорожденная, ей приказали сделать это, она и сделала, но в её голосе я слышал ничем не прикрытую зависть. - Это не удавалось лишь тогда, когда Поттер гостил у Сириуса Блэка, а также во время наших странствий, хотя зелья поставлялись в том же объёме от Снейпа, - в Блэк-хаусе наверняка Кричер беспокоился о моем благополучии, а вот зельевар решил сделать ставку на веру Грейнджер во взрослых и не прогадал. - Когда Гарри начал снова интересоваться книгами, то выбирал те, где описывается тёмная и запрещённая магия, поэтому во время нашего путешествия мне было страшно находиться рядом с ним, - какой же наигранный ужас на её лице, - вдруг он что-нибудь сделал бы со мной?! - Мистер Поттер хоть и показывал посредственные знания на моих уроках сначала, но потом, когда он уже без труда мог использовать трансфигурацию, я решила протестировать его, - на МакГонагалл осудающе смотрели Слизнорт, Флитвик и Спраут, отчего становилось немного теплее на душе, - и к моему огорчению, у мальчика выходили лучше те формулы в исполнении, которые относились к разделу темной трансфигурации. Мне жаль, что такой ученик не оправдал моих ожиданий! - Мне было страшно, когда Поттер начал шипеть на змею на втором курсе, - Джастин тогда показал себя с не лучшей стороны, поэтому неудивительно, что он решил потопить своего спасителя. Спраут сидела, опустив голову, ей было стыдно за своего ученика. - Было такое ощущение, что он науськивает змею на нападение, а ведь всем известно, что парселтанг - тёмный дар... - Никто не знает, что произошло на третьем этапе Турнира, - как же без Амоса Диггори, который мечтает меня очернить за гибель своего сына, - хоть этот... маг и утверждает, что Седрика убил слуга Того-кого-нельзя-называть, но ведь Поттера никто не допрашивал под сывороткой правды, а если учитывать происходящее, то это он убил моего сына! Убийца! Практически весь зал поддержал этого идиота, за исключением слизеринцев, которые смотрели на происходящее с отвращением, и деканов Слизерина, Когтеврана и Пуффендуя. МакГонагалл и Дамблдор были недовольны тем, что мнение окружающих неединогласно. Как бы потом эти двое не устроили суд над ними, хотя я этого не увижу, ведь меня явно казнят. - Когда мистер Поттер пришёл ко мне выбирать свою первую палочку, - начал давать показания Оливандер после восстановления порядка в зале заседания, - то я сразу почувствовал его тёмную ауру... Я старался подобрать ему более светлую палочку, но ничего не вышло, мальчику подходили лишь составляющие с противоположными свойствами, пока его не выбрала сестра палочки Того-кого-нельзя-называть. Я тогда сказал мистеру Поттеру, что его враг совершал дела ужасные, но великие. Как оказалось, юноша ко мне не прислушался, ведь он пошёл по темному пути... Мне интересно, за сколько мастер палочек продался Министерству и Дамблдору, что решил плясать под их дудку и наплевать на свое ремесло и убеждения? - Я всегда пытался поговорить с Гарри и достучаться до него, - особенно тогда, когда уже все приключения были окончены, - но он никогда не хотел со мной поделиться своими переживаниями. Такое же поведение было у ещё одного мальчика, Тома Реддла, который известен всему миру как Волан-де-Морт. Я давал шанс Тёмному Лорду исправиться, но он не использовал его, - а может ты, старик, его сделал таким, - поэтому теперь я советую больше не допускать таких ошибок, которые станут впоследствии погибелью для многих волшебников. Думаю, что в этот раз лучше искоренить зло, пока оно не нанесло сокрушительный удар... Какое же лицемерие! Все люди, которых я считал близкими, смотрели на меня с презрением и ненавистью и желали лишь моей смерти. Да будет так! - Мы выслушали достаточно свидетелей, чтобы вынести приговор, - начал свою речь Министр, - как вы видите, все показания не в пользу обвиняемого. Мистер Поттер, вам есть, что сказать напоследок? Я молчал. Зачем лишний раз сотрясать воздух, когда уже все решено. - Что ж... Мистер Поттер, или Новый Тёмный Лорд, приговоравается к поцелую дементора! Приговор должен быть исполнен немедленно! Я не боялся смерти. А зачем? Конец всегда один. Я почувствовал, как в зале стало холодно, что означало прибытие стражей Азкабана. Двое из них подплыли ко мне и начали поочерёдно высасывать мою душу. Было больно, очень больно, но я терпел, чтобы эти твари, которые называются магами, не услышали от меня ни слова, ни крика. Уже когда я начал терять сознание, то подумал, что когда-нибудь я буду отомщен...