Дракончик на бедре

Разговор начинается как обычно, будто Лёша не собирается просить своего друга-тату-мастера набить ему дракона на бедре. Вообще, он боится о таком писать, ведь тот считает его тем человеком, который последнее что сделает — это набъëт тату и не маленькое, где-то на предплечье или шее, а целое чешуйчатое существо на полбедра. Сколько же подколов пролетит во время сеанса, даже представлять страшно. Ладно, если бы это был кто-то другой, но это Вова. А почему Лёша идёт именно к нему? Ну, есть несколько причин: 1. Очень соблазнительная скидка. 2. Вове он доверяет больше, чем кому-либо другому. 3. Он его любит. Мда… Третий пункт весьма странный, но, несмотря на это, Лёша останавливает дрожь в теле и, аккуратно вкидывает между разговором: Хес: Вов, я тут подумал, хочу тату, можешь набить на днях, эскиз я выбрал. Как удачно ещё Володя про прелести работы тату-мастера писать начал. Например, вчера ему девушка писала с просьбой набить ей осьминога на заднице, на что мужчина покривился и вежливо отказался, ещё бы на чужую, хоть и женскую промежность палить, ну уж нет. Вовочка<3: Ого, я удивлён Кинь эскиз. Лёша опешил. И ни одной шутки не написал? Может, при встрече что-то скажет, скорее всего. Парень выбрал нужную картинку и отправил. На эскизе расположился какой-то китайский дракон с длинным хвостом, извивающимся в петли, с горящими белыми глазами, с острыми когтями на четырёх конечностях и устрашающей мордой. Лёша не знает чем ему понравился именно этот, но, несомненно, лучше всяких волков, орлов и золотых куполов на всю спину. Вовочка<3: Выглядит пиздато Где бить будешь? Хес: На бедре. Написал — как отрезал. Лёша покраснел до самых ушей. Хотя, чего стыдиться? Бедро и бедро, пусть спасибо скажет, что не член. Вовочка<3: Уфф Думаю, завтра в 20 можно Как раз после работы заеду Хес: Отлично Спокойной? Вовочка<3: Сладких снов, сладкий❤

***

Некоторые бьют тату для того, чтобы увековечить значимое событие, стать круче или назло маме и папе, а Лёше просто захотелось. Кажется, он насмотрелся на вовины татуировки, что смотрелись чертовски сексуально и привлекательно. Вы скажете: «Зачем он бьет тату на бедре, если носит только закрытые вещи и показать её некому?». Во-первых, для себя прекрасного. Во-вторых, для того самого, который будет оглаживать языком этого дракона, сжимать в крепкой хватке. Конечно, Хесус смотрел видео в ютубе, где девушке били тату, как её бедро растирали дезинфицирующим раствором, в конце — смывали чернила пенкой. Затем, закрывая глаза, представляет татуированные руки, которые, давили настолько, даже костяшки пальцев ярче выразились, массируя бледную кожу до красноты. Живот приятно закололо, тепло скопилось где-то в паху, ещё пара таких фантазий и внизу образуется проблемка, а желание поскорее набить тату усилилось. Наконец, в дверь постучались. Лёша ещё раз подправил причёску и принюхался к себе, вроде пахнет прилично. Он проворачивает ключ и тянет ручку на себя. — Здорóво. — Вова издевательски ухмыляется, ведь знает для чего пришёл — дракончика набить. — Привет, — из-под чёрной оверсайз футболки показались полностью забитые руки, на которые сразу опустился взгляд Хеса. Он не раз рассматривал их и теперь может описать каждую. На правой руке тянулось популярное тату — швы какого-то персонажа из аниме, хотя Лёше напоминало колючую проволоку, в её промежутках порхали бабочки разных размеров, а чуть выше — змея, которая обвивала кинжал. На левой — какой-то непонятный, но определённо красивый узор, на тыльной стороне ладони — пышная роза, а выше, где-то на плече — сердечко. На шее, что очень привлекала взор Хеса, возле кадыка, четыре буквы «BRFF». Лицо тоже попало под иглу тату-машинки, теперь на щеках виднеется маленькая роза, сердце, звездочка и небольшая надпись над густой бровью. Парень невзначай облизнулся, что, кажется, не ушло от чужих глаз. — Проходи. Можно в гостиной расположиться, у меня чисто. — Ну идём. — парень схватился за переносную кушетку, серебристый кейс и зашагал за Лешей Дойдя до комнаты, Вова, после слов Хеса о том, где можно расположиться, опустил кейс с машинкой на стол, а кушетку разложил возле, накрыв её одноразовой пелëночкой. Затем, из рюкзака достал папку с эскизами, пролистал до нужного и вынул его из файлика. — Во, чекай, для тебя переводил. — Спасибо. — Лёша улыбается и вмиг меняется в лице после слов друга. — Штаны снимай. — он отложил бумажку и извлёк одноразовую бритву и пену для бритья. — Чего? — Блять, а как я тебе тату бить буду? — хихикает тот и надевает перчатки. — А… — Хес смущается, сжимает губы в полосу и нехотя снимает штаны, будто что-то странное происходит. Ему ещё около часа без низа сидеть, а с его комплексами он точно умрёт от стыда. — Ложись на кушетку и приподними труселя свои. — а Вова скалится — знает, что ему некомфортно оголёнными конечностями светить. — Лучше бы слипы надел, в них удобнее, а сейчас у тебя жопа боксёры сожрëт и будешь, как в стрингах лежать. — Можешь не пиздеть? В ответ тот только усмехнулся и дождавшись, когда Хес приподнимет ткань, выдавил чуть-чуть пены на кожу и провёл несколько раз бритвой, удаляя светлые волосы. После найденными в рюкзаке салфетками вытер пену. — Кстати, — гаденько улыбнувшись, парень вынул спирт и трансферный гель. — ты чего своё девственное тело обколоть решил? — он пшикнул пару раз на тряпочку и продезинфицировал кожу, где будет переводить эскиз. Затем выдавил гель на пальцы и размазал по бедру массирующими движениями, прямо как в фантазиях Лëши. — А почему нет? — когда шаловливые пальчики пробрались за границы предполагаемого рисунка, тот стиснул бёдра, уставившись на друга с недоумением и приподнятой бровью. — Ну не думал, что ты вообще тату собираешься бить. — Вова задумчиво приложил эскиз к влажной от геля коже и бережно пригладил, чтобы не было неровностей. — и не маленькую, а целого дракона на бедре. — А если бы я захотел осьминога на очке? Сделал бы? Володя с сомнением смотрит в его голубые глаза, блестящие с какой-то хитринкой, и приподнимает уголок губы, усмехаясь: — Конечно, залупой. Лёша вспыхивает, закрывает лицо руками: — Че за хуйню сказал. — а у самого в голове тёплая головка члена, которая дразнит, скользит по влажному от смазки анусу. Он трясёт головой, а мысли всё не уходят, живот снова покалывает. Не дай бог встанет, от такого он никогда не отмоется. — Согласен. — Вова и правда облизывается, горящими глазами смотря на стремительно краснеющие уши, будто накинется на него. Отклеив бумагу, добавляет: — Всё, смотри что получилось, а я машинку подготовлю. Лёша вскочил с места, чуть не скинув пелёнку на пол и убежал в коридор, где стояло зеркало во весь рост. Тату и правда выглядело интересно, а вкупе с его худобой смотрелось необычно. Оттопырив бедро, как это делают девушки в инстаграмме, парень провел рукой по впадине и хмыкнул. — Ты долго? — послышалось из гостиной, затем и негромкое жужжание машинки. — Иду. — Норм? — Вова наблюдает за действиями Хесуса и кивает ему на кушетку, на что тот послушно на неё забирается. — Ахуенно. — Я очень рад. — сияя радостной улыбкой, парень берёт в руки машинку и пододвигается ближе к Лёше. — сегодня я буду вертеть тобой как хочу, поэтому согни ногу и выстави бедро, чтобы тебе хуйни не наделал. Будет чуть-чуть покалывать, не волнуйся. — он успокаивающе гладит по этому самому бедру и приступает к делу. Машинка зажужжала, а на коже появилась первая чёрная линия. После каждого штриха Вова заботливо вытирал лишние чернила и, чувствуя чужую дрожь из-за непривычки, в перерыве, когда набирал краску, пальцами ласкал острую коленку. Он был полностью увлечён своей работой, об этом говорили сгорбленная спина и нахмуренные брови. Лёша, конечно, пользовался моментом и кидал взгляды на постепенно появляющуюся татуировку и по-своему милого парня, что даже высунул кончик языка от сосредоточенности. От нежных успокаивающих касаний по голой коже, он томно выдыхал и сжимался всём телом, чаще всего получая лишь едва уловимый вовин хмык. — Хес, ближе. — Володя схватил его под колено, пододвинул ближе. Хес снова покраснел, что и заметил тату-мастер, облизнувшись, в шутку хлопнув по заднице. — уф, орех оттопырил. — Ты тату бьешь или на жопу палишь? — всего-то выдавил из себя возмущения Хес, хотя у самого в мыслях страстное соитие с яростными шлепками и стонами. Его выдержке можно только позавидовать. — Когда желанное так близко — удержать сложно. В ответ Лёша молчит, он не верит. Тот точно шутит, юморист хуев, и ещё улыбочку свою дьявольскую тянет, смотря исподлобья, бровями густыми играя. Вскоре он продолжает обводить контур. Через время на тощем бедре ютился аккуратно обведённый дракон. — Ля, ахуенно, я старался. — Вова рассматривает рисунок и отворачивается, меняя насадку и собираясь «раскрашивать» китайское существо. — ща цветом сделаем и готово. — Сколько минут мне ещё лежать? — потянувшись, разминая затёкшие кости, Хес потëр другой бок, на котором лежал, и выгнулся, похрустывая позвоночником. — Минут двадцать, я думаю. Ложись давай. — У меня уже другое бедро болит. — Лёша устало стонет и через силу укладывается на больную часть тела. — Тогда ляг ровно и ногу в сторону вытяни. — и правда, стало чуть легче. Неприятное покалывание возобновилось, Хесус сжал губы и выдохнул, расслабляясь. Ему не терпится взглянуть на готовую татуировку и, когда Вова уйдёт, подрочить на свежие воспоминания. Всë, что оставалось делать Леше в такой ситуации — это плакать из-за не взаимной любви, смотря на сторисы, где Володя танцует с какими-то шлюхами, в прямом смысле этого слова, и дрочить на его фотки, что хранятся в отдельной папке на компьютере, пока либо хер не сотрëтся, либо рука не отвалится. Лучше так, чем признаться и вмиг потерять все годы дружбы. *** — Хес, щас чернила смою, и пойдёшь смотреть на себя красивого. — Вова выдавливает какую-то пенку на чужое бедро и интенсивно растирает кожу, чтобы смыть оставшиеся чернила. — У меня сегодня массаж, я так понял. — довольно лыбясь, Лёша тает под сильными руками, вздыхает. — Точно. — тот снова загадочно улыбнулся, скользнув к внутренней стороне бёдра, сжал. — Смывай давай. — прокряхтел Хес, после плотно сжав губы. Вова молча вытер пену сухой салфеткой и прошёлся смоченной хлоргексидином тряпочкой по тату. Когда кожа чуть не блестела, Лёша рассмотрел дракончика на бедре и счастливо улыбаясь, зашагал к зеркалу. Вышло даже лучше, чем парень себе представлял: китайское существо на худом бедре смотрелось эстетично, а главное невероятно сексуально, прямо как у тех девушек из пинтереста. Мордочка доходила до острой тазовой косточки, а тело продлилось ниже, до трети бедренной кости. — Боже, блять, Хес, — шепчет Вова прямо в его ухо и опускает подбородок на чужое плечо, притираясь щекой к шее. — на твоих тощих бёдрах тату смотрится просто пиздато. — он горячо дует в ключицу, опуская руки на талию, и ведёт до набитого недавно рисунка. Лёша стискивает зубы от таких касаний. С чего бы он такое творит, он что, обкуриться успел? Ну не может он такое делать, хоть и гейских шуточек проскочило немало. А шутки ли вообще? — Лёш, — звучит с неожиданной хрипотцой, и тело Хеса обдаëтся жаром, что постепенно скапливается где-то ниже пояса. — не хочешь поглядеть на мои татуировки? — Вов? — парень не спеша поворачивается, сталкиваясь с глазами Вовы, что ярко блестят любовью. Как же он не заметил? — Что? Ну, скажи, что тебе не нравятся мои прикосновения. — Володя гадко хмыкает, прижимается ближе и, уместив руки на тонкую талию, добавил — что тебе не нравлюсь я. Лёша округляет глаза и хочет отстраниться, чтобы осознать сказанные другом слова, как тату-мастер мажет губами по выбритой щеке. — Подожди, я такой очевидный? — даже огорчается чуть. — Ага, твои метания по кушетке от обычной пидорской шутки весьма милые. — Вова невинно хлопает глазками, взяв того за руку, ведёт в ту же гостиную. — думаешь, не знаю, что ты дрочишь на меня, да? — усаживаясь на диванчик, парень прижимает к себе костлявую ладонь и зарывается в неё носом. — Идиот, блять. — Я? — Володя хмыкает, затянув парня к себе на колени. Руки поползли по спине, спускаясь на худощавую задницу, а язык огладил угловатую челюсть, находя щеку, чмокает. — Ты. — Хес радостно улыбается, сам льнëт к нему, устроив руки на плечах и припав своими пухлыми губами к чужим, нежно сминая верхнюю. Хватка на бёдрах усилилась, впиваясь короткими ноготками в кожу, Вова одной рукой крепко сжал челюсть и разнял уста. Слюнявый язык пошло скользил по губам, небу, дëснам. Когда Лёша толкнулся в ответ, улыбка тут же появилась на устах Володи, поэтому он настырнее чмокнул в чужие, чуть приоткрытые, и придвинул за колени ближе так, чтобы теснее прижаться животами. — Хес… — парень отстраняется и смотрит во все глаза на человека напротив, чьи губы блестят от их общей слюны, чьи глаза чуть сощурены. — Ты же хочешь взглянуть на мои татуировки? Знаю же, хочешь. — с этими словами Вова молниеносно стягивает футболку, под которой пряталось ещё несколько татуировок: от грозного добермана на бочке до паутины, центр которой сходился на соске, и вниз на тонкой ниточке спускался паук. Хес аккуратно опустил руки на чужую грудь и обрисовывал кончиком пальцев ареолы сосков, затем снова поцеловал, другой ладонью путая и так непослушные блондинистые волосы. Пока тоненькие пальчики гуляли то по телу, то по голове, вовины в это время исследовали ярко выраженные позвонки и лопатки. Ладошки слишком горячие, слишком обжигающие, даже невыносимые, поэтому старший решил избавиться от столь ненужной сейчас кофты и откинул её куда подальше. — Какой ты худенький. Будто сожмëшь не там — рассыпешься. — Вова снова скалится своей возбуждающей ухмылкой и прижимается губами к ключицам. Он выводит кончиком языка причудливые узоры, а Хес и улыбки сдержать не может, только мычит от горячей плоти на коже, ëрзая на чужих коленях. Лёша отнимает его, цапая за волосы, ловит каплю слюны, что побежала вниз по чужому подбородку, и снова целует, как бы возвращая потеряшку. От мокрых лобзаний голова начинает кружиться, а узел в животе сворачивается до боли в паху, но оба не смеют прикасаться к членам друг друга, только Вова руками по спине скользит, игриво поддевая ткань чужого нижнего белья, и оттягивает, слыша как тугая резинка бьётся о кожу, за ней и Хес кряхтит. Володя щипает Лёшу за бок, чтобы второй отстранился и, в последний раз мазнув поцелуем по шее, сказал: — Думаю, стоит устранить проблемку в твоих трусах, да? — Вова ведёт рукой от плеча до втянутого от приятных ощущений живота и водит подушечкой пальцев по резинке боксёров, которые Лёша так и не поправил. Такие дразнящие движения определённо заводят и так опьянëнного возбуждением парня. Ещё чуть-чуть и на серых трусах будет красоваться тёмное влажное пятно. Он нетерпеливо пытается толкнуться в татуированную руку, но тот мигом переложил её на бедро, где теперь красовался дракончик. — Всë-таки твои бёдра сводят меня с ума. Ну-ка… — Володя меняется с Хесом местами, примяв его под собой, вдоль дивана, и облизнул пересохшие губы, ведь, взглянув на парня снизу, глаза загорелись диким желанием. — ты уже течëшь. — парень слишком медленно опускает ладонь поверх топорщащегося бугорка, на котором всë-таки выступила влага. Он слегка массирует, пачкая пальцы телесной жидкостью, и тянет в рот, вылизывая фаланги и разглядывая розовую мордашку Хеса. — Фу, блять. — Лёша фыркает, кривит нос, противореча самому себе, ведь продолжает облизываться, следя за юрким язычком, что упускает капли слюны и те падают на его живот. — Чой-то фу? — вынимает пальцы изо рта Вова, одной рукой поддевая резинку чужих трусов, другую запускает под ткань, сразу сжимая член в кулаке. — Хес, ты хочешь меня? — Блять, что за глупые вопросы? — ворчит тот и выгибается в пояснице из-за Вовы, что бережно накрыл блестящую от смазки и слюны головку. Лёша хочет заткнуть этого мерзавца поцелуем, дабы тот не раскидывался такой похабщиной, но когда он начинает тянуться к лицу напротив, положив ладонь на щеку, поглаживая набитое сердечко, к его губам приставляют палец. — Тш… Раз так, то могу потереться о твоего «дракончика» с внутренней стороны? — Володя весело скалится, лаская свободной рукой тату. Видя, как Лёша прячет лицо в локте, он приникает к его шее, поднимаясь к уху, и игриво кусает за мочку. — знаю, тебе нравятся все то, что я делаю, не стесняйся. — Как я понимаю, ты только потрогать меня хочешь, без всяких чувств? — даже всхлипывает в обиде Хес и отнимает ладошки от краснющей физиономии. — Что? — Вова в недоумении отскакивает, садясь на пятки, и удивлённо лупит на парня. — я не хватаюсь за чужой пенис, если сам человек мне не нравится. — он умиляется, смотря на Лёшу, что заинтересованно глядел в ответ, и гладит его по голове, вороша растрёпанные волосы. — Хес, ты очень красивый, ты мне нравишься. — и целует в уголок губы. Хес верит слабо, но распалённый и влюблённый взгляд подкупает, поэтому он ловит его уста своими, на ощупь расстегивает ремень и, шурша молнией на ширинке, стягивает штаны. — Ах, значит, такой весь крутой, а у самого чуть все трусы не мокрые, — Лёша чуть отстранился от красных пухлых губ, разводя ноги шире, чтобы лицезреть чужой выпирающий член, и хмыкает. — самоуверенный гандон. — Значит, их стоит снять, верно? — Ага. — наконец улыбается Хес, явно обрадованный признаниями парня напротив. Вова ухмыляется, стягивает мокрые трусы с себя и Лёши. Тот сразу сжимается весь и стискивает колени. Володя успокаивает, скользя руками от груди к тазу, рассматривает тату, облизывается, гордиться тем, что набил Хесу чертовски ахуенную татушку и очень соблазняется, когда видит выпирающую тазовую косточку, что хотелось прикусить. — Тату классное, да? — а Лёша хихикает — он не может не заметить такого обжигающего взгляда и призывно вытаскивает кончик языка, проходясь по верхней губе. Уста приоткрываются в тихом выдохе и находят чужие покусанные от нетерпения. Они целуются горячо и страстно, будто лобзаются в последний раз. Для Хеса, хоть и первый, но ничуть не последний. Всё прямо так, как он хотел: обколотые чернилами руки согревают бедро, а горячий взгляд заставляет вовсе растаять. Но, несмотря на это, Лёша боится, что всë сделанное сейчас сойдётся на простом «дружеском» перепихоне, без дальнейших встреч и поцелуев. Погружённый в свои мысли Хес совсем отвлёкся от дела и не заметил, как на его член опустилась ладонь, которая водила то вверх, то вниз, собирая предэякулят. Жидкость в ладонях он размазывает почему-то по промежности, не по анусу. Лёша же думал, что сегодня Вова и правда присунет ему, но сейчас он плюёт на то же место и, пока слюна не потекла по яйцам, прислонил свой член к чужому. — Для первого раза совать пальцы в задницу — слишком, да? — он медленно притирается к напряжённой плоти и, высунув кончик языка, аккуратно сомкнул ноги Хеса, зажав свой пенис между. — Понимаешь? Лёша тяжело вздыхает, от возбуждения голова начинает кружиться, а крепкие руки теснее сжимают бёдра. Парень чувствует что-то продолговатое в промежности и это очень заводит. Вова тем временем ближе подтягивает Хеса, прижимает его ноги к себе и кусает за колено, нежно поглаживая тату. Он толкается первый раз, на пробу, тут же закатывая глаза от приятной неги. И Лёша не остался без ласок, ведь Вова мягко надавливает на головку и ведёт пальчиками по всей длине. Володя чувствует, как его член прокатывается по чужим яйцам. Парень морщит нос, приоткрывает рот и особенно сильно вдавливается в тощие бёдра. Но всё равно что-то не так, будто, недостаточно тесно, поэтому он улыбается очаровательно, перемещает ладонь на чужую задницу и дразняще гладит. — Хес, скрести ноги. — Лёша под такими ласками сдаётся, хотя даже и не сопротивлялся, перекидывает ногу на ногу. Стало гораздо лучше. Вова сжимает зубы и хрипит, брови уже от удовольствия сводит. Он снова делает несколько толчков, но решив, что Хесусу достаётся слишком мало, решает отпустить его член и поиграться с чужой грудью. Парень еле дотягивается до молочного соска, потерев саму горошину в пальцах, резко ущипнул. Раздался вскрик, но не Лёшин, его стон вообще не было слышно, Вова просто заглушил и себя, и долгожданный, такой, наверняка, сладостный для ушей звук. Хес не понимает что случилось, он испуганно бегает по лицу напротив и дёргает ногами, пытаясь вырваться из цепкой хватки, чтобы утешить мужчину. — Боже, что ты такое сделал? — Володя закусывает губы, сильнее прижимает конечности Хеса к себе. — я чуть не кончил. Сожми бёдра ещё раз. — почувствовав напряжение, что дико сжимает его член, и то самое блаженное чувство, он закатывает глаза и сдувает мокрую от пота чёлку. — О… Умничка. Толчки возобновились, а двигаться стало сложнее — слюна вовсе высохла, поэтому еле как вынимает пенис, и Хес устало опускает ноги, дышит загнанно — он поскорее хочет разрядки. Так-то кончить за это время смог бы раза два, но вечно давящий на уретру указательный палец уже раздражает и этот блондин специально останавливает движение руки на последних секундах до оргазма, заставляя его чуть ли не плакать. Вова собирает слюну, размазывает по члену, а Лёша знает что делать и скрещивает ноги. — Даже сам подставляешься? — он гладит его задницу, задевая тату, кусает губы, от сощуренных глаз напротив и сведённых домиком бровей. — Сейчас будет лучше. И Володя не врёт, член прокатывается легко, но из-за чужих сжимающихся бёдер приходится опустить руки на его бока, толкнувшись настырнее. Хесовские колени и часть бёдра, докуда смог достать Вова, были изрядно покусаны, на них виднелись красные пятна. Лёша жалеет, что не может поцеловать эти красные манящие губы или хотя бы обнять того за широкие плечи, лишь довольствуется до боли соблазнительным видом парня напротив и рукой на члене, что ускоряется, затем нежно обводит головку и венки. — Хес, я сейчас… — Вова вдавливается в худые бёдра, чувствуя напряжение в ладонях, не обращает внимание на усталось в кисти и молниеносно двигает рукой вверх-вниз. Со сладким вскриком Лёша выгибается, сжимаясь ещё больше, чем и доводит Володю до пика. Блондин обмякает, стекает по расслабленным ногам Хеса, словно мутная жидкость, что неожиданно запачкала внутреннюю сторону его татуированного бедра, и заваливается прямо на него. — Блять, Вов, липко. — И что мне сделать? — он довольно лыбится, опускает ладонь на ляжку, ведёт к покусанной коленке и резко меняет угол, мазнув пальцами по стекшей по заднице сперме. — смотри, как будто я… — Только замолчи, прошу. — Лёша просто не выдерживает его грязные словечки, но любить меньше не перестаёт. — теперь ты уйдёшь? — и обнимает его, прижимая к себе, будто тот и правда уйдёт после признания, жарких поцелуев и ахуенной дрочки. — Куда? Сегодня максимум в душ. — целуя в щеку, Вова ластится к парню возле и щекочет шею взмокшими волосами. — Ты же разрешишь мне остаться? — хитро водит пальчиком по худой груди и скользит до подбородка, мимолётно чмокая в губы. — Конечно. — сейчас Хес очень рад. Именно этого он хотел все года любви к Вове. Теперь парень, чьи руки и тело забиты татуировками, только его. Теперь он может и поцеловать его, и обнять когда захочет, и смело, без всяких сомнений сказать, что очень любит его. — В следующий раз я бью тебе осьминога залупой, как и обещал. — Мда, Вова, ты чуть-чуть загнул… — Иди в душ, блять! — Лёша прогоняет наглеца, цапнув его за нос, а сам улыбается и за живот хватается, что скрутило от очередной пошлой фразы.