К вопросу об уважении и неозвученных чувствах

      Чанёль был наслышан о Бэкхёне ещё до своего поступления. Пак увидел его на дне открытых дверей, выступающим от лица студентов-активистов перед десятками старшеклассников, мечтающих о поступлении в этот вуз. На первом курсе Чанёль вступил в актив и сам, чтобы быть к уважаемому сонбэ чуточку ближе.       Не так близко, как в фантазиях Чанёля об их близости, конечно, но достаточно, чтобы при каждом случайном контакте взглядов у Пака перехватывало дыхание и ускорялся пульс.       Когда Бэкхён взял академ и ушёл в армию, Чанёль испытал кризис. Он даже из актива ушёл — новый председатель был слишком ленив и безразличен в отношении своих обязанностей. Бэкхён был другим. Он был в центре любого вузовского мероприятия, в то время как Чанёль совершенно потерял к ним интерес, более не имея возможности тайком наблюдать за блистающим на сцене сонбэ.       Вечеринка в чьём-то загородном доме была организована, как только дата чужой демобилизации стала известна в студенческой среде. Возвращение Бэкхёна отмечали, казалось, все, и Чанёль, конечно же, тоже. Он смотрел на Бэкхёна издали, сидя за кухонным столом в компании, кажется, коньяка. Дешёвого и противного, потому что для храбрости.       Чанёль заметил, что за прошедший год Бэкхён немного похудел. Рельеф его мышц на руках стал очевиднее, плечи словно стали шире, а бёдра — крепче. Чанёль фантазировал о своих ладонях на этих бёдрах множество раз, отчего сейчас, при виде смеющегося в голос сонбэ, красочные грёзы о близости вновь вторгались в мысли. Чанёль не собирался напиваться — стаканчик с коньяком уже давно был отставлен в сторону, — однако голову вело. Под чужим вязким взглядом трезво мыслить попросту не получалось.       — Чанёль, верно? — выдохнул Бэкхён, уперевшись рукой в стену позади парня. Со стороны, вернее всего, выглядело смешно — Чанёль за прошедший год стал выше и плечистее, отчего грозный сонбэ, прижимающий его к стене, выглядел куда меньше. Тем не менее, Бэкхёну это ничуть не мешало давить на парня своей требовательностью, провоцируя румянец на чужих щеках.       Чанёль, вообще, помочь хотел. По прошествии двух часов вечеринка стала напоминать ведьминский шабаш. Алкоголь заиграл в венах, подогревая кровь собравшихся. Чанёль Бэкхёна потерял, последний раз видя его в шумной компании любителей караоке, поэтому отправился на поиски, чтобы вежливо попрощаться и поехать домой.       Бэкхён нашёлся под лестницей, пьяный, но довольный, поэтому Чанёлю пришлось потратить немало времени для выяснения чужого адреса.       Чанёль ожидал услышать разве что «спасибо», совершенно не рассчитывая на то, что чужие руки будут лениво шарить под футболкой, притягивая ближе.       — Пак Чанёль. Третий курс лингвистического.       — Умеешь работать языком, значит? — произнёс Бэкхён с хитрой улыбкой, вслепую прижимаясь губами к чужому подбородку.       Здесь стоит сказать, что слухов, касательно ориентации известного сонбэ, по кампусу ходило достаточно. Кто-то болтал, что не раз видел Бэкхёна в гей-клубе, другие уверяли, что у него роман с молодым преподавателем по философии, а третьи с пеной у рта доказывали, что на собственных проводах Бэкхён уединился с каким-то старшекурсником. Так или иначе, прямых доказательств никто так и не нашёл, в то время как самое что ни на есть настоящее "подтверждение", кажется, упиралось сейчас Чанёлю в бедро.       — Вы пьяны, сонбэ.       — Во-первых, ты, — фыркнул Бэкхён, кое-как открывая входную дверь, и потянул Чанёля за собой, — во-вторых, заткнись.       Не подчиняться не получалось. Губы Бэкхёна сладковатые, очевидно, из-за всего выпитого на вечеринке. Они мягкие и податливые, легко пропускающие язык Чанёля в горячий рот.       — Простите.       — Я попросил заткнуться, — напомнил Бэкхён, прижимаясь теснее, и на этот раз не позволил Чанёлю избежать долгого поцелуя.       Целуясь, они пересекли тёмную квартиру. Чанёль едва мог разглядеть ещё не разобранные коробки с вещами, пока Бэкхён не замычал, демонстрируя своё недовольство.       — Ты пришёл барахло разглядывать или меня трахнуть?       Чанёль подавился воздухом, но Бэкхёну это, кажется, понравилось. Он смотрел хитро, медленно садясь на кровать позади, отчего у Пака, кажется, повалил пар из покрасневших ушей.       — Подождите! — притормозил Чанёль, когда Бэкхён попытался расстегнуть ремень на его джинсах. — Вы меня даже не знаете.       — Ты.       — Простите.       Вздох Бэкхёна оглушил тишину, отчего Чанёль зажмурился, пока слуха не коснулись шорохи. Сонбэ включил прикроватную лампу, приблизившись к ней ползком, и Пак правда старался не смотреть на чужие ягодицы, плотно обтянутые чёрными джинсами.       — Пак Чанёль, третий курс лингвистического, — заговорил Бэкхён, вновь сев на край постели. Закинув ногу на ногу, он смотрел на стоящего перед ним Чанёля, точно удав, дорвавшийся до маленького грызуна. — На первом курсе вступил в актив, помогал таскать стулья и раздавать брошюры, потому что на сцену выходить боялся. На гитаре играть научился ещё в армии до поступления. Девушки нет. Живёшь в общаге. С прошлого года начал играть в баскетбол, а ещё, — Бэкхён выдержал паузу, явно наслаждаясь видом до крайности смущённого хубэ. Чанёль стоял всего в полуметре, ковыряя ногтем собственный палец и поджимая губы. Бэкхён ухмыльнулся. — А ещё мечтаешь меня нагнуть уже три года, поэтому я не понимаю, чего ты ещё выделываешься.       — Сонбэ…       — Бэкхён, — проговорил он требовательно и вновь поднялся с кровати, протягивая к Чанёлю руки. — Забей ты уже на уважение. Я хочу, чтобы ты сделал это грубо. Чанёль хотел бы сказать что-то ещё. Вопросов в голове было множество, но чужие губы словно сбрасывали мысли Пака до заводских настроек, не позволяя думать ни о чём, что не касалось их близости.       Для выпившего человека Бэкхён действовал донельзя уверенно. Чанёлю казалось, что его руки были везде, в то время как требовательным губам уже невозможно было не поддаваться.       Если на чистоту, опыта у Чанёля особо не было. Конечно, он представлял, как покроет влажными поцелуями чужую шею, как сожмёт округлые бёдра, срывая с нежных губ стон, но всё это было там — в мире его ночных фантазий, в то время как в реальности его руки потели, а тело будто не слушалось, неуклюже заваливаясь на охнувшего Бэкхёна.       — Простите.       — Перестань извиняться.       Тело у Бэкхёна красивое — куда красивее и притягательнее самых смелых фантазий Чанёля. Ширина плеч подчёркивала изгиб талии, а под тканью джинсов наверняка были скрыты сильные ноги, столь нетерпеливо прижимающие сейчас Пака ближе.       — Откуда вы знаете всё это обо мне? — всё же спросил Чанёль, невольно краснея под мрачным взглядом. Поцеловав Бэкхёна в плечо, точно извиняясь, Пак скользнул рукой по бедру и крепко сжал ягодицу. Чанёль в этот момент открыл для себя новый фетиш — то, как Бэкхён прогибался, не стесняясь громкости своего голоса.       — Я поспрашивал, — ответил Бэкхён сбивчиво, ведя бёдрами навстречу. В джинсах было до безобразия тесно. Заметив чужую нетерпеливость, Чанёль расстегнул ширинку трясущимися руками, но тут же замер в нерешительности. Прикоснуться к сонбэ хотелось. От желания в животе словно завязали морской узел, туго стянув верёвки, но Чанёль всё ещё был из тех, кому нужно подержаться за руки хотя бы пару недель, прежде чем переходить к столь решительным действиям.       — З-зачем?       — Сам как думаешь?       Чанёль не думал — просто-напросто не получалось, когда чужая рука рывком утянула его ладонь вниз, вынуждая коснуться очевидного возбуждения сквозь бельё.       Бэкхён оказался отзывчивее того Бэкхёна, которого Чанёль страстно любил в своих многочисленных мокрых снах, отчего пальцы на ногах невольно поджимались, а бёдра сами тянулись навстречу. Бэкхёну нравилось, когда его вжимали в матрас, целуя с напором — Чанёль это понял, когда от звучания чужого голоса ниже пояса, кажется, начало дымиться.       — Но мы с вами даже никогда не разговаривали.       — Мы разговаривали на баскетбольном матче год назад. Ты нёс сетку с мячами и чуть не сбил меня. Потом извинился и убежал.       — И всё?       — И всё.       Чанёль этого не помнил. Год назад он только подумывал о вступлении в баскетбольный клуб, поэтому на соревнованиях исполнял роль помощника организаторов и был, кажется, слишком сосредоточен на своих обязанностях, что даже не заметил Бэкхёна. Отчего-то стало досадно. Чанёлю просто не верилось, что он столь глупо упустил шанс с сонбэ заговорить.       — Такой милый, — вдруг сказал Бэкхён, коснувшись покрасневшей щеки Пака ладонью. Руки у сонбэ были мягкие и тёплые. Он весь словно пылал, лёжа под Чанёлем распалённый и открытый. И пусть для него всё происходящее, вернее всего, было лишь историей на одну ночь, Пак никогда не позволил бы себе воспользоваться чужим доверием. — Не понял, — проговорил Бэкхён уже с недоумением, вопросительно уставившись на отстранившегося Чанёля. Пак лёг рядом, сложив руки на уже оголённом животе и устремил взгляд на потолок, почти физически чувствуя нарастающее под боком возмущение. — Пак Чанёль, ты издеваешься?       — Это вы издеваетесь, сонбэ, — возмутился Чанёль, нахмурив брови, и сел на постели, отворачиваясь от Бэкхёна. От полуобнажённого и всё ещё возбуждённого Бэкхёна, вид которого наверняка заставит Пака продолжить. — Если вы знаете о моих чувствах к вам, как вы… Для одноразового удовольствия могли бы кого-то другого найти.       — Пак…       — Простите, но я не могу, — проговорил Чанёль как можно более твёрдо, старательно игнорируя чужую мягкую ладонь, нежно опустившуюся на плечо. — Вы правы, что я мечтаю о вас уже третий год, с самого первого курса, но я… Мои фантазии о вас не ограничивались физической близостью, если честно. Я хотел бы сводить вас на свидание, например. На множество свиданий, а уже потом, может быть… Ну, вы поняли.       — Как же много ты болтаешь.       Среагировать Чанёль не успел. Бэкхён вновь повалил его на кровать, надёжно придавливая руками к матрасу, нависая сверху. Пак зажмурился, приказывая себе не реагировать. Он ожидал чего угодно — что сонбэ его оседлает, поцелует, начнёт бить в конце концов, — но Бэкхён лишь со вздохом лёг рядом, укладывая голову на чужое плечо.       — Ладно.       — Ладно? — переспросил Чанёль, продолжая шумно дышать. Бэкхён более не совершал поползновений на его честь. Он лишь лежал рядом, ластясь к телу Чанёля, всё ещё такой открытый и доверчивый.       — Секса не будет, — ответил Бэкхён, кладя руку на чужую грудь. — Сегодня.       — Простите.       — Завтра идём на это твоё свидание. Накормишь меня в качестве извинения.       — А потом?..       — А потом сходим ещё куда-нибудь. Не знаю, сколько тебе там надо времени, чтобы перейти на новый уровень отношений, так что дай мне знать, когда будешь готов, — спокойно проговорил Бэкхён, нарушая тишину ночи. За окном уже начинало светать, ровно как и лицо Чанёля, расцветающее от широкой улыбки.       — Сонбэ…       — Бэкхён. Я же просил, — проворчал Бэкхён, но всё же позволил Чанёлю заключить его в кольцо сильных рук.