"...Ты уверен, что тебя с рождения хотели
Но почему-то до сих пор ты спишь один в постели?.."
В ту самую ночь с пятнадцатого на шестнадцатое декабря, давящую тишину, царившую в квартире, нарушил какой-то скрежет. Скрежет доносящийся из коридора, а затем скрип. Скрип который Шин сразу узнал, и который заставил одиночку вскочить из-под теплого одеяла. Это скрип входной двери.. и хлопок. – Соу, ты? – Шин сел на кровать и прищурился, всматриваясь в темноту коридора. – Ты уверен, что всем нужен и полезен? – ответил ему до боли знакомый голос, принадлежащий Соу Хиёри. – Чего? – с недоумением произнёс Шин. Он был рад тому, что наконец-то вновь увидел своего друга. У одиночки было много вопросов, очень, ведь первые два месяца он был уверен, что его друг вернётся, он верил в это... Поэтому множество раз в голове представлял, что скажет... Но что-то было не так.. – Ты уверен, что словами изменяешь моду, будучи моральным и физическим уродом. – монотонно проговорил Соу, будто заученную фразу. – Я тебя не понимаю.. – произнес Шин.. не то чтобы раньше понимал, но вот, тот человек, которого он не видел столько времени, приходит и начинается говорить странными фразами — всё это поставило парня в замешательство. – Обними меня, можешь не спешить, – все так же без эмоций произнес Соу. – Я не узнаю тебя... – но Тсукими всё же сделал шаг к Хиёри, стоящему в комнате. Сделав ещё пару шагов на встречу к своему другу, Шин почувствовал, как вдруг холодная рука толкнула его на кровать... Это всё тот же Соу уже нависший сверху, все в том же своём пиджаке, всё с тем же красным галстуком... А что-то было не так... "Но что именно..?" —спрашивал себя Шин. Он привстал на локти, а после обхватил двумя руками своего друга, заставляя опуститься ниже — на кровать. Соу поддался и спустился ниже, обнимая одной рукой Шина, а второй, спускаясь с поясницы к колену по внешней стороне бедра, руки парня не были тёплыми, как раньше, из-за чего на обнаженной коже Тсукими выступили мурашки. – Что... Что ты делаешь..? Соу проигнорировал слова Шина. Его рука поползла вверх, по внутренней стороне бедра к краю футболки. Аккуратно проскользнув под тканью, она продолжила блуждать по худому бледному телу Шина, который то дёргался, то извивался от таких резкий действий. – Кх.. ты холодный! – Как будто в могиле пролежал месяца так три? Шин не ответил, ибо сразу после этой фразы Соу тут же задрал его футболку, при этом полностью оголил живот и грудь. Лёгкий холодок пробежался по обнажённому телу Шина, вызвав очередную волну мурашек. Теперь-то парень закрыл глаза на то, что Соу пришел так, без объяснений и вел себя странно. Шин протянул руки к шее Соу, а именно к галстуку, который лёгким движением руки был уже развязан, а дальше, двумя руками он стал расстёгивать рубашку приятеля, но вдруг Хиёри отстранился и посмотрел на него сверху вниз. – Прошу прощения, но мне совершенно наплевать. – Что ты такое несёшь!? Ты пропал, бросив меня, а теперь непонятно что исполняешь, – от тут же накипевшей злости Шин сжал кулаки, да так что костяшки побелели. – Почему ты молчишь!? Следующие действия Хиёри были достаточно неожиданными для парнишки. Схватив его запястья одной рукой, тот сел на Шина, забрав у него любую возможность сбежать, а другой, свободной рукой, мучитель схватил Тсукими за шею и начал сдавливать, перекрывая путь к свежему воздуху. Шин не успел ничего сказать, его лицо налилось краской, он пытался кричать, но из его рта издавались только прерывистые хрипы. Комната плыла, в глазах рябило, силы покидали его, всё стремительно темнело.. Неужели он так и закончит свою короткую жизнь от рук самого дорогого человека, так и не найдя своего брата или сестру? Нет... это слишком скучная и бессмысленная кончина, а как только его убийца уйдет... Что будет с ним? Как долго его хватятся? Найдут ли его? Будет ли его кто-то разыскивать..? Разве что коллекторы за неоплаченные счетчики.... Но вдруг рука на шее ослабла... Тсукими схватился за своё горло и принялся жадно глотать воздух. Он ели отдышался, пока Соу же, притянул его за подбородок к своему лицу. Пространство между ними стремительно сокращалось, у Шина не было сил, чтобы сопротивляться, даже сейчас, будучи почти задушевным в собственной постели,