Истина, не требующая платы

«Не бывает безвыходных ситуаций, бывают ситуации, выход из которых — смерть».

      <Вечер. Квартира Элриков.>       — Я не понимаю, D, зачем? Зачем ты так? — Мэри обеспокоенно смотрела на него.       D молчал. Он был занят исключительно своими мыслями и впервые Мэри даже слушать не хотел.       — Ты… ты… Бесчувственное сущ…       Не дав Мэри договорить, D крепко обнял её и поцеловал. Мэри успокоилась, хотя душа её тихо рыдала, забившись в самый темный угол сознания.       — Прости меня, — шепнул D. — Так надо, Мэри, понимаешь… Поэтому будь готова к худшему…       — D…       — Я знаю, ты сможешь понять меня.       Мэри опустила голову. Ей очень хотелось разрыдаться со словами: «Не делай этого! Я не смогу без тебя!» Однако, она держалась… Она лишь кивнула в ответ на слова D, и только дрожащие руки и губы выдавали её истинные эмоции. D, видя их, вздохнул. Он не хотел причинять ей боли, но пережив её можно найти выход:       — Прости, родная…       Чуть не вышибив дверь, в комнату влетел Эд:       — Что за нафиг?! — он подлетел к D и схватил его за грудки. — Почему я от полковника узнаю о вашей с ним дуэли? А?! Ты что рехнулся?! Куда ты лезешь?!! Он Ишварскую резню прошел! Ты моргнуть не успеешь, как от тебя угольки останутся, придурок!       — У меня был замечательный учитель! — D обнял Эда. — Учитель, которому я благодарен за все… и который, я знаю, уверен во мне…       Эд опешил.       — Это… Это похоже на прощание… — грустно прошептал он.       — Это и есть прощание.       Эд смотрел на улыбающегося D и ничего не мог понять…       — Как прощание?       D ничего объяснять не стал.       Эд лежал в своей комнате, пытаясь хоть чуточку понять цели и действия D. Вошла Уинри:       — Значит, это правда, что D и полковник будут драться из-за Мэри?       — Да, — буркнул Эд.       Уинри присела на кровать.       — Я боюсь за него, Эд…       — И я… Клянусь, я полковнику вот этой вот рукой, — сжал в кулак стальную руку, — сначала как следует начищу рыло, а потом сверну шею, если…       Эд замолчал. Даже ему было сложно представить, что неизменная улыбка D померкнет, и навек закроются темные, но блестящие добром глаза… Он стал ему старшим братом. Да, они без конца пререкались и даже дрались, а он вечно переводил все в шутку, заставляя Эда смеяться и радоваться жизни.       — Уинри, — Эд сел рядом с девушкой, — ведь я многим ему обязан. И сближением с тобой в том числе…       Уинри опустила голову. И правда, D их непроизвольно сближал. Их отношения с Мэри стали для них примером… Слезинка прокатилась по девичьему лицу, и Уинри прижалась к Эду.       — Он ведь не умрет завтра, правда? Полковник добрый! Он не убьет его… — пытаясь успокоить себя, шептала она.       — Пусть только попробует! — улыбнулся Эд, обнимая Уинри.       На балконе сидел Ал, закрыв лицо руками… Ему тоже не хотелось верить, что дуэль состоится. Вошла Мей:       — Сэр Альфонс… Простите, что помешала…       — Нет. Ты не помешала. Заходи.       — Вы тоже переживаете из-за D?       — Да. Полковник от своего не отступает…       — Он благородный человек, — тихо произнесла Мей, присев рядом с Алом. — Он не убьет его.       — Будем надеяться, что благородства в нем больше, чем целеустремленности, — вздохнул Ал.       Мей долго и нерешительно поглядывала на Ала, а потом наконец, решившись, поцеловала его в щеку.       — Мей… — удивленно пролепетал Ал, но девочка, горя от стыда, выбежала с балкона в дом.       <Следующий день. Аттестация. Кабинет фюрера>       — Вы уверены?       — Да, — хором ответили Рой и D.       — Что ж, я разрешаю боевую аттестацию, но не переубивайте друг друга. Вы ценные сотрудники, — улыбнувшись, отчеканил фюррер. — Пойду, распоряжусь о подготовке полигона.       Фюрер вышел.       — Мы будем драться на смерть, несмотря ни на что! — тихо, но уверенно сказал D, бросив гневный взгляд на Мустанга, означавший: «Не вздумай отступить».       — Да, — твердо заявил Рой, натягивая перчатки.       — Полковник… — нерешительно начал D.       — М?       — Спасибо вам за все.       — Игра ведь только начинается…       — Но я из нее выхожу. Позаботьтесь о Мэри.       — Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.       — Благодарю, — D протянул Рою руку. Мустанг пожал её, подумав: «Не каждый способен на такой риск и на такое доверие… Я был рад встретить его. Он из тех, на кого стоит ровняться».       Но моментально их руки разомкнулись, а на лицах появились маски ненависти.       Вошел фюррер.       — Прошу на полигон.       Была размечена огромная площадка, ибо дрались два сильнейших алхимика, причиной столкновения которых стала любовь. Посторонних наблюдателей здесь не было, поэтому Уинри и Мей пришлось остаться дома, однако Мэри пройти разрешили. И не просто разрешили, а даже посадили на вышку вместе с Амантой и фюрером. Она была предметом спора и боевой аттестации, судя по сплетням в штабе…       На полигоне появились герои «торжества», натягивающие свои перчатки. Прозвучала команда к началу…       Резкие вспышки огня и слепящие лучи света от преобразований энергии… Тихие стоны от причиняемой боли… Ничего не было видно…       Внезапно большую часть площадки охватил огонь. Послышался глухой крик… Крик D…       Эд, стоявший все это время в стороне, подбежал к полигону. «Нет! Не может быть…» — стучало в висках.       Ал бежал за ним:       — Это кричал D?       — Похоже на то…       Мустанг стоял, смотря на роковое пламя, медленно, но верно уничтожающее источник его ненависти, который он, несмотря ни на что, теперь глубоко уважал. Теперь, когда его не стало.       Пламя отражалось в застывших глазах Мэри… Тихие рыдания разрывали её грудь, ей было тяжело дышать… «Ты стал частью потока, любимый… Значит, так и должно быть… Но я в это не верю! Не верю! Не верю!» Мэри, глухо застонав в унисон гаснущему крику любимого, закрыла лицо руками, но плакать не стала, зная свойства своих слез.       Аманта, скрипя зубами от гнева, смотрела на пламя. «Ах, будь моя воля, я бы за такое прикончила бы Мустанга! — подумала она. — Но тогда вновь придется искать преобразователь энергии с нуля».       Крик утих, погасло роковое пламя… Затихло все, словно наступила минута молчания в честь молодого, страстно любящего майора, чье обгоревшее тело одиноко осталось лежать на боевой площадке…       — Убедитесь, что это Энергетический, — приказал фюррер и то, что осталось от тела унесли на экспертизу.       Мустанг спокойно направился ко входу в здание полигона, но на него налетел Эд:       — Сукин сын! Как ты мог! До тла! Сжечь его до тла! Ты что не мог припугнуть?! Чертов полковник! Чертов карьерист! — Эд вцепился в китель полковника, тряся его за плечи. — Я клянусь, что прикончу тебя!       — Прекрати, Стальной! — прикрикнул полковник и тут же получил стальной рукой в челюсть.       — Сука! — орал Эд.       Полковник отпрянул, потирая ушибленное место, а затем хорошенько вмазал Эду.       — Успокойся, я сказал.       Эд уже приготовился к трансформации протеза, но его остановил Ал:       — Не надо, братик. Его за это ещё накажет судьба, — он строго взглянул на уходящего полковника.       — Я ещё вышибу тебе мозги, шавка! Армейский цепной пес!!! — отчаянно кричал Эд, а затем, успокоившись, прошептал: — Он же ничего не сделал. За что он его, Ал? За что убили D? За то, что он любил?       Мэри сидела на кушетке у кабинета, где проходила экспертиза. Рой подошел к ней:       — Простите меня… — шепнул он и упал перед Мэри на колени. — Вы спасли мне жизнь, а я… так поступил…       — Он ведь сам этого хотел, не так ли?       Рой кивнул, не смея поднять глаз на Мэри.       Экспертиза с трудом подтвердила, что угольки, оставленные на полигоне — тело D. Тело было прожжено «от» и «до». Рой и вправду постарался…       Мэри сидела, закрыв лицо руками, но не плача. Стоны, исходящие от нее говорили о её горе. Рой все также стоял перед ней на коленях, опустив голову:       — Умоляю, прости… Хотя нет мне прощения, я понимаю…       Мэри опустилась к полковнику и, уткнувшись лицом в его плечо, громко и бесслезно зарыдала. Он приобнял её:       — Я позабочусь о вас…       — Не нужно… — охрипшим голосом сказала Мэри. — Я не смогу без него и уйду.       — Куда? — удивился Рой.       — Я не человек, полковник, я уйду туда, где должна быть.       Рой прижал к себе Мэри, стараясь не думать, что он видит её в последний раз…       <Вечер того же дня. Квартира Элриков.>       Узнавшие о происшедшем девочки рыдали в комнате. Эд стоял у окна, Ал сидел на диване, поджав колени к подбородку и изредка всхлипывая. Рядом сидела Мэри с отсутствующим лицом, погруженная в свои мысли. Ал утер слезы и, улыбнувшись, произнес:       — Не нужно грустить!       Все, кроме Эда, разом обернулись на него.       — D не хотел бы видеть нас такими и обязательно пошутил бы, чтобы мы посмеялись… Или назвал бы брата маленьким… — хихикнул Ал, но Эд даже не обернулся и продолжил смотреть в окно.       — Он даже на дуэль шел с улыбкой, — робко произнес Ал. — Он улыбался всегда, даже в трудной для него, казалось бы, ситуации… Он улыбался и находил выход… Он улыбался, даже когда ему было плохо. Он дарил нам улыбку, чтобы нам было хорошо… — Ал заплакал. — Я уверен, что и умирал он с улыбкой, зная, что умирает не зря…       — Ал прав, — сказала усталым голосом Мэри. — D не хотел бы видеть нашей грусти…       Эд обернулся и улыбнулся сквозь слезы:       — Знаете, я многого не успел ему сказать…       Успокоившаяся Уинри подошла к Эду и обняла его:       — Думаю, сейчас он рад за нас, — шепнула она ему. — Он рад видеть нас вместе…       «D, ты останешься для меня старшим братом… Спасибо, что ты появился в моей жизни… Спасибо…» — Эд сглотнул подступавшие вновь слезы и обнял Уинри.       Ал ушёл с Мей, пытаясь её успокоить. Похоже, эта маленькая девочка за короткое время слишком сильно привязалась к D.       Мэри удалилась на балкон. Встав, разведя руки в стороны, она ловила каждое малейшее движение воздуха.       — Я чувствую твое присутствие, любимый. Ты жив… Я верю в это. Твоя душа ещё излучает свет… Но я нарушаю баланс сил. Прощай! Я иду к тебе, Истина!       С этими словами Мэри растворилась во мраке спустившейся на город ночи…       Ал кое-как успокоил Мей. Девочка уснула и он вышел из комнаты. Решив не мешать брату и Уинри он тихо сел на кухне, все ещё всхлипывая…       Мей спала и не услышала как раскрылось окно, и кто-то проник в комнату. Она проснулась лишь когда очутилась в чьих-то руках и уже за пределами дома. Мей попыталась закричать, но рот ей мягко закрыли, и до боли знакомый голос прошептал:       — Не нужно кричать, Мей…       Лицо девочки буквально засияло от радости, и она, молча, со слезами на глазах, обняла похитителя, который вместе с ней скрылся в темноте ночных улиц.