Одиночки

Родной лес проносился перед Мракогривом цепью болезненых воспоминаний. С каждым выпадом его лапы становились всё тяжелее. Запах крови всё сильнее бил в ноздри. Алые капли пачкали передние лапы. Рану непрерывно жгло. И слышен был только стук собственного сердца. Наконец показались кроны четырёх дубов. Тусклый свет пасмурного утра лишил их тени, и они вдруг обратились высохшими и безжизнеными. Мракогрив бросился вниз по склону, но усталые лапы подвели его, и он вмиг очутился на холодной траве, вяло скатившись к подножию.

***

Когда же Мракогрив снова открыл глаза, его тело сковало, словно он застрял в кустах репейника. Каждое движение откликалось неприятным покалыванием, а шея была туго перетянута чем-то, по ощущениям напоминающим повязку из паутины. Кровь, покрывшая уже всю шею, высохла, заставив короткую шерсть сваляться в плотные пучки. Мракогрив шумно вздохнул, уловив сильный запах свежей дичи, лежащей рядом с его головой. Запах дичи вдруг смешался с запахом незнакомых ему котов. Приподняв голову, он тут же убедился в правоте своего нюха. Чуть поодаль сидели два настороженных кота. Первый - худой, поджарый гигант с короткой палевой шерстью и уродливым шрамом на подбородке. Второй - грузный, небольшого роста с густой серой шерстью и редкими, толстыми тёмно-серыми полосами на ней. Оба кота в ожидании смотрели на Мракогрива. Пытаясь сказать хоть слово, Мракогрив открыл рот, но смог выдавить из себя только тихий хрип. Тогда серый кот вскочил со своего места, встав прямо над несчастным. В ту же секунду Мракогрив с ужасом заметил на его горле глубокий шрам, прикрытый длинной шерстью. Подцепив дичь когтями, кот бросил её прямо под нос Мракогриву. – Ешь, – сухо приказал он. Мракогрив, не задумываясь, повиновался. Даже не посмотрев на еду, он с усилием надкусил дичь. Её кровь, оказавшись во рту, тут же предала ему сил. Мракогрив доел остатки полевки за пару укусов. Все это время кот мерил его ледяным взглядом своих потухших карих глаз. Со съеденной дичью пришли не только силы, но и уверенность. Подняв голову, Мракогрив с вызовом посмотрел на своего серого стража. – Ты изгнанник, – не шелохнувшись, продолжил серый кот. – Я не... – Это не вопрос. Я не хочу слушать твои оправдания. Ты изгнан из своего племени – мы тоже. Мы не враги тебе, и если хочешь выжить, мы отведём тебя в безопасное место. Тебе, как и нам, нужно уйти отсюда как можно быстрее. – Он говорил спокойно, чётко проговаривая каждое слово, – Но я не хочу стоять и уговаривать тебя, теряя драгоценное время, потому решать придётся сейчас. Мракогрив на мгновение поник. Не так легко было смириться со своей нынешней участью. Этот кот... Его слова звучали словно когти, что оставили рану на шее, но он был прав. – Я согласен, – не слыша себя, произнёс Мракогрив. Тут же серый кот схватил его за загривок и с силой поднял на лапы, опирая на подошедшего палевого кота. Боль молнией прошла по телу Мракогрива, его лапы обмякли и он упал бы вновь, но серый кот, подставив плечо, помог ему снова встать. Так они и пошли, попеременно поддерживая своего раненого товарища. Солнечный свет проникал сквозь серые облака длинными белыми лучами. В воздухе пахло скорым дождём. Преодолев четыре дерева, одиночки тихо брели через пустошь. – Раз мы теперь заодно, давай знакомиться, – развеял тишину серый кот, – Меня зовут Мрачноус, а его, – Мрачноус кивнул на своего молчаливого друга, – Я зову его Зубовёрт. Палевый кот слегка кивнул. – А сам он... – уже начиная догадываться, выдавил Мракогрив. – Он не может говорить, – немного помолчав, сказал Мрачноус, – Но будь с ним вежлив, – резко прибавил он, – именно Зубовёрт вытащил тебя из лап Звёздного племени. Зубовёрт горделиво улыбнулся. – А что насчёт тебя? Мракогрив невольно отвернулся. Его воинское имя - тень отца, затмившая горизонт его жизни. Что же подумает старый слепой кот, узнав об изгнании своего сына? И как его сын сможет теперь носить имя своего когда-то великого отца? – Если ты не хочешь говорить своё настоящее имя, придумай новое! – С досадой выпалил Мрачноус через несколько минут тишины. Но Мракогрив не ответил. – Хорошо же,– Мрачноус раздражëнно начал бить себя хвостом, – Тогда я сам придумаю тебе имя! ...Красношей! – Я совсем не похож на кота с красной шеей, – возразил Мракогрив. – Не спорь! И сначала посмотри на себя. У тебя вся шея в крови! Ты — Красношей! – В голосе Мрачноуса не проявилось ни капли мягкости. Он по-прежнему был раздражëн. И вправду, его короткая чёрная, как сама ночь, шерсть была перепачкана кровью, и пусть это было почти незаметно, Красношей был готов принять свое новое имя. Вскоре показалась река. Это была та часть реки, что текла далеко за пределами племён, и которую Красношей никогда раньше не видел. Крутой спуск к реке порос камышом так, что невозможно было увидеть, где заканчивается берег. Вся вода непрерывно бурлила и вздымалась, гонимая беспокойным ветром. А на другом берегу за редкими деревьями виделись огни жилищ двуногих. Одиночки шли по узкой полоске травы, разделяющий реку и поле, покрытое высокой золотой травой. Каждый шаг давался Красношею всё лучше и лучше. Боль почти ушла, а съеденный по дороге кролик отбил любую усталость. Начинало темнеть. Золотое поле закончилось широкой тропой, а реку в этом же месте пересекал мост Двуногих. За тропой начиналось новое поле, зелёное, усеянное голубыми цветами и высокой травой. Трава оказалась мокрой и густой, насколько густой, что Красношею пришлось по запаху искать своих спутников. На середине поля стоял старый амбар. Стены его почернели от влаги, а крыша покрылась мхом. Вровень с землёй находился небольшой лаз, куда одиночки осторожно вошли. Внутри амбара места оказалось намного меньше, чем могло бы быть. Среди ящиков, обтянутых плотной тканью, сложенных в ряд досок и прочего хлама располагалась большая моховая подстилка, укреплённая травой и перьями. Мрачноус тут же растянулся на ней, подзывая остальных хвостом. Но Красношею было совсем не до сна. Он терпеливо дождался, пока его товарищи улягутся поудобнее, и тихо вышел из амбара. С наступлением сумерек тучи рассеялись, и сейчас ночное небо предстало во всей своей красе. Красношей с тревогой вглядывался в сияющие звезды, но он больше не узнавал их, ни одна звезда больше не согревала его душу своим ярким светом, ни одна не напоминала о далёких предках, все они теперь показались ему обезличенными. Неужели Звёздное племя отвернулось от него? – Ты скоро привыкнешь, – раздался у него за спиной голос Мрачноуса. Этот старик, видно, решил посмеяться над ним! Полный гнева, Красношей повернулся, готовясь застать усмешку в его глазах, но увидел лишь... сочувствие. Зубовёрт и Мрачноус смотрели на него так, как никто ещё не смотрел. В их глазах отражалась вся та боль, всё то горе, что он испытал сегодня. Красношей последний раз взглянул на небо. Звезды по-прежнему хранили молчание. – К чёрту! Не помня себя от разочарования, Красношей плюхнулся на подстилку.