Несмотря ни на что.

  Тьма. Такая нежная, обволакивающая. Она ласкова. Каждого примет как родного. Примет как мать блудного сына, погрязшего в грехах, но раскаявшегося у неё на груди. Воспоëт колыбельную всякому пришедшему в её объятия. Успокоит, утешит, даст совет... Но вот беда, отпускает с таким трудом..   Кирилл не понимает что происходит. Вокруг него шум, яркие пятна, складывающиеся в силуэты людей, визги, доносящиеся откуда то со стороны бара. Все такие одинаковые, как будто вот только с конвейера сошли, и Кириллу страшно от одной только мысли, что он их копия. Что он, точно такой же, ничем не отличимый.   Грудную клетку будто сдавливает, перекрывая доступ к кислороду, от чего парень выдыхает всё резче. Его откровенно трясёт, он мечтает о том, чтоб поскорее свалить из этого балагана, проклиная себя. Идея "проветриться" и "встретиться со старыми знакомыми" впервые, с тех пор как он решил завязать с его необычайно насыщенным образом жизни, специально для одного очень желанного майора, больше не кажется столь привлекательной. Сейчас Кирилл мог ощутить то нежелание "тьмы" высвобождать вновь забредшего в её степи парня. Ощущение того что сердце вот вот выскочит из груди не оставляет ни на миг. Шум в ушах в сочетании с головной болью усложнял возможность мыслить в сотни раз. Ещё чуть-чуть и его накроет истерика. Кирилл не знает что ему могли подмешать в тот "прикольный" коктейль, который он выбирал больше не по вкусу, который был откровенно мерзким, а чтоб подходил по цвету к одежде. Кирилл не может вспомнить когда примерно его выпивка могла стать более смертельно опасной. Он молится всем богам, надеясь не помереть прямо здесь, на пути к выходу из этого адского помещения.   Уже находясь на улице парень дрожащими руками достал телефон из заднего кармана джинс и скорее на автомате чем осознанно набрал единственный заученный номер. — Майор Гром слушает. — Игорь, умоляю забери меня отсюда!   Не в силах более сдерживать скопившиеся эмоции, парень начал тараторить что-то не членораздельное в перемешку с извинениями, то и дело прерываясь на тихие всхлипы. — Кирилл? Что случилось и где ты?   Окончательно сбитый с толку майор, спустя чрезвычайно длительные пять минут, так и не разобравшись в произошедшем всё таки смог выяснить местоположение Кирилла и примерно оценив затраченное время на то, чтоб добраться туда в кратчайшие сроки, строго наказал оставаться на месте. Не сбрасывая звонок, Игорь наскоро собрался и пытаясь успокоить парня говорил всякий милый бред.   Спустя пятнадцать минут, по ощущениям длившихся примерно вечность, Игорь прибыл по обозначенному адресу и замечая ещё из далека блондинистую макушку Кирилла, направился к нему. Увидев знакомую фигуру, Гречкин подскочил с поребрика на котором дожидался Грома, и, сделав несколько шагов по направлению к нему, осознал насколько это было необдуманно. Борясь с резким головокружением, он запинается об воздух, падая. Благо Игорь подошёл достаточно близко к парню, сумев предотвратить поцелуй с асфальтом.   Игорь начал понимать причину столь плачевного состояния Кирилла, после того как взглянул в его глаза, радужку которых было почти не видно из-за расширенных зрачков. Обратив внимание на пристальный взгляд мужчины, слезы вновь покатились по щекам парня, прижавшегося к Грому в страхе что тот оттолкнёт и уйдёт в известном только ему направлении.   Гром, наблюдая открывшуюся ему картину, только глубоко вздохнул и взлохматив прежде уложенные волосы Кирилла вызвал такси. Всю дорогу Игорь прижимал к себе трясущееся от озноба тело Гречкина, который в свою очередь тянулся к каждому прикосновению майора, слегка успокаиваясь. Когда до дома оставалось всего ничего Кирилла начало укачивать, о чем он почти сразу сообщил мужчине. Открыв окно в салоне автомобиля и взяв парня за руку, Игорь постарался объяснить где они едут и как скоро прибудут до места назначения.   Добрались они и вправду быстро и расплатившись за поездку Гром помог добраться Кириллу до подъезда, придерживая его весь путь за талию. Как только они оказались в квартире, Гречкин, мысленно отблагодарив того, кто посодействовал отсутствию двери в ванную комнату, сразу же направился туда. Игорь, наблюдая насколько плохо его парню, прошёл за ним, убирая волосы с его лица, иногда проводя рукой по спине, пытаясь оказать некую поддержку, мол ты не один.   Как только Кириллу стало чуть лучше, Игорь провёл его на уже разложенный диван и пока он пытался более-менее удобно устроиться, Гром сходил на кухню за водой, отмечая про себя что стоит попросить отгул как минимум на ближайшие сутки.   Опустошив стакан за несколько секунд, Гречкин, продолжая чувствовать сильную жажду намеревался пройти на кухню за ещё одним стаканом, но пресекая действие парня, Игорь сам сходил за очередной порцией спасительной влаги.   Кирилл ещё долго не мог уснуть. Сначала его накрыло очередное сгрызающее изнутри чувство вины проявившееся с очередной порцией слёз. После головная боль, вновь давшая о себе знать. Апогеем этой ночи стала тихая душераздирающая речь Гречкина, в которой он подробно, с аргументами, объяснял почему он не достоин Игоря, почему тот просто обязан бросит его и вообще забыть о его существовании. Гром молча наблюдал за этим, периодически даря легкие поцелуи то в щёку то в макушку, ни на секунду не отпуская парня от себя и пресекая несколько чуть не начавшихся истерик, не собираясь смыкать глаз пока Кириллу не полегчает.   Кирилл уснул к утру, когда Игорь обычно собирается на работу, но видимо не сегодня. Медленно потянувшись в карман за своей старенькой Нокией, максимально аккуратно, чтоб не разбудить парня который уснул на его груди, Гром напечатал смску дядь Феде о том, что берёт отгул, с обещанием объяснить всё позже.   Отложив телефон, Игорь прикрыл глаза, прислушиваясь к Кириллу, который иногда вздрагивал во сне. Любит его до безумия, хоть и говорит это не так часто. И как бы не было трудно, не сможет он бросить это блондинистое чудо, со своим тем ещё далеко не светлым прошлым и скелетами в шкафу. Да и разве сам Гром лучше?   Как бы то ни было, их история только начинается. Они ещё успеют не единожды пережить и взлеты и падения, но всё это они пройдут вместе. Несмотря ни на что.