Жизнь за жизнь

— Остановись! Она там! — Ларс кричал что было сил, не замечая отчаянных взглядов, которые бросала на него Алиса. Время уходило, но сейчас это не имело значения. Ничего не имело значения, кроме женщины, оставшейся в здании. И Ли Чаолана, который вот-вот должен был нажать кнопку и разнести все к чертовой матери. От напряжения Ларсу казалось, будто он слышит испускаемые собственным мозгом волны. Они с Алисой летели прямо к вертолету. Он должен успеть остановить Ли. Должен успеть, иначе она не выберется, просто не сможет, и тогда… Здание взорвалось, расцветив ночное небо тысячей огненных всполохов. Сердце у Ларса оборвалось. — О боже, — прошептал он. Алиса крепче ухватила его и обеспокоенно заглянула в лицо. — Что случилось? — спросила она, но Ларс не ответил. Признание случившегося, неизбежное и неоспоримое, поглотило его, как водоворот щепку. В голове осталась одна мысль — ему предстоит с этим жить. *** 18 месяцев назад. Ларс поправил ремень автомата и поднял правую руку, давая понять идущим позади него, что путь чист. Засады нет. Если они продолжат идти в том же темпе, то скоро будут у цели. Он бесшумно шёл вперёд, чутко прислушиваясь, но пока все было спокойно. За ним шли солдаты Tekken Force. Отлично подготовленные, вооруженные до зубов. И все же на душе было тревожно, хотя эта операция ничем не отличалась от десятков других, в которых он принимал участие с начала войны. В чем дело? Ларс знал причину беспокойства. Она шла впереди, так же бесшумно и так же прислушиваясь к каждому шороху. Ему было видно несколько выбившихся из-под каски светлых прядей — таких же светлых, как у него. Надо бы сказать ей, подумал Ларс, и вдруг застыл, весь обратившись в слух. Шедшая впереди тоже остановилась. Она подняла левую руку, и солдаты без единого звука заняли боевые позиции. Ларс последовал их примеру и вскинул оружие на изготовку. Звук, который он уловил, мог быть ночным шорохом. А мог и не быть. Готовый к бою, отряд ждал дальнейшего развития событий. С гулко бьющимся сердцем Ларс обводил взглядом местность. Интуиция подсказывала, что боя не будет. Через двадцать минут, час или сутки — вполне, но не сейчас. Чувствуя, как от адреналина начинает стучать кровь в висках, он повернул голову и встретился глазами с женщиной, возглавлявшей их. Она выглядела бесстрастной и почти равнодушной. — Чисто, — произнес он одними губами. Она кивнула. Ларс дал знак солдатам идти дальше. — Ты хороший офицер, — не оборачиваясь, тихо сказала она. — Спасибо. Ларс тоже вынужден был признать, что Нина Уильямс неплохой солдат. Даже, можно сказать, отличный. В хладнокровии и выдержке ей не было равных, и с оружием она обращалась профессионально. На неё можно было положиться. Особенно сейчас, когда они направлялись на руины Мароа, где засели боевики местной повстанческой организации. Чтобы разобраться с ними, понадобиться недюжинная хватка. Да, Нина превосходный боец. Но самое главное — она была ближайшей подручной Джина Казамы. И Ларс знал: для осуществления задуманного ее придется устранить. Он думал об этом с того дня, как его план обрёл четкую форму. Назначение в Венесуэлу, которая не желала признавать власть «Мишима Дзайбацу» и буйно расцвела повстанческой войной, он воспринял без энтузиазма. Но когда в подразделение в качества командира очередной спецоперации прибыла Нина Уильямс, Ларс понял, что это его шанс. Без Нины Джин станет уязвим. Она была не только незаменимой боевой единицей, но и главным соратником человека, погрузившего в хаос весь мир. Оставшись один, он очень скоро потеряет все. Ларс постоянно размышлял о том, как поставить точку в этом деле. Нина — боец, каких мало, и разобраться с ней будет трудно. Ее инстинкты опытного убийцы работали безотказно; он успел убедиться в этом, когда они проводили зачистки на юге страны. Чутье на опасность у нее было феноменальным. Казалось, что она видит насквозь тех, у кого спрятано оружие и кто готов пустить его в ход. Иной раз Ларс был почти уверен, что она знает, о чем думает он сам. И он никому бы не признался в том, что от этого у него по спине пробегает холодок. Пристрелить ее у него не выйдет. Одолеть в бою — только при счастливом стечении обстоятельств. Но такую роскошь, как положиться на случай, Ларс не мог себе позволить, поэтому следовало найти другой способ. Засада? Тоже нет никакой гарантии, что Нина, отправившая на тот свет столько людей, не одолеет нескольких солдат, пусть и вооруженных. Нужно улучить момент, действовать исподтишка, как бы это ни претило его офицерской чести. Но если он все сделает правильно, цель будет достигнута. Это главное. Остальное не играет роли. С этими мыслями Ларс вместе со своим отрядом вошел в Мароа, разнесенный в пух и прах гневом хозяина «Мишима Дзайбацу». Разрушенный город, когда-то уютный и красивый, встретил их пустыми глазницами окон и дыханием опасности. Они двигались по улице, стараясь держаться ее середины и внимательно вглядываясь в каждое окно. Если в зданиях и были повстанцы, они ничем не выдавали своего присутствия. Ларс привык к постоянному нервному напряжению, но сейчас тишина давила и казалась зловещей. Хуже всего думать о том, что за тобой внимательно следят из укрытия, возможно, сквозь прорезь прицела. Он быстро взглянул на Нину. Она казалась такой же отстраненной, как и раньше, но у краев ее губ проступили глубокие складки. На мгновение Ларс решил, что она в замешательстве. Но вдруг ее зрачки расширились и она резко вскинула руку, веля солдатам броситься в укрытие. Ларс сразу определил, откуда раздался первый выстрел — из разрушенного здания. Тут же донесся короткий отрывистый грохот, которому ответило слабое эхо в развалинах. Отряд мгновенно рассредоточился, бойцы залегли, прячась за щебнем и остовами разбитых машин. — Огонь! — скомандовал Ларс. Он видел только смутные тени, возникающие то в одном, то в другом окне. Их было много, гораздо больше, чем солдат Tekken Force, и их огонь не давал поднять головы. К Ларсу, стараясь всем телом вжаться в землю, подполз один из бойцов. — Капитан Александерссон! Там еще, с другой стороны! Ларс представил себе карту местности. Если повстанцы зашли с двух сторон, еще немного — и они окружат их, отрежут все пути отхода. Тогда им конец. Нину он не видел и где-то на краю сознания пронеслась окрыляющая мысль, что шальная пуля сделала все за него. Это длилось долю секунды и было очень сладостным. — Слушай меня, — отрывисто сказал Ларс. — Возьми еще двоих. И ползите туда, к грузовику. Понял? Если обойти их с фланга и напасть неожиданно, у Tekken Force будет шанс. Повстанцы не ожидают удара с другой стороны здания. Перестрелка продолжалась. У отряда уже были потери. Стараясь двигаться как можно незаметней, Ларс пополз в сторону перевернутой и обгорелой машины, лежащей поперек улицы. Рывком поднявшись, перебежал открытое пространство. Инстинктивно пригнулся от свистнувшей над головой пули. — Отлично, — он увидел за грузовиком трех бойцов, ожидающих приказаний. — Теперь вон туда, за угол дома. Они пробирались, прячась за грудой битого кирпича и искореженной арматуры. — Не высовываться! — Ларс подтолкнул последнего бойца к углу дома. — Быстро на ту сторону! И ждать меня. План был хорош. Но когда засвистели пули, Ларс понял, что группа окружена со всех сторон. Они попали в ловушку. И чудо, если из нее хоть кому-то удастся выбраться живым. Чувствуя необъяснимую легкость во всем теле, Ларс вскинул оружие. Он успел занять удачную позицию — стрелял из окна на первом этаже дома. Вызвав ответный огонь на себя, он дал отряду возможность рассредоточиться и занять круговую оборону. Он стрелял и стрелял, ощущая, как откуда-то из глубины него поднимается безумный смех. Его убьют, но близкая смерть совсем не пугала — наоборот, вдруг стало до невозможности любопытно. Успеет он что-то подумать, вспомнить, понять? Или для него просто выключится свет? Боль, пронзившая голову словно током, стала неожиданной. Ларс зашатался, тщетно пытаясь вернуть равновесие. Дыхание перехватило. В меня попали, подумал он. Вот и конец. Быстро и в бою. Разве можно желать лучшего? Ларс выронил оружие и сполз на пол, обхватив голову руками. Когда он открыл глаза, то увидел Нину Уильямс. Белое как молоко лицо и дико сверкающие голубые глаза. Ларс совсем забыл о ней. Его мимолетная надежда на шальную пулю ожила и тут же умерла. Но вдруг они погибли вместе? Если так, то для загробного мира здесь все слишком нерадостно: звуки выстрелов, крики и грохот. Черная форма Нины пропахла гарью, его собственная насквозь пропиталась кровью. Вероятно, он еще жив. Ларс медленно возвращался к реальности. Нина тем временем быстро обработала рану, перевязала ему голову. И потащила Ларса внутрь здания. — Нет… выхода, — прохрипел он. — Там… нет. Она не ответила. Перекрытия были разрушены — прохода не оказалось. Нина, тяжело дыша, тащила его мимо окон, до пролома в стене, сквозь который виднелась часть улицы. Она убьет нас. Мы как на сцене под прожекторами — даже целиться не нужно. Что же она творит? — Оставь меня, — Ларс старался говорить отчетливо, но каждое слово давалось ему с огромным трудом. — Оставь, иначе всем крышка. У самого пролома Нина посадила Ларса на пол. — Потерпи, — сказала она спокойно. Нам конец. Из стоящего напротив дома палили из пулемета так, что крошились стены. О том, чтобы выйти из здания, не могло быть и речи. Что ты наделала. Теперь погибнут все. — Сюда! — крикнула Нина и помахала рукой. — До пролома, дальше — влево по улице. Раненого заберите! Отряд начал отходить, но шквальный огонь не прекращался. Ларс собрал оставшиеся силы, чтобы не отключиться. Кто-то ухватил его под руки. Вероятнее всего, пулеметный расчет засел в здании напротив. Если подобраться туда… Нина, судя по всему, думала о том же. Ларс видел, как она, пользуясь передышкой в стрельбе, выбралась наружу. Короткими перебежками от укрытия к укрытию пересекла открытое место. Он не ошибся. Стрельба действительно велась из дома напротив, на фасаде которого кое-где виднелись обрывки пестрых наклеек — вероятно, когда-то это был магазин. Нина вытащила гранату, прицелилась и бросила. Солдаты уносили его. Ларс успел увидеть, как граната черным мячиком влетела точно в разбитое окно, где засел пулеметный расчет. Только не это. Нина Уильямс спасла ему жизнь. Теперь он больше не имеет права убить ее. Ларс хрипло застонал. Через секунду полыхнул взрыв. *** Какое-то время никто не мог с уверенностью сказать, как все обернется. Рана оказалась не из легких, однако благодаря молодости и крепкому здоровью Ларс выкарабкался. В военном госпитале, куда его доставили после того, как с повстанцами было покончено, сошлись на том, что это дело случая — отряд уложился в «золотой час» и вовремя доставил капитана Александерссона на операционный стол. Ларс быстро пошел на поправку. Но никакой радости он не чувствовал. Его план, такой смелый и продуманный план по свержению Джина Казамы, теперь был под угрозой. Он не мог устранить Нину, потому что был обязан ей жизнью. И это сильно усложняло ситуацию. Ну почему ей понадобилось вытаскивать его? Чтобы связать руки? Неужели она и в самом деле догадывалась о его замысле и таким образом поставила его в тупик? Ларс понимал, что это абсурд, но горечь поражения была слишком сильной, чтобы быстро вернуть трезвость рассудка. Выхода он не видел. Нина однажды заявилась в госпиталь. Живая и практически невредимая, если не считать царапин. Фантастическое везение. Почти сверхъестественное, учитывая положение, в котором они тогда оказались. Мимолетно в душе Ларса пробежал холодок суеверного страха, но усилием воли он тут же подавил его. Чего только не бывает на войне! Нина не говорила с ним — только с врачами. От них он узнал, что она справлялась о его состоянии. Хороший командир. Такой всегда удостоверится, что с его солдатом все в порядке. Через месяц его выписали. Ларс вернулся в строй. Его мысли занимал только план. Ввязавшись в такую игру, ты отрезаешь себе путь назад. Его поддерживали многие. Слишком много людей, чтобы подвести их. Он скорее предпочел бы дать сжечь себя заживо, чем отказался бы от идеи избавить мир от сына Кадзуи Мишимы. Так прошло полгода. Полгода выслеживаний, стрельбы, смертей. Нина посещала его подразделение ещё несколько раз. Они говорили только о предстоящих операциях или обстановке, складывающейся в районах выполнения задач. Поэтому, очнувшись как-то ночью после недолгой дремоты в ее объятиях, Ларс не мог понять, как это случилось. Если бы не ее мерное, теплое дыхание, которое он чувствовал на своей шее, ее запах, смесь чего-то цитрусового с резкими нотами заживляющей мази, Ларс принял бы это за ночную грезу. Он старался вспомнить, что было до того, но сумел выудить только обрывки ничего не значащих разговоров и темноту своей служебной квартиры. Он был как в тумане. Нина тоже ничего не объяснила. Проснувшись, она высвободилась из его рук, встала и принялась натягивать комбинезон. Ларс смотрел на неё, приподнявшись на локте. Он чувствовал, что должен что-то сказать. — Куда ты собираешься? Не лучший вопрос, но ничего другого в голову не пришло. Стандартные фразы на такие случаи не подходили. Да он и не знал, что говорят в таких случаях — раньше у него не было случайных связей с женщинами. Нина не ответила. Пригладила волосы, застегнула «молнию» сбоку, согнала вниз складки. Она вела себя так, будто его здесь не было. Как будто не было ничего: изучения ее тела руками и ртом, встречи их губ, как будто не было ее на нем, лицом к лицу, пока он не почувствовал приближения благодатной волны и не закрыл глаза, пытаясь сначала сдержаться и крича потом так громко, что ей пришлось приглушать его крик ладонью. Ларс почувствовал замешательство. Он отбросил простыню, заменявшую им одеяло, и сел на кровати. — Тебе совсем необязательно уходить, — сказал он, слыша робость в собственном голосе. — Уже поздно. Слова казались ему ненужными и бестолковыми. Наверное, стоило сказать что-то насчёт того, как было здорово вместе, как она ему нравится. Но Ларс не был уверен, что ему нравится Нина Уильямс. От нее исходило что-то очень холодное и опасное. И то, что произошло между ними несколько часов назад, казалось фантазией. Не исключено, что она была занята теми же мыслями. И все-таки ее молчание не нравилось Ларсу. — Мы встретимся завтра? — спросил он неожиданно для самого себя. Нина наконец-то соизволила посмотреть на него. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Тогда что ты здесь делаешь? Полностью одетая, она скрестила руки на груди и лаконично ответила: — Это не имеет значения. Ларс встретился с ней глазами. Ощущение нереальности произошедшего достигло пика, заставляя его усомниться в собственном рассудке. — Не имеет значения? — повторил он. — Ты провела со мной ночь и говоришь, что это не имеет значения? — У нас ничего нет и быть не может. — Послушай, — Ларс провёл рукой по волосам. — Если я сделал что-то не так… То просто скажи мне. Мы были вместе, а теперь ты убегаешь. Что я должен думать? — Меня это не касается. Он протянул руку, коснулся пальцами ее запястья. Когда они, обнаженные, легли в постель, Ларс изумился количеству шрамов, покрывавших ее тело. Опытным глазом он различал и следы от пуль, и зажившие раны от удара ножом, и старые ожоги, и отметины, происхождение которых определить не получалось. На Нине просто не было живого места. Заметив его взгляд, она сжала губы. Ларс понял, что говорить об этом она не будет. И счел за благо не задавать ей никаких вопросов. — Я бы хотел, чтобы ты осталась, — сказал он, снова удивив себя. — И что дальше? — Нина подняла брови. — Ты думаешь, я останусь, буду жить с тобой, готовить завтрак и обсуждать утренние новости? Или как ты себе это представляешь? — Для начала, просто останься сейчас со мной, — примирительно сказал Ларс и погладил ее по руке. Нина отстранилась. — Мне пора идти. Счастливо. — Может быть, хотя бы кофе выпьем? Она направилась к выходу. — Необязательно кофе. У меня есть горячий шоколад, чай, молоко, — он тоже встал. — Что скажешь? Нина повернулась к нему. — То, что было между нами, было один раз. Больше этого не будет. Забудь обо всем. — Зачем ты спасла меня? — спросил он прежде, чем успел обдумать вопрос. Нина взглянула на него. И это был совершенно другой взгляд — растерянный, беспомощный. Ларс изумился. Неужели она испугалась? — Считай, что у меня было хорошее настроение. Она раздраженно вздохнула и вышла за дверь. Ларс долго смотрел ей вслед. *** Увидев ее, Ларс почти не удивился. Скорее, он удивился бы ее отсутствию. Она пришла за Джином. И ему с Алисой придется приложить все силы, чтобы остановить ее. Их глаза встретились на краткий миг. Он ощутил сердцебиение, не связанное с завязавшимся боем. Край ее губ слегка изогнулся. Приветствие или насмешка? Нина одолела Алису в первой схватке, но сейчас та взяла реванш. Все-таки у человека есть предел, чего не скажешь об андроиде. Нина великолепный боец. Но она только человек — который, правда, будет идти до последнего. Им удалось отбить Джина у «Мишима Дзайбацу». Это главное. Теперь пора уходить. Ларс не мог избавиться от мысли, что часто после их единственной совместной ночи страстно желал ее, видел ее во сне и порой ему казалось, что он чувствует ее своими руками, пока не замечал, что держит ими подушку или одеяло. Он хотел быть с ней. Сейчас, увидев ее, он понял это с внезапной и пронзительной ясностью. Ларс не сразу заметил вертолет с Ли. А когда заметил, было слишком поздно. Он все понял. И едва сдержал крик. Ларс Александерссон всегда знал, в чем заключается его долг солдата и человека. И сейчас он знал, что должен спасти Нину. Жизнь за жизнь — тогда долг будет оплачен. — Остановись! Нет! — закричал он. Но Ли не слышал. Алиса подхватила его, и они взмыли в небо. — Остановись! Она там! Нет! — Что случилось? — беспокойно спрашивала Алиса. — Нам нужно уходить. — Нет! Успеть. Успеть… Взрыв. Он должен был спасти ее. Он будет жить с этим до конца. *** Что ж, ей опять повезло. Если это можно назвать везением. Погребена под завалами чертовой «Violet System», но все-таки жива. И почти невредима. Фантастическое везение. Может, это дьявольская аура Мишим распространилась на неё после стольких лет, проведённых с ними бок о бок? Кто знает. Нина не удивилась, увидев Ларса. Она удивилась, что он помнил ее и, видимо, думал о ней. Не о той операции в Мароа, когда она вытащила его из разрушенного здания, а о них двоих. Нина считала это безошибочно, инстинктом, который еще ни разу не подводил ее. Прямой и честный Ларс. Как ее отец, хоть Ричард и занимался совсем не тем делом, которым принято гордиться. Ларс был похож на него. Поэтому она спасла его там. Ларс считает себя обязанным ей по гроб жизни — не может не считать, такой уж он. И пусть считает. Это уже не имеет никакого значения. Ее жизнь разрушена, как и здание, похоронившее ее под своими обломками. Хейхачи использовал ее и теперь занят противостоянием с сыном. Затем и Джин подключится. Мишимы заняты любимым делом — попытками убить друг друга, а что там с теми, кто был под рукой, никого не волнует. Пожалуй, ей больше не место на этом празднике жизни. Как-нибудь она выберется отсюда. Выберется, потому что выбиралась и не из таких передряг. Выберется и … что? Можно начать жизнь с нового листа. Можно оставить в прошлом все — «Мишима Дзайбацу», Tekken Force, войну, Анну, Джина. И начать все заново. Неплохая идея. Только вот… Нина усмехнулась. Не так трудно сжечь все мосты. Трудно не взяться за старое. Потому что так интересно посмотреть, что будет дальше.