Взгляд в будущее (Look to the Future)

Лея ужасно устала. Ее глаза были словно засыпаны песком, но она заставила себя продолжить чтение показаний, взятых у ключевых офицеров «Эскадры смерти», и особенно у тех, кто находился на ЗСР «Палач». Над Эндором тот едва не был уничтожен, и только быстрые действия адмирала спасли его мостик. Адмирал увидел устремившийся к ним горящий истребитель и немедленно приказал пикировать. Истребитель, судя по всему, врезался в корпус прямо над иллюминатором главного мостика. Повреждения были серьезными, и они потеряли часть воздуха, но аварийный ремонт сумел вовремя их спасти. Позднее упомянутый адмирал — она снова взглянула на его имя — Пиетт официально сдался им, как только ему сообщили, что лорд Вейдер и император мертвы. Это, по-видимому, оставило его старшим офицером. Мадин был весьма рад арестовать этого человека, как и других старших членов команды мостика. Затем генерал Вирс сдался ей на Эндоре, очевидно, после получения прямого приказа Пиетта. Она лично доставила его их силам безопасности с предупреждением, чтобы сначала его осмотрел врач. Чрезмерно восторженный союзник-эвок проткнул ему ногу, когда он спускался со своего AT-ATа, и Хэну пришлось вмешаться и попытаться заставить Трипио объяснить ситуацию. Эвоки были маленькими кровожадными созданиями и, казалось, ничуть не раскаивались. Лея заставила свой усталый мозг вернуться к датападу, который она держала в руке. Мон хотела заключить с остатками Империи настоящий мир. Еще одна битва предстояла за Корускант, но, если, как казалось, «Эскадра Смерти» была готова сотрудничать, возможно, они смогли бы заключить новый союз со их оставшимися кораблями. Мадин сообщил, что Пиетт сдался, потому что Вейдер приказал ему сделать так, если император будет убит. Это было интересно и вызвало у нее интерес к «Адмиралу Вейдера», как его окрестили. Каждый из его офицеров имел о нем высокое мнение. Он был аксиланцем, что было еще более поразительно для такого престижного поста. У Леи возросли надежды на разумный разговор с этим человеком. Люк сказал ей, что в итоге Вейдер отвернулся от императора. Что по пути на космическую станцию они разрабатывали планы. Кроме того, один только ЗСР «Палач» мог нанести повстанческому флоту ужасный урон. Любой хороший адмирал флота, достойный своего имперского звания, должен был продолжать сражаться. Однако вместо этого он последовал приказу Вейдера. Все сообщения также указывали на тесную связь между адмиралом и генералом Вирсом. Итак. Она поговорит с ними вместе. Шаттл, наконец, причалил к «Индевору», и ее встретил молодой лейтенант. — Принцесса, — сказал он, отдавая честь. — Сюда. Она проследовала за ним к лифту, и они спустились на несколько уровней, прежде чем добрались до тюремного отсека. Ее проводили в большую комнату для допросов со стальным столом, привинченным к полу, и несколькими стульями. Обычно она не бывала здесь и слегка дрожала. Наконец, дверь с шипением снова открылась, и ввели генерала Вирса. Он сильно хромал, бедро было обмотано грубой повязкой, форменный китель отсутствовал. Судя по всему, он не брился уже несколько дней, и это встревожило Лею. Конечно же, они давали своим пленникам предметы первой необходимости, но эта повязка была старой. Генерала толкнули на стул напротив нее, а запястья приковали к столу. Его лицо представляло застывшую суровую маску, но Лея узнавала усталость, когда видела ее, и этот человек был измотан. — Принцесса, — хрипло поприветствовал он. — Генерал, — спокойно ответила она. — Как ваша рана? Полсекунды он пристально смотрел на нее. — Все еще там, — коротко ответил он. У Леи в животе возникло неприятное ощущение. Позади нее двери снова открылись, и вошел Мадин, выглядевший очень довольным. — Ах, принцесса. Я не уверен, что вы хотите узнать кроме того, что я смогу получить от этих двоих, но, конечно, всегда пожалуйста. Думаю, к этому времени они должны быть достаточно… сговорчивыми. Вирс одарил его ядовитым взглядом, пока Лея осознавала все последствия этого. Затем выражение лица имперского офицера изменилось, когда в комнату вошел последний человек вместе с солдатом. — Фирмус… — выдохнул он, его облегчение было для нее весьма очевидным, так же как и его беспокойство. — Что вы с ним сделали? — прорычал он, переводя устрашающий взгляд на Мадина. Генерал не знал, что адмирал все еще жив. Другой генерал злобно усмехнулся: — Я ничего не сделал, Вирс. Просто задавал ему те же вопросы, что и вам. А имперский адмирал сидел рядом с генералом. На нем тоже не было форменного кителя, и, хотя его запястья были прикованы к столу, Лея заметила, что у него под рубашкой были заметны бинты на спине и плече. Он был довольно невысоким и к тому же опасно бледным. — Адмирал Пиетт, я полагаю, — сказала она, и умные карие глаза встретились с ее. — Я — принцесса Лея. У меня к вам обоим имеется несколько вопросов. Адмирал быстро взглянул на генерала, который встретился с ним взглядом, а затем возобновил игру в гляделки с Мадином. — Что ж, ваше высочество, боюсь, вы зря потратили время, — спокойно ответил Пиетт. — Я уверен, что ни я, ни генерал не сказали ничего интересного генералу Мадину, и я очень сомневаюсь, что ваши методы позволят добиться большего, чем его. — Что означает ничего, — отрезал Вирс. — Методы? — спросила Лея достаточно невинно, глядя на Мадина, хотя в ней и начал разгораться гнев. Эти люди сдались и сотрудничали. Оба были уверены, что с их людьми будут хорошо обращаться. Ей не казалось, что этим офицерам была оказана такая любезность. Мадин небрежно взмахнул рукой: — Как обычно, ваше высочество. Ничего такого, что высшее командование не одобрило бы. Это вопрос времени. Я хочу знать, куда сбежала остальная часть флота. Лея медленно поднялась. — Я здесь не для того, чтобы... допрашивать их таким образом, генерал. Вам было совершенно ясно сообщено, что мы стремимся заключить мир с этой фракцией... а вы... Она сжала губы и выдохнула через нос. — Вы освобождаетесь от их охраны. Я займусь этим лично. Лицо Мадина потемнело. — У вас нет полномочий!.. — О, напротив. И я прошу вас выйти, генерал, чтобы я не сказала чего-нибудь такого, чего бы мне не следовало. Атмосфера в комнате потрескивала от напряжения. Вирс казался заинтересованным, пристально наблюдая за ними обоими. Пиетт же выглядел так, словно был на грани обморока, устало склонившись над своими прикованными руками. Мадин прищурил глаза, но Лея сталкивалась лицом к лицу с Дартом Вейдером. Мадин был ничем. — Очень хорошо, ваше высочество, — процедил он сквозь зубы. — Мы поговорим позже. — С нетерпением этого жду, — медоточиво заверила она и улыбнулась своей самой опасной улыбкой. Он неуверенно сглотнул, и она подождала, пока он не выйдет из комнаты, прежде чем заговорить. — Вы тоже можете идти, лейтенант. — Мэм... — сказал юноша, переминаясь с ноги на ногу с несчастным видом. — Они скованы, а у меня есть бластер, с которым я довольно хорошо обращаюсь, — сказала она ему. — Спасибо за беспокойство. Пожалуйста, пусть два медика встретят нас в ближайшем кабинете. — Встретят... — Я позову вас, когда мы будем готовы, — продолжила она, а затем повернулась к двум офицерам, снова садясь. Как только двери с шипением закрылись, она, первым делом, обратила внимание на адмирала. — У меня такое чувство, что сегодня мне придется принести очень много извинений, — сказала она, чувствуя охватившую ее головную боль. — Я... могу догадаться, чем занимался Мадин, но я была бы признательна знать точно. Пиетт оценивающе посмотрел на нее, а затем очень осторожно взглянул на генерала. — Я могу заверить вас, что меня отправили сюда не для того, чтобы... вытянуть из вас информацию, — продолжила Лея, когда Вирс обернулся к ней. — Тогда для чего вас сюда послали? — холодно спросил генерал. — Мне сообщили, что адмирал погиб вместе с большей частью своей команды. Учитывая его нынешнее состояние, эта информация не слишком далека от истины. — Макс... — очень тихо вздохнул Пиетт. — Что с вами случилось, адмирал? — спросила Лея, решив подождать с ответом Вирсу и указав на раны Пиетта. — Я едва не потерял свой корабль, — послушно отозвался Пиетт. — При этом было много осколков и огня. — Когда в последний раз обрабатывали ваши раны? — спросила она. Пиетт зачем-то бросил еще один взгляд на генерала. — По-моему, два дня назад. Два… — И вас доставили на борт?.. — Четыре дня назад, — ответил он. — А вас, генерал? — спросила она, повернувшись к нему. — Примерно тогда же. Она стиснула зубы. Они этого не делали. Будь проклят Мадин и его карково высокомерие! Двери с шипением открылись. — Ваше высочество? Медики уже в пути. Эмм... Она встала и повернулась к застенчивому юноше. — Очень хорошо. Вы поможете мне сопроводить этих джентльменов в офис, а затем проследите, чтобы нам принесли воды и чего-нибудь легкого для них. Может, супа. Он посмотрел на нее и перевел взгляд ей за плечо на имперских офицеров. Что бы он ни увидел, это, казалось, придало ему решимости, потому что он слегка нахмурился и кивнул, к ее большому облегчению. Она не была уверена, был ли он одним из лакеев Мадина. — Да, мэм. Он обошел стол и сначала снял наручники с Вирса. Генерал встал, и Лея непроизвольно положила руку на свой бластер. Карк, он был таким высоким. Он, конечно, заметил это движение и мрачно улыбнулся. — Это ни к чему бы меня не привело, ваше высочество. Адмирал тоже был освобожден и сделал паузу, прежде чем встать. Он не очень твердо стоял на ногах, и, не спрашивая разрешения, генерал обнял его одной рукой. Пиетт бросил на него взгляд, но промолчал, явно нуждаясь в поддержке. Юноша вытащил бластер и махнул рукой. — Сюда, пожалуйста. — Как вас зовут? — спросила Лея, когда они вышли в коридор, ведущий из тюремного отсека. — Лейтенант Скрэпс, ваше высочество, — ответил он, заняв место по другую сторону от адмирала, в то время как Лея шла рядом с Вирсом. — Я ценю вашу помощь, мистер Скрэпс, — любезно произнесла она. — Я этого не забуду. ************* Пиетт по-настоящему расслабился впервые за... целую вечность, сочетание сильных болеутоляющих и теплой пищи позволило его телу избавиться от напряжения. После того, как медики осмотрели их и заявили, что Пиетту особенно необходим медотсек, их перевели сюда. Он понятия не имел, где было это «здесь», но тут было тепло, в отличие от тюремного отсека, и ему разрешили принять ультразвуковой душ, прежде чем поставить капельницу для регидратации, а потом сопроводили в маленькую комнату. Она явно не предназначалось в качестве тюремной камеры, и там было две кровати. Мгновением позже вошел Вирс с принцессой Органой и опустился на кровать напротив Пиетта. Когда медики закончили, принцесса встала между кроватями, выглядя совершенно измученной, а потом провела рукой по темным прядям и заговорила. — Ладно. Как я и подозревала, я должна извиниться перед вами обоими за ужасное обращение, которому вы подверглись в наших руках. Мне очень, очень жаль. Этому нет оправдания. Хочу вас заверить, что я изучила ситуацию с вашей командой, которая также была захвачена. У них все хорошо, и я уверена, что они получают все необходимое. Она остановилась и слегка покачнулась. Пиетт в тревоге протянул руку. — Вы… возможно, вам следует присесть, принцесса, — сказал он, хорошо распознав признаки изнеможения. Стула не было, и его не удивило, что она решила осторожно присесть на край его кровати. Вирс остался сидеть на своей, но Пиетт просто не удосужился попытаться сесть еще раз. Не с состоянием его спины и плеча. Пришлось извлечь больше осколков и бороться с инфекцией, которая началась, как он и подозревал. — Я... это было... — начала она. — Мы знаем, — сказал Макс. — Мы ценим то, что вы сделали, ваше высочество. А теперь, пожалуйста, объясните нам, почему это не просто другая тактика. Литаленский пирог вместо палки. Пиетту пришла в голову та же мысль. Но что-то подсказывало ему, что эта молодая женщина была искренней. В конце концов, он кое-что знал о ней из ее досье. Знал, через что она прошла в руках Империи. Она кивнула. — Я... понимаю, почему вы так думаете. Но я был отправлена от имени Мон Мотмы, чтобы поговорить с вами о достижении мира. Мы не заинтересованы в создании новой Империи. Нас интересует мирная и справедливая галактика. Мы предпочли бы работать с вами, чем вас интернировать. Пиетт моргнул. Он ожидал услышать что угодно, только не это. — Принцесса, — сказал он, взглянув на Макса, скептически вскинувшего бровь. Но, проклятье, было приятно видеть эту бровь. Так же, как и всего остального мужчину. Он сходил с ума от беспокойства о том, что Вирс погиб на Эндоре. — Вы... просите нас присоединиться к вашему Восстанию? Лея слегка улыбнулась ему: — Нет, адмирал. Я спрашиваю, поможете ли вы нам построить будущее. Возможно, новую республику. — Почему? — спросил Вирс. — Почему мы? Она посмотрела на датапад, который все еще сжимала в руках: — Потому, что я тщательно изучила офицеров, которым лорд Вейдер, казалось, доверял сильнее всего. Я расспрашивала… Не могу вспомнить, со сколькими членами вашей команды я побеседовала за последние два дня. И у меня осталась надежда. Потому что вы — не фанатики, не хладнокровные убийцы... — Вы же помните очаровательное прозвище, которое дали мне ваши люди? — криво усмехнулся Вирс, игнорируя укоряющее выражение лица Пиетта. Она удивила его, когда уголок ее губ слегка приподнялся: — У всех есть пропаганда, генерал. Пересказать вам некоторые подписи к моим плакатам о розыске? И Макс усмехнулся. Сила, его друг усмехнулся. — Туше, — признал генерал, наконец, откидываясь на подушки и с тихим стоном вытягивая хорошо перебинтованную ногу. — Вы кажетесь теми, кто заботится о своих людях. Кто превыше всего остального стремится присматривать за ними. Я могу это понять. И... я хочу работать с такими людьми. Если мы договоримся, я надеюсь, что мы сможем плодотворно двигаться вперед вместо того, чтобы без конца подозревать друг друга. — Вы говорите, как истинный политик, — без жара пробормотал Пиетт, чувствуя себя очень сонным. Она склонила голову: — Я воспитывалась в Сенате во многих смыслах, адмирал. Некоторые из моих друзей сказали бы, что я слишком прямолинейна. — Ее лицо, несомненно, смягчилось, когда она подумала об этих друзьях. — Что вы скажете? — спросила она, положив датапад у изножья кровати Пиетта и немного повернувшись, чтобы ясно видеть их обоих. — Я понимаю, что обращение Мадина не внушает вам доверия ко мне, но... ладно. Мой брат предложил поговорить с вами, если это поможет. — Простите? — переспросил Вирс, вскинув обе брови. Она покраснела и опустила глаза: — Полагаю, я пытаюсь манипулировать ситуацией. Но Люк говорит, что ваш корабль, адмирал Пиетт, эм... другой. Особенный. Она... это прозвучит безумно... Пиетт затаил дыхание, когда она заговорила. Люк? Люк Скайуокер? Джедай был ее братом? Мог ли он почувствовать, чем являлась Леди?.. — Люк сказал, что она говорила с ним, — пояснила девушка, глядя на него почти застенчиво. Затем она выдержала его пристальный взгляд, несомненно, правильно прочитав выражение его лица. — О Сила, это правда? — прошептала она. Адмирал тупо кивнул. — Это… это вещь Силы? — спросила Лея. — Я не знаю, — признался он. — Что... она сказала? — Что... она будет работать с потомством лорда Вейдера. Но... только если мы вернем ей ее сердце. Вирс, сидящий напротив, тихо фыркнул. Конечно, его Леди будет говорить с джедаем. Разумеется, она так и сделала бы для получения того, что хочет. Подождите-ка. — Потомством? — хором спросили они с Вирсом. Принцесса закусила губу. Затем она посмотрела на Пиетта своими большими оленьими глазами. — Я. Люк. Мы... мы — близнецы. Я узнала об этом только перед битвой… Люк же узнал на… Беспине. У лорда Вейдера были дети. Казалось, словно из комнаты выкачали весь воздух. Вейдер был... отцом? Мысли Пиетта закружились. Однако во всем этом безумии так много вещей, накопившихся за эти годы, вставали на свои места. — У меня была почти такая же реакция, — прошептала она, смущенно покраснев. Бедный ребенок. За эти годы ей на плечи легло столь многое. И получить такую новость накануне битвы… Но она была такой сильной. Пиетт импульсивно протянул ей свою непострадавшую руку, и она, казалось, сама удивилась, приняв ее. — Я доверяю Леди, — сказал он ей, пока Вирс внимательно наблюдал. — Если она согласна работать с вами, то и я тоже. Она с облегчением улыбнулась ему, не позволяя пролиться слезам, дрожащим у нее на ресницах. Вирс страдальчески вздохнул: — О, карк, это значит, что мне тоже придется. Пиетт закатил глаза, но в груди у него потеплело от преданности в голосе друга. — Адмирал, мы только не уверены, что она имеет в виду под своим сердцем, — сказала принцесса. — Мы ничего не забирали с нее — мы не могли… — О, но вы это сделали, — парировал Макс с озорным лицом. — Вы забрали ее адмирала. Девушка уставилась на пальцы Пиетта, державшие ее ладонь, а затем перевела взгляд на его лицо. Он слегка склонил голову, чувствуя себя смущенным. — Что ж, — сказала Лея, и на ее лице медленно появилась улыбка, — я думаю, мы можем с этим кое-что сделать. Когда вы еще немного придете в себя. Я надеюсь, у вас есть врачи, которые о вас позаботятся? Пиетт хохотнул. — О, принцесса, — вздохнул он. — Я почти готов попросить здесь убежища. Но да. У Хенли случилась бы тысяча припадков. Она встала и отпустила его руку. — Тогда все в порядке. Мне нужно доложить Мон. И я вижу, что вам нужно отдохнуть. Если вам что-нибудь понадобится, за дверью будет лейтенант Скрэпс. И... — она широко улыбнулась им обоим. — Спасибо вам.